Лунная ночь зовет меня… уже в который раз я слышу ее пламенный зов… Кто сказал, что луна холодна? Дурак, чью кровь не горячил ее бледно-ясный свет…
Но прутья железной клетки крепки. Мне не разбить оков, связавших мое свободное тело с ржавой теснотой гробницы. Несколько дней, слитые в мгновение вечности… Я – в плену. Во власти неизвестных мне сил и я – беспомощен. А луна все зовет… и в невыносимом бессилии я грызу, стачивая клыки, железные прутья своей темницы…
Скрежет тяжелых засовов вырывает меня из тягучего, более похожего на потерю сознания, на транс, чем на нормальный сон, состояния. Возможно… если бы это произошло день или хотя бы несколько часов назад… во мне осталось бы что-то от человека. Но кто-то точно рассчитал время. Практически идеально. От человека во мне осталась лишь частица разума – слабая искра чего-то, что отошло на второй план, став нелепым и ненужным придатком более приспособленного, более мудрого – в своем роде… ЗВЕРЯ.
Человек… Это слово звучит гордо… О да, для тех, кто понимает речь. И то – существует вероятность того, что понимание – отнюдь не признание. Для тех же, кому речь не несет ни смысла, ни пищи, тех, чья первоочередная задача – собственное я и его нужды…
Что для него – ЧЕЛОВЕК? Пища?.. Скорее всего…
Поэтому лишь только до меня донесся сладкий аромат благовоний, ЗВЕРЬ во мне издал дикий рев…
- Ты слышишь меня? – негромко произнес пышно одетый мужчина, подошедший к решетке столь близко, что при желании я мог бы… - Знаю, что слышишь. В этой покрытой шерстью мерзости осталось ровно столько человека, чтобы ты мог услышать, понять, но не рассуждать. Слушай же внимательно и запоминай – от этого зависит твоя жизнь… если ее можно будет так назвать…
Я проснулся с криком, застывшим на губах. Рот мой был полон крови из прокушенного языка. Тело болело, будто я не спал всю ночь, а действительно, согнувшись в три погибели, несколько суток просидел в тесной клетке…
Я люблю свои сны. Хотя, пожалуй, этот мне понравился не особо. Ну еще бы… Обычно они полны серебристого лунного света, резкого ветра, бьющего в лицо, с запахом цветов и лесных трав, погони по густому темному лесу, заканчивающейся кровавой трапезой… И на грани того, что можно вынести – чувство свободы, полной, абсолютной, бесконтрольной свободы…
Лучшее из того, что было в моей жизни, когда бы то ни было – это сны. Обыденность, повседневность убивали меня, каждый день забирая по кусочку… личности? Индивидуальности? Не знаю. Чего-то такого, что моя жизнь становилась день ото дня все более пресной, ненужной, глупой штукой, из которой был только один выход…
Но этот выход не нравился ей. Лите. Я познакомился с этой девушкой год назад. Точнее – она познакомилась со мной…
В тот день мне казалось, что моя воля к жизни окончательно покинула меня. Бесполезно я вливал в себя спиртное, стремясь притупить чувство безысходности, все повышая и повышая крепость… Я был трезв, пусть меня и немного вело…
- Здравствуй, я могу присесть?
Я поднял голову от не помню какого по счету стакана… и мое сердце на мгновение перестало биться. Я уже видел ее, эту девушку. В одном из снов мою охоту прервали. На поляну, словно присыпанную серебряной крошкой вышел человек. И ЗВЕРЬ, которым я был, повел себя поразительно странно, спокойно продолжив трапезу и удостоив ее лишь мимолетного взгляда. Он знал ее. Я почуял это. ЗВЕРЬ знал ее, знал, что она не опасна – для него…
Я помню берег озера, нежность ее рук, чешущих меня за ухом, пока голова моя покоилась на ее коленях… я помню соль ее слез и печаль ее улыбки. ЗВЕРЬ не понимал, что ее огорчает и рычал, требуя показать врага, которого можно порвать, только бы она смеялась. Она понимала его и только молча качала головой, все так же печально улыбаясь… Это был лучший из снов. Когда я проснулся, то долго лежал, упорно пытаясь вернуться, с ненавистью оглядывая унылые стены своей квартиры. Но невозможное всегда остается невозможным…
- Здесь занято?
-А? – я вынырнул из воспоминаний, судорожно ловя ртом воздух.
Не обращая внимания на мою глупую рожу, она улыбнулась:
- Надеюсь, мне не придется умолять о разрешении присесть за твой столик?
- Нннет… Садитесь, пожалуйста…
Среднего роста. Светло-карие, со странным, слишком ярким желтым оттенком глаза. И густой туман серовато-серебристых волос… Необычная внешность. Запоминающаяся внешность…
- Думаю, после столь содержательного разговора, просто грех не познакомиться. Я – Лита.
На автомате, не размышляя ни секунды, выдаю:
- Дими… то есть Дима.
Она улыбается снова, будто не заметив моей оговорки, но я замечаю боль, мелькнувшую в ее глазах. Такую же точно вспышку боли, какую я увидел, когда поднял голову. Я уверен – непонятно только, откуда была эта уверенность – ее вызвало то, что она заметила, как качнуло меня от этого движения, заметила, что я пьян.
- Ты так много пьешь. Праздник какой-то?
Ну да. Вся моя жизнь – сплошной гребаный праздник без края и выхода…
- Нет. Отдыхаю. Просто… Выходной же, почему бы и нет? – не знаю, что меня дернуло начать оправдываться перед ней. Возможно, я не мог все забыть тот сон, ее нежность… никак не мог вернуться к надоевшей до тошноты реальности…
Не было в ее глазах ни обвинения, ни порицания. Но от выражения этих золотистых глаз мне волком хотелось выть на луну, ни коленях ползать, вымаливая прощения неизвестно за что…
- Да, почему бы и нет? – властным движением она подозвала официанта и заказала бутылку коньяка. – Не возражаешь, если я присоединюсь?
Я что, сумасшедший???
- Нет. Совершенно нет…
Так началось наше знакомство. После той знатной попойки, я очнулся на следующий день уже дома, в собственной постели. Соседка, принесшая ключи от квартиры, рассказала, что какая-то красивая девушка со странными желтыми глазами привезла меня на такси, потом зашла к ней и попросила наутро вернуть мне эти самые ключи. И уехала на том же такси.
Бесполезно я в течение часа обшаривал дом и одежду в поисках хотя бы записки с номером телефона. Лита исчезла без следа…
А через неделю, когда я почти убедил себя, что девушка была только плодом больного моего воображения и «белочки», раздался звонок. И на экране моего телефона высветилось имя… Лита.
- Доброе утро, Дима. Ничего, что я немножко покопалась в твоем телефоне? Надо же мне было знать, как с тобой связаться…
Она была странным существом. То исчезала, то появлялась – когда хотела. Я не знал ни ее адреса, ни фамилии, ни даже сколько ей лет. Только номер телефона. Ни в одном из ресторанов, кафе, баров, во время прогулок по набережной или в парках мы ни разу не встретили ни одного ее знакомого и что еще более странно – ни одного моего. Впрочем, я и не желал распространяться о ней. Кажется, я на полном серьезе убедил себя, что Лита – плод моего воображения и встреть мы хоть кого-то знакомого или узнай я о ней чуть больше – и она растает, как туман на ветру. Потому я и не пытался…
Лита – одновременно и лучшая из сказок, придуманных мной и самый страшный мой кошмар… Единственное, что удерживало меня от падения в неизбежность. Самое близкое мне и самое далекое от меня существо…
Я нашел телефон и нажал цифру три. Автоматически набрался ее номер. Через пять гудков трубку сняли.
- Дима? – ее встревоженный голос удивил меня.
- Да, что случилось?
- Ннничего… А у тебя?
- У меня все отлично. Уверена?
- Да, - невероятно быстро к ней вернулась привычная мне твердость голоса. – Ты по делу или просто так?
- Просто. Соскучился. Может, встретимся?
- Да, конечно. Когда?
- Можно прямо сейчас.
- Нет, сейчас не получиться, я занята. Давай в семь, в «Тиаре»?
- Как скажешь. Договорились.
- Тогда до встречи. Пока.
Послушав пару секунд гудки, я нажал на сброс. Что ж… восемь часов не так уж много. Наверное…
Я ждал ее звонка, как спасения. Но сама она не звонила никогда. За исключением того, первого раза… Я ждал ее прихода, как нити, связывающей меня с крошечными остатками надежды на… лучшее, что ли… но и визиты ее были редки. Мне казалось, она не хочет оставаться со мной наедине. Хотя, когда это все-таки случалось, она всегда была веселой, милой и вела себя совершенно непринужденно…
Я давным-давно перестал верить людям и в них. Женщинам – особенно. Существа, не умеющие ждать, способные продать и предать все и всех в погоне за лучшей жизнью… Не стоили они того. Одна ночь или несколько встреч – для меня этого было достаточно. Те, кого это не устраивало, посылались на три веселые буквы. Мне было все равно. Никогда больше я не желаю слышать: прости, но я ухожу… К черту!
Лита… Почему я, утративший надежду, отчего-то верю, что ты – другая? Что ты умеешь ждать и будешь ждать, даже если смерть встанет на твоем пути? Почему? Что такого я вижу в твоих глазах? В твоей улыбке? Не знаю… Может быть, дело в непонятных вспышках душевной боли, столь сильной, что ты не в силах скрыть ее от меня, мелькающих во взгляде твоем?..
Она не пришла. Я сидел за столиком, тупо сжимая, все сильнее и сильнее, запотевший стакан с апельсиновым соком. Я почти бросил пить, встретив ее… На часах доходило восемь. Телефон Литы не отвечал. В десятый или одиннадцатый раз услышав и наверняка возненавидев навсегда фразу «Абонент недоступен…», я с такой злостью сжал несчастную трубу, что корпус затрещал. Я кинул его на стол и подозвал официанта.
Заказав выпивку, я задумался. Никогда она не нарушала данного обещания. Если она говорила, что придет, то всегда приходила. Лита могла опоздать – женщины – но не более чем на полчаса. Так или иначе, она приходила всегда. И звонила, опаздывая…
Что-то случилось. Я понял это внезапно и, бросив на стол пятьсот рублей, подхватил плащ и вышел. Не знаю, что я собирался делать. Но я как-то и не думал об этом…
На улице шел дождь. Даже не дождь, а ливень. Непрозрачной стеной падали с небес потоки воды, заливая тротуар, деревья, машины, людей и скрывая их с глаз. Я накинул плащ, вышел из «Тиары» и сразу же промок до последней нитки. Промозглая сырость проникла до костей, расползлась по венам, но я и так был холоднее льда…
Неожиданно кто-то схватил меня за рукав и потащил за собой куда-то вперед. Из-за дождя, заливающего глаза, я не видел, кто это был, но равнодушие, охватившее меня, едва я вышел под дождь, позволяло безвольно плестись, куда вели… Никакой разницы…
Как-то резко потоки дождя ослабли. Посмотрев вверх, я понял, что меня притащили под огромное мощное дерево с густой кроной, с которой по большей части вода стекала, не попадая в район корней, где мы стояли.
- Дима…
- Лита?..
Промокшая насквозь, растрепанная и грязная, она стояла передо мной.
- Дима, меня отзывают, я должна уйти, я не хочу этого, но разрешение отозвали и я… я не могу остаться…
Она тараторила, не переставая, но я слышал только одно, то, что она никак не решалась произнести – мы больше не увидимся…
- Ты не вернешься, не так ли?
Она замолчала и – будто в омут с головой:
- Да.
Я повернулся и пошел прочь. Неважно. Не думать. Не было. Иллюзии не живут долго, сказки не существуют в реальности… Не думать. Не думать…
Я шел и чувствовал, как в груди рвется какая-то нить, что-то такое тонкое, такое невидимое, неощутимое, но столь безумно важное и дорогое, что-то, без чего невозможна жизнь… Я терял это нечто и с каждым мгновением мои ноги все больше заплетались, а сознание мутнело… Я знал, что – не если, а когда – я упаду… все будет кончено. Для меня, наконец-то, все…
- Димит!!! – крик, раздавшийся за моей спиной, заставил меня чуть прийти в себя, попробовать обернуться… и я упал…
- Димит!!! Димит, прости… - Она была рядом, как во сне она держала мою голову на своих коленях… Оно того стоило… несмотря ни на что, она стоила того, чтобы жить… чтобы умереть, но на ее коленях, рядом с ней…
Мое сознание угасало и последнее, что я почувствовал, была такая знакомая соль ее слез на моем лице…
- Таково наказание, не тебе оспаривать Его решение!
- Чем же он заслужил подобное???
- Ликантроп Димит был приговорен к человеческому воплощению в одной из теней за предательство и террористические действия в отношении нашего Владыки!
- Ты всегда умел хорошо говорить, Советник. Особенно – скрывать истину за паутиной слов…
- Послушай, Лита, я ничего не мог сделать… Это было решение Императора – лишить его единственного, что он ценил более, чем что бы то ни было, единственного, чем он дорожил… Отнять у него тебя…
- Он…
- Твой звереныш перешел Ему дорожку! Император не мог простить отказа, особенно от женщины!.. Лита, зачем??? Ты ведь была единственной, кому он предложил стать не просто наложницей, а женой, законной Императрицей! Ради тебя, он собирался поделиться властью!!.. Чего тебе не хватало???
Она не отвечает. Для нее этот вопрос лишен смысла, а так как он спрашивает, значит, ответа ему не понять…
Димит умер. Но он – где-то в тени – родился в тот же миг снова. Пожалуй, единственное, в чем Император ошибся, - это то, что он сделал наказание вечным…
Он вернется – Лита была уверена. Он вернется – иначе и быть не может. И она будет ждать. Столько, сколько понадобится… Будет ждать, даже если смерть встала на ее пути…