Глава V1
Из морской пучины взмыли вверх ,будто пущенные из пращи, два гигантских дельфина. Сверкнув в лучах Веги синими сапфирами, они погрузились в пучину, чтобы через мгновения снова ощутить блаженство полета в воздухе. Их веселая игра отвлекла Виндта от долгих раздумий. Он невольно залюбовался игривой влюбленной парой. Как же они привязаны друг к другу. Не то что у нас , у людей. Все вроде бы есть для обоюдного счастья. И с детства внушают нам азы этики взаимоотношений между мужчиной и женщиной. А вот поди ж ты! Всегда мы находим повод для того , чтобы быть недовольным. И конец нежным чувствам. А, значит, и любви. Смешно представить себе, чтобы этот красавец- дельфин разочаровался в своей подруге. Только смерть в силах их разлучить. Да, прелюбопытно быть высшим разумным существом. И не ведать первопричины возникающих спонтанных противоречий собственной души, хотя мы уверены в том, что ясно понимаем, отчего нам перестает нравиться партнер по жизни.
Ларс часто размышлял на эту тему. Как и все духовные создания, деляне влюблялись, женились, выходили замуж, рожали детей. И нередко разочаровывались друг в друге. И расходились. Но без скандалов, без взаимных утомительных укоров, попреков, от которых
иссушаются души. Деляне расставались с тихим достоинством, не пригвождая никого к позорному столбу как единственного виновника случившегося развода. Конечно, про себя они
как бы высказывались по такому поводу, но как –то с иронией, обращенной главным образом на себя. Примерно так, как однажды сказал про себя немецкий поэт Генрих Гейне:-«Любовь всечасно проклиная, отдался лени,- мир страстям, она несет, как чашка чая, отраду теплую кишкам».
Если разведенные супруги успевали к моменту бракоразвода обзавестись чадами, последние не оставались неприкаянными сиротами. Они могли по своему выбору жить или у мамы или у папы: неделю, месяц у одного, а затем у другого. Таков был на Деле ни кем не оспариваемый закон. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Одним словом, на этой планете во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами ничего не происходило похожего на муки земных Ромео и Джульетты или Отелло и Дездемоны. На единстве противоположностей держится любознательность мыслящих обитателей Вселенной. Если бы, к примеру, жители Земли, ну естественно, театралы, увидели бы постановки делянских драматургов о доморощенных страстях , они бы вызвали у землян откровенную скуку, ибо страсти эти не были замешены на мучительном гамлетовском « быть или не быть».Напротив , как уже было упомянуто выше, сочинения тех же драматургов, в основу которых были положены рассказанные им командирами межзвездных кораблей сюжеты с шекспировскими страстями, захлестывающих инопланетян, все больше и больше , через недоверие, привлекали делян. Иные даже пытались спроецировать их на себя, но все попытки распалить свое нутро даже понарошку им не удавалось. Но все равно такие спектакли оставались в моде, как остается в моде талантливая фантастика. Департамент культуры Корпорации на подобные упражнения своих сочинителей и постановщиков смотрел снисходительно, будучи уверенным в том, что преуспевающие деляне по определению не могут опуститься до столь низкого состояния души. И в самом деле. Глядя на бушующие на сцене страсти и злодейства, зрители порой содрогались от ужаса, но тут же успокаивали себя мыслью о том, что ничего такого у них не случается. Они –то хорошие. Действительно, с чего бы это вдруг взять и задушить кого-то в припадке какое –то ревности. Но взирать на эти сценические безобразия все же хотелось.
К искусству на Деле относили также кулинарию и бизнес. Дома не принято было готовить в привычном значении этого слова. Ну, если только чай или кофе.. А так скажи кому, что какая-либо делянка-домохозяйка с утра колдует над яичницей с беконом, сочли бы ее за ненормальную. Никаких в домах электропечей, тем паче холодильников. Чего ради? Когда от каждого жилища рукой подать до ресторана или уютной кафешки. Они понатыканы везде в десятиминутной шаговой доступности, как в Обьединенных Арабских Эмиратах мечети. В любом из таких заведений первой скрипкой в кулинарном оркестрах являлся шеф-повар,- творец вкуснейших и разнообразнейших блюд и напитков, многие из которых были завезены из других цивилизованных миров. Деляне, например, как-то сразу «запали» на хумуз, сногсшибательную закуску из протертого гороха с оливковым маслом и медом.
Шеф-повару не нужно было обременять себя мыслями о закупке продуктов. Он не тратил уйму времени на подсчет
расходов и доходов, он не бегал по налоговым инспекциям, не отражал поборческие набеги милиции и крышующих авторитетов как где-нибудь в несовершенных государствах Земли.
Как уже догадался читатель ,на Деле на дух не существовало того, что зовется правоохранительными органам с их прокуратурами, судами, зинданами. Ибо деляне в помыслах и поступках были честны как малые дети. И о том,что могут иметь право на существование такие нелепые и бессмысленные профессии и структуры, просто не догадывались. Они, правда, знали о таковых из забавных спектаклей, шедших в театрах.
Так вот о шефах-поварах. Их главная задача заключалась в том, чтобы предвосхитить гастрономические вкусы своих клиентов и не дать им повода ни к малейшему огорчению по этому поводу. Что же помогало им преуспевать в своем деле? Сделаем небольшое отступление. В сельских местностях Германии, где немало хуторков, заведено одно нехитрое правило. Некий Фриц, специалист по моторам, каждое утро не спеша обходит улицы и прислушивается к работе механизмов своих односельчан. Только его профессиональное ухо определяет, что вот у этого бедалаги через пару дней полетит в моторе прокладка, а того – выйдет из строя поршень. В означенный час они не успевают еще огорчиться от произошедших поломок и упущенной зкономической выгоды, а предусмотрительный спаситель Фриц уже тут как тут со всеми необходимыми деталями. Так вот, фирмы и соответствующие административные органы на Деле, заинтересованные в сотрудничестве с ресторациями, так гибко и оперативно выстраивали свои отношения с ними, что шефам- поварам ничего другого не оставалось, как придти с утренней зорькой в свои роскошные кухонные апартаменты, увидеть там уже загодя доставленные дары садов, полей и морей и предаться кулинарному колдовству.
Деляне предпочитали в основном вегетарианскую пищу, сочетая ее с разнообразными морскими деликатесами, Правильное питание у них было на первом месте. Никому и в голову не приходило съесть в один присест порцию осетра с картофелем. Сочетаемые и несочетаемые продукты они знали на зубок, также хорошо ,как таблицу умножения.
Надо заметить, на Деле вообще не было тучных пастбищ, где бы мирно и лениво бродили стада всяческих коров и овец. Сады и плантации овощей – вот что отличало ландшафты планеты.
Физиология делян уберегала их от чревоугодия. Ели они, как правило, один раз в день, иногда два- утром и вечером. И всякий раз трапезы доставляли им тончайшее эстетическое удовольствие. Тому способствовали не только гармония вкуса, запаха и внешнего вида блюд, а ещё и затейливые интерьеры ресторанных залов, изысканность коих подчеркивалась световыми эффектами и неназойливой музыкой.
Одним словом, деляне не болели и отменная пища в том играла не последнюю роль. Нетрудно догадаться, что предаваться своим любимым занятиям им было в кайф. Они не ломали голову и над тем, чем занять себя в свободное время. Тут тебе и спорт, и театры ,и путешествия, до которых почти все были охочи. Маршрутов- хоть отбавляй. Мало того, что сама Деля представляла в этом отношении несомненный интерес. Как –никак, а просторы-
ого-го какие: 80 тысяч километров по экватору. Так еще вокруг Дели вращались на удалении в 200 тысяч миль два спутника, куда деляне отправлялись исключительно ради экстремальных развлечений. Одним словом, им способствовали удача и счастье. И они провозглашали хвалу своей мудрой Корпорации. Однако о некоторых червоточинах в, как им казалось, незыблемом фундаменте власти они попросту не знали. Верховоды Корпорации давным- давно познали вкус власти. А властвовать в свое удовольствие можно было только, поддерживая благополучие собственного народа. Так они и поступали. Правда, за счет разорения, а то и уничтожения других цивилизаций. Конечно, сие обстоятельство , из-за возможного возмущения , от делян скрывалось. Но поскольку отношения между Советом Корпорации и нацией строились на демократической основе, где гласность почиталась и была неприкосновенна как коровы в Индии, приходилось искусно врать о намерениях и практических результатах покорения иных населенных миров. Могли, например, как на «голубом глазу» оповестить население о том, что при исследовании планеты «Х» был установлен факт вымирания ее жителей от неведомой им эпидемии. А наши сердобольные посланцы остановило катастрофу, помогли несчастным оставшимся в живых преодолеть ее последствия. И в знак благодарности те разрешили спасителям бессрочно использовать полезные ископаемые своей планеты. Деляне же при такой благой вести от избытка чувств готовы были и дальше обожать свое начальство. На самом же деле могущественные посланцы Дели, знавшие секреты сотен видов самых ужасных вирусов, вызывающих эпидемии, какую –либо из них напускали на обреченную планету, а потом с озабоченным видом и героизмом, предварительно стерев в порошок пару миллионов несмышленышей, спокойно «сворачивали» как половой коврик напасть и …оказывались, как говорится, в дамках. В другой раз могли втемяшить в головы своих сограждан весть о том, что буквально накануне с огромными усилиями удалось предотвратить ураганную атаку агрессоров с планеты «Ъ», которые, прознав о процветающей нашей Деле, захотели осесть на ней, а делян превратить в послушных рабов. По сей причине, опередив злодеев, наши звездолеты-истребители нанесли сокрушительный удар по планете «Ъ», рассеяв в пух и прах ее вооруженные силы вместе со всеми остальными нехорошим инопланетным людом. Теперь же в качестве компенсации за испытанное нами нервное потрясение, мы используем несметные запасы руд этой планеты.
Такая лицемерная политика членов Совета Корпорации, проводимая уже более ста лет, вызывала озабоченность приближенной к власти узкой элиты общества за нравственные последствия такой политики. Членам Совета о подобных настроениях было ведомо. И если на заседаниях Совета кто-либо из оппозиционно настроенных скептиков выражал подобного рода сомнения, его на основе принятых демократических процедур отстраняли от занимаемой официальной должности и отправляли в пенсионное забытье. Лукавое отношение членов Совета Корпорации по отношению к нации в таком далеко не безвинном деле, забвение ими нравственных ипостасей, серьезно огорчало Ларса Виндта. О циничных хитросплетениях высокой политики он знал с ранних лет. Будучи единственным сыном знатных родителей/ отец его занимал в Совете пост координатора департаментов- что-то сродни премьер-министру/, Ларс был вхож в узкий круг состоятельных владельцев- управленцев Корпорации. Они частенько наносили дружеские визиты друг другу. Вместе занимались спортом, путешествовали. И откровенно обсуждали свои глобалистские планы. Всю поднаготную политической кухни-стратегии Совета Корпорации Ларс к двадцати годам знал во всех деталях. И он не одобрял её. Причины противоречивого духа Ларса, как это не покажется странным, тесно были связаны с его отцом. Он представлял собой личность весьма неординарную , что выделяло его из общей массы делян.
Обладая как и все мужчины высоченным ростом, он отличался от светловолосых и белокожих соотечественников смуглой кожей и смоляными волосами. Те, кто его видел впервые, полагали, что он стал жертвой генетических ужимок матушки-природы. В общем , в семье не без урода. Тем не менее, его любили за необыкновенное добросердечие. Особенно отца боготворили за обширные, просто гиперэнциклопедические знания. В нем удивительнейшим образом сочетались инженер и философ, литератор и администратор. Те, кто имел возможность слышать его публичные лекции в Главном университете , тем более беседовать с ним, отмечали про себя что этот уникум знает о мироздании ,об энергетике духа нечто особенное , неведомое делянам. И что он не решается об этом говорить со слушателями из-за опасения нарушить в своих соотечественниках раз и навсегда внушенное понимание смысла жизни.
По не установленным точно причинам деляне почему-то игнорировали заповедь Творца Вселенной « не убий» по отношению к разумным существам на других планетах То ли эта заповедь не дошла до них по мировым информационным каналам, то ли была умышленно утаена злокозненными идеологами Корпорации. Иные же полагали, что это все стало возможным благодаря проделкам давно противостоящего Творцу Сатаны. Именно эту тайну и не хотел раскрывать делянам Виндт-старший. Он доподлинно знал, что духовные заповеди Творца неизменны во времени и пространстве и равнозначны для всех оживленных духом миров. Ему также доподлинно было ведомо, что рано или поздно игнорирующих их по злому умыслу или даже по неведению, ждут исполненные невыразимых физических и душевных мук трагедии. Знал это и Ларс. От отца. Еще в детстве он решил, что непременно что-то сделает, когда вырастет, чтобы воспрепятствовать пагубной для нации политике Корпорации.
Мать Ларса была выдающейся оперной певицей, обладательницей чарующего коларатурного сопрано и к тому же владела недюжинным драматическим даром, что для певиц с такими голосами являлось большой редкостью. Неудивительно, что Ларс с детства словно купался в прекрасном неиссякаемом источнике высоких мыслей и тонких чувств. Его способности , будь то точные науки или литература, или искусство, были равны. За что бы он не брался, везде проявлял себя талантливо и неординарно. Но более всего он желал стать командиром межзвездного лайнера. И вовсе не для того, чтобы покорять чужие планеты во благо Корпорации. Совсем наоборот. Его влекли иные миры с целью их научного познания: какие люди их населяют, каково их мировоззрение. Что они знают о Творце, его духовных законах. Насколько они верны им. А если нет- в чем причина неверности? И, конечно, избрав профессию капитана межзвездных кораблей, Ларс лелеял тайную надежду о противодействии Корпорации изнутри. Каким образом, он еще точно не представлял себе, надеясь, что время и обстоятельства подскажут ему верное решение. Во всяком случае, способ противоборства в открытую, как это делали до него первые оппозиционеры, он отвергал. Высказать свои крамольные мысли на Совете Корпорации и быть тут же вежливо отстраненным от государственной службы, означало лишение каких-либо рычагов воздействия в дальнейшем на стратегические планы Корпорации.
Было и еще одно обстоятельство, подвигнувшее Ларса на тайную борьбу с властителями Дели. Этим обстоятельством, как ни странно , была… любовь. Любовь к девушке, которую Виндт знал с детства. Дома их родителей находились по соседству. Звали девушку Энни. Чем взрослее становилась Энни, тем большее смущение испытывал Ларс при ее виде. Смущала и восхищала не только ее привлекательная фигурка, в которой все как говорится, было на месте Он зачаровано следил , как она ходит с едва заметным во внешнюю сторону разворотом ступней ног, словно
паря над делей. Как она дивно, но странно отличалось от легионерской поступи делянских менекенщиц, впечатывающих в подиум свои туфлищи 60-того размера, ПРИ ВИДЕ НОГ КОТОРЫХ НЕВОЛЬНО ВОЗНИКАла МЫСЛЬ, что ОНИ РОДИЛИСЬ С ДЕФЕКТОМ НОГ. Ибо НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ПОНЯТЬ, ПОЧЕМУ ЭТИ СТУПНИ ВЫВЕРНУТЫ У НИХ УРОДЛИВО ВО - ВНУТРЬ, КОГДА ОНИ с безучастными лицами маршируют туда-сюда по демонстрационной дорожке.
Энни всегда улыбалась Ларсу, когда они по утрам шли в школу. Ей нравился этот спокойный рассудительный мальчик, проявлявший по отношению к ней истинное рыцарство. Нет, он не таскал ее ранец. На Деле ребятишки, будь здоров, какими были крепышами. Просто он не употреблял в разговоре бранных словечек, не подначивал мелочно, не дразнился. И, конечно, не дергал ее за волосы. Ей нравилось, с каким живым интересом Ларс внимал ее эмоциональным рассказам о цветах, ДЕРЕВЬЯХ, О ТОМ, какие ДИКОВИННЫЕ ЦВЕТНИКИ И ПАРКИ ОНА РАЗОБЬЕТ НА дЕЛЕ, КОГДА ЗАКОНЧИТ УНИВЕРСИТЕТ. При этом жесты ее рук были исполнены грации.. Виндт как завороженный следил за их плавными движениями. Ему хотелось поймать их, поднести к губам и почувствовать, как ему думалось, их запах, запах роз, о которых она рассказывала.. Иногда заметив, как Ларс сомнамбулически следует глазами за ее руками, она спрашивала:- Ларс, что-нибудь не так? Что-то не так с моими руками?
Стыдясь того, что Энни может догадаться, какими желаниями он обуреваем, Ларс отшучивался: -Энни, ты так здорово рассказываешь о цветах, что я вообразил, будто они танцуют вокруг твоих рук. Энни сделала легкую паузу, насмешливо-подозрительно посмотрела на Ларса, затем перевела взгляд на свои руки, словно хотела удостовериться в правоте ответа своего приятеля..Ларс внутренне радовался тому, что Энни не разгадала его чувств. А в голове одна за другой возникали сладостные мысли при виде ее соблазнительных запястий рук, тонких изящных пальчиков: вот бы моей голове оказаться в их плену. Однажды, впечатленный ее рассказом, он сказал ей: -Энни, когда я выучусь на капитана звездолета, я непременно из каждого путешествия буду привозить для твоих чудесных садов необыкновенной красоты цветы. Мне рассказывал отец, что на одной планете в созвездии Солнца произрастают растения, каких нет у нас. Представляешь, как будут восхищаться деляне. Они станут расспрашивать тебя, откуда де такая диковинная лепота? А ты ответишь, что это твой капитан Ларс постарался для тебя и привез их из космического таинства.
- Ларс,-парировала Энни,- это раньше тебя уже сделали мои бабушка и мама . Бабушка была когда-то на этой планете. Она зовется Землей. Бабуля привезла оттуда саженцы деревьев, названия которых тогда звучали непривычно для наших ушей. Да, вид их внешний удивлял. Теперь же привыкли и с удовольствием вдыхают чудесный аромат кипарисовых аллей и платановых рощ. А розы, что украшают все скверы, тоже с Земли. Это уже моя мама привезла. Так что, Ларсик, ничем тебе не удастся меня удивить.
- Хорошо, хорошо,-хорохорился Ларс.- Не могла ведь твоя мама облазать все закоулки Земли. Вот увидишь, отыщу я там что-нибудь такое, что ахнешь от восторга.
Одно только смущало Виндта во внешнем виде Энни. Она совсем не была похожа на свою мать. И, что самое странное, выглядела белой вороной среди своих подруг. Высоким ростом не отличалась. Ее темно-русые, почти черные волосы, резко контрастировали с золотистыми
прическами делянок . А о чертах лица и говорить нечего было. Поначалу они казались Ларсу совсем некрасивыми при сравнении с благородными жесткими линиями лиц жительниц Дели. Ну, в самом деле. Что это за овал лица. Совсем не круглый, как у всех, а как –то странно суживающийся к подбородку. А нос? Какой-то небольшой, с едва заметными углублениями по бокам. Да и носом его трудно назвать в сравнении с мощными ,словно вырубленными из камня нюхательныхми органами делянок. Да и глаза в общем-то подкачали. Где это видано, чтобы глаза были светло-серого цвета, к тому же меняющие окраску в зависимости от освещения от синего до светло-зеленого. То ли дело ее подружки . В любое время их глаза карие. Вот это красота! Смотришь на Энни сбоку. И какой-то у нее слишком беззащитный профиль лица.Но почему при всем при этом влечет меня к ней? Пусть у нее совсем другие черты лица и глаза светлые .. Но они такие бездонные и и хочется созерцать их глубину. Вот так, про себя часто рассуждал Ларс, смиряясь с мыслью, что теперь уже все равно ничего изменить нельзя. А как бы было чудесно , если бы к ее романтическому складу ума еще бы и безупречную внешность ее подруг!. Странную внешность Энни замечали и соседи, и друзья. Молча ей сочувствовали: видать что-то не заладилось с девчушкой. Такая вряд ли подберет себе пару. Разве что за ее доброту и необыкновенный ум кто –нибудь над ней сжалится. Но когда Энни говорила о чем-нибудь, ее лицо светилось от какой-то внутреннкй одухотворенности и в такие мгновения Ларсу казалось , что она необыкновенно красива . Одним словом, противоречия насчет внешнего облика Энни терзали его. Как –то пятнадцатилетний Ларс обратился к своему отцу:- Папа, ты можешь мне объяснить, почему Энни, ну как тебе сказать,..почему она не такая, как все?
-Какая не такая? -отец хитро сощурил глаза.
-Ну,такая.. -Ларс мучительно подбирал слова, чтобы даже в отсутствие Энни ничем ее не оскорбить,..ну, такая некрасивая. Да, она самая веселая, самая умная и плавает быстрее всех. Но внешне некрасивая.
-Отчего ты взял, что она некрасивая? Судя по тому, какое страдание написано на твоей физиономии, ты полагаешь, что она даже уродлива.
-Да, что-то вроде этого,- сокрушенно признался Ларс.
-Садись и слушай, что я тебе расскажу, -отец жестом указал сыну на кресло. -Всё в мире, как ты уже знаешь, относительно и всё, как бы тебе это не показалось странным, идеально. Но по-своему. Всё , что кажется и признается целесообразным и эстетичным, даже включая понятие о внешней красоте в нашем делянском мире, по иному осмысливается в иных мирах. Там царят иные критерии целесообразности и красоты. Так было угодно Творцу-Духу. Им созданы во Вселенной мириады живых организмов, в том числе и разумных. Важно, чтобы тебе подобный обладал доброй и справедливой душой, верно следующей неизменным нравственным ипостасям Творца. Уверяю тебя, какой бы внешностью не обладал человек, он достоин расположения к себе, если обладает цельностью натуры. И тогда внешние черты не покажутся странными и не станут препятствием для искреннего общения. И потом, внешняя красота- дело вкуса . А вкус- штука сугубо личная и, надо тебе сказать, весьма капризная. Года через три я тебе, пожалуй расскажу нечто любопытное о внешнем виде Энни. Думаю, ты тогда изменишь свое мнение на этот счет. А, может быть, за это время и сам кое до чего додумаешься.
-Ты хочешь сказать, что Энни инопланетянка?- спросил изумленно Ларс.
Отец задумчиво посмотрел на сына, внутренне радуясь его сообразительности ,и ответил : - Разве я это утверждал? Я только хотел бы тебе заметить , друг мой, что мы и сами точно не знаем, из каких миров прибыли на нашу планету.
Прошло еще несколько беззаботных лет и пришла пора обучения в университете. Ларс с вдохновением познавал теорию и практику вождения космических кораблей , освоения ближнего и дальнего космоса, предусматривавших безупречное умение пользоваться межзвездной информационной сетью, дававшей возможность наиболее эффективно решать задачи экспедиционных полетов в интересах благополучия делян. Ларс про себя отметил сразу , что доступ к этой галактической сокровищнице мирового знания имело только руководство Корпорации и стратеги, осуществлявшие захватнические налеты на другие планеты. Иные слои населения Дели ничего не знали об этом своеобразном интернете во избежание нарушения веками сложившегося на планете единомыслия, сознательно насаждавшегося веками Высшим советом Корпорации.
Когда Виндт изучал с помощью МИС далекие населенные разумными существами планеты, он одновременно стремился разгадать и загадку своеобразной внешности Энни. Да, действительно, разумные существа, возникавшие на экране его компьютера, отличались и ростом, и чертами лица и цветом кожи друг от друга. Одни, по мнению Ларса, были более или менее симпатичны, другие вызывали в нем неприязнь. Но людей, похожих на Энни выудить ему из глубин Вселенной не удавалось. И оттого загадка Энни волновала его все больше и больше. Тем более, что их общение стало менее частым. Если случайно утром они попадались друг другу навстречу – дежурные почтительные «привет»- «привет», «как дела?» и все в таком духе.
(продолжение следует)
Из морской пучины взмыли вверх ,будто пущенные из пращи, два гигантских дельфина. Сверкнув в лучах Веги синими сапфирами, они погрузились в пучину, чтобы через мгновения снова ощутить блаженство полета в воздухе. Их веселая игра отвлекла Виндта от долгих раздумий. Он невольно залюбовался игривой влюбленной парой. Как же они привязаны друг к другу. Не то что у нас , у людей. Все вроде бы есть для обоюдного счастья. И с детства внушают нам азы этики взаимоотношений между мужчиной и женщиной. А вот поди ж ты! Всегда мы находим повод для того , чтобы быть недовольным. И конец нежным чувствам. А, значит, и любви. Смешно представить себе, чтобы этот красавец- дельфин разочаровался в своей подруге. Только смерть в силах их разлучить. Да, прелюбопытно быть высшим разумным существом. И не ведать первопричины возникающих спонтанных противоречий собственной души, хотя мы уверены в том, что ясно понимаем, отчего нам перестает нравиться партнер по жизни.
Ларс часто размышлял на эту тему. Как и все духовные создания, деляне влюблялись, женились, выходили замуж, рожали детей. И нередко разочаровывались друг в друге. И расходились. Но без скандалов, без взаимных утомительных укоров, попреков, от которых
иссушаются души. Деляне расставались с тихим достоинством, не пригвождая никого к позорному столбу как единственного виновника случившегося развода. Конечно, про себя они
как бы высказывались по такому поводу, но как –то с иронией, обращенной главным образом на себя. Примерно так, как однажды сказал про себя немецкий поэт Генрих Гейне:-«Любовь всечасно проклиная, отдался лени,- мир страстям, она несет, как чашка чая, отраду теплую кишкам».
Если разведенные супруги успевали к моменту бракоразвода обзавестись чадами, последние не оставались неприкаянными сиротами. Они могли по своему выбору жить или у мамы или у папы: неделю, месяц у одного, а затем у другого. Таков был на Деле ни кем не оспариваемый закон. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Одним словом, на этой планете во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами ничего не происходило похожего на муки земных Ромео и Джульетты или Отелло и Дездемоны. На единстве противоположностей держится любознательность мыслящих обитателей Вселенной. Если бы, к примеру, жители Земли, ну естественно, театралы, увидели бы постановки делянских драматургов о доморощенных страстях , они бы вызвали у землян откровенную скуку, ибо страсти эти не были замешены на мучительном гамлетовском « быть или не быть».Напротив , как уже было упомянуто выше, сочинения тех же драматургов, в основу которых были положены рассказанные им командирами межзвездных кораблей сюжеты с шекспировскими страстями, захлестывающих инопланетян, все больше и больше , через недоверие, привлекали делян. Иные даже пытались спроецировать их на себя, но все попытки распалить свое нутро даже понарошку им не удавалось. Но все равно такие спектакли оставались в моде, как остается в моде талантливая фантастика. Департамент культуры Корпорации на подобные упражнения своих сочинителей и постановщиков смотрел снисходительно, будучи уверенным в том, что преуспевающие деляне по определению не могут опуститься до столь низкого состояния души. И в самом деле. Глядя на бушующие на сцене страсти и злодейства, зрители порой содрогались от ужаса, но тут же успокаивали себя мыслью о том, что ничего такого у них не случается. Они –то хорошие. Действительно, с чего бы это вдруг взять и задушить кого-то в припадке какое –то ревности. Но взирать на эти сценические безобразия все же хотелось.
К искусству на Деле относили также кулинарию и бизнес. Дома не принято было готовить в привычном значении этого слова. Ну, если только чай или кофе.. А так скажи кому, что какая-либо делянка-домохозяйка с утра колдует над яичницей с беконом, сочли бы ее за ненормальную. Никаких в домах электропечей, тем паче холодильников. Чего ради? Когда от каждого жилища рукой подать до ресторана или уютной кафешки. Они понатыканы везде в десятиминутной шаговой доступности, как в Обьединенных Арабских Эмиратах мечети. В любом из таких заведений первой скрипкой в кулинарном оркестрах являлся шеф-повар,- творец вкуснейших и разнообразнейших блюд и напитков, многие из которых были завезены из других цивилизованных миров. Деляне, например, как-то сразу «запали» на хумуз, сногсшибательную закуску из протертого гороха с оливковым маслом и медом.
Шеф-повару не нужно было обременять себя мыслями о закупке продуктов. Он не тратил уйму времени на подсчет
расходов и доходов, он не бегал по налоговым инспекциям, не отражал поборческие набеги милиции и крышующих авторитетов как где-нибудь в несовершенных государствах Земли.
Как уже догадался читатель ,на Деле на дух не существовало того, что зовется правоохранительными органам с их прокуратурами, судами, зинданами. Ибо деляне в помыслах и поступках были честны как малые дети. И о том,что могут иметь право на существование такие нелепые и бессмысленные профессии и структуры, просто не догадывались. Они, правда, знали о таковых из забавных спектаклей, шедших в театрах.
Так вот о шефах-поварах. Их главная задача заключалась в том, чтобы предвосхитить гастрономические вкусы своих клиентов и не дать им повода ни к малейшему огорчению по этому поводу. Что же помогало им преуспевать в своем деле? Сделаем небольшое отступление. В сельских местностях Германии, где немало хуторков, заведено одно нехитрое правило. Некий Фриц, специалист по моторам, каждое утро не спеша обходит улицы и прислушивается к работе механизмов своих односельчан. Только его профессиональное ухо определяет, что вот у этого бедалаги через пару дней полетит в моторе прокладка, а того – выйдет из строя поршень. В означенный час они не успевают еще огорчиться от произошедших поломок и упущенной зкономической выгоды, а предусмотрительный спаситель Фриц уже тут как тут со всеми необходимыми деталями. Так вот, фирмы и соответствующие административные органы на Деле, заинтересованные в сотрудничестве с ресторациями, так гибко и оперативно выстраивали свои отношения с ними, что шефам- поварам ничего другого не оставалось, как придти с утренней зорькой в свои роскошные кухонные апартаменты, увидеть там уже загодя доставленные дары садов, полей и морей и предаться кулинарному колдовству.
Деляне предпочитали в основном вегетарианскую пищу, сочетая ее с разнообразными морскими деликатесами, Правильное питание у них было на первом месте. Никому и в голову не приходило съесть в один присест порцию осетра с картофелем. Сочетаемые и несочетаемые продукты они знали на зубок, также хорошо ,как таблицу умножения.
Надо заметить, на Деле вообще не было тучных пастбищ, где бы мирно и лениво бродили стада всяческих коров и овец. Сады и плантации овощей – вот что отличало ландшафты планеты.
Физиология делян уберегала их от чревоугодия. Ели они, как правило, один раз в день, иногда два- утром и вечером. И всякий раз трапезы доставляли им тончайшее эстетическое удовольствие. Тому способствовали не только гармония вкуса, запаха и внешнего вида блюд, а ещё и затейливые интерьеры ресторанных залов, изысканность коих подчеркивалась световыми эффектами и неназойливой музыкой.
Одним словом, деляне не болели и отменная пища в том играла не последнюю роль. Нетрудно догадаться, что предаваться своим любимым занятиям им было в кайф. Они не ломали голову и над тем, чем занять себя в свободное время. Тут тебе и спорт, и театры ,и путешествия, до которых почти все были охочи. Маршрутов- хоть отбавляй. Мало того, что сама Деля представляла в этом отношении несомненный интерес. Как –никак, а просторы-
ого-го какие: 80 тысяч километров по экватору. Так еще вокруг Дели вращались на удалении в 200 тысяч миль два спутника, куда деляне отправлялись исключительно ради экстремальных развлечений. Одним словом, им способствовали удача и счастье. И они провозглашали хвалу своей мудрой Корпорации. Однако о некоторых червоточинах в, как им казалось, незыблемом фундаменте власти они попросту не знали. Верховоды Корпорации давным- давно познали вкус власти. А властвовать в свое удовольствие можно было только, поддерживая благополучие собственного народа. Так они и поступали. Правда, за счет разорения, а то и уничтожения других цивилизаций. Конечно, сие обстоятельство , из-за возможного возмущения , от делян скрывалось. Но поскольку отношения между Советом Корпорации и нацией строились на демократической основе, где гласность почиталась и была неприкосновенна как коровы в Индии, приходилось искусно врать о намерениях и практических результатах покорения иных населенных миров. Могли, например, как на «голубом глазу» оповестить население о том, что при исследовании планеты «Х» был установлен факт вымирания ее жителей от неведомой им эпидемии. А наши сердобольные посланцы остановило катастрофу, помогли несчастным оставшимся в живых преодолеть ее последствия. И в знак благодарности те разрешили спасителям бессрочно использовать полезные ископаемые своей планеты. Деляне же при такой благой вести от избытка чувств готовы были и дальше обожать свое начальство. На самом же деле могущественные посланцы Дели, знавшие секреты сотен видов самых ужасных вирусов, вызывающих эпидемии, какую –либо из них напускали на обреченную планету, а потом с озабоченным видом и героизмом, предварительно стерев в порошок пару миллионов несмышленышей, спокойно «сворачивали» как половой коврик напасть и …оказывались, как говорится, в дамках. В другой раз могли втемяшить в головы своих сограждан весть о том, что буквально накануне с огромными усилиями удалось предотвратить ураганную атаку агрессоров с планеты «Ъ», которые, прознав о процветающей нашей Деле, захотели осесть на ней, а делян превратить в послушных рабов. По сей причине, опередив злодеев, наши звездолеты-истребители нанесли сокрушительный удар по планете «Ъ», рассеяв в пух и прах ее вооруженные силы вместе со всеми остальными нехорошим инопланетным людом. Теперь же в качестве компенсации за испытанное нами нервное потрясение, мы используем несметные запасы руд этой планеты.
Такая лицемерная политика членов Совета Корпорации, проводимая уже более ста лет, вызывала озабоченность приближенной к власти узкой элиты общества за нравственные последствия такой политики. Членам Совета о подобных настроениях было ведомо. И если на заседаниях Совета кто-либо из оппозиционно настроенных скептиков выражал подобного рода сомнения, его на основе принятых демократических процедур отстраняли от занимаемой официальной должности и отправляли в пенсионное забытье. Лукавое отношение членов Совета Корпорации по отношению к нации в таком далеко не безвинном деле, забвение ими нравственных ипостасей, серьезно огорчало Ларса Виндта. О циничных хитросплетениях высокой политики он знал с ранних лет. Будучи единственным сыном знатных родителей/ отец его занимал в Совете пост координатора департаментов- что-то сродни премьер-министру/, Ларс был вхож в узкий круг состоятельных владельцев- управленцев Корпорации. Они частенько наносили дружеские визиты друг другу. Вместе занимались спортом, путешествовали. И откровенно обсуждали свои глобалистские планы. Всю поднаготную политической кухни-стратегии Совета Корпорации Ларс к двадцати годам знал во всех деталях. И он не одобрял её. Причины противоречивого духа Ларса, как это не покажется странным, тесно были связаны с его отцом. Он представлял собой личность весьма неординарную , что выделяло его из общей массы делян.
Обладая как и все мужчины высоченным ростом, он отличался от светловолосых и белокожих соотечественников смуглой кожей и смоляными волосами. Те, кто его видел впервые, полагали, что он стал жертвой генетических ужимок матушки-природы. В общем , в семье не без урода. Тем не менее, его любили за необыкновенное добросердечие. Особенно отца боготворили за обширные, просто гиперэнциклопедические знания. В нем удивительнейшим образом сочетались инженер и философ, литератор и администратор. Те, кто имел возможность слышать его публичные лекции в Главном университете , тем более беседовать с ним, отмечали про себя что этот уникум знает о мироздании ,об энергетике духа нечто особенное , неведомое делянам. И что он не решается об этом говорить со слушателями из-за опасения нарушить в своих соотечественниках раз и навсегда внушенное понимание смысла жизни.
По не установленным точно причинам деляне почему-то игнорировали заповедь Творца Вселенной « не убий» по отношению к разумным существам на других планетах То ли эта заповедь не дошла до них по мировым информационным каналам, то ли была умышленно утаена злокозненными идеологами Корпорации. Иные же полагали, что это все стало возможным благодаря проделкам давно противостоящего Творцу Сатаны. Именно эту тайну и не хотел раскрывать делянам Виндт-старший. Он доподлинно знал, что духовные заповеди Творца неизменны во времени и пространстве и равнозначны для всех оживленных духом миров. Ему также доподлинно было ведомо, что рано или поздно игнорирующих их по злому умыслу или даже по неведению, ждут исполненные невыразимых физических и душевных мук трагедии. Знал это и Ларс. От отца. Еще в детстве он решил, что непременно что-то сделает, когда вырастет, чтобы воспрепятствовать пагубной для нации политике Корпорации.
Мать Ларса была выдающейся оперной певицей, обладательницей чарующего коларатурного сопрано и к тому же владела недюжинным драматическим даром, что для певиц с такими голосами являлось большой редкостью. Неудивительно, что Ларс с детства словно купался в прекрасном неиссякаемом источнике высоких мыслей и тонких чувств. Его способности , будь то точные науки или литература, или искусство, были равны. За что бы он не брался, везде проявлял себя талантливо и неординарно. Но более всего он желал стать командиром межзвездного лайнера. И вовсе не для того, чтобы покорять чужие планеты во благо Корпорации. Совсем наоборот. Его влекли иные миры с целью их научного познания: какие люди их населяют, каково их мировоззрение. Что они знают о Творце, его духовных законах. Насколько они верны им. А если нет- в чем причина неверности? И, конечно, избрав профессию капитана межзвездных кораблей, Ларс лелеял тайную надежду о противодействии Корпорации изнутри. Каким образом, он еще точно не представлял себе, надеясь, что время и обстоятельства подскажут ему верное решение. Во всяком случае, способ противоборства в открытую, как это делали до него первые оппозиционеры, он отвергал. Высказать свои крамольные мысли на Совете Корпорации и быть тут же вежливо отстраненным от государственной службы, означало лишение каких-либо рычагов воздействия в дальнейшем на стратегические планы Корпорации.
Было и еще одно обстоятельство, подвигнувшее Ларса на тайную борьбу с властителями Дели. Этим обстоятельством, как ни странно , была… любовь. Любовь к девушке, которую Виндт знал с детства. Дома их родителей находились по соседству. Звали девушку Энни. Чем взрослее становилась Энни, тем большее смущение испытывал Ларс при ее виде. Смущала и восхищала не только ее привлекательная фигурка, в которой все как говорится, было на месте Он зачаровано следил , как она ходит с едва заметным во внешнюю сторону разворотом ступней ног, словно
паря над делей. Как она дивно, но странно отличалось от легионерской поступи делянских менекенщиц, впечатывающих в подиум свои туфлищи 60-того размера, ПРИ ВИДЕ НОГ КОТОРЫХ НЕВОЛЬНО ВОЗНИКАла МЫСЛЬ, что ОНИ РОДИЛИСЬ С ДЕФЕКТОМ НОГ. Ибо НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ПОНЯТЬ, ПОЧЕМУ ЭТИ СТУПНИ ВЫВЕРНУТЫ У НИХ УРОДЛИВО ВО - ВНУТРЬ, КОГДА ОНИ с безучастными лицами маршируют туда-сюда по демонстрационной дорожке.
Энни всегда улыбалась Ларсу, когда они по утрам шли в школу. Ей нравился этот спокойный рассудительный мальчик, проявлявший по отношению к ней истинное рыцарство. Нет, он не таскал ее ранец. На Деле ребятишки, будь здоров, какими были крепышами. Просто он не употреблял в разговоре бранных словечек, не подначивал мелочно, не дразнился. И, конечно, не дергал ее за волосы. Ей нравилось, с каким живым интересом Ларс внимал ее эмоциональным рассказам о цветах, ДЕРЕВЬЯХ, О ТОМ, какие ДИКОВИННЫЕ ЦВЕТНИКИ И ПАРКИ ОНА РАЗОБЬЕТ НА дЕЛЕ, КОГДА ЗАКОНЧИТ УНИВЕРСИТЕТ. При этом жесты ее рук были исполнены грации.. Виндт как завороженный следил за их плавными движениями. Ему хотелось поймать их, поднести к губам и почувствовать, как ему думалось, их запах, запах роз, о которых она рассказывала.. Иногда заметив, как Ларс сомнамбулически следует глазами за ее руками, она спрашивала:- Ларс, что-нибудь не так? Что-то не так с моими руками?
Стыдясь того, что Энни может догадаться, какими желаниями он обуреваем, Ларс отшучивался: -Энни, ты так здорово рассказываешь о цветах, что я вообразил, будто они танцуют вокруг твоих рук. Энни сделала легкую паузу, насмешливо-подозрительно посмотрела на Ларса, затем перевела взгляд на свои руки, словно хотела удостовериться в правоте ответа своего приятеля..Ларс внутренне радовался тому, что Энни не разгадала его чувств. А в голове одна за другой возникали сладостные мысли при виде ее соблазнительных запястий рук, тонких изящных пальчиков: вот бы моей голове оказаться в их плену. Однажды, впечатленный ее рассказом, он сказал ей: -Энни, когда я выучусь на капитана звездолета, я непременно из каждого путешествия буду привозить для твоих чудесных садов необыкновенной красоты цветы. Мне рассказывал отец, что на одной планете в созвездии Солнца произрастают растения, каких нет у нас. Представляешь, как будут восхищаться деляне. Они станут расспрашивать тебя, откуда де такая диковинная лепота? А ты ответишь, что это твой капитан Ларс постарался для тебя и привез их из космического таинства.
- Ларс,-парировала Энни,- это раньше тебя уже сделали мои бабушка и мама . Бабушка была когда-то на этой планете. Она зовется Землей. Бабуля привезла оттуда саженцы деревьев, названия которых тогда звучали непривычно для наших ушей. Да, вид их внешний удивлял. Теперь же привыкли и с удовольствием вдыхают чудесный аромат кипарисовых аллей и платановых рощ. А розы, что украшают все скверы, тоже с Земли. Это уже моя мама привезла. Так что, Ларсик, ничем тебе не удастся меня удивить.
- Хорошо, хорошо,-хорохорился Ларс.- Не могла ведь твоя мама облазать все закоулки Земли. Вот увидишь, отыщу я там что-нибудь такое, что ахнешь от восторга.
Одно только смущало Виндта во внешнем виде Энни. Она совсем не была похожа на свою мать. И, что самое странное, выглядела белой вороной среди своих подруг. Высоким ростом не отличалась. Ее темно-русые, почти черные волосы, резко контрастировали с золотистыми
прическами делянок . А о чертах лица и говорить нечего было. Поначалу они казались Ларсу совсем некрасивыми при сравнении с благородными жесткими линиями лиц жительниц Дели. Ну, в самом деле. Что это за овал лица. Совсем не круглый, как у всех, а как –то странно суживающийся к подбородку. А нос? Какой-то небольшой, с едва заметными углублениями по бокам. Да и носом его трудно назвать в сравнении с мощными ,словно вырубленными из камня нюхательныхми органами делянок. Да и глаза в общем-то подкачали. Где это видано, чтобы глаза были светло-серого цвета, к тому же меняющие окраску в зависимости от освещения от синего до светло-зеленого. То ли дело ее подружки . В любое время их глаза карие. Вот это красота! Смотришь на Энни сбоку. И какой-то у нее слишком беззащитный профиль лица.Но почему при всем при этом влечет меня к ней? Пусть у нее совсем другие черты лица и глаза светлые .. Но они такие бездонные и и хочется созерцать их глубину. Вот так, про себя часто рассуждал Ларс, смиряясь с мыслью, что теперь уже все равно ничего изменить нельзя. А как бы было чудесно , если бы к ее романтическому складу ума еще бы и безупречную внешность ее подруг!. Странную внешность Энни замечали и соседи, и друзья. Молча ей сочувствовали: видать что-то не заладилось с девчушкой. Такая вряд ли подберет себе пару. Разве что за ее доброту и необыкновенный ум кто –нибудь над ней сжалится. Но когда Энни говорила о чем-нибудь, ее лицо светилось от какой-то внутреннкй одухотворенности и в такие мгновения Ларсу казалось , что она необыкновенно красива . Одним словом, противоречия насчет внешнего облика Энни терзали его. Как –то пятнадцатилетний Ларс обратился к своему отцу:- Папа, ты можешь мне объяснить, почему Энни, ну как тебе сказать,..почему она не такая, как все?
-Какая не такая? -отец хитро сощурил глаза.
-Ну,такая.. -Ларс мучительно подбирал слова, чтобы даже в отсутствие Энни ничем ее не оскорбить,..ну, такая некрасивая. Да, она самая веселая, самая умная и плавает быстрее всех. Но внешне некрасивая.
-Отчего ты взял, что она некрасивая? Судя по тому, какое страдание написано на твоей физиономии, ты полагаешь, что она даже уродлива.
-Да, что-то вроде этого,- сокрушенно признался Ларс.
-Садись и слушай, что я тебе расскажу, -отец жестом указал сыну на кресло. -Всё в мире, как ты уже знаешь, относительно и всё, как бы тебе это не показалось странным, идеально. Но по-своему. Всё , что кажется и признается целесообразным и эстетичным, даже включая понятие о внешней красоте в нашем делянском мире, по иному осмысливается в иных мирах. Там царят иные критерии целесообразности и красоты. Так было угодно Творцу-Духу. Им созданы во Вселенной мириады живых организмов, в том числе и разумных. Важно, чтобы тебе подобный обладал доброй и справедливой душой, верно следующей неизменным нравственным ипостасям Творца. Уверяю тебя, какой бы внешностью не обладал человек, он достоин расположения к себе, если обладает цельностью натуры. И тогда внешние черты не покажутся странными и не станут препятствием для искреннего общения. И потом, внешняя красота- дело вкуса . А вкус- штука сугубо личная и, надо тебе сказать, весьма капризная. Года через три я тебе, пожалуй расскажу нечто любопытное о внешнем виде Энни. Думаю, ты тогда изменишь свое мнение на этот счет. А, может быть, за это время и сам кое до чего додумаешься.
-Ты хочешь сказать, что Энни инопланетянка?- спросил изумленно Ларс.
Отец задумчиво посмотрел на сына, внутренне радуясь его сообразительности ,и ответил : - Разве я это утверждал? Я только хотел бы тебе заметить , друг мой, что мы и сами точно не знаем, из каких миров прибыли на нашу планету.
Прошло еще несколько беззаботных лет и пришла пора обучения в университете. Ларс с вдохновением познавал теорию и практику вождения космических кораблей , освоения ближнего и дальнего космоса, предусматривавших безупречное умение пользоваться межзвездной информационной сетью, дававшей возможность наиболее эффективно решать задачи экспедиционных полетов в интересах благополучия делян. Ларс про себя отметил сразу , что доступ к этой галактической сокровищнице мирового знания имело только руководство Корпорации и стратеги, осуществлявшие захватнические налеты на другие планеты. Иные слои населения Дели ничего не знали об этом своеобразном интернете во избежание нарушения веками сложившегося на планете единомыслия, сознательно насаждавшегося веками Высшим советом Корпорации.
Когда Виндт изучал с помощью МИС далекие населенные разумными существами планеты, он одновременно стремился разгадать и загадку своеобразной внешности Энни. Да, действительно, разумные существа, возникавшие на экране его компьютера, отличались и ростом, и чертами лица и цветом кожи друг от друга. Одни, по мнению Ларса, были более или менее симпатичны, другие вызывали в нем неприязнь. Но людей, похожих на Энни выудить ему из глубин Вселенной не удавалось. И оттого загадка Энни волновала его все больше и больше. Тем более, что их общение стало менее частым. Если случайно утром они попадались друг другу навстречу – дежурные почтительные «привет»- «привет», «как дела?» и все в таком духе.
(продолжение следует)