Дикий вопль прорезал ночную тишину дачного поселка. Гулким эхом отозвался он в дальних дворах вместе с воем собак, тут же радостно его подхвативших.
«Ты чего орешь, как резаная?», - разом проснувшийся Егор раздраженно посмотрел на жену. «Сосед…Сидоров… Второй месяц долг не отдает…сволочь…», - всхлипывая, запричитала Марина. «Ну и что? Терпим же пока?». «Да как что? Скоро самим нечего есть будет!», - не унималась жена. « Перестань реветь – сына разбудишь! Завтра зайду к нему – поговорю. А ты не ной больше! Переживем, в случае чего», - Егору надоело постоянное нытье супруги по любому поводу. Они улеглись в кровать, но Марина еще долго не могла заснуть, переживала из-за денег, ворочалась. В конце концов, 20 капель корвалола дали ей возможность погрузиться в сон.
Утром, во время завтрака, сын Ромка, делал себе бутерброд и порезал палец. Несколько алых капель упало на обеденный стол. Марина схватилась за сердце: « Егор, вызывай «скорую»! Он сейчас весь кровью изойдёт! Где у нас жгуты?». Марина металась по квартире как угорелая. « Марина, успокойся! Какие жгуты? Какая «скорая»?», - Егор усадил жену на стул. «Мама! У меня все прошло! Я палец йодом помазал и кровь уже не идет», - Ромка радостно показал ей руку. « Вы меня с отцом в гроб загоните», - проворчала Марина и пошла к аптечке. Принятый валидол успокоил ее сердце и заставил его биться медленнее и ровнее.
Но на этом страдания женщины не закончились. Стоя на остановке, она прождала автобус более двадцати минут, но рейсовый «27-ой» упорно не хотел появляться. Марина уже помянула всех близких и дальних родственников водителя, и была на грани истерики, когда автобус, наконец, появился. «Поседеешь тут с вами», - прорычала Марина и ринулась к автобусу. Горсть таблеток валерианы вернули Марину из шокового состояния в действительность и помогли настроиться на работу.
Рабочий день проходил спокойно до тех пор, пока ее начальник не вызвал ее к себе. «Шишкина! Зайдите ко мне с квартальным отчетом!». Сердце у Марины упало куда-то глубоко вниз. Она наделась, что у нее есть в запасе еще неделя, но Михаил Николаевич потребовал отчет именно сегодня. «Все хотят моей смерти», - прошептала Марина и тихо сползла в обмороке на пол. Коллеги бросились к ней и с помощью нашатыря и нитроглицерина вернули ее к земной жизни.
Вечером за ужином муж Егор добил ее окончательно. «Послушай, Марин!, - радостно произнес он – Звонила моя мама. На следующей неделе собирается к нам. Погостит месяцок – другой. Ну, как?». Приезд любимой свекрови, вечно всем недовольной и постоянно сующей нос не в свои дела, был для Марины как нож в сердце. Слова мужа произвели такой эффект, как будто ее одновременно окатили холодной водой, ошпарили кипятком, прижгли пятки и засунули десяток игл под ногти. Марина с нервным криком рухнула под стол и забилась в конвульсиях.
Отхаживали Марину всей семьей. Муж заботливо перенес ее в зал на диван. Сын Ромка напоил теплым чаем с молоком и медом, а кот Рыжик улегся на животе и поглаживал мохнатым хвостом. Марина, лежа на диване, с глазами полными слез, шептала молитвы и просила у Бога скорейшей кончины.
В эту ночь она спала плохо. Ей снился страшный сон. Как будто она одна в пустыне. И вдруг ее накрывает огромная волна цунами. А на гребне этой волны стоят сосед Сидоров, начальник Михаил Николаевич, водитель автобуса и любимая свекровь. Они тычут в нее своими пальцами и ехидно улыбаются.