Что это: белое с желтым, но не глазунья? То горячая манная каша – как сказка из детства. Помнишь солнечное утро на кухне, и бабушкину ладошку на твоей голове. А на столе – чашка с манной кашей. Из-за ложки масла она становится похожей на песню «Солнечный круг...» Кружок масла, схожий с желтком, делает манную кашу солнечной.
А просто белое – это творожок на завтрак. Обыкновенный творожок на тарелке, с ложечкой сметаны сверху, еще – посыпанный сахаром. Такой творожок подавали нам потом в студенческой столовой. Это очень чистый продукт, и, говорят, полезный. Сам по себе творожок крупчато бел. Его ложат ровными волнами, а потом сверху кладут сметану. Но они по цвету разной белизны. Потом, не раздумывая, всё это легко посыпается ложечкой сахара. Желательно, сахар попадал именно на сметану, чтобы блюдо по-настоящему состоялось. По правде говоря, сам сахар – прозрачный, но на сметане у него проявляется цвет. Есть все же разница между одним белым и другим белым.
Творог со сметаной – это холодный продукт. Он белый и холодный. Я полюбил его с горячим чаем. Тогда творожок как бы таял во рту, а чай совсем не обжигал. Творожок тот, наверное, скорее идет как десерт. Но в столовой такой творог ставят иногда в начале раздаточного стола. Как холодную закуску, вместе с винегретом. А винегрет, он – отчетливо красный. Вернее, он пестрый, многоцветный, но склоняется к красному.
Еще винегрет насыщенно пахнет. Свекла там отварная или вареная морковь – сами по себе не пахнут, а у винегрета есть особенный аромат. И это странно. Причем, чем дольше простоит он в твоем холодильнике, тем сильнее запах. Почему его выставляют рядом с творогом – непонятно. Может быть, для контраста – по цвету там или по запаху.
Есть в этом какое-то противоречие. Конечно, белое успокаивает. Можно сидеть, поглаживать его ложечкой и думать, о чем хочешь. Творожок можно долго поглощать, тогда даже лучше думается. А можно было просто ложечкой начать с краю и потихоньку подбираться к озёрцу сметаны в середке. Творожок такой кисловатый, терпкий, прилипает к языку, а тут тебе раз – ласковая сметана с сахарком. Гладкая, как свежая простыня.
Нёбо прямо обволакивает густым вкусом. Можно даже зажмуриться от удовольствия, причмокивать и не надо ничего говорить. А можно быстренько его проглотить и молчать, молчать, молчать. Творожок на завтрак настраивает на мечту. А мечты – это прихоть молодости.
Вот заставь мужика проглотить творог с утра, он подавится. Протертый творожок душа не примет. А причина проста – пропала у мужика мечта. Нет ее, таковой. Есть дом, хозяйство, семья там, конечно. И что? Пропала молодость, ушел вольный цвет белозубой березы. Помнишь бледное тело в темноте на белом?
А что сирень? Сирень – она домашняя, почти как винегрет. Конечно, винегрет в столовой – никакой не праздник. То ли дело – дома. От него уже в подъезде пахнет семейным торжеством. Винегрет начинает праздник, он же его и завершает. Максимум, что можно дожать из винегрета – это сделать сельдь под шубой. В обычном винегрете нет мечты, съел, и все тут. Винегрет похож на большую пеструю свадьбу – много участников и мало толку.
Все равно все знают, кто должен спать с невестой.
В винегрете нет загадки. Он быстрый и примитивный, как жених в первую брачную ночь. Последствия примерно такие же – больше ярких красок, чем того же удовольствия. У винегрета повзрослевший цвет, насыщенный и глубокий, но нет чего-то по-юношески наивного.
Как когда-то в творожке на завтрак. От того веяло свежим завтрашним днем, хотя он был совершенно ненавязчив, простенький творожок под сметаной. Но отчего-то теперь так редко мечтается о холодном творожке, волнистом, как примятый сугроб. На тарелочке с голубой каемочкой. Где торчком стояла чайная ложка.
- Что у нас там на завтрак, дорогая?