Восьмилетняя красатуля Маша, ворвалась ураганом и заорала с порога:
- Папка! Ты дома? Папочка…
- Дома. Случилась чего? – ответил папа из кухни.
"Опять с утюгом возится!" Маша в обуви потопала по коридору.
Папа действительно сидел на кухне и возился с утюгом. "Второй день!"
Маша запрыгала на месте, сдирая с себя тесные лямки ранца.
- Ты чего, доча? – возясь с какой-то гаечкой спросил папа.
Маша, уцепившись в косяк двери, сосредоточенно пыхтела стягивая сапожки.
- Меня сегодня Валерка за косу дёрнул!
- Значит – нравишься! – усмехнулся папа в усы.
- Валерка за косу дёрнул! – почти крикнула Маша. Она немного уже злилась. Да и сапожки как приклеились.
- Ну а ты? – свою дочку папа знал хорошо.
- А я его по башке книжкой ка-а-ак шарахну! – радостно доложила Маша, тем более радостно, что сапожки наконец сдались и полетели в угол, стащив, правда, наполовину носки.
- Какой книжкой? – рассеяно, чтобы поддержать разговор, спросил папа.
Маша, приволакивая носки, подошла к столу, на котором лежал распотрошенный утюг.
- Математикой.
- А почему именно математикой? Это что, на уроке математики было? – полюбопытствовал папа.
- Да она самая толстая! – удивилась вопросу Маша. – Во(она пальчиками показала толщину книги)
- Логично! Мог бы и сам догадаться! – хмыкнул папа.
Маша, коленками стала на стул рядом с папой, уперлась локтями в стол и положив подбородок на ладошки закачала головой из стороны в сторону. Косички летали с плеча на плечо.
- Ты моя красавица! – умилился папа. – Вся в маму…
- И в тебя папочка!
- Ну в меня ты тем, что по башке книжкой! Это да! А красавица – в маму…
- Пап! А правда десантники ничего не боятся?
- Конечно не боятся! – (Машин папа был майор ДШБ). – Как можно!?
- Значит ты ничего не боишься?
Папа на секундочку задумался:
- Боюсь!
- Непра-а-авда! – засомневалась Маша.
- Боюсь мама ругать будет, за то что утюг не починил!
- Не будет!- засмеялась с облегчением Маша. – Она же тебе говорила выкинуть.
- Не люблю когда что-то не получается… - вздохнул папа. – И правда придётся выкинуть.
- Папочка! А ты в моей комнате шкаф поправь. Дверки зашатались. (Шкаф был предметом законной гордости Машиного папы. Он его сделал сам и очень любил всякие об этом напоминания)
- Это мигом! – обрадовался папа.
По дороге в комнату он тихонько дёрнул дочку за косу.
- Ну!!! – возмутилась Маша. – Ты чего?
- А что? И меня математикой по башке стукнешь?- засмеялся папа.
- Не-а! – прижалась к нему Маша. – Тебе можно!
- Тогда вот и вот! – папа ещё два разика ласково дёрнул дочку за косички и уткнувшись носом в её волосы поцеловал в макушку…
Пока он возился с дверками, Маша сидела на своей кровати, подложив под себя ладошки, и пользовалась папиным хорошим настроением.
- Папочка! А ты мне купишь в комнату телевизор? А то Женька хвастается, что ей купили!
- Купим! – хмыкнул папа. – Тоже будешь хвастаться.
- А ещё…- начала Маша.
- Ну-ка прекрати выпрашивать! – вмешалась мама (они и не слышали, как она пришла). – А ты ничего без меня не обещай(это папе)
- Есть! Мой командир! – папа чмокнул её в щёку.
- Не колись усищами! – засмеялась мама.
- И меня поколи усищами! И меня! – подскочила Маша.
Папа подхватил её на руки и защекотал, действительно колючими, усами.
- Усищи! Тараканище! – радостно визжала Маша. – Мамочка спаси!….
- Машенька! – мама трясла её за плечо. – Доченька! Что-то страшное приснилось?
Маша недоуменно моргала глазами со сна. От обиды, что её разбудили в этот момент, она очень хотела плакать и сейчас держалась изо всех своих маленьких, девчоночьих силёнок.
- Нет, мамочка! Не страшное... Очень хорошее.
- Но ты кричала "Мамочка спаси!"
- Мамочка! Полежи со мной… - попросила Маша.
Они обнялись и как-то одновременно вздохнули.
- Расскажи про папу…
Мама опять вздохнула.
- Что рассказать?
- Про утюг, про шкаф…
- Да, - грустно усмехнулась мама, - два дня с утюгом возился, упрямый! Да выкини, говорю... Не любил когда что-то не получается. А шкафчик когда сделал, чуть от гордости не лопнул(мама то ли усмехнулась, то ли всхлипнула). Я восхищалась, так он цвёл прямо...
- И про усы…- засыпая напомнила Маша.
- Усищи колючие! – уже явно всхлипнула мама. – Но мне даже нравилось. У десантников, почему-то усы, это особый шик. И тебя маленькую щекотал, а ты смеёшься – заливаешься…
- Усищи! Тараканище! – радостно визжала Маша…
Папу она совсем, ну ни капельки не помнила. Ей было чуть больше двух лет, когда он погиб…