Просторная комната, отделанная в классическом стиле. Негромко работает кондиционер. За столом в центре комнаты двое: лысеющий мужчина лет тридцати пяти крепкого телосложения, одетый в шелковую черную рубашку, белые брюки и белые туфли, и юная девушка лет двадцати двух в красной блузке, темной юбке и красных туфлях на высоком каблуке. Мужчина оброс трехдневной щетиной, у него орлиный нос и холодный взгляд голубых глаз. У девушки обесцвеченые волосы, отличный загар, карие глаза с хитринкой, тонкие губы и нос с горбинкой. Мужчина медленно и тщательно сворачивает салфетку в трубочку. На его властном лице застыло надменное выражение. Девушка жует чипсы и запивает их красным вином из бокала. Стол заставлен тарелками и бутылками вина. Мужчина отрывается от своего занятия.
ВОРОБЬЕВ (С УХМЫЛКОЙ).
Вино с чипсами - деньги на ветер! Может еще и фисташек заказать?
ДАША (КАПРИЗНО).
Ну, лапусик, не ворчи! Вкусно ведь!
ВОРОБЬЕВ пристально смотрит на ДАШУ и лицо его смягчается. Девушка болтает ногами.
ВОРОБЬЕВ.
Знаешь, Галчонок, я на досуге решил заняться литературой…
Девушка мычит, мотает головой. Быстро прожевывает и глотает.
ДАША (РАДОСТНО).
Я знаю, знаю! Ты наконец купил «MAXIM»! Я смогу делать фотки, когда захочу.
ВОРОБЬЕВ.
Нет, солнце, я решил написать роман…
ДАША (ЗАЛИВАЯСЬ СМЕХОМ).
Роман решил написать роман! Вот хохма!
Лицо Воробьева каменеет. Под его взглядом ДАША перестает смеяться и снова бросает в рот чипсы.
ВОРОБЬЕВ.
Так вот. В моем произведении два главных героя. Мужчина и женщина. Они любят друг друга. По крайней мере, один из них так думает. Он все делает для своей любимой. Он жить без нее не может. Никто больше для него не существует. Но однажды…
Мужчина замолкает, чтобы пригубить вина из бокала. ДАША ждет продолжения, ее лицо непроницаемо.
ВОРОБЬЕВ (С ДЕЛАНЫМ СПОКОЙСТВИЕМ).
Однажды к нему пришел Сергей Волошин, начальник службы безопасности его банка. Он принес фотографии и отчеты «топтунов». Наш герой понял, что у любви всей его жизни есть друг. Близкий друг. Любовник. Наш герой был только средством для извлечения доходов!
Каждое слово ВОРОБЬЕВ произносит все громче, а к концу фразы срывается на крик.
ВОРОБЬЕВ (КРИЧИТ).
Средством был! Банкоматом! Квартиру? Пожалуйста! Тачку? Извольте! Бабки на карман? Будьте любезны!
ВОРОБЬЕВ с гримасой боли на лице сорвал скатерть со стола. Тарелки и бутылки полетели на пол. Красное вино, разлившееся по полу, походило на кровь. ДАША, оцепенев, со страхом смотрела на мужчину. ВОРОБЬЕВ обошел стол и встал в метре от ДАШИ, опершись о стол.
ВОРОБЬЕВ (ХРИПЛО).
Наш глупый герой был готов все простить. Уехал в теплые края на недельку, а девочка думала, что у него переговоры. На песочке повалялся, рома попил. Встретил старого знакомца – Мишеля.
Даша выронила бокал и закашлялась.
ВОРОБЬЕВ.
Он когда-то учился в России, а потом вернулся в Камерун. Папа у него шаман. Травки разные знает, порошочки.
ДАША хватается за горло будто ей трудно дышать
ВОРОБЬЕВ (С ГОРЕЧЬЮ)
Они там умеют решать проблемы такого плана. Хочешь, говорит, идеальную жену? Такую, чтоб ноги мыла и воду пила! Такую, чтоб за тебя в огонь и воду! Хочу, говорю. Он и научил, средства всякие дал. Говорит, в пищу ей дашь, но смотри, сам не попробуй, а то таким же будешь. Каким, спрашиваю. А я, говорит, не сказал? У нас их Цомби зовут, а в Гане, к примеру, зомби.
ДАША с еле слышным криком рухнула на пол, покрытый ворсистым ковром. ВОРОБЬЕВ бросился к ней и подхватил на руки. Конечности и голова девушки безвольно болтались, как у куклы.
ВОРОБЬЕВ (ВИНОВАТО)
Извини, солнце, Мишель предупреждал, что минут пятнадцать пройдет пока ноги откажут. Сейчас мы приляжем и баиньки.
ВОРОБЬЕВ уложил девушку на диван, снял с нее туфли и сунул под голову подушку. Все это время ДАША не двигалась и не издавала не звука. Лишь в ее огромных карих глазах плескался ужас. ВОРОБЬЕВ присел на краешек дивана и нежно погладил разметавшиеся по подушке светлые волосы.
ВОРОБЬЕВ (ТИХО И НЕЖНО)
Баю - Бай, любовь моя! Мишель сказал, что через три дня ты проснешься, я назову тебя по имени и мы никогда больше не расстанемся!
Безумный мужчина еще долго бормочет себе под нос, что-то напевает неразборчиво, гладит по голове девушку, смотрящую на него остекленевшими мертвыми глазами.