Мокс очень устал сегодня. В который раз он пообещал себе убрать силки у подножья – дорога то неблизкая, да и годы уже напоминали о себе. Ещё совсем недавно он отмахивал десятки нод в день, а по приходу успевал заняться добытыми диами – снять шкурки, обработать их, и засолить или завялить мясо. Теперь, придя домой, он с большим трудом смог разогреть ужин: печь успела почти остыть, и драгоценный уголь никак не хотел давать жар. Старый охотник едва ли не первый раз в жизни пожалел о том, что он не айкру – бабахнул молнию и готово! Так ведь нет – мучайся. Наконец-то содержимое котелка начало бурлить, Мокс с удовольствием потянул носом – конечно, не королевский ужин, но всё же… Убрав крышку, помешивая жирную похлёбку, он уже представлял, на сколько хороша она будет с кружечкой вина. Напевая в усы какую-то песенку, Мокс приготовился извлечь котелок из печи. Вдруг песенка оборвалась, натренированный слух охотника заставил замолчать раньше, чем сам охотник успел понять, к чему, собственно, надо прислушиваться. Так и есть – к обычным шорохам летней ночи добавился еле уловимый звук шагов… очень лёгких шагов. Человек (а это несомненно было двуногое, прямоходящее) шёл по тропинке к строжке. Мокс не любил ночных гостей, к тому же он устал. Он очень устал сегодня… В дверь постучали.
– Кого это принесло? Я никого не жду! – стук, ничуть ни громче, повторился, – от напасть то… Проваливайте! Проваливайте!!!
– Уважаемый хозяин, – послышалось из-за двери, – добрый вечер. Я понимаю и разделяю ваши опасения. Поверьте, тут – за пределами вашего жилища – весьма скверно. Не ровён час, случиться что-нибудь нехорошее, – Мокс потряс головой и поковырял пальцем в правом ухе – голос принадлежал ребёнку, – конечно, если вы сможете убедить меня в безопасности этого места, я откажусь от попыток достучаться до вашей совести. Ну?.. Вы будете объяснять мне причины моего малодушия? – теперь ему почудился звонкий смешок, после чего невидимый собеседник перешёл на громкий шёпот, – скажите, тут водятся горзы? Я никогда не встречала их и, знаете, как-то не хочется. Думаю, смогла бы обойтись.., – Высшие Силы! За дверью была девочка! Мокс сбросил оцепенение и пошёл отодвигать тяжёлый засов. Скрипнув петлями дверь отворилась.
В темноте проема на фоне безлунной ночи стояла девушка. Светящиеся янтарные, тёмно-жёлтые глаза и какая-то особая легкость сложения – почти что невесомость, свойственная пернатым, выдавали в незнакомке айкру. Зачёсанные назад волосы открывали высокий лоб. Правильный овал лица, чуть длинноватый нос с горбинкой, а под ним чувственные совсем недетские губы. Симметрию лица нарушила приподнятая бровь:
– Можно? – ему оставалось только посторониться. Девушка смешно наморщила нос, – кажется, что-то горит…
– Дюжина горзов на мои тропы! Похлёбка! – Мокс бросился к печке.
Ужин был оценен, не смотря то, что похлёбка порядком подгорела, вино приятно разливалось по телу. Маленькая блондинка, устав от сложного спуска в темноте, кимарила под гудящий бас Мокса.
– Эх, милсдарыня Ание... Вот ты путешествуешь в одиночку. Ночью в Потоке! Подумать только. Нешто не наказывал никто, что в Поток ночью – жизнь короче? Эх... Пороть некому, а мне некогда…
– Да, ладно, – вяло защищалась она, – мне Ол подсвечивал. Он когда нервничает, знаешь, как искрится? – ого-го! Хм... А сегодня он нервничал.
– Ещё бы... На его месте любой.., – охотник с уважением взглянул на ручного чика, что свернулся рыжим мохнатым клубочком на плече у девушки.
– Пустяки... Скажи, почему ты не поселился на берегу?
– А что берег? Где вода – там люди. Мне и одному хорошо.
– А как же сам? Тут до ручья ещё пилить и пилить. Как ты без воды? Оставил всю людям?
– Уж больно ты наблюдательна, – насторожился Мокс, – всё замечаешь, мол, далеко от воды живу...
– Ну... Если только ты не телепортируешь её в свою сторожку. Удивительная, знаешь ли, тяга к уединению у тебя. Это как надо не любить людей, чтобы жить за пять нод от ручья?
– Ладно, – прищурился Мокс, почему то ему захотелось поделиться своим секретом с этой симпатичной айкру, – тебе скажу, только пусть об этом не знает никто. Вообще никто, – спать уже не хотелось, малышка выжидательно смотрела на собеседника, – здесь, прямо по тропинке если, ну... шагах в пятидесяти, есть источник... подземный.
– Подземный? Их же не бывает!
– Не бывает, не бывает... Всё бывает. Бывает, что и кру летают! Ты, это, помалкивай про меня и про источник тож. Я думаю, раз здесь есть, то и где-нибудь ещё есть обязательно.
– Мокс! Мы искали подземные ручьи. Их нет!
– Как же нет? Жил бы я здесь, если бы их не было. Случайно ведь набрёл. Да это и не ручей, так – струйка воды. Пройдёшь мимо – не заметишь. Мне зайчик солнечный в глаза ударил. Думаю: «Что эт там блестит?». Подошёл ближе – ба, вода! Как же это, соображаю, она здесь? Откуда? А струйка тоненькая, теряется в траве, уходит в землю – обратно, её и видно лишь в одном месте. Понял я тут – это знак мне, мол, вот вода специально для тебя, Мокс. Живи в глуши от людей подалее, промышляй охотой. Это было лет двадцать тому. Сначала я боялся, что иссякнет ручеёк мой, да, видно, много под землёй воды то... Да что я? – утром сама увидишь.
– Почему ты мне рассказываешь об этом?
– Сам удивляюсь... Вот, чтоб меня горзы нашли! Все двадцать лет – ни душе, ни словечка. А любопытные тоже были, да как приходили, так и уходили. Ты, мамзель Ание, не околдовала меня случайно? Что-то больно говорлив я нынче.
– Нет, Мокс, не околдовывала, – в глазах девушки жёлтыми искорками сверкнуло веселье, – хотя, безусловно, могла бы. Забыла про это что-то. Заговорил ты меня совсем! Это ещё посмотреть надо – кто кого околдовывает!
– Хо-хо! Я честный охотник, мамзель, а не какой-нибудь там... ворожитель, хех... Давайте-ка спать, вон – чик твой десятый сон видит.
– Спать – это хорошо, это я с удовольствием. А Ол видит те же сны, что и я, следовательно, если я не сплю, вряд ли ему что-то сниться. Не будем же лишать его радости сновидения.