ЧЕРЕЗ ФОРТОЧКУ, КАК ЧЕРЕЗ АЛЬПЫ
Как-то раз, чтобы пойти вместе на каток, я зашла за Тамаркой. Дверь в ее квартире оказалась на замке. Мать ушла в магазин и закрыла ее на ключ. Мы долго разговаривали в замочную скважину. Однако, мне надоело ждать и мерзнуть на лестничной площадке.
– Слушай! – воскликнула Тамарка. – Давай, ты в форточку влезешь. Беги за дом, я отворю ее тебе.
Обежав дом, я остановилась у Тамаркиного окна. Нечего было даже думать о нашем замысле! В то время я уже училась в первом классе, и ростом была вровень с цоколем дома. От него до подоконника – с мой рост, а дальше – столько же, если не больше, до открытой форточки…
Мимо шли люди. Не помню, кому из нас первому пришло в голову, но мы выбрали из прохожих самого рослого мужчину, и я слезно кинулась к нему:
– Дядя, подсадите пожалуйста! Там – сестра. Я пришла из музыкальной школы, а в дом попасть не могу, потеряла ключ.
– Да-а.. – канючила Тамарка. – Мама с работы придет поздно, а сестренка замерзнет… – высунувшись из форточки, она стучала зубами, доказывая, как я могу замерзнуть.
– Дядя, я кушать хочу, – последним доводом я окон-чательно взяла верх над нерешительностью и недоверием мужчины.
Легким движением он поставил меня на подоконник, затем попробовал подсадить выше. Я цепко ухватилась за раму. Руки мерзли и не доставали до внутреннего переплета форточки.
– Дядя, еще немножко, – пропищала я.
Но мужчине не удавалось втолкнуть меня. Беспомощно скользя коленками по стеклу, вдруг каким-то неимоверным усилием я протолкнула в форточку локти. Теперь уже и голова, и локти были в комнате, а остальная часть туловища болталась за окном.
Тамарка, чувствуя себя уверенно на пододвинутом вплотную к окну столе, тащила меня за голову. Упершись локтями в форточный переплет, я подтянулась, а подружка изо всех сил вцепилась в воротник моего пальто. Центр тяжести сместился, и я свалилась на стол.
– Ура! – вскочив закричала я, и ко мне присоединилась Тамарка.
– Ура! Ура! – кричали мы уже вдвоем, хлопали в ладоши и махали на прощанье прохожему, который был искренне рад, что помог нам.
Едва успели мы торжествующе взглянуть в глаза друг другу, как раздался звук открываемой двери, – и в комнату вошла Тамаркина мать.
Сцену описать невозможно! Мать застыла у порога, а мы с Тамаркой, как в замедленном фильме, медленно сползли со стола. Она полезла под кровать. А я, скользя вдоль стены, выплыла за дверь и пулей выскочила на лестничную площадку. В тот самый миг за моей спиной женский визг смешался с детским воплем… На каток в этот день я уже не пошла.
Еще долго после этого родители моих одноклассников не пускали меня к себе в дом. И причиной тому, видимо, был случай с Тамаркиной форточкой, которую я брала приступом не хуже, чем Суворов – Альпы.
ОБИДА
Через площадь с одной стороны улицы на другую переходил детский сад. Остановились троллейбусы и автомобили, а малышня, взявшись за руки, чинно топала по зебровой дорожке.
Одна девочка замешкалась – что-то случилось с туфелькой. Не бросая руки мальчишки, с которым шла в паре, на ходу пыталась нагнуться и устранить неожиданную проблему. Оказывается, расстегнулся поперечный ремешок. Недоразумение это мешало, потому что туфелька спадала с ножки. Мальчуган же крепко держал ладошку, тянул девочку за собой, не давая остановиться. Наконец, когда она в очередной раз попробовала нагнуться, он изо всей силы дернул руку. Не ожидавшая такого рывка, малышка споткнулась о свою ножку, ее туфелька слетела, а сама она растянулась во весь рост на середине перехода. С испуганными глазами виновник кинулся поднимать ее. Но юная леди отвергла его помощь, быстро вскочив на ноги сама. В глазах ее стояли слезы. С туфелькой в руке, не оглядываясь, дохромала до тротуара. Но когда здесь мальчик присел на корточки, чтобы помочь застегнуть пряжку, девчушка гневно оттолкнула его и с презрением королевы окатила холодным взглядом. Нагнулась, медленно вдела ремешок в пряжку – и встала в общий строй.
Детсадовская группа подравнялась. Парами, по команде воспитателя, двинулись вниз по улице. Снова держались за руки. Только наши герои рук друг другу не подали. Он – шел насупленный, опустив голову и шаркая ногами. Она – надув губки и сдвинув к переносице брови, о чем-то сосредоточенно думала…
А вокруг стоял гам! Дети в разноголосицу звонко разговаривали, шумели… – и никто не заметил драмы, только что разыгравшейся у всех на глазах.