В городе Керетаро у сеньора Педро Гомеса была небольшая мастерская фаянсовых изделий на заказ. Заказов, гворя честно, было кот наплакал, потому что делать что-то специальное - дело хлопотное, и стоит дороже, чем купить готовое. Но если вам было нужно что-нибудь из ряда вон по части керамики – плитка с мексиканским гербом, например, или раковина, раскрашенная под зебру, либо просто причудился невероятный цвет для ванной, у дона Педро – как его фамильярно называли друзья - можно было заказать желаемое, и выходило это, ввиду общеизвестной дешевизны национальной рабочей силы, по вполне умеренной цене.
В своей лавке на 38ой Пониенте сеньор Гомес полдня просиживал за колченогим столом, в окружении образцов плитки и сантехники поджидая все более и более редких для нашего века сплошной стандартизации клиентов, и все чаще и чаще задумывался о том, чтобы переквалифицироваться на продажу мобильников, либо открыть ресторанчик с такос, гуакамоле, и чтобы тройка марьячи наяривала что-нибудь душевное - “Сьелито линдо ” - хотя бы. “Аййй-ай-ай-ай канта и но ййоресс!!” - напевал про себя дон Педро, поправляя на мясистом носу дешевые очки в невзрачной пластиковой оправе.
Перемена в судьбе торговца грянула неожиданно. В один холодный декабрьский день ( термометр едва-едва дополз до плюс пятнадцати) она, эта перемена, выкатилась на тротуар прямо перед лавкой из шикарной иномарки с шофером (хотя в Мексике за неимением собственной автомобильной промышленности (сборочные заводы Фольксвагена, Ниссана, Рено, Форда и Дженерал Моторс не в счет ) все машины – иномарки). Одета перемена была пестро, дорого и безвкусно. По причине зимы носила высокие утепленные сапоги. Между ними и короткой юбкой с блестками расширялись кверху розовые чулки. Верхня часть дамы была облачена в мохнатый радужный свитер и кожаную куртку. Короткие розовые пальчики почти скрывались под чешуей колец, перстеньков и чего-то мелко-золотистого. На носу висели очки “Армани”. Если бы сеньор получше разбирался в подобных тонкостях, он вмиг бы определил, что закупалсь заплывшая в лавку сеньора не в самом Керетаро, но минимум в бутиках на улице Президента Мазарика столичного города Мехико, а то и в самом что ни на есть Хьюстоне в штате Техас. Роста она была небольшого, кругленькая, и, возможно, в молодости вполне ничего себе – аппетитная сеньора – для любителей грудинки и филе... Увы, даже косметическая хирургия штата Техас не всесильна над годами... Потенциальный клиент окинула взглядом неказистый интерьер и сразу перешла к делу – взяла так сказать быка за рога – даже без традиционного “добрый день”, что вообще-то в Мексике слегка невежливо - однако столь непростая дама вполне могла пренебрегать условностями.
Мне сказали, здесь можно заказать розовый унитаз – сказала она тонким писклявым голосом. Я как раз делаю себе ре... В этот момент ее взгляд случайно упал на образец плитки с мексиканским гербом и - поперхнувшись на полуслове : “А вы можете с рисунком?” - выпалила она - словно внутри проклюнулась как цыпленок из яйца еще неведомая ей самой мысль.
Разумеется – сказал дон Гомес и погладил лысину. Он открыл ящик стола, вынул потрепанную папку с заключенными в пластик фотографиями образцов сантехники - геометрические формы наподобие перекрученных треугольников, рыбки и цветочки по ободку.
А фотографию можете? - вдруг спросила сеньора. Ее лицо ровным счетом ничего не выражало ( побочный эффект ботокса, который разглаживает морщины за счет полного окоченения лицевых мышц), но сеньорины глазки за очками вспыхнули неким дьявольским огоньком.
Пейзаж? – поинтерсовался владелец. Портрет! – триумфально сказала дама. Прямо в горшке. В натуральную величину! Теперь я понимаю, чего мне так смутно хотелось все эти годы. Насрать в его наглые глаза! И я поставлю унитаз в гостевой туалет – чтобы гости тоже срали...
Дон Гомес слегка опешил. Это будет стоить... И он назвал сумму, в пять раз превышающую реальную стоимость работы. Семьдесят процентов вперед. Тридцать при доставке. Дама не торгуясь вынула из сумочки чековую книжку и, покопавшись, шариковую ручку, как это гласила надпись, из отеля “Паласио Реаль”. Я пришлю завтра фото с шофером – сказала она. Когда будет готово?
Готово было в срок - сантехника с человеческим лицом ввиду трудоемкости работы и завышенной рентабельности значительно перевышала по важности прочие заказы. Дон Гомес лично проконтролировал весь процесс изготовления, и сам отвез драгоценный экспонат на пикапе по указанному адресу. Его полчаса продержал у ворот охранник, выяснявший у кого-то по рации можно пускать или нет, но торговец был на него не в обиде – человек делает свое дело.
Без проблем обналичив чек в местном отделении “Скошиабанка”, и сложив в бумажник приятно шуршащие пятисотенные с изображением героического генерала Сарагосы, Гомес со вздохом сказал себе, что такая пруха бывает только раз... И ошибся. Он недооценил силу подражания. Конечно, нужен был некий инкубационный период. Надо было, чтобы дамины подруги ознакомились с фейсом в торчке и поверили, что это круто. А когда они поверили – то пришла мода – одно из тех иррациональных завихрений, в течение которых все вдруг рвутся покупать какую-нибудь особую кофточку либо плюшевого медведя. Это был год удачи – славный год. Гомесу даже пришлось нанять пару подростков на подхват - специально под унитазы. Он никогда не подозревал, как разнообразно можно не любить бывших супругов... Из курьезов, был заказ на пять комплектов с Бин Ладеном, Гитлером, Пиночетом, Мао дзе Дуном и строго вида сеньорой, напоминавшей учительницу младших классов... А однажды в лавке дона Педро появился сухой старикашка с детской фоткой. Племянничек – прокомментировал старикан. Вырос редкостной мразью... Сделайте пожалуйста... Видимо, племянник действительно был редкостной мразью, потому что старикан, как это следовало из номера его “Линкольна” и адреса доставки, притащился из столицы.
После мода прошла – как это неизбежно случается с модой. Дон Педро рассчитал подростков и стал подумывать о том, чтобы закрыть почти не приносящий дохода бизнес, продать лавку и собраться на покой. Но как-то, когда он сидел за столом в полупустом помещении и мурлыкал “Сьелито линдо” ему позвонили из Мехико. “Вам оставил наследство сеньор Гонсалес” - сообщил женский голос. “Но я не знаю никакого Гонсалеса” – сказал дон Педро. В завещании указаны ваш адрес и фамилия. “Доставившему мне одну из последних радостей в моей жизни...” Сумму по телефону я называть не хочу, но , поверьте, она весьма значительна. Лучше, если вы подъедете лично...”
Он подъехал лично. Это была нотариальная контора в Ломас де Чапультепек – районе кинозвезд и магнатов. Секретарша с экстерьером провела дона Педро в небольшой кабинет. “С Вами будет говорить глава... ”
Это странно, что незнакомый мне сеньор Гонсалес оставил наследство...- сказал дон Педро нотариусу... Странно, что вы не знаете сеньора Гонсалеса – ответил нотариус. Он очень хорошо известен – в определенных кругах, конечно... У него, правда, другая фамилия... потому что его племянник – сын сестры... Впрочем, он оставил для вас конверт... Возможно, там скрыт ответ.
Педро разорвал конверт и вытащил детское фото. Маслянистые глазки племянника смутно напомнили ему кого-то. Он поднял взгляд. Те же самые маслянистые глазки смотрели на него с официального портрета на стенке – но там их обладатель был изрядно старше, одет в пиджак и перепоясан наискось лентой государственных цветов – зеленого, белого и красного...
Сеньор президент... - прошептал Педро. Боже мой!
Если вы будете в Керетаро, искренне рекомендую заглянуть в ресторан Дона Педро. Он называется “Паласио де Такос” - и там вы можете заказать шедевры мексиканской уличной кулинарии в лучшем виде – из баранины, говядины – куру не рекомендую - с первостортным гуакамоле из авокадо. Под текилу идет очень славно. Все украшено позолотой –не настоящей, конечно, но выглядит солидно. По вечерам в большом зале полный оркестр марьячи наяривает “Сьелито линдо”. Дон Педро стоит за кассой. Он слегка постарел и сменил очки в пластиковой оправе на “Армани”. Если вы досидите до закрытия, и подловите его в момент, когда он садится в новенький “Линкольн” - и в упор спросите - “Дон Педро, откуда вы взяли денежки?” - возможно, он слегка испугается. Потом, узнав в вас приятеля, скажет: “Лотерея, амиго...” И его глазки станут чуть-чуть маслянистыми...