Как известно из истории, начало советской власти охарактеризовалось и небывалым террором. И то, что без суда и следствия была уничтожена полностью вся семья, все родственники царя, а это свыше ста человек, где имелись и грудные младенцы, всё же даже близко не характеризует тот глобальный страх, который навис над обширными слоями общества. Люди боялись оказаться в заложниках, когда за невыполнение каких либо политических требований красных к противоположной стороне, людей попросту уничтожали. Люди боялись и оказаться на работах, которые не требовали какой-либо квалификации, в обстоятельствах, когда высокообразованные специалисты, владеющие зачастую несколькими иностранными языками, оказывались в ряду уборщиков городского мусора. Хотя это не самое страшное. Впрочем, для тех людей даже поражение в правах, как называли такого рода репрессии, было, несомненно, ужасно. А постоянный страх быть арестованным? То же самое происходило в любой социалистической стране. Людей преследовали не за совершённо деяние, а за их происхождение. Поэтому люди зачастую боялись не столько за себя, сколько за своих близких, малолетних детей, которые тоже подвергались преследованию. Убийство, как я уже упоминал выше, младенцев царской семьи яркий тому пример. В связи с этим хочу обратить внимание на такой нюанс. Боялись не только жертвы, но и сами преследователи. Да, они тоже боялись, точно так же, как боятся преступники, убивая тех, кого считают потенциально опасными, причём убивают семьями, кланами, группами. Коммунисты пошли значительно дальше, они стали убивать социальными группами. А что такое социальная группа в масштабах страны? Это миллионы человек. Например, фашисты умертвили шесть миллионов евреев. Но ведь зажиточных крестьян, офицеров, интеллигенции, предпринимателей было значительно больше. И этих людей убивали из-за страха лишь потенциальной опасности. Ну, в самом деле, чем могли быть опасны сами по себе младенцы? Но, перещеголяв Ирода в количестве и качестве уничтожения, убивали и младенцев. Но это такой страх, о котором написано немало литературы даже советской. Самым лучшим произведением на эту тему, пожалуй, являются книги Анатолия Рыбакова, хотя они тоже очень осторожно написаны. Анатолий Наумович и не мог творить иначе, если хотел, чтобы его произведение увидело свет. Но разновидностей страха при социализме значительно больше. Социализм, по сути, фактически является не диктатурой пролетариата, а диктатурой чиновников. Именно чиновники играют в этом обществе первую скрипку. Должность при социализме даёт массу преимуществ, массу реальных и главное легальных благ: казённые машины, дачи, медицинское обслуживание на самом высшем уровне. Да мало ли ещё чего мог потерять чиновник, лишившись должности. А ведь это тоже страх, который порождает массу нездоровых явлений в обществе, отрицательно сказывается не только на здоровье, но и на всей государственной деятельности. Чинопочитание, лицемерие расцвели при социализме пышным цветом благодаря и страху. А показная скромность материального достатка вошла просто в анекдоты. Ведь любой чиновник занимался махинациями, получал дополнительные нелегальные доходы и чтобы скрыть эти «не трудовые» доходы чиновники старались жить как можно скромнее: в тайне от соседей ели икорку и прочие деликатесы, покупая драгоценности, прятали их в кубышки. Это тоже разновидность страха, характерного для социализма. А наша свирепая цензура? Ведь это тоже порождение страха. У нас до сих пор нельзя купить обычной зарубежной газеты. Многих авторов, широко известных во всём мире мы попросту не знаем, даже не слышали о них. Тоже относится к любому виду искусства, будь то живопись, театр или ещё что. Именно страху мы обязаны потерей многих художественных ценностей, продажей их втихоря за рубеж, чтобы получить желанную валюту, которой у нас никогда не хватало. Именно страх породил такое комическое явление как прямо таки детское хвастовство. Не считаясь с реальностью, мы зачастую совершенно бездоказательно утверждаем об уникальности нашей продукции, утверждая, что загнивающий запад просто не в состоянии сделать что-либо подобное. В выпусках новостей при социализме о достижениях зарубежной науки и техники, как правило, если и упоминается, то не более нескольких секунд. Замалчивание и ложь о другой жизни тоже является разновидностью страха. Даже о простой автомобильной катастрофе нельзя было прочитать в советских газетах. Ну, как же, в советском обществе все идёт прекрасно. Мы даже о начале Великой Отечественной войны объявили населению страны через много часов после. Все зарубежные средства массовой информации уже вещали о начале войны между СССР и Германией, а наш народ о том, что границу перешли миллионы солдат вермахта не знали ничего. А вспомним Чернобыльскую аварию? О ней вообще советские люди узнали через трое суток после случившегося. И всё это страх, страх и ещё раз страх, который пропитывал все поры, все клеточки нашего общества. Взять хотя бы случаи ареста людей за обычную грамматическую описку, когда человек писал Сралин, вместо Сталин или писал Сталингад, вместо Сталинград. Участь таких невнимательных бедолаг была попросту плачевна именно благодаря въевшемуся во все наши поры страху. Хотя, как каждый понимает, такие ошибки не только не являлись чем-то фатальным в другом обществе, но вообще проходили незамеченными, об опасности для карьеры, жизни и говорить не приходиться. А непомерная жестокость наших тюрем при социализме? Ведь она тоже порождена страхом. Если я буду мягок к врагу народа, то не окажусь ли сам в их числе. В общем: молчи, скрывайся и таи. Впрочем, можно было и кричать, например, требуя смерти гнусных «врагов народа, шпионов империализма, пособником капитала». И кричали, и требовали смерти, расстрела, казни. То есть массовая злоба, массовое человеконенавистничество порождались в не последнюю очередь и страхом, этой неотъемлемой чертой социализма.
P.S.
Совсем забыл. У меня всегда вызывала чувство презрения наша скрытность. В данном случае я имею в виду ту её сторону, когда мы не публиковали у себя речи лидеров «братских стран социалистического лагеря». Хотя все эти речи были вполне доступны любому гражданину капиталистических стран. Наши смельчаки даже своих друзей боялись печатать. Вот как доверяли своему народу, прямо до дрожи.