14. Несостоявшаяся загранкомандировка
В 1970 г., когда я жил и работал в Тольятти, мне с группой сотрудников по Проектному управлению ВАЗа предстояла загранкомандировка в Болгарию. В те времена выезд за границу был большой «проблемой» для государства и для выезжающего за границу. Для государства проблема состояла в том, чтобы не допустить невозвращения в СССР, поэтому Отдел загранкадров за три месяца до выезда из страны начинал проверять всю подноготную командируемого. Для выезжающего за границу проблемы заключались в унижениях перед чиновниками, которые, пользуясь своей властью, издевались, как могли.
Начиналось с того, что надо было заполнить подробную анкету и написать автобиографию. Знающие люди говорили, что эти документы придется переписывать еще не один раз. Для облегчения все-таки выдавались образцы заполнения автобиографии и анкеты на некоего Иванова Ивана Ивановича. В этих документах надо было указать анкетные данные своих родителей, братьев и сестер, жены, ее родителей, братьев и сестер. Пришлось рассылать письма и телеграммы к родственникам с просьбой срочно сообщить эти данные. Когда, наконец, анкета и автобиография были сданы в Отдел загранкадров, необходимо было пройти объемную медкомиссию. Надо было посетить терапевта, психиатра, окулиста, хирурга, специалиста «ухо – горло – нос», дерматолога и прочая, и прочая, и прочая. Надо было сдать все анализы, которые только существуют на свете. Как-то пришел я за результатом полного анализа крови (а еще были анализы крови на холестерин, на сифилис, которые оказались, к счастью, хорошими), а врач мне и говорит:
- С таким анализом я Вас не могу выпустить за границу! У Вас повышенное содержание лейкоцитов.
- Сколько? – спросил я.
- 11000, а норма – 6000-8000.
Я начал лихорадочно думать о том, как мне поступить дальше, а для этого решил потянуть время, для чего продолжил диалог.
- Почему мне нельзя ехать за границу с таким анализом?
- А вдруг Вы там упадете, а я буду отвечать?
- А работать в нашей стране можно с таким анализом?
- Можно!(?)
- А если я упаду?
- Если хотите, можете лечиться.
Тут я подумал, а не белокровие ли у меня, связанное с жизнью возле Семипалатинского полигона? Но врачу об этом не сказал, чтобы не усугублять ситуацию.
Наконец, я решил попросить врача о том, чтобы она дала мне направление на повторный анализ.
- Скажите, - обратился я, - а на результат анализа может оказать влияние состояние моего здоровья в данный момент? Когда я сдавал кровь на анализ, я был сильно простужен, - соврал я.
- Может, - ответила она, - когда окончательно выздоровеете, сдайте кровь на анализ еще раз, - и она подала мне новое направление.
Придя в общежитие, я с тревогой стал думать о своем здоровье, т.к. такой результат анализа должен насторожить, ведь белокровие – это не шутка. Потом я успокоился, так как самочувствие мое было хорошее, я не ощущал слабости, усталости, недомогания и т.п.
Затем мои мысли перешли на возможный срыв загранкомандировки. Если я через пару дней пойду сдавать кровь, то где гарантия, что такой анализ не подтвердится?
Я решил попросить кого-нибудь сходить за меня сдать анализ, ведь лаборантка не спрашивает документа, удостоверяющего личность. Я остановился на кандидатуре Толи Тамочкина, он был слегка чокнутый, мы жили с ним в одной комнате общежития (в то время я еще не получил квартиру, семья пока жила в Семипалатинске).
- Сходи в поликлинику, сдай за меня кровь – попросил я его.
- А что я буду с этого иметь? – спросил он.
- Разопьем бутылку – ответил я
- С удовольствием! – воскликнул он
- Только не оговорись с фамилией! – предупредил я его.
- Что я, чокнутый? - ответил он…
Результат анализа превзошел все мои ожидания – количество лейкоцитов у Тамочкина составляло 7000 – золотая середина!
* * *
Месяца через два после сдачи автобиографии и анкеты меня вызвали в Отдел загранкадров. Чиновник вывалил мои бумаги, испещренные пометками красным карандашом.
- Придется переписать – сказал он.
Оказывается, что после проверки были уточнены населенные пункты, даты рождения и т.д. Особенно меня удивило то, что мой отец родился не в Житомирской, а в Могилевской области.
- Как же так, - спросил я – ведь эти данные взяты из паспорта моего отца?
- Пишите, как Вам говорят!
Я переписал и сдал исправленное.
Через неделю меня снова вызвали. На этот раз пометки были сделаны простым карандашом.
- Придется переписать! – сказал чиновник.
Оказывается, требовалось вместо «д.» писать «дом», вместо «ул.» - «улица», вместо «г.» - «город» и т.д.
«Издеваешься», - подумал я, едва сдерживая свой гнев. Я решил отказаться переписывать, тем более, что мне уже расхотелось ехать в Болгарию, так как мне должны были вот-вот дать жилье, а из-за командировки все сдвигалось не менее, чем на три месяца. К этому времени я прожил без семьи без малого год.
- Я писал эти бумаги по образцу, который Вы мне сами дали, там все слова были написаны с сокращениями, – сказал я спокойно.
- Переписывайте, или никуда не поедете! - строго сказал он.
- Вот когда перепишете образец, тогда и вызывайте меня, я перепишу, - еще более спокойно сказал я и, сунув бумаги в окошко, вышел вон.
Но больше меня туда никто не вызывал! Я представил себе, как этот человек стирал ластиком свои карандашные пометки.
Через пару недель всю нашу группу, которой предстояла загранкомандировка, вызвали в Горком партии. Это была последняя инстанция. Кстати, я никогда не был членом партии. Вызывали по одному. За столами сидело человек 15, а главный из них зачитывал анкетные данные, потом они все голосовали. Наконец, главный встал, и, со зловещим выражением лица, сказал:
- Товарищ Лившиц! Горком партии решил: Вы поедете в командировку в Болгарскую Демократическую Республику!
* * *
Но командировка ни для кого из нас не состоялась. Цель командировки заключалась в оказании помощи в проектировании и строительстве автосборочного завода в г. Ловече или в г. Козлодуе, но Болгария в последний момент отказалась от этой затеи.