Татьяна Ржанникова. Книга рассказов «Сновидящие».
http://www.proza.ru/2008/05/27/591
Поэт, пробующий себя в прозе, виден сразу. Богатое воображение проявляется в фантастичности сюжетов. Яркая образность в повествовании также выдаёт натуру поэтическую.
Отсюда же – из поэтического опыта – происходит отрывистость фраз. Почти каждое предложение в рассказах Татьяны Ржанниковой (после редакторской правки – не каждое) идёт с новой строки. Манера писать отрывисто - каждую мысль, каждый поворот сюжета, каждую перемену настроения с «красной строки» - мешает читателю следить за сюжетом. Возникает эффект скачущих, мечущихся мыслей. Появляется ощущение провалов в сознании рассказчика, болезненно воздействующее на чувства читателя. Герои производят впечатление личностей неадекватных, не просто неблагополучных, а надломленных, не могущих осмыслить собственное бытие, не умеющих связно выразить и тем облегчить внутреннее напряжение. Отрывистость текста не может быть оправдана своеобразием авторского стиля, так как лишает текст цельности, гармонии – основных достоинств художественного произведения.
Есть претензии и к языку. У автора не наработан собственный, неподражаемый язык. Заметно стремление к «модной» тенденции писать «потоком сознания». В этом есть опасность подражания успешной актуальной литературе. Но, успешное - часто потому и успешное, что неподражаемое. Неподражаемость же нарабатывается годами труда.
Язык в рассказах очень неоднородный. Автор умышленно пишет просторечным, разговорно-бытовым, нарочито обывательским языком. Просторечие часто сменяется высокопарными фразами, сложностью построения напоминающими средневековую литературу. Много «тяжелых» оборотов. Порою текст похож на перевод с иностранного, так «не по-русски» он выстроен…
Тем не менее, в каждом из рассказов есть удивительно гармоничные «куски», в которых буквально на глазах читателя нарождается новый талантливый прозаик. Приведу только один отрывок из рассказа «Другая Сторона»: «Уже наступало, вернее, опаздывало лето. Обычное северное холодное лето. С маленькими промежутками жары в редкие дни, когда, спохватившись, вспоминало оно, для чего, собственно, и пришло… Тополиный пух, прибитый ночным дождём, силился подняться с асфальта. Эти попытки были почти безуспешны, потому как, едва поднявшись в предчувствии полёта, бело-серые хлопья оказывались растоптанными ботинками вечно снующих прохожих».
Для меня, выросшей на классической литературе, особе эстетствующей, данный отрывок является образцом точности и лаконичности языка в сочетании с точностью и живостью образов. «Картинка» получается не только совершенно наглядной, но как бы оживающей одномоментно с прочтением…
Самый органичный, на мой взгляд, рассказ – «Хозяева». Здесь язык повествования наиболее точно совпадает с естественным разговорным языком героев. Живость «картинок» говорит о личной причастности автора к той, воссозданной им среде. Ненадуманные, совершенно реальные герои, описанные любовно, сами собой находят точные слова и словно бы без участия автора живут и радуют читателя.