Когда я вижу или вспоминаю про лопухи, передо мною рисуется всегда одна и та же картина. Наверное, очень далёкого и глубокого детства. Я голеньким и маленьким карапузом в жаркий и знойный полдень сижу на тёплой немного пыльной земле в голубых прохладных сумерках джунглей из громадных с широченными листьями деревьев. Надо мною где-то в невообразимой высоте качаются шаровидные мохнатые алые цветы, похожие на осенние тугие, толстопузые снопы; но не с жёлтыми колосьями, а с алыми трубчатыми, воронкообразными нитями. Далее, намного далее, в разрыве верхушек загадочных деревьев трепещет и переливается безбрежная синева неба с ярким, невозможно рассмотреть, слепящим кружочком солнца. Если долго и не отрываясь смотреть в глубину этой голубизны, то она оказывается почему-то снизу и по ней, как по речке, проплывает иногда лёгенький, невесомый белый пушок с тех же цветов - моих лопухов-деревьев, когда они отцветают.
Джунгли находятся около старенького, щелястого, чисто отскоблённого и покосившегося, в три ступеньки, крылечка. На нём сейчас находится моя мама и что-то кому-то негромко и требовательно кричит.
В джунглях я не один. Если прислушаться и присмотреться, они густо и многообразно заселены. По зелёным толстым стволам деревьев ползает множество разных букашек. Одни толстенькие и коротенькие светло-зеленые. Другие потолще - коричневые и сероватые, похожие на сучки-занозинки редко передвигаются. Перескакивая через них, по своим дорожкам к круглым норкам в земле, смешно и быстро суетятся большие и маленькие "человечки" с большими головами на тонкой шее и громадными усами. Иногда они подхватывают светло-зелёненьких и уносят в неизвестном направлении.
У корней деревьев на трухлявом пеньке располагается целая колония красных с чёрными точками и зигзагами по спине жучков. Они иногда щекотно и безуспешно стараются заползти на мои пятки. Они неторопливы и неповоротливы, я их иногда свободно беру в руки и долго рассматриваю. Насмотревшись, я аккуратно и бережно помещаю их на широченный лист перед носом, откуда они, шевельнувшись, скатываются в свою колонию.
Дальше, среди деревьев-лопухов, в ямке, оставшейся от бывшего подвала, располагаются пёстрые невообразимой окраски куры. Они лежат, наполовину закопавшись в мягкую пыль и рыжую труху от бывших брёвен. Глаза их затянуты белесой плёнкой, а клювы полураскрыты и из красных их ртов тонкой паутинкой стекает слюна. Им жарко в своём оперении, которое они старательно, раскрыв веером по земле, закапывают остатками бревенчатой шелухи. Кур, из-за их разнообразного окраса, бабушка моя, Ефросинья Фёдоровна, называет "пеструшками". А, иногда выгоняя с гряд, обзывает "шалавами", как и меня, выуживая из репейника. Я их не боюсь, как и они меня, когда я смело и неспешно пробираюсь по своим делам в глубину дебрей подальше. Туда, на окраину лопушника, где сейчас находится их предводитель петух. Он часто смело наскакивает на меня, иногда успешно клюёт и прогоняет, вызывая крупные слёзы обиды из глаз и гулкий и звонкий плач на всю улицу. У нас с ним идёт постоянная война. Иногда, когда я, вооружившись холудинкой, и незаметно подбираясь к нему, нападаю, то он, суматошно крича с испуга, подлетает к верху и удирает дальше в дебри крапивы. Мне смешно махать ему вслед веткой и думать, что как ему сейчас обидно и больно от жгучих укусов крапивы. А то, что она невыносимо обидножгучая я давно и хорошо знаю и поэтому, загнав и победив неприятеля, я дальше уже не хожу. Из крапивы меня спокойно спасти может только бабушка. Крапиву боится даже моя мама и поэтому никогда, даже осердившись на меня, не берёт её в руки. Только иногда в бане, ошпарив хорошо кипятком, она брызжет с неё на меня, хлопает ей не больно по попе и долго легонечко трет моё жиденькое тельце вместо мочалки и твердит приговорку: "Крапивка, вода, - с детки худоба". Я для мамы всегда, до слёз, - "Ой, наказание моё - страх, - худющий!". Крапивы не боится и папа. Он её по просьбе мамы, несмотря на ворчанье бабушки, скашивает косой, приговаривая при этом: "Хороша закусочка зелёненькая - коровке на зиму".
Бабушка рьяно охраняет и крапиву и лопухи. На это у неё есть своя причина: "Кормилица наша - это из её слов.- Четыре войны и голодные годы помогли перенести. Гдей-то всем вам понять". Бабушка - "волховница и ворожея"- так её "за глаза" называют соседки. А особенно "крёстная" - Лиззынька Макарова. Которая, когда бабушка отвёртывается и не видит её, (бабушка и так очень плохо видит, чем я постоянно пользуюсь - у неё один глаз) мелко и быстро креститься за спиной и её спину и нехорошо плюётся, хотя за это меня ругает, а, иногда наказывая, даёт на подарок только пол-ладошки "тыквенных" семечек. Остальные велит нести домой маме и ссыпает в специально ей же пришитый карман Крёстная "кулугурка" и живёт прямо по улице, за бывшим подвалом, где сейчас и с последней войны поселились крапива и лопухи с муружником и подорожником. Грядка большая и я с ревностью замечаю, сколько незнакомых мне людей пользуется моими джунглями.
На прогалке между лопухами и крапивой жгуче жарко, парко и солнечно. И здесь в этом промежутке живут жгучие мелкие и крупные летучие насекомые. Столбиком - дымкой звенит на одном месте мошкара. Носятся зелёные "нехорошие", "мясные" мухи и на одном большом лопухе живёт пучеглазый с круглыми зеленовато-стекляными глазами, почти во всю голову слепень. Иногда, пугая столбики и рассекая их поперёк надвое, небольшими облачками зигзагообразно и медленно пролетают большие коричневые бабочки. Они садятся на малиновые чубчики репейника и долго-долго, еле переползая с одной стороны на другую, что-то делают. Но не только одни коричневые бабочки посещают прогал. Мошек пугают и белые, и зелёные бабочки - капустницы.
В звонкий, тонкий и постоянный, на одной ноте, звук мух и мошек иногда врываются несколько посторонние звуки пчел и ос. Хотя и тех и других я несколько побаиваюсь. Но особый страх на меня оказывает толстое, густое гудение "бомбовозов" - шершней и шмелей. Бомбовозами их называют повсеместно. И хотя, кроме ударов в лоб с лёта я ничего от них не получал, страх вызывало не их присутствие, а та интонация окружающих и отца в самом произношении слова - "шлепни, шмели-бомбовозы". Сами существа были занятны и интересны сами по себе - удивительной мощностью, шершавостью, мудростью и окраской сложения, отсутствием любопытства и не суматошностью движения.
Но! Самый "страшный страх" жил неподалёку в самом центре джунглей под небольшой навозной кучкой у корня самого мощного репейника в большой круглой норе. Это был громадный чёрнозелёный, с рогом на носу блестящепереливающийся жук. Своим медленным появлением он производил такое неимоверное изумление, где смешивалось любопытство, восторг и испуг, что по мере его появления я пускался в рёв и бегство.
И сейчас я с любопытством дожидался его очередного появления, так-как земля вокруг норки слабо начала шевелиться. Но жук вдруг затаился в своём грозном прибежище, а откуда-то с самого небушка в виде громадной тени появилась грозная шуршащая птица, схватила меня безжалостно под живот и подняла на невыносимую высоту, откуда мои джунгли оказались невзрачной, хотя и обширной, полянкой. Перевернув меня в воздухе, и поддав по попе, птица, которая оказалась бабушкой, крикнула моей маме:
- Анютка, бери своего неслуха. Опять, анчутка, в лопухах с петухом воюет. Точно, лопоухий,- "лопушиный царь". Вот про кого не скажешь, что в больнице рожден. А ведь, всё наоборот. В лоханку его - отмывай. Бельишко отстирала - давай послед его достирывай.
И вот я, орущий, уже в деревянном бочонке, откуда почти мгновенно помытый щёлоком отправляюсь в массивное мелкое чугунное корыто, стоящее на крылечке. Где я, наслаждаясь тёплой водичкой, и засыпаю, с прикрытой лопушками головой, принесёнными заботливо бабушкой. "Чтоб головку, лопушонку, не напекло,… Что бы болести ушли и хворобы не приставали…".
Я долго потом удивлялся, почему бабушка Фрося так ревностно относится к "моей" полянке. Пока с помощью мамы, да и её самой, а затем с помощью книг не уяснил полезные свойства крапивы и репейника. Оказалось, что "прилипчивый" лопух не так прост, как с виду кажется. Само название лопуха; "лаппа"- от греческого слова: "хватать", "цепляться", что говорит о навязчивости растения. Растение встречается повсеместно: открой дверь - тут как тут - у крыльца, у забора, в канаве, на помойке, на покинутом подворье. Обращаясь к неугодному человеку, стараясь избавиться от его присутствия, мы грубо и небрежно, оскорбительно говорим: "Чего пристал (прицепился), как лопух (репей)"? Везде, около подворья и на огороде, в саду и вдоль дорог и тропинок мы стараемся выкорчевать и скосить его.
И мало кто знает, что в Японии лопух разводят, как овощное растение специально на огородных грядках под названием - гобо. Из корней лопуха получают сладкое повидло, и даже мармелад. Для этого на пол-литра воды вливают две большие ложки уксусной эссенции и нагревают до кипения. В кипяток кладут измельченные корни лопуха и варят два часа. А если к корням лопуха добавить кислицу или щавель, то можете получить и кисло-сладкий витаминный продукт.
- Вот так-то, дорогой внучек.- Говорила назидательно бабка.- Не пришлось тебе, благодаря папке, попробовать лепёшок из лопуха. И жареного, печёного корешка ты так и поел. А как они - корешки-то печёные, жареные вкусны, сладки и румяны.
Корни лопуха содержат до 12% белковых веществ, 0,8% жира и 45% инулина (особого крахмала), который и превращают в сахар.
- Корешок, сынок, мы ели и сырым, и варили в супе вместо картошки и морковки. Особенно по весне. Только появятся проталинки, и первые лопушки обозначатся мы, ребятишки, тут как тут. Выкапываем и едим. Значит - перезимовали, и быть нам целыми. Высушим, намелим корешки - выпекай хлебушек с добавкой.
Корни лопуха собирают или ранней весной, или поздней осенью. Из корней же лопуха делают и знаменитое репейное, масло. Заливая и настаивая корни на обычном подсолнечном или оливковым масле. Масло это применяется для улучшения роста волос и при выпадении их. Отвар и настой дедовника (лопушника): столовая ложка сухих корней настаивать два часа в полулитре кипятка; принимать горячим по полстакана 2-3 раза в день, как кровоочистительное средство. При язве желудка, желудочном кровотечении, хронических гастритах, почечнокаменной болезни, при ревматизме и подагре и как мочегонное и противолихорадочное средство.
Свежие или сухие, но размоченные листья прикладывают к ожогам и ранам. Лечат различные отёки, размягчают воспалительные уплотнения. Иногда достаточно обмотать отёк на ночь листьями лопуха, как наутро вы убедитесь сколь полезную и действенную повязку вы применили.
Если листья и корни отварить в воде, растереть со свежим сливочным маслом, то можно употреблять, как наружное средство при парше и лишаях, а так же как мазь от ожогов и для роста волос.
В китайской народной медицине лопух применяют даже при укусах насекомых и змей, фурункулах и экземе.
А если 38грамм корней лопуха настоять в 100 граммах подсолнечного масла в течение суток, затем проварить 15 минут на малом огне и процедить, то вы получите замечательную мазь для долго не заживающих ран.
И, напоследок, для любителей экзотики: из поджаренных корней лопуха варят кофе. От головной боли и солнечного зноя - спасает шляпа из листьев лопуха. Один лист лопуха может спасти рассаду в лунке на грядке при поздних заморозках.
Восток - дело тонкое. Японцы под "пустяшное" растение земли не отведут. Мало у них её….?!
12.03.2008 23:25:25