Нет, не привыкнуть мне никогда, что мои товарищи, друзья и коллеги по киностудии, переваливая определенный жизненный рубеж, становясь опытнее, искушеннее в профессии и приобретая известность вкупе с положенными регалиями, переходят в иную возрастную ипостась. Я не ощущаю их возраста. Они для меня все те же Шурики, Наташи, Лешечки, Вилены… - ребята, года которых определяются не числом прожитых лет, а количеством снятых фильмов.
Все это отношу я и к Ярославу Лупию, кинорежиссеру, народному артисту и заслуженному деятелю искусств Украины, на счету которого на сегодняшний день четырнадцать кинофильмов и официально отмеченное шестидесятилетие.
Первый день работы на Одесской киностудии врезался в мою память благодаря именно ему, Ярославу Лупию, который в августе 1977 года привез из экспедиции для показа худсовету рабочий материал своего второго самостоятельного полнометражного фильма «Хлеб детства моего».
Как яркую вспышку, помню появление в просмотровом зале Ярослава и его бессменного оператора и друга Виктора Крутина, дочерна прокаленных солнцем, высоких, по-мальчишески худощавых и стройных, сияющих ясными глазами на загорелых лицах. «Какие парни!» - думаю я восхищенно, а через минуту напрочь забываю о них, потому что, завороженная экраном, погружаюсь в хрупкую, нервную, напряженную атмосферу кульминационных кадров картины, повествующей о реальном эпизоде военных лет. Подросток, единственный мужичок в освобожденной от гитлеровцев деревне, разминирует нашпигованное минами поле созревшей ржи, чтобы односельчане не остались суровой зимой без куска хлеба.
…Крупный во все экранное пространство план мальчишки. Звенящая тишина. Глупая божья коровка, ничего не подозревая, ползет вверх к золотящемуся ржаному колосу. Дрожащие пальцы тянутся к взрывателю. Тяжело бьется синяя жилка у ключицы. Прямо в кадре, под пристальным взглядом объектива кинокамеры веснушчатое детское лицо начинает медленно покрываться тяжелым потом. Еще миг - и обжигающий взрыв! Жуткая, разрывающая плоть в клочки волна умертвляющей энергии! Дикая смертельная боль!!! Я чувствую, что теряю сознание от страшного ожидания развязки. По сценарию ничего плохого не запланировано. Но эпизод снят так, что сопереживание зрителя полностью погружает его в экранную реальность. Это, безусловно, высокий режиссерский пилотаж. И мне странно, что режиссер – совсем молодой человек, Ярик, как его все называют, - способен творить такое со зрителем…
Одесская киностудия всегда славилась своими молодыми талантами. Ребята, выпускники киношных вузов и факультетов, слетались к нам, привлеченные возможностью быстро получить самостоятельную постановку. Это была политика студии – делать ставку на молодость, неординарность, честолюбие и дерзость молодых кинорежиссеров. Так появился в Одессе и Ярик Лупий, окончивший Киевский институт театра, музыки и кино им. Карпенко – Карого, который приехал в наш город со своей красавицей-женой Натальей, выпускницей актерского факультета того же вуза.
Ах, какая это красивая пара! Красивая в прямом, физическом смысле, и привораживающая своей высокой духовностью. Однажды мне довелось увидеть их свадебные фотографии, которые были сделаны на родине Ярослава, в селе Новокаменка Львовской области: синие Карпаты, смерички, рвущиеся в небо, и двое прекрасных молодых людей в национальных костюмах. Наташа и Ярослав, когда мы познакомились ближе, навсегда сделались для меня воплощением непоказного, благородного, истинного, впитанного с молоком матери украинства, которое накрепко определило стиль и уклад их жизни, мировидение, гражданскую позицию, отношение к Украине.
Во все времена, начиная от беспросветной «совковости» и до сегодняшней упорно имитируемой демократии, Ярослав был и остается по-настоящему украинским художником. И проявляется это не в пресловутой «шароварности» и навязчивой демонстрации с экрана озабоченности историческими проблемами «рідної неньки”, которую с готовностью показывают ныне многие наши коллеги, особенно обретающиеся в столице, поближе к дающим право на постановку за госсчет инстанциям.
Украинским кинорежиссером делают Ярослава Лупия его художественное мышление, овеянное национальной поэтикой, что всегда было сильной стороной отечественного кинематографа, и пронзительный, бьющий в акупунктурные точки зрительского сердца лиризм, проявляющийся даже в самых жестких и суровых его фильмах.
Любимым фильмом Ярослава Лупия до сих пор остается для меня его третья по счету режиссерская работа – нежная, тонкая, буквально созданная воздушными акварельными мазками лирическая киноповесть «И повторится все».
Случилось так, что фильм, недооцененный чиновниками от кинематографии, не стал широко рекламируемой премьерой. Очень жаль. Ведь именно в нем Ярослав Лупий наиболее проявился как мудрый исследователь и поэт человеческой души. Повествуя о молоденькой учительнице старших классов, еще девочке, недалеко ушедшей от собственных долговязых воспитанников, которая и сама-то толком не может разобраться в своих переживаниях, а тут - неожиданная любовь мальчишки-ученика, картина рассказывает о чуде рождения доброты и понимания.
Совсем юная Оля Кабо, которая в то время еще сама училась в школе, была безошибочно отобрана Ярославом на исполнение роли главной героини. Неискушенность девочки-актрисы с лихвой восполнялась ее искренностью и детской наивностью. В умелых руках режиссера она постепенно «взрослела» на экране. А ее половодье постоянно сдерживаемых чувств, выхлестываясь через край, незаметно электризовало и пространство зрительного зала.
Прозрачная, легкая, изящная, интеллигентная режиссерская работа Лупия в фильме невольно наталкивает на мысль: откуда у него эти сопереживание и тонкость в передаче человеческих эмоций?
Родился Ярослав в сельской многодетной семье и с детских лет вместе с родителями узнал ужас насильственной высылки из родных мест. Его фильм «Секретный эшелон» выпуска 1993 года посвящен как раз этим трагическим событиям, захватившим миллионы украинцев, когда, дав на сборы двадцать минут, их целыми семьями вывозили в неизвестность вот такими, показанными в картине секретными эшелонами.
Потом была ссылка где-то в глубине Сибири, в Томской области. Деревянные курные избы, сугробы выше неба, до глубины души поразившие мальчишку круги льда из молока, замерзшего в мисках, беспросветная работа родителей на лесоповале и деревенская школа, в которой учились вместе с местными маленькими сибиряками эстонцы, латыши, крымские татары, украинцы – весь интернационал, выдернутый безжалостной государственной десницей со своих насиженных мест.
Были еще умные учителя, не делавшие различия между «своими» и «чужими», пытающиеся одинаково обогреть обездоленную недавней войной и безжалостной властью ребятню. И уроки доброты, которые они ненавязчиво преподавали своим примером. Быть может, оттуда, из трудного детства, вынес Ярослав Лупий готовность к пониманию чужих проблем и жалость к слабым – неважно, о человеке или звере идет речь. А еще – глубокое уважение к чужим культурам, языкам, обычаям, чего, ох, как часто недостает многим нашим соотечественникам.
Очередной его фильм «Сто радостей, или Книга великих открытий», увенчанный наградами престижных кинофестивалей и заслуженной похвалой кинокритики, был снят о великом натуралисте и писателе Виталии Бианки по его рассказам.
Казалось бы, какой простор для нравоучительной проповеди: любите природу, не обижайте братьев наших меньших, сохраняйте все, созданное Богом. А у Лупия получилось о том, как главные герои фильма - люди и животные – очеловечиваются, помогая друг другу.
Это действительно яркое фестивальное кино, с потрясающей операторской работой Виктора Крутина, мощной музыкальной драматургией, актерскими удачами (я всерьез отношу к ним и «игру» четвероногих персонажей) и очень тонко сфокусированной мыслью: умная природа делает венец своего творения – человека еще лучше, если он сливается с ней в созидании добра.
В то, что для Ярослава Лупия это не пустые слова и не поза, я начинаю верить, когда смотрю на его выросших на глазах киностудии детей, Лесика и Аннушку. Трудолюбивые, скромные, талантливые каждый по-своему ребята.
Но вот штрих. Аннушка, получив на день рождения хорошую сумму денег, испросила у родителей разрешения потратить ее до копейки… на бездомных собак, оголодавших на зимних дачах. А Лесь ни разу на моей памяти не ругнулся, не закапризничал, не показал характер, как это сплошь и рядом делают детки знаменитых родителей. Они очень рано стали самостоятельными и подарили Ярославу с Наташей отличных внуков. Так что если учесть, что на их дачном участке Ярослав давно посадил кучу деревьев и своими руками построил домик, с личным счастьем у него все в порядке.
Да и в творческой судьбе были в основном взлеты. Историческая драма «Даниил –князь Галицкий», обращающая зрителя к далекому прошлому Украины, представила Лупия в совсем ином режиссерском амплуа. Огромное кинополотно, почти фреска, требовало мощной многоплановой драматургии с использованием реалий славянского средневековья, исторических костюмов, боевой конницы, колоссальных массовок. Фильм принес режиссеру международную славу создателя исторической эпопеи. Но к этому периоду, а шел 1987 год, Ярослав Лупий достиг вершины своей профессиональной зрелости, и ему стали по силам любые экранные жанры, что он и доказывает по сей день своей непрекращающейся работой в кинематографе.
Заглянем в Интернет: немалое количество ссылок на творчество кинорежиссера Ярослава Лупия, аннотации к его фильмам, статьи самого мастера, цитаты из киноэнциклопедий говорят об уровне его кинорежиссуры и положения на киношном Олимпе. Его ценят в Украине и хорошо знают за рубежом. Но Ярослав ни разу не поддался искушению отправиться по городам и весям в поисках длинного рубля и возможности получить постановку, когда украинский кинематограф практически перестал быть. Он остался на родной студии, создал Творческое объединение «Благовест», в котором, выступив директором и продюсером, стал отстаивать свои творческое и производственное видение современного кино. Рыночная киноэкономика, кстати, оказалась Лупию тоже вполне «по зубам»: под его руководством творческое объединение «Благовест» выпустило на экраны два полнометражных художественных фильма с привлечением спонсорских средств.
Последние работы Ярослава «Партитура на могильном камне» и особенно «Сэконд хэнд» продемонстрировали его режиссерские способности с совершенно неожиданной стороны. Оба фильма я отношу к жанру парапсихологического триллера. Есть все основания говорить об уже сложившемся, присущем исключительно авторской манере режиссера Ярослава Лупия стиле, в котором инфернальность и иррациональность, придающие загадочность и некую болезненную притягательность событиям и героям, соседствуют с буквализмом бытописи, психологической глубиной чувств, точностью реальных деталей в жизненных коллизиях. Это фильмы, от просмотра которых невозможно оторваться. Жаль, что технические возможности их создания пока исключают вероятность отправки этих лент на международные кинофестивали либо демонстрацию в нынешних кинотеатрах, оснащенных звуковой системой «Долби». Это не вина, а беда режиссера, как, впрочем, и других его украинских коллег.
Все свои последние сентенции я адресую отнюдь не Ярославу Лупию.
Упаси Бог, он в рекламе либо моральной поддержке не нуждается. Апеллирую я к новоявленным хозяевам Одесской киностудии вкупе с остальными разрушителями украинского кинематографа, которые правдами и неправдами пытаются перечеркнуть творческие достижения многих его творцов и представить наших кинематографистов этакими замшелыми, никому не нужными осколками.
Хватит врать! О них лучше всего говорят их нестареющие фильмы.
Если же учесть, что Ярославу Лупию только шестьдесят, а маэстро Антониони, к примеру, продолжал творить почти до ста лет, то… мы еще повоюем!
Правда, Ярик?