Костер горел в весеннем лесу. Деревья тянули мерзлые ветки и грелись его теплом. Люди, что разожгли костер, еще не сидели и не молчали. Они собирали и таскали сучья. Когда костер разгорелся так, словно хотел лизнуть небо - люди сели на бревно рядом с пламенем и замолчали. Огонь завораживал, гудел, бликами отражался на их лицах, ветер пеплом посыпал их волосы.
Людей было двое: он и она. Молодая женщина и мужчина, чей возраст перешагнул половину человеческого века и остановился, задумавшись, о вечном. Мужчина выглядел намного моложе своих лет, ему было хорошо с этой женщиной. В ней было много животной грации, движения, детской непосредственности. Мужчине нравилось, что сейчас она рядом, можно протянуть руку и погладить гибкую, теплую, молодую женщину и вдохнуть запах ее тела: лесных ромашек, на горячей лесной поляне.
Женщина потянулась к ласковой руке. Мужчина поцеловал женщину в губы. По возрасту, она вполне могла бы быть ему дочерью. Это его пьянило, он чувствовал себя полным сил, здоровья и энергии. После занятия с ней любовью казалось, что вернулась молодость, чувствовал свою, личную победу над временем, становился немного вечным.
Мужчине было легко с этой женщиной, у него не было с ней прошлого, было настоящее и не было будущего. Потому, он дорожил каждой минутой. Если был с ней, то ласкал ее, занимался любовью.
Сейчас у костра мужчина и женщина были вместе, и это было самым важным, заслоняло мир вокруг. Мужчина держал за плечи женщину, и ему казалось, что в его руках гибкая, обманная жизнь. Не удержишь - исчезнет.
Костер разгорался медленно, прутья были мокрыми и стылыми. Огонь сначала согревал, потом множество язычков ласково прижимались к холодным веточкам, обвивали, сжигали, превращали их в черные угли. Ветер высоко поднимал пепел, горящие хлопья и далеко уносил от костра.
Он и она занимались любовью. Мужчина держал в руках женщину, спиной к белому стволу березы. Огонь согревал двух людей.
Костер гудел пламенем, огню хотелось поскорее сжечь дотла ветки и сучья. Люди уже сидели на бревне, обнявшись. Женщина была молчалива, нежность растворила в ее душе беспокойство и неловкость. Мужчина рассказывал о своем детстве, женщина положила свою голову ему на колени, он гладил ее волосы. Волосы пахли дымом.
Весна была ранняя, дни стояли солнечные, но прохладные. Мужчина и женщина оставили гореть костер, а сами вернулись в город. Ушли каждый в свою, много лет назад созданную семью. Жили привычной жизнью.
Ночью женщина часто просыпалась и думала о том мужчине, с которым мир вокруг растворялся в нежности, ее тело тосковало по его сильным и ласковым рукам. Сон возвращал к тому костру, в котором страстно сгорали веточки и толстые бревна.
В своей повседневности мужчине не хватало легкости и желания жить, которое появлялось после общения с той женщиной. Когда ему хотелось лечь на диван и думать о смерти с радостью, то он звонил желанной женщине и молчал.
Они встречались, занимались любовью, говорили о делах и проблемах. Вокруг них сразу создавался особый мир, уют, тот, который возникает между родными, любящими друг друга людьми. Тогда мужчина и женщина думали о несовершенстве этого мира, каждому хотелось иметь такой уют в своих семьях. Иначе, зачем они существуют? Любовники расходились, но дома не находили уюта. Снова встречались, дарили друг другу желание, любовь, покой. Расходились, чтобы встретиться. Нежность, желание быть вместе, постепенно разрушили чувство долга, множили раздоры в семьях, создали ощущение тесноты и удушливости в квартирах.
Мужчины и женщины слеплены не из церковного воска, а из нервов и желаний. Мужчин еще могут отвлечь дела, на какое-то время, они могут забыть про любимую женщину. Но дела заканчиваются, и снова появляется необходимость видеть и ощущать желанную женщину.
Сентиментальных женщин не отвлекает ничего. Они способны любить страстно, мечтательно, мучаясь, унижаясь, почти истязая себя излишней преданностью. Они очень похожи на ласковых животных. Их имеют право обижать только любимые мужчины. Те, которые заменяют им мир. Мир вокруг просто умирает, вместе с бывшими любимыми.
Женщина решила уйти из семьи. Она оставила недошитое платье дочки, не догладила штанишки сына. Ее муж сидел на кухне и печально, библейски мудрым взором смотрел на нее. Женщина собрала самые необходимые вещи. Потом сложила их в рюкзак, застегнула "молнию", забросила рюкзак на плечо и ушла из квартиры. Когда нажимала кнопку лифта, то механически подумала об утюге, выключила ли его? Вспомнила, да, успокоилась.
Женщина в синих джинсах, с зеленым рюкзаком через плечо шла по центральной улице города. Было лето, солнце палило так, словно она слишком близко подошла к костру.
Они встретились в условленном месте. Мужчина выглядел усталым. Женщина вспомнила о его возрасте. Она не спросила, как он уходил из семьи. Видела его лицо, спрашивать было излишним. Они шли и одновременно подумали, об уходе из семей, как о неверном, поспешном шаге. Женщина подумала о разнице в возрасте в тридцать лет. Но мужчина взял ее руку в свою, и легонько сжал, на душе у женщины стало легко, ласково, она перестала думать о его возрасте.
Они поселились в доме, который почти расселили и в котором жили бомжи и приезжие художники. Им было хорошо в большой светлой комнате с электрической плиткой и широкой тахтой, покрытой зеленым пледом. Мужчина спал, ел, жил с той женщиной, которую желал. Он лежал с ней на постели, смотрел на обшарпанный серый потолок, и видел голубое небо. Обнимал ее и чувствовал себя хищной птицей.
Так они жили, слишком долго, так долго, что их чувство окрепло, люди посплетничали и привыкли. Только одна дама со злой душой продолжала завидовать их счастью. И эта зависть превратилась в злобное существо и вселилась сомнением в душу мужчины, называясь временем и возрастом.
Мужчина почувствовал тревогу. Ему казалось, что он недостаточно силен в постели с любимой женщиной. Все чаще она утром была грустной. Мужчина начал нервничать.
Это событие произошло ночью, ранней осенью. Перед ночью был длинный, и нелепый день. Мужчина лег вечером и почувствовал недомогание в теле. Ему захотелось отдохнуть. Женщина пришла в постель и ласково погладила его по щеке. Мужчина подумал, что она просит любви. Это его разозлило. Он сразу вспомнил, что, на тридцать лет старше ее и сейчас хочет, чтобы его не трогали. Он почти старик и имеет право отдохнуть.
Он не объяснил женщине, что мужчина в его возрасте не всегда готов заниматься любовью. Он только нагрубил ей. Женщина заплакала, ушла из постели и тихо сидела на стуле у окна, смотрела в ночь. Мужчина спал. Женщина вспомнила, что, у ее любимого есть жена. Наверное, он скучает без жены, хочет вернуться. Женщина подумала: "Я, наверное, надоела ему за эти несколько месяцев совместного проживания". Женщина вытерла слезы, улыбнулась, еще подумала: "Только его жена не знает, что живого я его не отпущу".
То злобное существо, что поселилось в душе мужчины сомнением и посеяло страх - поселилось и в душе женщины. Оно сотворило желание отомстить.
Женщина посмотрела на спящего мужчину и самолюбие, гордость, обида отвергнутой женщины мутной, тошнотворной волной захлестнула рассудок. Она посмотрела со злостью в окно, там была скучная повседневная ночь. Женщина тихо легла рядом с мужчиной. Тот недовольно, резко отвернулся, отодвинулся. Женщина вскочила, со звериной грацией перепрыгнула через мужчину, взяла со стола спички, закрыла на ключ комнату и пошла вниз по лестнице.
На первом этаже под лестницей она нашла изодранный матрац, подожгла его, стояла, пока разгорелся, пламя перебросилось на кучу тряпья. Женщина вышла на улицу, плотно закрыв за собой дверь. Подумала: "Я подпалила дом для бомжей, бездарных художников и сдохнувшей любви". Через какое-то время сухой деревянный дом гудел от объявшего его пламени.
Женщина сидела на асфальте рядом с пылающим домом и смотрела на огонь. Она прикусила до крови губу. Во рту был сладковатый вкус крови. Подумала о том, что, наверное, пламя такое же на вкус: сладкое.
Дом горел как спичка. Пожарные бестолково бегали со шлангами вокруг него, от безнадежности говорили друг другу грубые слова.
Ветер посыпал сидящую на асфальте женщину пеплом. От дома остались обгорелые бревна и несгоревшая домашняя рухлядь. Санитары увозили трупы, успевшие спастись люди, ревели и бредили. Женщину в голубом спортивном костюме санитары оставили в покое, та сказала очень спокойно, что сейчас встанет и пойдет домой. Она смотрела на потухший большой костер и вспомнила, что дома ее ждут дети. "Не дошила платье дочке, не догладила штанишки сыну". Женщина встала и пошла домой.
Когда она проходила мимо соседнего дома, то почувствовала на себе злобный тяжелый взгляд. Обернулась, на нее смотрела пожилая дама с очень знакомым лицом. Дама была женой ее бывшего любимого. Но сейчас это было неважно.
Было раннее утро, женщина возвращалась к мужу.