Примечание автора: не бечено =)
Ценители.
В голове снуют разрозненные мысли, сменяются словно слайды в старом проекторе. И в них опять только ты - твои глаза, руки, губы... Ты преследуешь меня, и я не знаю, куда спрятаться, чтобы ты меня не нашел. Я озвучиваю эту мысль вслух и слышу в ответ смех. Ты смеешься громко и заразительно, словно пятилетний ребенок, довольный новой рождественской игрушкой, и хочется захлебываться этим детским счастьем вместе с тобой.
Я чувствую твою улыбку, хоть ты и стоишь позади меня, но так близко, что она расползается по коже горячим клеймом, и сердце немедля превращается в загнанную лошадь. Дыханье обжигает ушную раковину невинным вопросом:
- Чаю?
Один естественный метроном на двоих. И я отвечаю, не поворачиваясь:
- Пожалуй.
Ты отходишь, а я утопаю во взявшемся из ниоткуда сквозняке, да так, что приходится обнять себя руками, поплотнее закутавшись в бабушкину шерстяную шаль. Теперь надо бы дотянуться до форточки.
- У меня только эрл грей, - предупреждаешь ты, уже добежав до кухни, и голос твой звучит глухо даже для моего острого музыкального слуха.
- Я знаю, - кричу, как обычно залезая в предложенные тобой махровые тапочки. Эти маленькие произведения искусства, сшитые в виде двух собак с вислыми ушами, упираются, и приходится нагнуться, чтобы натянуть их.
С кухни слышится посвистывание чайника и пение старого фарфорового сервиза, доставшегося тебе по наследству. Я улыбаюсь. Ты всегда кипятишь воду на огне и достаешь этот сервиз, когда я прихожу. Смеешься, что ценителей искусства даже на кухне должны окружать шедевры, и в очередной раз невинно целуешь между лопаток сквозь тонкую ткань блузки. Ты заставляешь меня быть от тебя без ума, нагло провоцируешь, и я не могу отказать старому грамофону и чуть поцарапанной виниловой пластинке, хрипло исполняющей "New York, New York" в этот вечер.
Я прихожу в себя от воспоминаний только на твоей огромной кухне, когда в воздухе уже начинает витать аромат свежезаваренного истинного английского чая, чуть перебиваемый запахом миндаля. Я умоляю дверной косяк не скрипеть от тяжести моего тела и аккуратно прислоняюсь к красному дереву плечом и виском. Противная челка падает на глаза, но мне дышать-то страшно, так я боюсь потревожить тебя.
Обожаю наблюдать за тобой, когда ты готовишь - как твои бледные кисти с длинными тонкими пальцами нежно очищают солнечную цедру с лимона, безжалостно шинкуют бледную ваниль и перетирают изумрудную мяту, а потом ныряют в ведерко с подтаявшим льдом, и бывшие ранее идеальными кубики плавятся под теплым взглядом твоих шоколадных глаз. Я знаю, что ты незримо ощущаешь мое присутствие, и делаешь все нарочито медленно, и я опять кусаю губы в кровь. Ты медово улыбаешься и приглашаешь к столу, продолжая стоять ко мне спиной. Ты будишь во мне демона и всегда чувствуешь, когда это происходит. Я уже не страшусь отвлечь тебя, подхожу и смело обвиваю твою талию руками, с наслаждением прислушиваясь к сбившемуся дыханию.