Кипр – наикрасивейший и завораживающий остров. Здесь действительно есть, где развлечься и отдохнуть, но сегодня, сегодня всем пришлось отложить увеселительные поездки, как бы они, ни были увлекательны.
Был вечер солнечного летнего дня. Июльская сорокапятиградусная жара уже не давила с прежней силой, уже не кружила голову, как это было днем, когда единственной возможностью расслабиться было море и ледяные напитки в баре.
Ужин в ресторане отеля давно кончился, и все разбрелись, кто куда желал. Как бывает в этой местности, заката не было – сумерки расползлись по небу с ужасающей быстротой. На небе давно висела большая луна, и ее дорожка легко струилась по мягко бьющимся о берег волнам. Прибрежный песок едва успевал отдышаться перед новым налетом монотонного прибоя.
На пляж пришла красивая женщина в золотом купальнике. Ее волосы блестели здоровым блеском – наверное, она помыла их перед ужином, чтобы они не висели как пакля после высохшей морской соли.
Женщина оставила сланцы за сухой чертой и вошла в воду – видимо, она сначала хотела поплавать, но потом передумала и уселась на мели лицом к волнам, оперевшись на руки. Она явно о чем-то думала.
Морской ветер играл каштановыми кудряшками ее волос, а на лбу порой появлялась мимолетная морщинка, задерживаясь на мгновение и снова исчезая. Вдруг ее взгляд упал на какую-то точку в волнах. Когда гребень уплыл, женщина вгляделась в точку внимательнее и, оказалось, что эта точка – голова какой-то девочки, потом появились медленно разводящие воду руки – девочка неспеша плавала брасом вдоль берега, порой ныряя и снова выныривая, но далеко. Она двигалась в воде так, будто это был для нее дом родной.
Потом девочка, видимо, наплавалась, и стала приближаться к берегу – ей было около девяти. Это удивляло. Что она делает здесь в такой час? Одна?!
Девочка вышла и пошла к лежащему довольно далеко от воды полотенцу. Она немножко растерла волосы, а потом укуталась и снова вернулась к линии прибоя, чтобы ветер немного обдул тело, и оно привыкло к атмосфере. Когда она была недалеко, женщина окликнула ее, немного развернувшись:
-Почему ты одна?
Девочка, казалось, ничуть не удивилась вопросу.
-Я люблю ночное море. Оно теплее, - говорила она, развернувшись и неспеша шлепая босыми ногами по воде по направлению к окликнувшей ее особе. Она шла уверенно и спокойно, без боязни. Это тоже удивляло.
-И ты не боишься? – спросила женщина уже подошедшую девочку, тоже перейдя на русский. Ее кожа уже привыкла к ветру, и она откинула полотенце, расположившись рядом с незнакомкой.
-Чего? – удивилась девочка, уставившись на красавицу средних лет. На самом деле она наблюдала за ней с того момента, как та пришла.
-Быть одной ночью…, - задумчиво протянула женщина, - Разговаривать с чужими в такой час. Со мной, например? Ты же меня совсем не знаешь…, - добавила она, заглянув в лицо собеседнице.
-Но вы тоже меня не знаете, а заговорили первая.
-И все же…
-Дело в том, - девочка смотрела прямо на горизонт и любовалась янтарной луной – Это не просто обтрепанное книжное выражение. Сегодня луна действительно янтарная. Никогда не думала, что луна бывает настолько! красивой…., - что, на самом деле, я знаю вас гораздо лучше, чем вы думаете и, уж точно, гораздо лучше, чем вы меня.
Теперь пришла очередь женщины поднять брови. А девочка продолжала:
-И…вас, док, я не боюсь…Вы, Элизабет, дипломат до мозга костей, - сказала она, тепло улыбнувшись.
Женщина поперхнулась тем воздухом, который вдохнула. Те, кто ее знали, сказали бы, что ее глаза вылезли из орбит, чего никогда раньше не бывало и, как выяснится позже, никогда больше не будет.
-Ох…мне понятно ваше удивление, но сейчас я все расскажу, - теперь девочка не отводила глаз от собеседницы, - С тех самых пор, как вы сюда пришли я наблюдала за вами. Меня привлекли ваши мысли – я сразу поняла, что вы хороший человек. Вы – бунтующая идеалистка – вот что меня привлекло…И я стала слушать. Поверьте, Элизабет, того, что я услышала, мне достаточно, чтобы знать, что я могу вам довериться.
Элизабет молчала, слушая все внимательнее.
-Насколько я знаю, - продолжала девочка, - вы уже работаете в КЦЗВ, или скоро будете…Значит, я могу рассказать вам всю правду. Давайте пройдемся…, - предложила она, вставая и подбирая свое полотенце. Ее волосы упали вперед и мешали ей видеть. Они были довольно длинные…Длиннее, чем у Вейр. И темнее.
Они шли вдоль берега, глядя вперед.
-Но…кто ты? И откуда знаешь меня и проект?! И, прости, насколько точно? – задыхаясь и стараясь задать все вопросы в один миг, бормотала доктор Вейр.
-Простите…Совсем позабыла. Меня, доктор Вейр, зовут Марина. Сечина. Я из России, но очень люблю этот остров. Господи…, - она подняла глаза к небу, - где я только не была! Но Кипр мне нравится больше всего…Я часто здесь бываю.
Должна признаться, что еще сегодня утром я не знала вас…Но теперь хорошо с вами знакома, - добавила она, взглянув на женщину.
Элизабет вопросительно и, может быть, даже недоверчиво посмотрела на нее.
-Не бойтесь меня…
-Я и…
-Вы настороженны. В начале разговора этого не было, - настаивала Сечина и продолжила:
-Одна из тех, кого вы называете Древними была моей пра-пра-…бабушкой. И у меня есть один дар…Он передается в нашей семье по женской линии уже много тысячелетий. Я читаю чужие мысли. С тех самых пор, как вы пришли сюда, я внимательно слушала. Мне нравятся такие люди, как вы.
Элизабет было сложно переварить то, что она услышала, но она, все же, пыталась. Наконец, Вейр спросила:
-Каково это? каждый день сходить с ума от миллиона чужих проблем…? – ей было искренне интересно. И еще жалко эту девочку.
-Я научилась контролировать это…к тому же, взрослые говорят, что это пройдет, когда мне исполнится десять. Даже не знаю,…как я буду жить без этого…Ведь это так…удобно…Наверняка можно знать, кто станет тебе хорошим другом. Хотя вы правы: напрягает.
Элизабет облизнула соленые обветренные губы.
-Да, - сказала Марина, будто подводя итог чему-то, - Мне уже пора…
И, уходя, добавила:
-Вы хороший человек. Берегите себя.
Девочка ушла, и Элизабет осталась одна. Она думала о своем новом и неожиданном знакомстве. Как странно… Удивительные вещи преподносит жизнь…Можно ходить по улицам и даже не знать, что по другой стороне улицы идет человек, наделенный удивительным и невиданным даром, выделяющим его из толпы и незаметным, приносящим неудобства и помогающим жить…
Вейр прекрасно понимала, что сама она ничего не знает об этой девочке, кроме того, что она сама рассказала о себе и того, что ею может заинтересоваться Международный Совет, но ее поразила ее необыкновенная искренность. Никто еще так прямо и просто с ней не общался, никто при первой же встрече не говорил так смело о своем отношении к ней. Вейр понимала, что она обязана сейчас же позвонить командованию и сообщить удивительную новость. Но она этого не сделала и не собиралась делать.