В одном маленьком, но очень красивом королевстве жила Фея. Фея была крошечная – не больше рисового зёрнышка – поэтому мало кто догадывался о её существовании. Если кому-то и удавалось её увидеть, он думал, что это всего-навсего сверкающая капелька росы. Ведь Фея была создана из нежного розового света, к тому же, как первая модница леса, носила платье, сшитое из самых радужных мыльных пузырей.
В паре дней полёта от домика Феи, в чаще самого-самого дремучего леса жил Великан. Великан жил уединённо. Днём он обходил лес, следил, всё ли хорошо, не нужно ли помочь бобру дотащить бревно до реки или пауку натянуть паутинку, а вечером садился на пороге хижины и играл на джембе или любовался звёздами. Однажды Великану показалось, что он слышит их голоса. Их язык был так прекрасен, так мелодичен, Великан ничего не понял, но почувствовал, что они знают Великую Тайну. И он захотел её узнать. Он захотел узнать серебряный язык звёзд. Но никто не мог помочь ему, пока старая сова не рассказала о Мудреце из далекой жаркой страны, который умеет останавливать время и говорит со звёздами. Тогда Великан стал его учеником. Со временем к нему стали заходить пару гномов и один странный эльф, они садились на пороге хижины и часами вслушивались в голоса звёзд.
Фею же совсем не интересовало, о чём болтают звёзды. Она порхала с цветка на цветок, заботилась, чтобы не один из них не остался без внимания работящих пчёл. А вечером, засыпая на бархатном лепестке розы или в шёлковом венчике лилии, она лишь изредка бросала взгляд на небо и всегда поражалась, какие звёзды холодные и безразличные. У Феи была своя Великая Тайна.
Когда в чаще самого-самого дремучего леса распустились орхидеи, Фея отправилась к ним. Целый день она провела среди прекрасных цветов, а вечером по дороге домой случилась беда. В сумерках малышка угодила в паутину, левое крылышко так крепко прилипло, что она не могла оторваться. Паук не причинил бы ей зла, но его не было поблизости, уполз в гости к племянникам. Фея это точно знала, так как беседовала с ним днём. Стемнело. Фея совсем продрогла, сидя на паутинке, и уже собиралась заплакать, но услышала чьи-то тяжёлые шаги.
– Помогите! – закричала она.
Великан остановился и прислушался, присмотрелся и увидел звёздочку. Он никогда не видел их так близко, она была такая же крошечная и сверкающая как те на небе.
– Помоги мне, пожалуйста, Великан! Мое левое крылышко так крепко прилипло, что я не могу оторваться.
Великан удивился – звёздочка разговаривает с ним. От радости у него затряслись руки, и он очень долго не мог поймать пальцами и разорвать паутину, чтобы освободить пленницу.
– Ах, – вздохнула Фея – усевшись на ладонь Великана – крыло такое липкое, теперь придётся три дня отмывать его утренней росой колокольчиков, чтобы снова летать.
– Милая Звёздочка – прошептал Великан (он не стал говорить громко, вдруг она испугается) – я буду приносить тебе росу из самых красивых колокольчиков эти три дня.
Фея улыбнулась, ещё никто её так не называл.
По дороге в хижину Фея заснула, ведь ладонь Великана была такая мягкая, теплая и уютная. Ей приснилось, как они вместе порхают с цветка на цветок легко и беззаботно.
Ещё до восхода солнца Великан тихонько вышел из хижины, набрать росы колокольчиков. Но колокольчики не росли в чаще самого-самого дремучего леса, они любили солнечные полянки, и Великану пришлось долго-долго идти, а потом ещё искать самый красивый цветок, а он так боялся опоздать. Боялся, что звёздочка проснётся, а его не будет рядом и она обидится. Он так спешил, что в какой-то момент почувствовал, будто у него выросли крылья и понесли легко, и доставили вовремя.
Пока звёздочка отмывала крылышко, Великан сидел на пороге хижины и играл на джембе. Какая чудесная музыка, подумала она. Как хорошо было бы так всегда просыпаться, умываться росой, слушать музыку, а потом, присев у него на ладони, путешествовать по лесу, и засыпать в ней, всегда. А цветы? Она о них забыла. Она ведь знала Великую Тайну.
Три дня пролетели незаметно. Утром Великан собирал росу, Фея отмывало крылышко, они завтракали и отправлялись в лес. Лесные жители готовились к зиме, и постоянно нуждались в его помощи. Фея приходила в восторг, наблюдая, как он могучими руками выкорчевывает старые засохшие деревья, чтобы дать путь юным побегам, и умилялась – с какой нежностью он подсаживает в гнездо оступившегося желторотика. Вечером Великан садился на пороге хижины и рассказывал Фее о своей жизни, и она спокойно засыпала на его мягкой ладони. Великан никак не решался спросить звёздочку о Великой Тайне, ведь её не открывают первому встречному.
Утром четвертого дня Фея встала раньше обычного, расправила крылышко и взлетела. На несколько секунд Великан потерял из виду сияющую точку и испугался – а если она не вернётся.
– Ах, – печально произнесла Фея, уже через минуту усаживаясь ему на ладонь – теперь я должна вернуться к моим цветочкам, они наверняка соскучились и совсем потеряли надежду снова меня увидеть.
– Как – удивился Великан – в небе тоже есть цветы?
– В небе? Что мне делать в небе? Там холодно и одиноко. Я живу на полянке в двух днях полёта отсюда. Конечно – вкрадчиво добавила она, всматриваясь в глаза Великана – я бы могла попрощаться с моими цветочками и вернуться сюда, вырастить цветы в чаще самого-самого дремучего леса непросто, но они самые красивые.
Великан был очень расстроен, он так ошибся.
– Нет-нет, тебе не нужно расставаться со своими любимчиками из-за меня. Можешь прилетать ко мне в гости, или я когда-нибудь загляну.
– Хорошо, до встречи. – с трудом улыбнулась Фея, но слёзы наворачивались на глаза, и она поспешила прочь.
Остаток дня она провела, сидя на веточке дуба и рыдая.
– Мадмуазель, – раздался чей-то раздраженный голос – Вы затопили мой дом!
Это возмущалась зеленая мохнатая гусеница, обитавшая в ветке.
– Простите. – всхлипнула Фея.
– Не умирай, он вернётся – прожужжал пьяный жук, с размаху шмякнулся о ветку и кубарем свалился вниз.
Дома Фею встретили радостно, наперебой рассказывали новости, случившиеся за неделю, расспрашивали, где же она так долго пропадала.
– Великан? – пренебрежительно квакнула земляная жаба – Чудак, который живёт в чаще и мечтает научиться понимать звёзды.
Фея подняла голову, была глубокая ночь, и небо сияло миллионами серебряных точек.
Поначалу Фея очень грустила, но постепенно повседневные заботы поглотили её, и только по вечерам, взглянув на небо, она иногда с нежностью вспоминала о Великане.
Прошло лето, наступила осень. Фея укрывала луковички и семена потеплее опавшими листьями. Цветов становилось всё меньше, и часто ночью, раскачиваясь в поблекшем бутоне на холодном ветру, она не могла уснуть. Тогда Фея стала всё чаще всматриваться в небо, но ничего не могла услышать. Я, наверное, слишком маленькая, а они так высоко, вот если бы подняться чуть-чуть выше, но и на макушке берёзы она ничего не услышала.
Первый снег выпал и растаял. Алмазные капли повисли на веточках берёзы.
– Капелька, послушай Капелька! – взмолилась Фея – Ты скоро исчезнешь, снова вернёшься в небо, высоко-высоко, а потом – снежинкой на землю. Скажи, говорят ли звёзды?
– Звёзды? Не знаю, когда я поднимаюсь высоко-высоко в небо мне так страшно и холодно, что, уж поверь, не до звёзд совсем. Спроси лучше у Ветра, он бесстрашен.
Всю ночь Фея не спала, дожидаясь порыва ветра.
– Ветер! – закричала она, едва держась за сухой стебелёк ромашки – Ветер, слышал ли ты, о чём говорят звёзды?
– Нет, я не поднимаюсь так высоко, что делать мне в пустоте, которая их окружает? Спроси у Молнии, она всегда рядом с ними.
Фея совсем отчаялась, поздней осенью грозы большая редкость. Но Ветер пожалел малышку, поднатужившись, он собрал облака. Капельки оторвались от веток и наполнили их водой, тогда Ветер разогнался и столкнул несколько самых чёрных туч. Раздался грохот, вспыхнула молния.
– Говорят, – блеснула молния – но я никогда не слышала о чём, они меня сторонятся, я слишком горячая.
Фея, промокшая и уставшая, забралась поглубже в дупло дуба, которое служило ей зимней квартирой. Но подстилка из бархатного мха не была такой мягкой как его ладонь. И тогда Фея решила проведать Великана, может быть, он уже научился понимать звёзды и теперь ему совершенно нечем заняться, он скучает по ней.
Дорога оказалась нелегкой, она никогда раньше не летала зимой, снежинки больно били по крылышкам, ветер всё время сбивал с дороги, а отдыхать на оледенелых ветках было холодно. Но вот и знакомый кустик, здесь Фея попала в паутину, а за пригорком – хижина Великана.
От хижины вкусно пахло горячим пирогом с клубникой, Фея заглянула в окошко. Великан разливал чай, за столом сидели два гнома и странный эльф. Эльфу постоянно нужно было что-то выстукивать, и теперь он барабанил ложечкой по коленке. Гномы, казалось, были чем-то расстроены.
– Странное дело – прогундосил один.
– И я заметил – подхватил второй.
– Мы уже несколько лет приходим сюда слушать звёзды…
– Но никто кроме тебя, Великан, не услышал ни звука.
– Может – показалось?
– Вы же были со мной у Мудреца!
– Были – отвлёкся от ложечки эльф.
– Были, были… – утвердительно закивал первый гном.
– Но где уверенность, что он над нами не посмеялся? – добавил второй.
Великан печально улыбнулся.
– Мы все ещё не готовы их услышать и понять.
– Я согласен. – снова отвлёкся эльф – А как поживает твоя знакомая Фея?
– Думаю, у неё всё хорошо. – рассеянно ответил Великан.
Фея рассерженно топнула ножкой, и пирог в его руке превратился в камень. Он совсем по ней не скучал, и не думал, только о своих глупых звёздах! Фея развернулась и полетела обратно, теперь она уже не чувствовала, как снежинки больно бьют по крылышкам, было всё равно, куда занесёт её ветер. Совсем потерявшись, она ударилась о заледеневшую ветку и упала на снег, подняла глаза и увидела звёзды. Говорите! Ночь была очень тихая, и Фея пыталась не дышать, она не чувствовала холода, в груди что-то горело всё сильнее и сильнее. Стало так больно, что Фея заплакала. Солёные слезинки замерзали у неё на щеках, тогда Фея взмахнула крылышками и полетела вверх, высоко-высоко в небо. Чем выше она поднималась, тем холоднее становилось сердце, боль стихала, и так ясно звучал серебряный шёпот звёзд.
– Холод, пустота, одиночество – бесконечно… – шептали они.
Фея успела заметить, ледяные, сверкающие, далёкие, они даже не пытались сблизиться или хотя бы посмотреть друг на друга, они смотрели на Землю.
Наступила весна. Лес наполнился журчанием ручейков и птичьим гамом. Звери убирали в норках, готовились к появлению малышей. Набухали почки, проклёвывались первые, робкие, цветочки. Великан провёл зиму в размышлениях, его всё время что-то тревожило, он даже не мог сосредоточиться на звёздах. Заметив это, гномы разбежались, приходил только странный эльф, молчал и выстукивал. Когда совсем потеплело, Великан решил навестить Фею, он понял, что грустит о ней.
Великан не узнал полянки, на которой жила Фея. Он бывал здесь раньше, и знал, что это самая красивая поляна в лесу, цветы на ней росли необыкновенно пышные и душистые, а от жужжания пчёл, собиравших сладкий густой нектар, закладывало уши. Теперь здесь царила тишина, из травы кое-где испуганно выглядывали мелкие ромашки. Великан растерялся, он нигде не увидел Фею, и решил подождать. Стемнело, сквозь дрёму, Великан почувствовал, как что-то влажное взбирается ему на плечё.
– Привет, чудак! – проквакала земляная жаба – Чего развалился? Закрыл мне вход в норку.
– Тут жила Фея… – начал было Великан.
– Жила. – оборвала жаба – Жила, жила да улетела. Видишь, какое запустение вокруг без неё голубушки, пора съезжать отсюда.
– Куда улетела?
– Вон туда. – жаба задрала мордочку – Видишь, вон ту звёздочку справа от макушки берёзы, это – она.
Из жёлтого жабьего глаза потекла слеза.
– С феями всегда так. – взяла себя в руки жаба – Они влюбляются и теряют голову. Одна выпросила себе тело из воска, чтобы гоняться за чудаком студентом вокруг земного шара, и растаяла на экваторе. Другая – жаба всхлипнула – голубушка наша, так захотела услышать, о чём говорят звёзды, что поднялась слишком высоко и сама стала звездой.
Великан вскочил на ноги.
– А сколько их погубили разные принцы да короли! – добавила жаба и юркнула в норку, из которой доносилось встревоженное кваканье лягушат.
Великан стоял и смотрел на небо, сияющее миллионами серебряных точек. Через несколько минут он ясно услышал:
– Холод, пустота, одиночество – бесконечно…
Он с отчаяньем протянул руку к звёздочке, но и для него небо было слишком высоко. И тогда Великану открылась Великая Тайна.