«ВОЛШЕБНАЯ НОЧЬ ЛЕЛЯ», сказка для детей в двух частях
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 16. В ИЗБУШКЕ СТАРОЙ ЯШИ
– Болото, сухостой, пожар – все это Трясина придумала для отвода глаз, – рассказывала старая берегиня детям, сидевшим за большим столом.
– Как это? – не удержавшись, воскликнул поросенок. – Для чего глаза отводить?
– А вот для чего. Задумали они вернуть себе прежнюю силу и завладеть, ни много ни мало, Заповедным лесом. Пораскинули умом и поняли, что кроме Болотного Деда никто им помочь не сможет. Пошли к нему. А он не отказывается. Помогу, говорит, если вы мне службу сослужите. Добудьте мне цветок папоротника-кочедыжника и в ту же ночь немедля мне доставьте. Ну, вот и сговорились они с Болотным Дедом. Он им и слуг своих в помощь дал, видно, очень ему цветок понадобился.
Дети удивленно переглядывались и недоверчиво смотрели на Старую Яшу: неужели все беды из-за этого папоротника? «Что ж, – подумала берегиня, – уж если даже Кика с Петюней не все про цветок знают, то Кирилл с Катей и подавно. А ведь в нем-то все и дело!» И Старая Яша принялась объяснять.
– Цветок этот, вестимо, необычный. Только одну ночь в году цветет он – в Волшебную ночь Леля. И добыть его ох как трудно! Многие хотели, многие пытались, да мало кому удавалось. Растет он на Заветной поляне. Вокруг нее – лес дремучий, непроходимый, и пробраться туда можно только по одной-единственной тропинке, что начинается на Солнечной поляне. Вот из-за этого весь сыр-бор и разгорелся! Ведь чтоб до папоротника добраться, нужно сначала на Солнечную поляну прийти. Так ведь? Ну, а как они туда придут, ежели там в это время, почитай, все соберутся на праздник Леля. Как быть? Вот и придумала Жадная Трясина устроить переполох в лесу, чтоб от той тропинки народ подальше увести, да чтоб никто их не увидел и не помешал. А еще боятся они, как бы кто цветок у них не отнял! Вот и запугали, растревожили весь лес бедами-несчастьями.
– Столько всего натворили, и все из-за цветка?! – возмутился Кирилл.
– Из-за него! – кивнула берегиня. – Ну, и еще хотят показать, кто теперь в лесу хозяином будет. Хотят, чтобы их все боялись. Да, милые, – вздохнула берегиня, – глупость да жадность много бед творят!
– А как же болото? – напомнила Кика. – Нам Старичок-Лесовичок поручил…
– Знаю, знаю, – закивала головой Старая Яша. – Тут дело непростое: заговорили они его с помощью Болотного Деда, он им для этого шишиг своих дал. Вот потому лесные хранители никак с болотом этим заговоренным не совладают. И все это такой тайной покрыто, что даже мне никак не удается все доподлинно разузнать. Одно только и выведала, что всем надо вкруг болота встать и шишиг болотных по именам окликнуть. А вот имена узнать, как ни старалась, как ни пыталась, – так и не смогла!
Дети молча опустили глаза, скрывая разочарование. Ведь именно за этим, за именами, они и шли к старой берегине. Неужели все напрасно?! Все переживали молча, один лишь Петюня, не справившись с волнением, шумно задышал, захрюкал и пробурчал что-то неразборчивое – не то «погибель», не то «погибли».
– Да рано еще о погибели-то говорить, – воскликнула берегиня. – Что это вы головы повесили? Ворожбой не получилось, так ведь иначе имена-то узнать можно.
– Как? От кого? – все с надеждой посмотрели на Старую Яшу. Может, все-таки они не зря пришли к ней?
– Да от цветка, вестимо. Цветок ведь этот… все тайны раскрывает! Вот если бы нам колдуний этих опередить да самим его сорвать, тогда бы мы и им помешали, и себе помогли.
– Точно! – воскликнул Кирилл. – Если им цветок не достанется, то они и силы волшебной от Болотного Деда не получат!
– А как это у цветка можно про имена узнать? – спросила Катя.
– Так ведь он большую силу имеет. Надо только когда цветок срываешь, загадать все, что хочешь узнать, – вмиг и узнаешь... Только вот… опасное это дело…
– Да уж, – крякнул Пафнутий. – Непростое!
– Что ж, мы не справимся, что ли? – волнуясь, спросил Кирилл.
– Подожди, подожди, Кирилл, дай мне спросить! – торопливо проговорила Катя, которой пришла в голову пугающая мысль: – он там один, или их много? А вдруг мы не узнаем, какой надо сорвать, и не тот выберем? Что тогда, бабушка Яша?
– Его ни с каким другим не перепутаешь! – успокоила берегиня. – Оно, конечно, на Заветной поляне много папоротника-кочедыжника растет, но зацветет лишь один куст. Незадолго до полуночи из густых листьев появится тонкая, прозрачная, точно светящаяся стрелка с маленьким бутоном на конце. И будет тот бутон расти с каждой минутой, и с каждой минутой будет менять свой цвет. В самую полночь раскроется красный бутон –и невиданной красы цветок засияет. Вспыхнут, засверкают огнем его алые лепестки. Завораживает тот огонь, глаза слепит, голову дурманит. Не каждый может его взять, потому как не каждому он в руки дается. Всего несколько минут цветет-полыхает огненный цветок. Кто не успеет в эти минуты сорвать его – тому лихо: потеряет цветок волшебную силу. Кто успеет – тому счастье.
Завороженные рассказом, дети не сводили с берегини глаз. Так и хотелось все сидеть и слушать. Но берегиня молчала, и тогда Катя спросила тихонько:
– Какое?
– Счастье-то? – серьезно переспросила Старая Яша. – А вот какое. Открывает златоогненный цветок любые тайны и клады сокровенные, выполняет желания – не любые, не пустяковые, а только самые заветные. А еще может того, у кого в руках цветок, и без шапки-невидимки сделать невидимым.
– То-то он Болотному Деду понадобился! – хрюкнул Петюня.
– Если они знают, где цветок растет, то зачем им Кик нужен? И Лесунок? – спросила Кика.
– Так ведь не дастся им цветок в руки! Уж больно много злых дел натворили. Вот они и заполучили Кика. Он – чистая душа, он и сорвет им цветок-огонь. А Лесунка Болокот по ошибке похитил, с Киком спутал.
– Да как же они думают, что Кик им помогать станет?! – возмутилась Кика.
– Так понятное дело, не по доброй воле! Одурманят, околдуют – и заставят.
– Что же нам делать? – спросил Кирилл, и все опять посмотрели на берегиню с надеждой: только она может подсказать, как лучше поступить, как Кику помочь.
– Перво-наперво, решить надо, кто отважится цветок сорвать, – ответила Старая Яша.
– Я! – воскликнули в один голос Кирилл и Кика и посмотрели друг на друга.
– Ты, Кика, для другого нужна. Ведь не одни мы за ним пойдем, Баба Яга с теткой да со своими слугами мешать нам будут!
– Надо на них сон-дрему напустить! – Кика даже вскочила. – Я на них сон наведу!
– Вот и я подумала о том же, – сказала Старая Яша и вздохнула. – Только ведь много их…
– Да и нас немало, – возразил Пафнутий. – Все пойдем, помогать будем.
– Знаю! – воскликнул Кирилл. Лицо его оживилось, глаза загорелись. – Вот что надо: надо план операции разработать и определить, кто что будет делать. За цветком я пойду, Кика будет…
– Погоди-ка, – перебил его домовой. – Прежде чем решиться на это, знать надобно, что дело это опасное.
– Ну и что? – удивился Кирилл. – Вы же сами сказали: все вместе пойдем. Их четверо, не считая Кузьки. А нас сколько?
– Да не о том я! – махнул рукой Пафнутий. – Я про цветок. Ведь охотников до него много было, а вот завладеть им – мало кому удавалось. Не всем и живыми остаться посчастливилось.
– Как это?
– Главное дело, корысть. Не любит огонь-цвет таких-то, губит тех, кто о богатстве неслыханном мечтает, о кладах потаенных…
– Да ты что, старый, – перебила домового Яша, – мы о том и речь не ведем.
– Мы же лесу хотим помочь, – заговорили одновременно все.
– Да не шумите вы! – остановил их домовой. – Я же не про вас, а про тех, которым жадность головы затуманила, взоры замутила. Да и не для этого я разговор завел, это я так, к слову сказал, а упредить хотел о другом. Потому как прежде чем решиться на это дело, знать надо, что опасность тут нешуточная. Жизни можешь и не лишиться, а дураком можно сделаться, коли не знаешь что к чему.
Кирилл вопросительно посмотрел на Старую Яшу. Та пожала плечами:
– Сказка это.
– Нет, не сказка, – обиделся Пафнутий, – ты и сама знаешь, что не сказка, что было это!
– Ну, может, и было, да только уж очень давно.
– А все же остеречь надо! – проворчал домовой.
– Расскажи, Пафнутий, – попросила Кика, – нам все надо знать, все может пригодиться. Правда ведь, Кирилл?
Мальчик пожал плечами:
– Мне все равно. Только имейте в виду, что я не боюсь.
– Не затем говорю, чтоб боялся, а для того, чтоб остерегался! Караулят папоротник, просто так не отдают.
– Кто? – Катя схватила брата за руку и посмотрела на домового со страхом.
– Духи ночные – стерегущие.
Катя невольно ахнула.
– Что, боязно? – спросил Пафнутий.
– Страшно немножко, – призналась Катеринка. – А они что… дерутся? Или кусаются?
Пафнутий улыбнулся:
– Вопят только, страхи всякие нагоняют: к цветку подпустить не хотят.
– И не щиплются, и не щекотят?
Кирилл нетерпеливо заерзал на лавке и уже хотел что-то сказать сестренке, но домовой взглядом остановил его и ответил:
– Да нет же! Пугают только.
– Ну, тогда рассказывайте, Пафнутий Иваныч, я больше не буду мешать.
– Ну, – домовой подсел поближе к детям, – стало быть, слушайте. Жил когда-то в одной деревне парень. Видный был из себя молодец, ладный, статный, да и работящий. Ну, всем хорош, да только ни жены, ни друзей у него не было. Не любили его в деревне за жадность непомерную. Все-то ему мало было. Вот как-то один из парней возьми да и подшути над ним: тебе бы, говорит, клад найти или цветок-огонь добыть. С тех самых пор как подменили молодца. Работать начал спустя рукава, а потом и вовсе перестал. Все ходил по старым людям, шептался о чем-то. А то, бывало, сядет на крылечко, уставится на лес и все думает. Целыми днями так просиживал. И вот в Иванову ночь (так люди ночь Леля называют) все молодцы да девицы – к реке, костры жечь, хороводы водить, а он взял мешок и – в лес. Ну, что ж. Нашел заветное место, обошел его три раза и сел цветок ждать. А темно в лесу, страшно. И стало ему казаться, что вокруг него ходит кто-то, травой шумит, ветками шуршит, бормочет чего-то. Перепугался молодец, а уходить не хочет. Сидит, с папоротника глаз не сводит. Вдруг видит – стебелек светится. Ну, думает, дождался! А стебелек прямо на глазах растет, и почка на нем все больше делается, только вместе с ними и шум вокруг все слышней, а над поляной словно летает кто, визжит, хохочет, его по имени кличет. У бедняги уже и зуб на зуб не попадает, даром, что ночь теплая. Но с цветка глаз не спускает. И вот начал бутон раскрываться. Ему бы сорвать цветок, а он стоит, счастью своему не верит. Вдруг за спиной слышит – шаги, тяжелые такие. Не выдержал бедолага, закричал: «Мой цветок! Мой! Мой!», обернулся, а там – медведь. Хвать его лапой по голове, а сам цветок взял и был таков. Очнулся парень уже на рассвете.
– Живой? – спросила Катя.
– Живой. Только с тех пор дурачком сделался. Все ходил по деревне, цветок искал. А как у кого мешок увидит – кидается отнимать. Мой, кричит, мешок. Отдай, а то медведю пожалуюсь, он тебя лапой-то по голове и хватит! Ну, чисто дурачок. Жалели его люди. Всем миром кормили, заботились. Так-то вот! И волшебного счастья не нашел, и свое потерял.
Все молчали. Каждый понимал, что сегодня ночью им предстоит нелегкое испытание.
– Ну, что, Кирилл, – спросил Пафнутий. – Не забоишься? Там ведь еще и Баба Яга будет, и остальные.
– Может, и страшновато немного, – подумав, признался мальчик, – но я все равно пойду.
– А коли пойдешь – помни мой рассказ: рот-то не открывай, помалкивай.
Катя сидела с широко открытыми глазами и не мигая смотрела на брата. Ей было по-настоящему страшно.
– Ну, вот и ладно! – сказала Старая Яша. – А ты, Катеринка, не переживай за брата. У него все получится. И цветок добудет, и сам цел останется, и нас всех спасет. Но для этого слушай, молодец, да запоминай. Первое: подходить к папоротнику и рвать цветок можно только в одиночку. Мы, конечно, рядом будем, но близко подходить нам нельзя. Второе. Прийти надобно заранее, вокруг места, где папоротник растет, обойти три раза, встать к нему лицом и ждать, когда стрелка появится. Уж конечно, злые духи постараются помешать, но ты не должен ни словечка, ни звука молвить, пока цветок не сорвешь. А страшнее всего оглянуться: тут-то беда и подстерегает. И еще запомни: как цветок расцветет, тут не медли, кидайся к нему и срывай. Вот тогда и можешь загадать любое желание, узнать все, что пожелаешь. Ну, как, понял ли?
Кирилл кивнул головой. А Старая Яша продолжала:
– Мы все должны Кириллу помочь. Опасней всех Болокот, ведь если он дунет посильней, то и Кирилла может сил лишить. Поэтому хорошо бы на него первого сон навести. Сумеешь ли, Кика?
– Сумею! – уверенно ответила юная кикимора, которая чувствовала в себе силу, большую, чем в прошлом году. – Но ведь и жаба тоже может заворожить…
– Главное – на нее не смотреть, – объяснила Яша. – Ее взгляд силу имеет, если глаза в глаза, а так, если смотреть не будете, то она и сделать ничего не сможет. Хотя, конечно, пугать будет.
– Ага! – вспомнил поросенок свою встречу с Синюхой. – Рот откроет, язык высунет, а он все тянется, тянется – вот-вот достанет…
Слушая Петюню, Катя думала, что и жабу неплохо было бы как-нибудь обезвредить или хотя бы просто отвлечь ее. А заодно и Бабу Ягу с Трясиной, пока Кика будет усыплять Болокота. И тут она вспомнила, как мальчишки во дворе стреляют горошинами или бузиной, а иногда и просто комочками бумаги. И Катя поняла, что решение найдено.
–Слушайте, слушайте! – весело сказала она. – Я знаю, что нам нужно. Во-первых, трубочки. Во-вторых, что-нибудь маленькое и обязательно твердое. Горох, например. Только его много понадобится.
– Точно! – обрадовался Кирилл. – Мы их обстреляем! Ну, Катя, молодец!
Старая Яша подумала и сказала:
– Есть у меня корзина сушеной черемухи. Может, подойдет?
– Подойдет, еще как!
Берегиня кивнула домовому:
– Неси, Пафнутий, корзину. А ты, Катерина, растолкуй, для чего подойдет.Что-то не пойму я, как моя черемуха нам поможет.
– А вот как, – сказала Катя и начала объяснять, что она задумала.