Спасение от всего-это сознание
своей духовности. Что бы ни
случилось с человеком, какие
бы удары не послала ему судьба,
зло не может коснуться его.
Л.Н.Толстой.
Коллега и настоящий друг.
Мучительно пытаюсь вспомнить наше первое знакомство и формальное с ней общение.
Я пришла в эту школу, где она работала учителем химии, в начале четвертой четверти 1977 года. Все знают, что в конце учебного года проблем много, а для новичка этой школы - тем более. Новый коллектив. Старшие классы. Отсутствие опыта работы в них . Два девятых, по теперешним временам, десятых класса, в которых я проходила настоящее крещение, забирали много времени на подготовку. Полностью была погружена в работу. Поболтать ни о чем в учительской просто не было никакой возможности. И она, хоть и не первый год работающая в этой школе, предпочитала тоже находиться или в своем кабинете химии, или в лаборантской. Не хотела тратить времени даром на пустые разговоры.
Татьяна Семеновна Шанская, так звали ее, в этих же классах преподавала химию. Поэтому хотели мы или не хотели знакомиться, а одни и те же классы вели нас к общению друг с другом, пусть даже формальному. Ребята, как на подбор, были думающие, одинаково интересующиеся как литературой, так и химией. Они-то и сблизили нас. Татьяну Семеновну они уважали, с удовольствием шли на ее уроки. Сомнений в ней не было, ясно всем было одно:
-Учитель от Бога.
А я, делающая первые робкие шаги к сердцам этих взрослеющих ребят, наблюдала, как у нее все здорово получается и в работе с ними на уроках, и в неформальном общении.
В ее общении с ними меня поразила ее искренность и благородство одновременно. Наверное, это было то, чего не хватало мне на тот момент . Я старалась надевать на себя маску важности и самоуверенности, чтобы тем самым привлечь к себе внимание старшеклассников и не казаться слабой в их глазах. Сейчас, когда я вспоминаю свои первые неуверенные шаги в работе с ними, без иронии в свой адрес обойтись не могу.
Я благодарна тем умным мальчишкам и девчонкам из 9в и 9г, что принимали меня со всей моей напускной важностью и неуверенностью в преподавании того художественного материала, которого требовала программа. Я понимала, что порою несла чушь. Да простят меня те юноши и девушки, ибо опыт приходит с годами, да и мудрость преподавания, особенно литературы, – это Божья воля.
А на тот момент было только одно - желание окунуться в тот сложный мир преподавания своего предмета и найти путь к сердцам своих учеников. Татьяне Семеновне, как мне казалось, было проще. Она уже не первый год работала со старшими ребятами, успела за это время избавиться от своих комплексов, да и было в ней что-то магическое, что притягивало не только ребят, но и меня.
Педагогические советы всегда в этой школе проходили в мажорном тоне. Коллеги спорили, отстаивали свою позицию, непримиримо доказывая ее истинность. Объектами горячих дебатов были не преуспевающие в школе ученики, а, как обычно, двоечники. Оставлять его на второй год или нет - так часто стоял вопрос. Речь шла не о тех, кто старался в учебе, кто трудом добывал себе знания, речь шла а о лодырях.
Я помню, как Татьяна Семеновна, честно и принципиально поставила вопрос об одном таком ученике, который сам не учился, а другим мешал работать на уроках и был заранее уверен, что его никто не оставит на повторное обучение. Этот ученик был сыном ответственного лица. Несмотря на то, что ее эмоциональная точка зрения могла сказаться на ее репутации и карьере, ее ничто не пугало. Она была последовательна в своем мнении. В ее убедительной речи не было желания хуже сделать родителям и ученику, было одно - чтобы труд души стал уделом их отпрыска . Ее неравнодушное выступление в очередной раз вызывало к ней уважение с моей стороны.
-Честна, принципиальна, смела в своих суждениях,- думала я про себя, наблюдая за ней со стороны.
Хотелось быть ближе к этому человеку. Она была чуть старше меня. Ее сыну Жене шел седьмой год, а моему Саше исполнилось три. Наши общие точки соприкосновения были даже на первых порах не в детях, и не в обывательском общении, а находились в более глубокой подкорке нашего подсознания. Сейчас я понимаю, что это была та духовная аура, которая связывала нас и ценилась нами по жизни всегда. Она связывала нас на том уровне, где совесть, честь, порядочность являются теми необходимыми составляющими, на которых и основывается настоящая дружба. Ценилась тем, где рука помощи подруги всегда была наготове.
Мне вспоминается трудный для меня период преодоления моей болезни. Моя болезнь не носила органический характер. Но бороться с теми внутренними ощущениями, когда астеническое состояние преследовало меня не днями, а месяцами, было очень тяжело. Нужно было в первую очередь справиться с паникой, возникшей на фоне нервного срыва и не уйти в себя. Преодолеть все это мне помогла Таня. Создавалось иной раз впечатление, что у нее есть определенный опыт в борьбе за выживание. Дело в том, что врачи в то время диагноз нервного расстройства не принимали, как за заболевание. Поэтому врачом моей души была Татьяна.
В пятидесятиградусные морозы мы гуляли с ней ежедневно, несмотря на то, что иногда просто не было сил идти. Итак, изо дня в день, в любую погоду, мы обходили поселок, иногда уходили далеко за его пределы. Природа, которая невольно участвовала в наших моционах, помогала мне отвлечься от внутренних ощущений и несла своей чарующей красотой ту целебную энергию, которая, хотела я этого или не хотела, лечила мою уставшую от болезни душу. Таня это прекрасно понимала, и ее милосердие по отношении ко мне не давало мне раскиснуть. Слава Богу, что это все давно позади. Но моя благодарность ей, моей подруге, живущей сейчас в далекой от меня Костромской области, пытается пробить понимающее меня всегда, ее доброе сердце.
А связывало нас еще одно, сегодня я знаю точно, немаловажное явление. Это наши знаки. Мы обе относимся к одному астрологическому знаку - Стрельцам. А Стрельцы, стремясь к совершенству, целятся и познают неведомое. Так вот таким неведомым была для нас всегда работа, а она, как мы все знаем, трудоголиков любит. Мы два трудоголика на тот момент исполняли обязанности заместителей директоров по учебно-воспитательной работе, только служили разным школам. Как завучи мы были всегда в постоянном поиске новых идей, а также в решении педагогических задач, поставленных перед нами новой жизнью.
Горбачевская оттепель коснулась и школ. Дух свободы породил творческий порыв и изменения в нашем, некогда застоявшемся, беспрекословно подчинявшемся инструкциям, сознании. Идеи педагогов-новаторов завладели и нашими умами. С энтузиазмом шли на каждый оптимальный в работе шаг. 1990 год. Прочитав в “Учительской газете” объявление по поводу научно-практической конференции, на которую приглашались в числе других учителя и руководители школ, я предложила Тане поехать не только для нас в то время нужное мероприятие, но и интересное .
Меня заинтересовала тема” Психология общения на разных уровнях” В принципе, этот вопрос был всегда серьезной проблемой в школе. Психологов в то время еще в школах не было, а нам, завучам, чаще всего приходилось держать ответ за них.
Я пошла к заведующей РОНО с предложением -послать нас с Татьяной Семеновной в Москву, где и должна была проходить эта конференция. Шостова Любовь Васильевна одобрила мое предложение и разрешила нам поехать с условием, что по приезду проведем серию районных семинаров по данной проблеме. Восемь часов беспосадочного полета до Москвы прошли незаметно. Нас, конечно, никто не ждал в Москве. С местами в гостиницах в то время была проблема. Я помню, как мы первую ночь перебивались на аэровокзале. Это была уже вторая ночь без сна. Но это были мелочи по сравнению с тем, что мы будем участниками этой конференции и узнаем что-то новое для себя. Мы полдня искали, где она будет проходить. Как говорят, язык до Киева доведет, так и в нашем случае. Уж если мы с Магадана добрались, то сомнений не было не найти в Москве, где проходит это мероприятие. Сама конференция проходила в зале МГУ.
Я помню, что многие выступления мне были непонятны, да и, думаю, Тане тоже, так как звучало много новых терминов, да и язык теоретической части конференции был не на уровне школьного учителя. Выступали профессора МГУ. А вот практические занятия, которые проходили в школе на Арбате, неподалеку от ВГИКа, давали заряд творческой энергии.
Пять дней, проведенных на этих занятиях , дали массу интереснейшей информации. Вот с этим багажом вновь полученных знаний мы прилетели с Татьяной обратно в свой родной поселок Усть-Омчуг, усталые, и ни капельки не жалели о том, что каникулы прошли, передышку не сделали, а сейчас навалили на себя еще дополнительный груз обязанностей. Встретившись с ней через пару дней после нашего приезда из Москвы, она мне сообщила:
-Знаешь, как охарактеризовали нас с тобой коллеги моей школы.
-Как?- спросила я ее.
-Авантюристками.
-В хорошем или в плохом смысле этого слова, как ты думаешь?- поинтересовалась я.
-Думаю, в плохом.
-Не бери в голову, они завидуют нам,.- без всякого сомнения высказала я ей свою точку зрения.
Конечно, каждая поездка имеет массу приключений, но упрекать нас в легкомысленном поступке ради получения удовольствия – это было незаслуженное обвинение в наш адрес. Выгоды мы от этой поездки не извлекали, наоборот, брали на себя массу дополнительных обязанностей. Желание совершенствоваться и поиск новых путей в нашей нелегкой работе заставляли нас не топтаться на месте. Наше “авантюрное” путешествие в Москву было одним из таковых путей.
Прошло уже двадцать лет , но, вспоминая нашу поездку за знаниями в Москву, в неведомое, я ни разу не сомневалась в правильности наших действий . Эти дни были одними из тех дней, которые зажигали наши творческие души. Это было то время, когда мы сообща искали ключ к разгадке тех неведомых для нас вопросов в сложном пространстве педагогического общения учителя, ученика и родителя. .
А в семьях наши творческие эмоции на время растворялись в семейных проблемах и заботах. Во-первых, наши мужья немного по-другому смотрели на решение наших школьных “заморочек”, и поэтому элементы так называемого сотрудничества с учеником и их родителями в нашей работе порой просто вызывали у них недоумение:
-Девки, я был в Японии.- говорил нам мой муж .- Нас водили в школу. Так вот, гид нам рассказывал, что там почти в каждой государственной школе дежурит полиция. От полиции толку больше, чем от ваших творческих подходов к ученику, или, как вы еще там говорите, от оптимальных приемов. Опуститесь на землю, так жить легче.
Легче или не легче, мы с ним не спорили, а просто делали то, что подсказывало нам обоим сердце. Да и у нас в наших семьях росли дети, и проблем тоже с ними хватало.
Им тоже требовалось внимание, и они также нуждались в общении с нами. У Тани в семье был немецкий порядок. Ее педантизму можно было только позавидовать. Четкое разграничение всех домашних обязанностей между всеми членами семьи. У них в кухне на стенке висел блокнот в виде отрывного календаря, где каждому члену семьи ею четко были расписаны домашние дела. Ее мальчики - Женя и Саша каждодневно знали: кто моет посуду, кто убирается в квартире, кто идет в магазин. Когда Саша был маленький, перед сном целый час они читали ему сказки. И делали это попеременке. У меня уже к вечеру на семью не хватало никаких сил, тем более браться за книжку, чтобы почитать ее своим детям. Спасибо мужу, это делал в се6мье он. Но дочери, наверное, всегда хотелось, чтобы читала я. Поэтому Света запомнила с детства ,как тетя Таня читала им с Сашей сказки. Таня умела концентрировать свою энергию и расходовать ее равномерно как на школу, так и на семью. А ее требовательность и любовь к ним одновременно находили место в сердцах ее мужичков. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что и в семье она была тоже лидером. А я – нет. И я говорю это без сожаления, так как мы были все-таки разные.
Я – романтик. Татьяна в отличие от меня – прагматик и реалист. Если я могла со своими фантазиями витать в воздухе, то Таня твердо стояла на земле. Для нее во всем важен был результат. Только реально практические результаты были конечной точкой любого, начатого ею, эксперимента. После моего отъезда на материк она исполняла обязанности заместителя директора школы по научно-экспериментальной работе. Работу провела огромную. Экспериментальная площадка под ее руководством была признана одной из лучших. Она всегда честно служила своей стране, но страна, увы, не оценила достоинства скромного педагога, отдавшего все лучшее, чем Господь наградил ее.
Мне грустно писать об этом, но это была та реальность, которой Таня жила и отдавала себя школе без остатка.
Я со своей семьей уехала на материк в феврале 1992 года, когда инфляция в стране стремительно ползла в верх, не щадя никого. Мы успели в декабре 1991 года свои небольшие сбережения вложить в покупку не самого хорошего домика в Краснодарском крае. Ни о чем не жалели, знали, что крыша над головой ждет нас всегда.
Танин муж не смог за лето1991 года ничего купить. Вернулся с деньгами обратно на свою дорогую Колыму. Я знаю, как доставались им эти деньги и как экономно и скромно они поддерживали свой семейный бюджет на протяжении двадцати предыдущих лет. Привезенные назад Геной деньги они в очередной раз доверили государственному банку на хранение. Никто даже и не предполагал, что они в одночасье могут превратиться в бумагу. Из сорока честно заработанных тысяч, на сбор которых ушло двадцать с лишним лет, в конце 1992 года в результате инфляции их стало ровно столько, чтобы в слезах снять их и купить вместо дома, о котором они все эти годы мечтали, хотя бы джемпер. Джемпер, который бы напоминал о том, что горячо любимая страна не только забрала все силы, но и те материальные сбережения, которые были собраны для поддержания этих сил на старости. Мне до глубины души было жаль свою подругу, но в тот момент моей поддержкой было только одно- сочувствие. Таким образом, страна наказала ее семью , задержав их на колымской земле еще на двенадцать лет и уже учила жить по-новому. Только вот – за что?
Сегодня моя дорогая подруга живет в Костромской области в глухом поселке, которое называется Кабаново в доме родителей ее мужа. Маленькое село с численностью населения в пятьдесят человек находится недалеко от того исторического места, которое в свое время прославил костромской крестьянин Иван Сусанин. Историей дышат все заброшенные села Галичского района. Историей дышит и Кабаново, где они нашли свою обитель на старости лет.
Они так и не смогли заработать себе на жилье и не потому, что не хотели. В первом случае обворовало их государство, во втором - мог ли учитель заработать в период разрухи в стране, когда месяцами ему не выплачивали зарплату….. Не смогла и выручить их квартира в далеком магаданском поселке, которая была отдана им в собственность после приватизации. Продавать ее не было смысла, так как те шестьдесят тысяч, которые они могли получить от продажи ее, не решали их проблем на старости. Так и поселились они с мужем в скромном деревянном родительском доме в глуши Костромской губернии.
Я не знаю, чем сегодня наполнена ее душа, но знаю одно, чем бы она ни жила, все в ее жизни не от лукавого. Он не нашел места в ее душе ни прежде, и я уверена, ни сейчас. А это, я считаю, самое главное в нашей жизни. За это я ценю ее, мою подругу, и преклоняюсь перед ней. Хотя знаю, что ” ложь и правда внутри человека всегда находятся в противостоянии. Ложь говорит человеку: сокрушайся. Правда говорит: только люби!”
Я знаю точно, что она не призывает Высшие силы к возмездию своих обидчиков, так как сила ее души во второй правде, которая говорит ей о любви и не только к ближнему, но и ко всем , кто обижал ее на трудном жизненном пути. Сила, которая сегодня сохраняет ее душевное равновесие - это любовь. И за это я уважаю и ценю свою подругу.
05.09. 2006г.