КАЖЕТСЯ, ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ ДЕТСТВОМ
Пост 1.
Рождение героя.
Родился я в одном из городков Западной Сибири, но там был всего несколько недель.
Мой папа был хорошим нефтяником, поэтому я там и родился.
Спустя один год и пять месяцев родители развелись и меня оставили у себя дед и бабушка с маминой стороны.
Я у них и вырос. Папа погиб в день своего тридцатитрехлетия.
Я не видел папу ни разу, хотя я под диктовку писал ему и бабушке (его маме) письма, я научился писать и читать очень рано - в 3,5 года.
Мама уехала в Среднюю Азию и вышла там замуж. После смерти отца она забрала меня с собой на четыре месяца.
За это время я похудел на 2-3 кг (в пятилетнем возрасте) и разучился читать и писать.
Осенью за мной приехала бабушка и забрала меня, второго ноября я ступил в свою деревню и больше не покидал её, пока не закончил школу... Я звал папой и мамой деда и бабу, мне было обидно, что у всех есть папа-мама, а у меня нет...
Школа была возле моего огорода, поэтому я пошел в школу в 6,5 лет и спустя 10 лет я ее благополучно закончил,
не имея в аттестате никаких оценок кроме пятерок.
Детство моё прошло в постоянной работе. Мы держали большое хозяйство - корова, теленок, пять-восемь овец, гуси, куры, две собаки, свинья, иногда утки и кролики. У нас был огромный огород и сад - 25 соток картошки и 22-26 деревьев яблонь, вишня, слива, терновник, крыжовник и другие фруктовые кустарники.
В саду стояло до 16 пчелиных ульев, так что летом меня очень часто кусали пчелы. А мёду я съел - ну очень много.
Сколько себя помню, каждый день приходилось работать и двигаться... Надо было косить, таскать воду, поливать, кормить, заготавливать дрова.... Кроме того были и детские развлечения - велик, футбол, игры, лазание по чужим огородам...
В очередях за хлебом прошла очень большая часть жизни: хлеб доставлялся с перебоями, хлебозавод часто ломался, а нам надо было кормить себя и скот...
Пост 2.
Дед.
Мой Дед был Великим Охотником - как только подмораживало, он ходил на охоту и практически постоянно приносил зайцев и лис.
В его послужном списке 29 убитых волков и один медведь, которого он убил в Якутии, находясь в ссылке.
С ранних лет я полюбил природу и стремился на охоту с дедом!
Я научился любить Родину гораздо раньше, чем научился любить женщин.
Я не испытываю страха перед лесом, темнотой, зверями.
Ибо знаю, что опасность в нашем мире исходит от людей, а не от зверей и темноты...
Дед мой был малограмотен, он проучился всего один год в школе, но читал много газет и журналов, бормоча себе под нос.
Из газет он вырезал статьи про полезные растения и рецепты.
В ссылку он попал по сфабрикованному делу, по сути дела его сослали за другого человека, перекинув всю вину на него.
Он иногда показывал во время Сабантуев своих врагов, они все померли раньше его! Гораздо раньше!
Несмотря на отсутствие обучения в школе мой дед был гениальным человеком, и если бы он попал в науку, он мог бы стать Академиком.
Он чинил технику, часы, он применял изобретения Архимеда в деревенской жизни, сам сконструировав и сделав блок, с помощью которого
поднял 25 метровое бревно для телевизионной антенны в вертикальное положение.
Мой дед был болен. В 1936 году его укусил энцефалитный клещ, поэтому его не брали на фронт. У него была болезнь Наполеона - эпилепсия на почве перенесенного энцефалита. После его смерти я прочитал это в его справках, начиная с 36 года, затем были подтверждения от 42, 43, 44, 49, 52, 62, 64 годов различных клиник и различных областей, в том числе Якутии.
Он помер в возрасте 85,5 лет.
Пост 3.
Увлечения.
Что ещё про детство?
Так мое детство проходило в трудах и заботах... На лыжи я встал впервые в 6 лет, это были широкие дедовские охотничьи лыжи.
Видя мою тягу к Олимпийскому виду спорта, дед достал с чердака узкие сломанные лыжи моей мамы, починил их, всунул новые ремни и я был счастлив. Ремни были широкие, из ремня, который используют в транспортерных лентах на комбайнах и зернотоках. Никаких застежек естественно не было, также не было и палок. Вернее палки были, вырубленные в лесу. На этих лыжах я катался лет пять. Дед теперь частенько посылал меня по маршрутам с задачей, установить, где какой обитает зверь? По следам я определял, откуда и сколько проходило лис и зайцев, где прошла куница, куда проходили на широких лыжах охотники и браконьеры, по крови на снегу определял, что они убили...
Летом же моим конем был велосипед. Сначала трехколесный, переделанный в двух затем.
После первого класса мне купили подростковый велосипед "Уралец", на нем я ездил четыре года.
Затем была "Сура" и "Урал". Велосипед использовался мной для поездок за хлебом (В райцентр за 5 км),
в лес за грибами-ягодами, для того, чтоб загнать домой скот, а также для других моих личных дел, где-то что-то натворить,
подсмотреть...
Дорога до школы была проселочная, учился с 4го класса я в райцентре, очень часто ходил пешком. Хотя нам колхоз купил автобус,
его часто не было, то увозил механизаторов в поле на посевную-уборочную, то принимал участие в свадьбах, проводах в ряды СА.
Особенно тяжело было в снежные зимы и весеннюю распутицу. Дорога для транспорта была непроходима, с трудом ходили люди.
А в те времена зимы, не в пример нынешним, были либо очень снежные, либо очень морозные...
Зимой я часто и тяжело болел, видно сказывались непомерные физические нагрузки. Тогда бабушка ходила за фельдшером в центральную усадьбу колхоза. Особенно тяжелым для меня был 1976 год, я проболел дважды - в Октябрьские и Новогодние праздники...
Пост 4.
Болезнь.
Также я сильно болел еще до школы - весной. Случилось это так: я с ребятами с утра перешел овраг и заигрался на соседнем бугре. По оврагу же тем временем шла весенняя вода, когда солнце обогрело землю, ручей стал, не проходим для маленького мальчика.
Воды было по колено и поток воды запросто мог сбить с ног.
Пришлось овраг преодолевать по частоколу огорода. Преодолев большую часть пути, я сорвался уже в насыщенный водой снег и начерпал полные сапоги. Конечно, когда я вылез на бугор, на проталины, я снял сапоги и слил всю воду и снег и побежал скорей домой.
Ноги были ледяными, я стучал зубами от боли. И на мою беду, дорогу возле дома мне преградили гуси.
В том 6-летнем возрасте взрослый гусак - это большая опасность для ребенка. Он налетел на меня, яростно гогоча и не пуская к воротам.
Пока я докричался, и меня подскочившая бабушка втащила в дом, болезнь влезла слишком глубоко в меня.
Я провалялся очень долго и окончательно выздоровел только в начале июня, когда уже отцвели сады, посадили картошку, на улице была страшная жара. Носки моих ног смотрели вовнутрь, и приняли нормальное положение спустя несколько месяцев или даже лет.
Кстати, в аналогичной ситуации девчонка, жившая в нашей деревне, пострадала больше. Она очень долго лежала по больницам, даже долго была в Хазарске в Республиканской, но так и осталась на всю жизнь хромой.
Пост 5.
Первая учительница.
А еще в моем детстве произошел очень жестокий случай.
Мне было 4,5 года. Это было августовским днем. Дело в том, что частым моим спутником и воспитателем по играм в жизни в то время был мой двоюродный дядя Сашка. Он старше меня на 3,5 года, папа его был глухонемым. Мама его была ограниченная женщина и малограмотная, и он воспитывал себя сам.
Так вот в тот августовский жаркий день, во второй половине этого дня я с Сашкой пришел в его огород в баню.
Там мы приготовились залезть в чужой сад, чтоб поживиться сливой.
В то время я был ещё настолько мал, что понятие "свой-чужой сад" у меня еще не сложилось.
Поэтому я тоже залез с Сашкой в сад, где он залез на дерево и стал собирать фрукты в заранее припасенный мешочек.
Я же тупо ходил по саду, пытаясь хоть чем-то поживиться, но не мог в силу того что был мал.
Вдруг Сашка закричал, чтоб я убегал. Я ж не понимал - зачем бежать? Пока я соображал, Сашка скатился с дерева и убежал,
я же попался в цепкие лапы хозяйки сада.
Сначала, приподнимая меня за уши, она затащила в свой предбанник, угрожая там запереть.
Затем протащила через весь сад, огород, двор и выпнула со двора.
Весь этот путь, а это был долгий и длинный путь (деревенские огороды в длину чаще длиннее 100-150 метров), она протащила меня
приподнимая за уши. Физических последствий этой экзекуции не было, если не считать того, что уши удлинились, приобрели яркий малиновый цвет и долго болели. Но психологическая травма осталась на всю жизнь.
Спустя два года эта женщина стала моей Первой Учительницей!
Вот такие гримасы делает порой Жизнь.
Пост 6.
Филиппок.
Пришло время рассказать о том, как я пошёл в школу.
Так как школа была рядом, проблем туда дойти не возникало.
У нас в те времена была традиция - 1 сентября дошкольники, которым через год предстояло идти в первый класс
тоже приходили в школу на один день. Тем более этот день-то был практически не учебным.
Линейка. Затем первое занятие - беседа....
На другой день я опять пошел в школу. Потом на третий ит.д.
Так продолжалось до 21 сентября. В этот день моя учительница встретила меня возле школы и попросила пригласить бабушку.
Бабушка очень удивилась, не натворил ли я что? Но в школу пришла, где ее спросили, что делать со мной?
Буду ли я учиться? Бабушка предоставила слово мне, на что я ответил, что конечно буду.
С того дня я стал ходить в школу официально, наверное меня записали в журнал.
Учился я замечательно, поскольку читать, писать, считать давно мог, на уроках был внимателен и усидчив.
В одном кабинете нас училось 3 класса - первый, второй и третий!
Учительница, дав задание одному классу, тут же перескакивала на другой, потом обратно...
В трех классах было всего 18 человек. Я слышал и слушал чем занимаются "старшеклассники", и к концу года знал всю их гуманитарную программу. Знал, кто из учеников на что способен, сколько слов читает в минуту, какие ошибки допускает....
Пост 7.
Становление характера.
У хорошего всегда есть завистники.
У хорошего ученика Лосенка многие стали завистниками, вероятно потому, что меня часто ставили в пример.
Поэтому меня стали обижать, стали подставлять, стали делать на меня поклепы и наговоры, стали придумывать клички.
Больше всех мне подкузьмил тот же Сашка. Он сидел по-нескольку лет в каждом классе, опережал всего на год меня, то есть на класс.
Когда он приходил ко мне, то мы с ним иногда играли в школу, я заставлял его читать рассказ Л.Толстого "Филиппок", из старого материнского учебника. И вдруг меня стали дразнить Филиппком, затем эта кличка трансформировалась до безобразия.
А в школе на меня часто сваливали прегрешения, те к которым я не имел никакого отношения, находились лжесвидетели,
которые наговаривали на меня всякие пакости, видно боясь кулаков Основного Наговорщика.
Поэтому психологически ходить в школу мне было тяжело, каждый день жди либо тумаков, либо наговора, либо подвоха.
Это не прошло даром, и спустя несколько лет я стал тем, кем они хотели меня видеть. Но я был очень хитер, коварен, в союзниках у меня была ночь и Аналитический Ум моего Деда. Я ни разу не попадался.
Да! Я резал колхозных баранов. Я резал чужую утку. Я вламывался на пасеку, где сталкивал ульи. Не говорю уже о том, что лазил по чужим садам и огородам, что сначала приносил домой чужую первую картошку, чужие красные помидоры.....
Пост 8.
Сами себе режиссеры.
А еще мы с Сашкой играли в Жилина и Костылина, под впечатлением прочитанного в школе "Кавказского пленника".
В глубоком обрыве, где весной был водопад от известного уже ручья, у нас была чеченская темница, яма, сарай,
из которого мы убегали. Но если первый побег был по сюжету и нас обратно ловили, то во второй побег Сашка великодушно брал меня с собой, изменив сюжет, и мы благополучно спасались оба. Я же играл Костылина, так как был слабее его и не мог взять роль положительного героя - Жилина.
Еще мы ходили с ним по окрестным оврагам, полям и лесам на "охоту", вооружившись стеблями подсолнуха.
Сашка делал рогатки, а затем пугачи, из которых стрелял по собакам...
Пост 9.
Партизан.
У моего деда был друг. Партизаном себя называл. Он прискакивал на коне глубокой ночью, привозил что-то - зерно, фураж, брал водку и уезжал обратно. Работал он скотником, пастухом по-простому. Летом скот пасли круглые сутки, лишь на несколько часов загоняя его на карду, кормили там фуражом, силосом, вот в это время он и прискакивал. Промышлял он также угоном скота, вместе с друзьями перегонял заблудший, отбившийся скот к другим же таким, как он отчаянным джигитам, километров за 30, и возвращался обратно. В моём представлении он был ауэзовским жигитеком (в то время я как раз читал роман М. Ауэзова "Путь Абая").
Семья у него была большая, он сам не знал, сколько у него детей.
Однажды он насмешил нас тем, что рассказал о том, как они с женой и ребёнком младшим ходили в баню, он с удивлением обнаружил, что у него есть дочка. Все остальные были сыновьями, сколько их было 7, 9 или 11 я до сих пор не знаю.
Он не прочь был полазить по чужим полкам, с целью что-нибудь выпить или закусить.
Однажды мы с дедом куда-то вышли из домика на пасеке, вскоре услышали грозный лай нашей собаки.
Подойдя к домику, мы увидели на крыльце Партизана, со смаком жующего недавно-засоленные свинушки.
"Помрешь! Отравишься!" - напугался мой Дед. "Вкусные! Мой желудок ничто не берет!"
Действительно, он был поразительно живуч.
Конечно, такое поведение не могло довести его до добра. Несколько раз его упекали в тюрьму. Он и оттуда умудрялся приходить в отпуск.
Обязательно посещал Деда. Тут они уже не спеша выпивали в саду под яблонями, закусывая огурцами и яблоками, под жужжание пчел и песни соловья. " Я начальнику тюрьмы дачу строил. Отпустил домой на недельку, сказал, не попадайся". В то время по стране можно было ездить без документов, без паспорта. Билеты на все виды транспорта, кроме самолета, продавали без паспорта.
Затем он уезжал вовремя. Через какое-то время освобождался и начинал джигитовку снова.
"Эй! Асат Гараич дурак! Быка ищет! Да его бык давно в туалет ходил! Где его найдешь! "- иногда можно было слышать от него.
Пост 10.
Волк.
Охота была главным хобби моего деда. Это слово в то время никто не знал, особенно в нашей глуши.
Страсть, называл мой Дед. Ружья у Деда были старенькие, с обшарпанной краской, приклады покусаны зубами лис,
которых он добивал прикладом. Одно ружьё было бельгийского производства, другое тулка, оба 16 калибра, горизонталки,
тулка курковая, бельгийка бескурковая.
Молодые друзья Деда, приезжая к нему, просили показать ружья. Потом, убедившись, что ружья плохие, демонстрировали свои,
новенькие, пахнущие клеем и морилкой, с чеканкой. Затем шли на охоту, удивлялись, где у Деда патронташ. "А зачем? Я вот пяток патронов в карман положу и хватит". В конце охоты охотники собирались вместе, пустые как барабаны, с расстрелянными патронами.
Дед, злорадно усмехнувшись, раздавал убитых зайцев: «Это тебе Славка, а это тебе Володька! А это, покрупнее - мне! А теперь поехали домой!" Он редко, чрезвычайно редко промахивался, стрелял навскидку, влет, я сам был свидетелем его выстрелов.
Ещё у моего Деда был большой друг-охотник Абдулхай, не упомянуть о котором я не имею права, слишком много у меня в жизни связано было с ним. Он очень любил выпить, летом часто приходил к нам, просил какой-нибудь бражки и начинал говорить про охоту.
Охотником он был удачливым, тоже приносил много дичи, но втайне завидовал моему Деду, старался ему во всем подражать,
и изучить приемы моего Деда. Допив кружку, он болтал об охоте, сидя на пороге, покуривая " Беломор".
Затем произносил тихо фразу: "Давай еще про охоту калякать! Дай-ка маненько пить-то!" Кружка наполнялась, и разговор продолжался дальше, затем фраза повторялась снова...
Особенно зависть у Абдулхая возросла после того как Дед убил волка. Волков в наших краях в те времена не водилось, их даже распространяли с целью, чтоб они были "санитарами" леса. В первый год своего распространения они "просанитарили " несколько хозяйств района, зарезав по 20-30 овец в каждом.
Так вот Дед убил волка, строго-настрого запретив раскрывать - в каком лесу он его убил.
Придумал версию, что убил в другом лесу.
Абдулхай ходил несколько раз в другой лес, искал там следы, находил ту кучу валежника, через которую якобы перепрыгивал раненый волк, убегая от Деда, и над которой его доставал второй заряд дедовой картечи.
Дед ухмылялся, подтверждал, соглашался, и его старое стариковское сердце пело от восторга.
Самое интересное, что ровно через год, 11 ноября, день в день, в том же лесу на том же самом месте Дед убил опять волка, только утром. Снял шкуру, вернулся домой (в первый раз он убил его вечером, и за волком пришлось ехать на гусеничном тракторе), и повесил его на пялки. Восторга и зависти Абдулхая не было предела!
Кстати, длина шкуры волка от кончика носа до кончика хвоста два метра шестьдесят сантиметров.
Абдулхай помер в том году с глубокого похмелья, когда в стране стало плохо со спиртными напитками, напившись какого-то спиртосодержащего напитка, растворителя или денатурата, не дожив до пятидесяти несколько месяцев.
Партизан помер своей смертью, перед смертью он пришел к моему Деду проститься, преодолев пешком с палочкой два километра туда и два обратно.
Пост 11.
Отец.
Мой отец помер, как я уже говорил раньше, в день своего рождения, в тридцать три года.
Не очень приятно вспоминать о смертях, но что поделаешь? Это жизнь. А жизни, даже очень красивые, заканчиваются смертями.
Приходится.
Так вот он был хорошим нефтяником, мой отец, я про него рассказываю.
В год моего рождения он входил в десятку лучших мастеров-нефтяников страны, о чем зафиксировано в отраслевой брошюре "Нефтепромысловое дело". Он был лучшим в объединении "Шаимнефть".
В то время он поступил учиться заочно в институт, на факультет нефти и газа, подал заявление о приеме в партию.
Затем последовал развод с моей мамой, распад семьи.
Спустя какое-то время он познакомился с другой женщиной, с таким же именем, с похожей биографией, также родился сын.
И опять - развод.....
Институт пришлось бросить, со вступлением в партию ему отказали, обвинив в многоженстве, в моральной неустойчивости, в грубости,
несдержанности, еще в чем-то....
Я не знаю всех подробностей, об этом рассказала бабушка, мама моего отца, которого я не видел ни разу в жизни, но которому писал письма. Но я не верю, что он был плохим человеком, и готов обломать свои рога о тело каждого, который посмеет мне возразить.
Папа попытался выправить положение, несколько раз приходил к своей второй жене с просьбой примирения.
Последний раз он был у нее в день своего тридцатитрехлетия. В этот же день он покончил с собой.
На похороны приезжала моя бабушка, затем по телеграмме приезжала моя мама. Она взяла меня с собой, после похорон прошло уже дней десять. Я помню, они стояли вдвоём на кладбище - мама и бабушка Катя, и ревели в два голоса.
Мне это скоро надоело, я сказал: «Хватит реветь! Он уже сгнил давно!" В тот день впервые в жизни я услышал слово - сирота.
Так Судьба впервые повернулась к Лосю задом, в то время когда ещё Лосенок не мог осознать этого!
Мама моя, конечно бы вернулась к папе в подобной ситуации.
Она очень добрая женщина, не знаю, почему они там развелись, никогда не спрашивал.
Но в, то время моя мама была слишком далеко, где-то возле Байконура, в Казахстане, она была замужем,
у меня уже была полуторагодовалая сестренка, и уже ждали вторую.
Та же женщина не пошла навстречу моему отцу, её глупая гордость и черствость были ниже понимания жизни.
Я впервые плакал по безвременной гибели моего отца спустя годы, когда я вернулся из армии, когда надо было принять решение,
а подсказать было некому.
Пост 12.
На картошке.
Осенью, после нескольких дней посещения школы, нас - учеников отправляли в хозяйства на уборку свеклы и картофеля.
Это было интересное время, помогавшее ученикам сдружиться. Работали мы по пять-шесть часов, иногда нас кормили чаем с плюшками,
а чаще мы довольствовались тем, что приносили из дома. Если убирали картофель, то тут же пекли его, затем подгоревший, полусырой съедали тут же, перепачкавшись сажей. В процессе работы мы убирали довольно много, денег за это не платили, определенную сумму перечисляли школе, которая покупала то спортинвентарь, то музыкальные инструменты для агитбригады.
Как-то я попробовал подсчитать: Школа получала полторы-две тысячи за три недели работы 600 человек. Смешная сумма!
Ведь работали деревенские девчонки и парни, которые могли работать и работали на совесть.
Ну, об этом в то время мало кто задумывался! Надо, значит надо!
Потом мы учились с неделю. И вдруг оказывалось, что в каком-нибудь отдаленном отделении хозяйства остался невыкопанным картофель,
старшие классы опять отправляли на борьбу за урожай, часто уже с вилами, с лопатами, по грязи, по морозцу.
В последнюю декаду октября наконец-то школьники начинали учиться. Две недели учёбы и каникулы!
Пост 13.
Октябрьская.
Я очень любил эти короткие осенние каникулы.
Школьников в ту пору у нас не привлекали на демонстрацию, а может и привлекали, ну не помню я!
В эту пору, став постарше, я уже ходил на охоту с Дедом.
Сначала пустой, а в 9-10 классе уже с ружьем, той самой тулкой, курковкой, 16 калибра.
Мне в ту пору не удавалось никого подстрелить, даже выстрел не удавалось сделать, ну не шел на меня зверь.
Но я был горд, ощущая себе приблизившимся вплотную к этому званию - Охотник.
Почти как кандидат в кардиналы, как Магистр Мальтийского Ордена...
Если же не выходило на охоту, то мы развлекались сами, играли в хоккей на подмерзших небольших прудах среди склонившихся ив и ольх, которых было в наших местах достаточно. Прудов, ив и ольх, всего было достаточно.
Клюшки мы вырубали из сучков стоявших рядом деревьев, коньков почти ни у кого не было. Да и никто из-за этого не переживал.
Хоккей в стране был спортом номер один, фамилии хоккеистов были на слуху.
В кустах играли мальчишки со звучными фамилиями - Харламов, Мальцев, Цыганков, Шадрин, Михайлов.... за команды ЦСКА и Спартак.
Иногда снег выпадал рано, и мы катались на лыжах с горок.
Горки у нас крутые и длинные, если бросить камешек с вершины горки, то далеко не каждый добросит его до середины горы.
Иногда на спусках копали трамплины и пролетали над ними два-три метра, что при наших полусамодельных деревяшках было большим героизмом. Конечно, падали, конечно, ломали лыжи. Я не ломал, я бережнее относился к ним, зная, что сломав один раз, где я возьму другие? Да и катался я достаточно хорошо.
Пост 14.
Елка.
Пора между осенними каникулами и новогодними проходила быстро. Мы ещё не устали от учебы, так как первую четверть почти
не учились. Четверть была короткая, кроме того она в конце скрашивалась подготовкой к празднованию Нового года.
Дома мы всегда ставили большую кудрявую ель или сосну. Сначала дед мне ее приносил из леса.
Потом, класса с шестого я приносил ее уже сам. Для этого по осени я несколько раз наведывался в лесопосадку елок и сосенок.
Хвойных лесов в то время поблизости не было, все были подчистую порублены то ли в конце девятнадцатого века, то ли в начале двадцатого. Лишь считанные, одинокостоящие древние сосны были в полях и оврагах, я знал и штук пять, не больше.
Они были приметами тех мест и оврагов, и в разговорах служили привязкой действия к месту. "Лиса побежала в сторону сосны, которая растет на овраге возле карадинского леса".
Приметив с осени полюбившуюся елочку, я с нетерпением ждал момента прихода новогодних каникул.
Пост 15.
Кресна.
У каждого, наверное, в жизни есть человек, который подобно пушкинской няне, дает ребенку направление в жизни, зажигает от искры души пламя в сердце, которое остается у человека на всю жизнь.
Таким человеком для меня стала сестренка моего Деда, тетя и крестная мама моей матери.
Она была не замужем, родилась она в 1927 году, и понятно, все женихи ее погибли на фронте, ну не досталось ей видимо.
А вырывать любой ценой у кого-то она не хотела и может, не могла.
И вот Крёсна, именно так я звал ее в ту пору, работала в райцентре в больнице. Каждый день возвращалась домой, жила она со своим престарелым отцом, моим прадедом. Зимними вечерами она постоянно приходила к нам и вместе с конфетками, вкусностями для меня иногда и вместо их приносила книги. Да, приносила детские книги с картинками из серии "Читаем сами". Учила меня читать, затем писать и считать. Днем же, ожидая ее, я корявым почерком переписывал стихи в тетрадку, тут же карандашами что-то рисовал, подписывал...
К Новому году мы готовились с ней вместе: клеили цепи из фантиков, вырезали флажки, складывали кораблики, нарезали фонарики....
В качестве материала, кроме фантиков использовали упаковку от чая, различные коробки, немногочисленные тогда этикетки. Конечно, Кресна и бабушка покупали настоящие стеклянные игрушки, но их было мало, а ёлка такая большая!
Ёлку мы наряжали дома только 31 декабря, когда уже школьные ёлки закончились и порядком поднадоели.
Крёсна наряжала, я крутился рядом, помогал, подсказывал.
Пост 16.
Конец иллюзиям.
И вдруг всё оборвалось . Крёсна вышла замуж и уехала.
Эту потерю я почти не ощущал до того момента, пока не надо было наряжать ёлку.
А что? К тому моменту я уже свободно читал и писал, книг, купленных Кресной, было достаточно.
Кроме того Дед стал вытаскивать старые мамины учебники и охотничьи журналы.
Среди учебников была и "Родная речь», в которой напечатан тот приснопамятный "Филиппок" Толстого, о котором я упоминал ранее.
Про "Букварь" я уже не вспоминаю, в те шесть лет он для меня представлял интереса не более чем игра "Принц Персии" для сегодняшней молодежи.
С помощью бабушки, пришедшего Сашки и его сестры Маньки мы нарядили ёлку. Радости не было предела.
Ёлка обычно стояла в консервной банке и сохранялась до конца каникул или даже до Старого Нового года.
В тот же год радость ёлки со мной делили Сашка и Манька. На другой день как-то так случилось, что заигравшись, кто-то из них уронил и разбил игрушку.
Я очень огорчился, слабо сказано, я разбушевался. Я выгнал всех своих гостей, самостоятельно разобрал ёлку, сложил все игрушки в четыре приготовленных для этой цели ящика, и вышел на улицу.
Там я стащил дедовские охотничьи лыжи, широкие, тяжелые,
встал на них и стал ходить по прямой, затем по кругу, неумело двигая ногами.
Дед с интересом наблюдал за мной из окна.
Наверное, с этими событиями - смертью отца, замужеством Крёсны и разборкой ёлки окончилась та безмятежная глупая пора моего детства. Правда, еще не раз я буду разбирать - наряжать ёлку, играть в детские игры, но во всем уже будет присутствовать элемент взрослости, элемент практичности, те качества, которые отличают ребенка от юноши.
Пост 17.
Тоска зеленая.
Третья четверть - самая трудная для школьника. Во-первых, потому, что самая длинная.
Во-вторых, это в городе только каникулы начинаются 24 марта. У нас же они начинались в момент максимальной весенней распутицы.
Каждый год по-разному. Если один год эта пора приходилась на начало апреля. То в другой - в конце апреля.
И вот ученики ежедневно брели по утренним замерзшим лужам в школу, ожидая, что завтра, ну, в крайнем случае, послезавтра, начнутся каникулы. Из школы же возвращались под ярким полуденным солнцем, растопившем лужи, превратившим дорогу в сплошное месиво, да ещё зная, что завтра опять надо будет идти в школу. Однажды такая пора сильно затянулась, на каникулы пошли 24 апреля, ждать уже было некуда. Там майские праздники, какие к черту каникулы? Половодье пришлось как раз на начало мая, когда мы опять побрели после каникул в школу. Но справедливости ради надо заметить, что весна прошла бурно, дни, же были длинные и теплые, и к девятому мая зацвела черемуха. Все подсохло и зазеленело. Природа, словно стыдясь за свои поступки, щедро награждала людей теплом, светом, зеленью, цветами. Все быстро забыли о долгой затяжной весне, о неуютной промозглой зиме и спешили заняться огородами.
Весенние каникулы. Это пора радости, сырых ног, вкуса картошки, запеченной на костре. Грачи, кричащие на ветлах,
скворцы и жаворонки, чайки и пигалицы. Скворечники, очистка дворов от снега и мусора. Время большого ледохода, разлива рек,
затопление оврагов. Ручьи и стремительно тающий снег.
Что делал Лосенок в этот краткий яркий период?
Да, как и другие дети, мерил лужи, запускал кораблики, ходил в лес за березовым соком, пек на буграх картошку, играл, бесился,
следил за изменениями в природе. Да, следил и записывал погоду, первый прилет птиц, появление ручьев, разливы и другие природные явления. И сочинял стихи, корявые, неказистые, но свои.
Май!
Кто-нибудь всерьез думает, что в мае школьники учатся? Наивно! В мае школьники маются на уроках.
Разве можно чему-то научиться, когда за окном яркое солнце, температура в классах поднимается, душно,
а так хочется побеситься, поиграть. Мудрые учителя придумали на этот период Конкурс Строя и Песни.
И теперь каждую перемену, до уроков и после классы ходят по широкому школьному двору, разучивают речевки, движения,
марш. Еще на это время приходились дни сбора макулатуры и металлома.
С трудом, яростно скрипя зубами, ученики выдерживали до последнего мая. В этот день выстояв наконец ненавистную всем
линейку с ревом бросались из школы, забросив портфели и учебники на всё лето.
Пост 18.
Абдулхай.
Абдулхай служил на флоте, на Тихоокеанском флоте. Ему посчастливилось пройти на корабле от Владивостока до западного побережья Индии. Служил он не полный срок, отправили домой по каким-то причинам, но впечатлений была масса. Он часто рассказывал о своем рейде. Наверное, во флоте на политзанятиях он изучил географию и, придя к нам, он частенько экзаменовал меня на предмет знания столиц. Сначала я не справлялся, потом знал столицы, про те которые он спрашивал, разумеется, лучше его. В своих поучениях он упорно твердил мне, что столица Египта - Александрия, а столица США - Нью-Йорк. Я знал эти его заблуждения и не пытался оспорить.
Может, действительно в его время столицей Египта была Александрия? Почему он так заблуждался?
Под моим матрасом с шестилетнего возраста лежали географические и исторические карты, принесенные Дедом с погребницы.
Я мог часами рассматривать эти карты, первое время я путал реки Урал и Амур. Вероятно потому, что названия имели по четыре буквы и звонко звучали. Эти знания карт мне очень помогли в школе, я сразу стал мыслить географически: если город находится на берегу моря, то там развита рыбная промышленность, кораблестроение, если в зоне тайги, то там лесная промышленность и т. д.
Эти знания и предопределили в будущем выбор факультета.
Книг читал я огромное количество. Долгими зимними вечерами, что было делать в деревне? Телевизор работал плохо, практически не показывал, и я не очень в него глядел. А книги были разные: сначала прочитал все книги про животных, природу, затем пошли приключения. Верн, Дюма, Купер, Майн Рид. Читал путевые записки Арсеньева, Обручева.
Но я никогда не мечтал стать, ни летчиком, не моряком. Земля, только земля, вот мои мечтания. По земле хоть до Чукотки,
хоть до южной оконечности Африки, но по земле. Наверное, чтобы любить море надо на нем родиться.
А у нас только реки и речки. В то время, да, у нас речки ну очень маленькие.
Помню, ездили мы на трехдневную экскурсию в Хазарск. По пути пересекали на пароме крупную реку, километров в пять шириной, обсуждали силу Кориолиса, из-за которой берег западный круче восточного. Река для нас была чуть ли не большим объектом внимания, нежели город. Чайки, летящие следом за паромом и на лету хватающие куски хлеба, волны, ударяющие об обшивку парома, красные буйки, белые пароходы на реке, моторки рыбаков, гудок парома, идущего нам навстречу. И крутой, высокий противоположный берег реки.
Спустя годы я увидел горы Кавказа. И берег реки, конечно же, не горы, но в то время это было круто.
Пост 19.
Пасека.
Компартия в стране рулила. На жизни в деревне это отражалось самым непосредственным образом.
Если ты попал в немилость к руководству, то это надолго, если не сказать - навечно. В деревне, в отличие от города, работу не поменяешь. Это в городе если не понравилось, то можно уйти на другое предприятие, здесь же, как начал работать, так и будешь до конца. А куда пойти? Все работают в одном предприятии именуемым колхозом.
С одним председателем нам повезло. Он отметил Деда в лучшую сторону, поставил его пчеловодом на колхозную пасеку.
Лета, в привычном понимании для ребенка, с тех пор для меня не стало.
Утром меня будили, а просыпался я тяжело, засыпал также - долго и поздно.
Собирались на пасеку, Дед запрягал лошадь, грузили косу, еду, веревки.... Ехали, по пути останавливались и косили траву для лошади.
На пасеке, пока Дед лазил по ульям, мне приходилось жечь костер, ходить по воду, кипятить чай, подметать территорию, готовить дрова для костра, возиться с воском, пергой, рамками и делать еще сотни различных дел, для непосвященного человека непонятных.
Конечно, находилось время на сбор грибов, на то, чтоб поставить мордушку в рядом находившимся болотце на карасей.
Иногда Дед посылал меня на разведку. Задания были самыми разными: посмотреть, можно ли на той полянке скосить сено, летают ли пчелы на поле с фацелию, жнут ли на другом поле гречиху, собрать ягод, орехов, спилить сухую осину, приготовить ее для транспортировки домой. Несмотря на юные годы, я справлялся. Он брал меня на пасеку снова и снова, каждый день.
А мне так хотелось в деревню, к ребятам, покупаться, попинать мячик, полазить по чужим огородам.
Пост 20.
Футбол.
В деревне же летом жизнь бурлила. В дополнение к нашим мальчишкам и девчонкам приезжали внуки и племянники из городов - Хазарска, Крутоярска, Нефтегорска, даже были из Ленинграда. На помощь хозяйству приезжали работники подшефных предприятий, это были взрослые дядьки. Средством, объединяющим дядек из города и малышню деревни был футбол. Каждый вечер наша команда в возрасте от шести до восемнадцати в количестве до десяти-пятнадцати человек играла против дядек. Каждый вечер мы проигрывали, но на другой вечер приходили снова с великим желанием победить. Эх! Если бы такое желание, да футболистам сборной!
Однажды мы выиграли. В тот вечер за нас играли приехавшие на мотоцикле из соседней деревни двое парней, они хотели познакомиться с городскими девчонками. Видно не получилось, поэтому они стали играть в футбол. В конце игры, разъяренные поражением дядьки, выхватывали из рук вратаря мяч и пинали его в ворота. Проигрывать тоже надо уметь, дядьки - не умели.
Пост 21.
Мост.
А однажды к нам приехали строители построить новый мост через нашу задрипанную речушку.
Разместили их в школе, к тому времени школа уже не работала, использовалась как летнее общежитие для приезжих.
Я быстренько с ними познакомился. Ешё бы! У меня были яблоки и знание местных обычаев.
А у них - ни того, ни другого. Играл с ними в бильярд. С собой они привезли большой гусеничный копер на базе крана "ДЭК-250".
Мы тут же прозвали его черепахой, чем очень обидели машиниста копра. Но принесенные яблоки скрасили обиду.
Перед школой однажды они поставили трехножку, на которую прикрепили какой-то прибор и долго смотрели через него в сторону леса.
Я очень хотел тоже поглядеть в "дырочку", но постеснялся подойти к суровому бородатому инженеру.
Спустя годы я сам стал таким инженером, правда небородатым и несуровым. Насмотрелся в эти "дырочки" до бликов в глазах, аж
смотреть не хочется. Прибор этот называется теодолит, а инженеры - топографы, геодезисты.
Но первое мое знакомство с одной из будущих профессий произошло именно так. На расстоянии.
Пост 22.
Копьё.
Олимпийские Игры в Москве не прошли незамеченными для меня. Наибольшее впечатление на меня оказал золотой бросок копья эстонского атлета Дайниса Кулы. Я тут же вырубил палку, заострил и стал бросать, стараясь подражать движениям копьеметателя.
Броски, конечно, были детские, едва за двадцать метров, до почти девяноста чемпионских было очень далеко.
Ещё потому я этим заинтересовался, что я в то время читал книги про первобытного человека, "Борьба за огонь" Рони, романы Фенимора Купера про индейцев. Какие бы не были причины, но с того лета у меня возник интерес к спорту, книги с библиотечной полки с рубрикой "физкультура и спорт" побывали у меня дома. Из всех видов спорта я выделил бег на длинные дистанции. Имена Куца, Болотникова, Ифтера, Нурми, Питера Снелла, Януша Кусочинского, Ануфриева запали в мое сердце. Я стал бредить бегом, Олимпийскими Играми, Чемпионатами.... Дело в том, что для бега не надо ничего кроме желания бегать. Вскоре из оврага возле моего дома у меня была отмерена саженью дистанция в пять километров. На ней различными палками , сучками, железками были вехи, обозначающие сто, двести, четыреста, пятьсот, восемьсот метров, километр, полтора, два, три и четыре. Каждый вечер я стал пробегать определенную дистанцию на время, каждый раз, по приходу домой записывая, результаты. На другой вечер планировался другой забег, другой личный рекорд.
Эти упражнения прерывались только погодными условиями, не побежишь же в ливень или по сырой траве.
Больших результатов я не достиг, но в школе выбился в лидеры в беге на лыжах и в кроссе.
Пост 23.
Хазары.
К тому моменту, классу к девятому у меня уже не было в своей деревне друзей. Отчасти это объяснялось предательством со стороны некоторых, отчасти от того, что со мной не дружили. Ну а самая главная причина, то, что мне уже самому было с ними неинтересно.
Всё было про них известно, а повторять старые игры, старые поступки было не в моих правилах.
Я стал бегать в соседнюю хазарскую деревню к сыну Абдулхая - Радику. Новая деревня, ребята другой национальности, другой религии, другая культура и быт. Для меня все это представляло живой интерес. Конечно, советская пропаганда выравнивала, сглаживала различия, но все равно они оставались. До их деревни было около трех километров. Мне пробежать было делом двенадцати минут.
Летом я ходил с хазарчатами на рыбалку, на речку купаться. Зимой с Радиком мы несколько раз собирались сходить совместно на охоту, но так и не собрались. То ли отец не пустил его, то ли сам Радик подставил меня - до сих пор не знаю. Пару раз я безуспешно ждал его подолгу возле леса, поглядывая в сторону его деревни. Не срослось!
Иногда я прибегал к ним в клуб, тайком, чтоб не узнал Дед. Я ведь в своей деревне никогда не ходил в клуб, а в соседнюю ходил, но тайком. Даже однажды зимой с Радиком сходили в райцентр на индийский фильм. Об этом тоже родители не догадывались.
Они думали, что я где-то рядом, бегаю или делаю что-нибудь.
Пост 24.
Мама.
Наверное, надо сказать о маме!
Ну и что с того, что я с ней не рос?
Я всё равно её любил, и чем становился старше, тем более это ощущал.
Не жила она со мной, жила в Средней Азии, возле Байконура, затем на Иссык-Куле.
Нарожала сестренок, братишку. Такова женская доля - быть матерью.
Говорили и мне неоднократно, мол, бросила она тебя, не нужен ты ей.
Не бросила, а оставила у папы и мамы, и забирала обратно на четыре месяца.
Но не смог я при ней прижиться, отвык от нее, больше привык к Деду и Бабушке, климат тот на меня плохо действовал.
Я не мог, есть тех азиатских фруктов, блюд, приготовленных из тушенки, не нравились мне песчаные бури, отсутствие дождей.
И того периода - с конца мая до середины октября мне хватило, чтоб убедиться в этом.
Я привык пить молоко нашей коровы Зорьки, есть мясо курицы, кролика, гуся, зайца, подстреленного дедом, свиньи...
Я привык ходить по нашему ветвистому саду, и каждая первая и не первая ягода была моя. Привык к нашей, тогда ещё безжукастой. картошке, рассыпчатой, паристой. С солеными огурцами, с грибочками, с квашеной капустой...
А маму я ждал. Несколько дней я простоял возле моста в деревне, вглядываясь в ту сторону, откуда она могла приехать.
Как-то ночью не спал часов до четырех утра, всю ночь ревел в истерике, Бабушка никак не могла меня успокоить.
Но это было один раз за все время.
Она присылала мне богатые посылки, с вареньем персиковым. Красивые свитера, фломастеры, которых в классе ни у кого еще не было.
Тетради финнские (снабжали в те времена республики гораздо лучше, чем Россию внутреннюю) и книги...
Я писал письма, сначала под диктовку, затем самостоятельно.
И наконец, мама приехала. С моими сестренками и братиком. Неожиданно, в конце лета.
Я был рад, я был счастлив до безумия. Я стал строить планы совместного проживания в нашей небольшой деревянной избе.
Сестры и братик, выйдя из-за стола, с ревом пробежали по всей деревне, забежав в нее по одной улице и выбежав по другой.
Только лай собак давал знать, где они бегут. Запыхавшись, он подбежали ко мне. На изучение деревни, которую я изучал годы, они потратили полчаса. Приходилось придумывать им развлечения. Я водил их в лес, на пасеку, на речку. Научил братишку плавать.
Сделал ему ружье деревянное, он называл его ружбайкой.
Потом лето кончилось, и мама уехала, оставив младшую сестренку.
Вскоре сестренка пошла в первый класс. Я по мере сил помогал ей, спасал от драчунов-одноклассников.
Ну разве спасешь, если я учился в большой школе, райцентровской, а она в маленькой, деревенской.
Спустя годы я услышал мнение о маме сестренки: « Вот плохая у меня мама, нехорошая.
А всем хорошим я в этой жизни папе обязана!" - так она говорила.
Я промолчал, зачем расстраивать, и подумал: «Вот, думаю, тебя мама растила с рождения до пятнадцати. Потом папа закодировался, за ум взялся, взял тебя к себе. Уже взрослую. Сам работал, в командировках был, ты сама себе предоставлена. Приедет он, приберешь весь дом, постираешь, еды приготовишь. Папа доволен, ой какая дочь рукодельница!
А мама до пятнадцати тебе сопли вытирала, в ясли-сад водила, в школе с тобой мучилась!
И теперь вот мама нехорошая, не так воспитывала!
Как слова такие сказать язык поворачивается?
А я без мамы рос, но люблю ее, и ценю ее! Эх ты, женщина!"
Пост 25.
Председатель.
"Дают - бери!
Бьют - беги!
Наливают - пей!"
Эту фразу я впервые услышал от нашего председателя колхоза.
Он часто приезжал к Деду на пасеку, там он устраивал пикники и пирушки для приезжих контролеров из Хазарска.
Контролеры, инструктора по сельскому хозяйству приезжали в район. Проверив, они хотели культурной программы.
С района их направляли в наше хозяйство, видно так в райкоме было расписано. Председатель организовывал им
шашлык, а пирушку устраивал в лесу возле пасеки. В такой день на пасеке появлялся председательский газик,
из которого выходил водитель и предупреждал Деда о визите. Я готовил на костре чай с душицей и зверобоем,
Дед доставал из улья свежего сотового меда. Также мед был и во фляге, на тот случай, если председатель распорядится
налить визитеру его с собой.
Стол накрывали на лужайке возле озерца под дубами и орешниками. Закуска была непритязательная - помидоры, огурцы, сырок,
иногда колбаса, реже готовили шашлык. Водка тогда была "Старорусская" или "Сибирская". Чай из прокопченного ведра со свежим сотовым медом шел на ура. Я очень удивлялся, что может быть хорошего в чае? Я каждый день его пью, и ничего особенного!
Наливали водку и Деду, он для приличия отказывался, ссылаясь на рабочее время. Тогда председатель произносил эту фразу.
Дела у нашего председателя шли хорошо. Он умел ладить с людьми. Урожаи и надои повышались. Люди были им довольны.
В районе, похоже тоже. Спустя четыре года его переместили в другое хозяйство, вдвое большее. Казалось бы, еще чуть-чуть и он уйдет на повышение в район. Но, то ли власть в районе поменялась, то ли председатель что-то не угодил, карьера его застопорилась и пошла вниз.
Жаль, хороший был человек.
Пост 26.
Поросенок.
Пришедший ему на смену другой председатель был полной противоположностью.
Он не думал о завоевании авторитета. Он думал, что авторитет председателя пришел ему вместе с должностью.
Конфликты с ним у народа возникали часто. Чуть-что не по нему, он вызывал с района наряд милиции.
Несколько "жигитеков" было осуждено по его навету по мизерным обвинениям. Народ стал возмущаться.
За его спиной ему стали строить козни, в колхозе стал пропадать скот, урожаи падали, надои снижались.
Бешеный председатель ездил с фермы на поле, с поля в гараж, с гаража к амбарам, везде крича, портя людям настроение,
возмущаясь работниками. Однажды в районной газете я прочитал его статью с названием: «И полова корм!"
Дед, посмотрев на нее, сказал: «Солому сожгли, теперь заставляет собирать полову!"
Для непосвященных скажу, что полова это мякина, мелкий продукт переработки соломы, остающийся в поле после очистки бункера комбайна от мусора. Ну, примерно то, что остается в мясорубке после прокрутки мяса.
Действительно, в те годы в хозяйстве сжигали солому, чтоб не растаскали ее колхозники по своим дворам.
Сожгли видно намного больше чем нужно. В марте грузовики поехали за соломой в Казахстан,
по прямой до ближайшей области было около тысячи километров.
Этот председатель очень плохо относился к Деду. Привязывался за маленький медосбор, докапывался до всего.
Зимой к нам приехала милиция во главе с ним. Кто-то донес, что у нас есть поросенок.
Где мы его взяли, если в колхозе не выписывали?
Заодно проверили все постройки, где хранились запасы. Конфисковали восемь мешков зерна по 70 килограмм,
столько же фуража, увезли поросенка. Деда увезли в милицию. Председатель стал пытать у меня, откуда у нас это.
Давил на то, что я пионер. Я послал его матом, председателя еле сдержали понятые.
Конфисковано - громко сказано, никаких документов составлено не было.
Бабушка со мной до полуночи прождали Деда, сильно переживая.
Наконец к полуночи милиционеры привезли Деда.
Они просто продержали его в отделении, пока начальство не уехало по домам.
Конфискованный поросенок через три дня сдох на колхозной ферме, председатель - через три года на посту управляющего
комбикормовой мельницей. В подчинении у него в то время было три человека.
Для любопытных скажу - поросенка мы купили с машины, которая приехала в нашу деревню продавать поросят.
Пост 27.
Говядина.
Мне вот сказали, что грустная больно история получается из-под моего пера.
Мне так не кажется. Веселья, немного можно!
Летом к нам приезжали гости. Из Хазарска, из Черемисии, из Крутоярска.
Особенно было весело, когда к нам приезжали из Крутоярска. Там у нас жила сестра бабушки с мужем.
Приезжали они обычно раз в три года на двух автомобилях, с детьми, с друзьями.
К их приезду мы готовились заранее. Водки покупали как на свадьбу - бутылок сорок, пятьдесят.
Готовили солод ржаной для приготовления пива. Резали барана. Закусок и солений было достаточно.
По приезду гостей, после того как проходило пара дней встречи, гулянки обязательно ездили в лес по грибы.
Городские жители набирали грибов в несколько раз больше нашего. Дело в том, что мы собирали только грузди, опята, свинушки и волнушки. Весной - сморчки
Они же тащили в корзину все, что попадет: сыроежки, лисички, синявки, белянки, обабки, черные грузди, валуи....
Мы же их игнорировали. Приехав с грибной охоты, все отваривали, консервировали, мариновали.
Мужчины в эти дни помогали деду по хозяйству, отходили от пьянки первых дней.
Через пару дней возникала идея пригласить всю окрестную родню. Заводили "жигули" и ехали собирать всех двоюродных, троюродных дедовских сестер и братьев. Народу набивалось полный дом. Опять песни, пляски до глубокой ночи.
В один из таких вечеров я, пользуясь тем, что никто за мной не приглядывает, забросил свои обязанности.
Не сходил вечером вовремя пригнать домой теленка. Потом стемнело.
И вдруг к нам подъехал один парень на велосипеде и сообщил нехорошую весть - наш теленок задавлен проезжавшим
на бешеной скорости грузовиком. Быстро завели легковую, съездили на место трагедии, привезли теленка.
Затем - поездка в милицию, но это уже ничего не дало. Машина была не найдена. Теленка не вернуть. Мясо теленка, засоленное в кадушке, практически никто не ел. Мы не ели говядину. Да и грустно было при воспоминании о нем.
Пост 28.
Премудрый пескарь.
Да! Хотел о веселом, а получилось, как всегда!
Из Хазарска к нам приезжал брат Деда. Он всегда привозил мне и Сашке в подарок пистолет и значки.
Деду ремень и галстук. Ремни Дед носил, а также знал им применение, хотя применял чрезвычайно редко.
А галстуки складывал в комод. Я же научился их тогда завязывать, довольно быстро, и иногда одевал на рубашку
и носил, как ни странно. Звали приезжего дядя Паня. Он был образованным, веселым человеком, любимцем женщин и
родственников. Со мной он был настоящим другом. Днем, пока взрослые были на работе, он приходил ко мне,
помогал мне управиться по хозяйству с кроликами и курами. Затем мы шли с ним либо на пруд купаться, либо в лес по грибы-ягоды.
Однажды из упавших в пруд деревьев он соорудил плот. Мы весело провели полдня на пруду.
Вечером, по приходу взрослых, организовывалось застолье у нас, либо у Сашкиного отца.
В войну дядя Паня воевал в Сталинграде с первого до последнего дня. Вступил там в партию.
После войны продолжил работу по партийной линии. Закончил он работу в Комитете партийного контроля области.
Нам он о своей работе не рассказывал.
Дед его недолюбливал. Он несколько раз, будучи в подпитии, укорял его в том, что тот не помог ему, когда Деда отправляли в ссылку.
"Ты за шкуру свою боялся! Я ж оставил тебе документы, а ты их выкинул!" - ругался Дед
"Тише, тише! Тогда время такое было! Все боялись!" - успокаивал его дядя Паня.
Выпив еще по рюмочке и видя успокоившегося Деда, добавлял: "Ты не распространяйся об этом!
Мало ли что, что сейчас об этом вспоминать!"
Однажды к нам приехала жена дяди Пани, толстая сварливая тетка. Она долго с ним ругалась у завалинки,
сердито отмахивалась от меня, пытавшегося утащить дядю Паню на речку, грозилась разными словами.
В дом она не зашла, дядя Паня проводил ее до вокзала.
"Дурак Павел, два письма написал по приезду - жене и любовнице! А конверты перепутал!" - так обьяснил происшедшее Дед,
вроде бы обращаясь в пустоту.
Пост 29.
Пенсия.
Дед долго не мог выйти на пенсию. Целый год.
Дело в том, что у него не было никаких документов. "Свидетельство о рождении" и "военный билет" он потерял во время
ссылки в Якутию. Вернее не потерял, а оставил там в одной из контор, затем его несколько раз перебрасывали с места на место.
Когда пришел срок возвращаться домой он так спешил, что не стал колесить по Якутии в поисках документов, просто уехал по "справке об освобождении". Конторских он не любил. Поэтому, когда его завернули, он расстроился и долго не разговаривал.
"Свидетельство о рождении" можно было восстановить, принеся пару показаний стариков, которые подтвердят в письменном виде, что Дед действительно родился в Н-ном году в их деревне.
Спустя год после этих событий я разбушевался, видя, что Дед болеет и не предпринимает никаких действий для ухода на пенсию.
Накричал на него, сказав, что давно пора тебе, старому пеньку, сходить к дяде Сереже и дяде Мише и написать эти бумажки.
Как ни странно, Дед не стал ругаться, признал меня правым, хотя мне было одиннадцать, собрался и пошел к старикам.
Бумажки были написаны от руки, через день документы сданы на оформление.
В правление колхоза Дед унес трехлитровую банку меда, чтоб не жадничали со стажем.
Стаж получился 43 года, примерно столько, сколько и было.
Пенсия получилась 42 рубля 97 копеек. Для деревни тогда, для рядового колхозника это было очень хорошо.
Правда, немного перепутали с датой рождения, всего на два месяца - вместо март написали май.
Но пенсию стали платить с мая, то есть за два месяца и один год - не выплатили.
Ну, это уже были мелочи. Летом Дед уволился с пасеки. И больше работать не ходил.
Из принципа!!!
Пост 30.
Лиса.
Лиса - очень интересный и хитрый зверь!
Однажды Дед послал следы проверить, сходи, говорит, до скотомогильника, внимательно смотри, ходят ли лисы со стороны Медвежьего леса, сколько и как часто?
Я на охотничьих лыжах прошел, запыхался, присел на торчащее из земли бревно. Погода была морозной, градусов десять-двенадцать. Солнце тускло светило из пыли облаков. Сижу, дышу, отдыхаю, гляжу в сторону Медвежьего леса, а до него километра четыре. Вижу, точка на горизонте, движется. Слежу дальше, приближается лиса, не спеша, из стороны в сторону, прислушиваясь, где мыши пищат под снегом. Вот она уже близко, можно рассмотреть ярко-рыжий цвет ее.
Еще ближе, ещё, сердце начинает биться учащеннее. Я не дышу, не шелохнусь, только сердце стучит так громко, лишь бы лиса не услышала. Подобравшись метров на двадцать, лиса поднимает голову, глядит на меня в упор долю секунды и опять продолжает движение. И тут, видно сообразив, что что-то не то в ее окружении, удивленно останавливается, в полудвижении, вытаращив на меня глаза. Тут я не выдерживаю, соскакиваю, и с громким криком хватаюсь за палку.
Лиса, отскочив на четыре шага, опять смотрит на меня, удивленно, как мол так, чурбак заговорил? И убегает, не забыв при этом вильнуть хвостом в другую сторону. Палка, пущенная вслед, не успевает за ее бегом.
До лисы оставалось семнадцать метров.
Дед мой носил кличку Лиса. Так что, приятно представиться: Лось - внук Лисы!
За что и когда он получил ее - сведения противоречивые. По одной версии он получил ее за хитрость, по другой - за то, что в годы войны кушал лис, по третьей - за то, что был охотником, собак гонял, лис стрелял.
На мой взгляд все версии верные и взаимно дополняют друг-друга.
На мой вопрос - "ел ли он лис" - Дед говорил, что нет, но в годы войны по деревни проходили эвакуированные из Ленинграда, просили поесть, обменивали соль на мясо. Дед сказал, что мяса нет, но есть лисы, только что шкуры снял с них. Эвакуированные зашли, увидели, что тушки лисы жирные, как у хороших баранов и с удовольствием забрали их, радуясь удачному обмену - соль на мясо. Лис в годы войны расплодилось много, стрелять было некому, они жировали на полях, мышей тоже было изобилие. На мой взгляд, Дед лис пробовал, но вряд ли ел их много, так как всегда мог настрелять зайцев. В молодости зайчатина зимой у него не переводилась.
Пост 31.
Бабушка.
Почитав мои посты, можно подумать, что я позабыл про свою бабушку.
Это не так, видно она по жизни была человеком очень скромным и незаметным, поэтому и пишу о ней позже.
Бабушка моя родилась в деревне, в лесном краю, очень рано потеряла отца. Затем умерла мама, потом, когда ей было лет четырнадцать, умерла и ее бабушка. Их осталось трое - старший брат, бабушка и ее сестренка, которой вообще было лет восемь. Но в те тяжелые времена - двадцатые, тридцатые годы дети взрослели рано, и никогда не теряли присутствия духа. Брат в пятнадцать-шестнадцать уже работал, скоро пошла работать и бабушка. Трудодни ставили, продукты - зерно, муку давали, частично привозили товары народного потребления, так что люди жили и не парились, что где-то там кризис, войны, репрессии. Перед войной она вышла замуж, родила сына. Началась война, муж ушел на фронт, попал во 2 Ударную армию, которая делала в начале 1942 года попытку деблокады Ленинграда. Вероятно погиб.
Вскоре у бабушки погиб и сын, надышавшись угарного газа, когда был оставлен один дома. Ведь, протопив наскоро печку, женщины убегали на ферму, прикрыв печь. Видно печь была закрыта рано. После войны бабушка вышла замуж за моего Деда и переехала в нашу деревню. У Деда была маленькая избушка. Бабушка привела с собой корову, принесла чугун и туесок с бельем. Вот так начиналась их совместная жизнь. Через год родилась дочь - моя мама, а еще через два года Деда сослали в Якутию на долгих восемь лет. Дед вернулся через четыре. В Якутии люди были посмелее его брата,
они не боялись говорить правду в лицо, не боялись писать ходатайства в Москву на имя Сталина, Молотова, Булганина.
Видно одно из писем достигло цели, дело Деда было пересмотрено, и он был освобожден.
Дома его ждала полуразваленная избенка, бабушка и дочка.
Бабушка работала лет до 50 постоянно, потом, с появлением меня в семье - эпизодически, летом на прополке свеклы,
на поливке колхозного огорода, на стрижке овец, на подмене заболевших работниц.
На пенсию она вышла в 55 лет и ей дали за 30 с лишним лет стажа пенсию в размере 20 рублей.
Как раз в колхозе сожгли контору, и в эти годы все вышли на пенсию, имея стаж ноль лет.
Ну откуда конторским бюрократам знать, сколько работала моя бабушка, и вообще - работала ли, да и кто она такая, и что тут просит? Какая пенсия? Положено любому человеку в стране минималка в 20 рублей, вот и всё. И будь доволен! И не выступай! Контора ведь сгорела!
Пост 32.
Цветной бульвар.
Летом школой организовывались туристические поездки в Хазарск, по местам боевой славы Чингисхана, реже - в столичные города.
Мне посчастливилось съездить в столицу нашей Родины Москву. Тогда она ещё не была таким задрипаным городом, как сейчас о ней рассказывают. Тогда это была наша столица, лучший город на Земле. Единственным городом, который имел право сравниться с ней, был Ленинград - город трех революций, город 900дневной блокады, город Ленина.
В поездку в Москву набрали нас около тридцати человек во главе с двумя учителями. Жили мы в каком-то институтском общежитии вблизи станции метро "Измайловский парк". Хотя это было и необычно для нас, но мы быстро привыкли к городу, на второй день пребывания уже умудрялись проскакивать бесплатно в метро, разобрались со схемой его. Экскурсовод, прикрепленная к нам, объяснила, как добраться в том случае, если отстанешь от группы. Все добрались, сколько нас приехало в Москву, столько и уехало. По ночам мы мутузили друг-друга подушками, мазали зубной пастой.
Днем у нас обычно было две экскурсии, вечером иногда походы по концертам и представлениям.
Больше всего мне запомнилась "Бородинская панорама". Там настолько высокохудожественно изображены события, что поднимаясь по лестнице, мы ощущали дрожь в спине от тревоги сражения.
Конечно, запомнилось посещение Мавзолея, длинная километровая очередь, бюсты маршалам войны за Мавзолеем, голубые ели. Лично мне интересно было посещение Исторического музея. Особенно залов первобытного человека. Я с интересом рассматривал каменные топоры, скелеты, кости, наконечники стрел, скребки, другие предметы быта древнего человека. Третьяковская галерея поразила своей картиной кисти Иванова "Явление Христа народу".
Вечером были в старом цирке на Цветном бульваре. Видели живого Юрия Никулина и Михаила Шуйдина. Считаю, что совершенно незаслуженно забыт этот потрясающий напарник Никулина, сейчас о нем мало кто помнит.
Впервые в жизни мы видели живых негров, это было так необычно и интересно, что заслоняло все другие мероприятия в Москве. На седьмой день пребывания нам порядком надоела Москва, и мы с великим восторгом поехали домой.
Пост 33.
Сабантуй.
Раз в год в районе проводился Сабантуй. В основном он проводился возле нашей деревни на широкой долине нашей речушки. Это время для детей было интересным и мы всегда с нетерпением ждали этого праздника.
За три-четыре дня до праздника приезжали рабочие, колотили примитивные постройки, накрывали их брезентом.
Устанавливали большой шест, по которому нужно пройти до конца, трибунное здание, в котором размещался штаб праздника, вывешивали красные полотнища.
В субботу привозили товары со магазинов района, по этому случаю привозили кое-что дефицитное: сушки, обувь, колбасу, минералку и лимонад.... После двух-трех часов можно уже было что-то купить.
Одновременно начинал подтягиваться народ, кто пешком, кто на телегах, кто на машинах.
В ночь то там, то здесь можно было услышать шум, песни, гулянье. Народ занимал понравившиеся им лужайки и размещался табором. Мой дом полностью набивался гостями. Мы с ребятами по нескольку раз ходили на праздник.
На другой день народу прибывало еще больше, не ручаюсь за точность, но тысяч по сорок было, то есть практически процентов восемьдесят населения района.
Часов с девяти начинались различные состязания.
Во-первых, традиционно проводились на большой дороге скачки на скаковых лошадях и забеги рысаков.
Затем на территории праздника были лазание по шесту с целью достать на самом верху сапоги, бой на бревне мешками, прыжки в длину, прохождение по длинному наклонному жиблому шесту до конца - там тоже что-то висело.
Основная часть проходила возле трибуны, которая размещалась возле двух крутых бугров. Бугры служили естественными местами для наблюдения за зрелищем. Партерные места по кругу были сколочены из четырех рядов досок.
Чтобы удачно посмотреть все, надо было часов с восьми занимать места.
После торжественного поднятия флага начиналось награждение передовиков района, награждение их подарками, надевание на них широких кумачовых лент (сейчас такие одевают победителям конкурса красоты).
Тут были лучшие пахари, доярки, свинарки, животноводы, то есть награждали лучших представителей крестьянских профессий.
Затем начинались конкурсы: бег в мешках, поиск ртом монеты в простокваше, разбитие горшков с завязанными глазами.....
Благодаря таким деятелям как Ельцин и Путин в стране знают о таких конкурсах.
Начиналась борьба - национальная борьба на поясах. Это сейчас ее зовут куреш, мы просто борьбой ее звали.
Сначала выходили школьники, начиная лет с семи-восьми, их, естественно побеждали девятилетние, тех одиннадцатилетние и так далее. Каждому давали небольшой приз - то коробку карандашей, то кепку, то майку.
В конце концов, часам к одиннадцати эта своеобразная прелюдия заканчивалась объявлением победителя-школьника и без пауз переходили к взрослой борьбе.
Пост 34.
Баран.
Баран - главный приз соревнований, непременно белый, большой и рогатый, рога такие завитые в три раза, был привязан недалеко от трибуны. Он стоял невесело, не ел принесенную траву, молча ожидал своей участи. Ему было жарко, он не понимал этого шума вокруг, от избытка людей рябило в глазах. Наверное, он с грустью вспоминал родную кошару, зеленую травку на лужайке, громкий свист кнута пастуха. Но ничего не поделаешь, нынче ему уготована эта почетная доля - прокатиться на потных уставших плечах батыра Сабантуя!
Борьба проводилась в четырех категориях. Победители категорий получали призы. Затем они боролись попарно. И наконец два сильнейших встречались между собой за обладание почетного титула.
Обычно в этой последней схватке сходились тяжеловес и супертяжеловес. Но перед этой схваткой традиционно награждали лучших в скачках и забегах на рысаках. Кроме призов в узду коней вплетались какие-то ленточки.
Борьба между ними шла упорная. Надо было приподнять соперника, оторвать от земли и бросить оземь, чтоб он коснулся лопатками. Иногда на этот последний поединок уходило часа полтора.
Уже уставшее руководство района в нетерпении ждало, когда же закончится этот бой.
Наконец тот радостный миг наступал, счастливый батыр объявлялся победителем, подлезал под брюхо барана и делал круг почета по майдану.
Борец был так измотан, что круг делал такой маленький, чтоб не упасть под тяжелою ношей.
А что интересно делают батыры южных республик? Там бараны больше походят по весу на наших телят!!
Иногда я пробирался в саму трибуну, смешивался там с детьми начальников, и постепенно добирался до первого ряда, занимая освободившееся места. Там я сидел по правую руку от секретаря райкома или председателя райисполкома.
На них не написано, кто они такие. Я боялся только начальника милиции, он был в форме майора.
Угощали начальничков холодной минеральной противной водой "Шифалы су", другой тогда не было.
Мне тоже перепадало, но пить ее желания не возникало.
Впопыхах снимался флаг соревнований, через час в долине оставались пустые скелеты палаток-магазинов,
пустые бутылки, банки из-под консерв и груды коробок, раздуваемых ветром.
Иногда в овражках валялись немногочисленные заснувшие пьяницы.
Праздник кончился.
Через неделю после проливного дождя вновь зеленеет травка, и ничто не напоминает о случившемся.
Пост 35.
Корова.
Рассказав практически обо всех, не могу не сказать добрых слов ещё об одном члене семьи - корове Зорьке.
Да, да! Именно корове - рогатой, буро-красного цвета, с белой звездочкой на лбу.
Городским жителям, нередко встречающим их, проезжая через деревни, наверное, кажется, что корова это очень упрямое и глупое животное. Вот она стоит посреди дороги и лениво, нехотя уступает путь движущейся машине.
Дело в том, что корова, она действительно как член семьи, живущий в хлеву.
Живут они подолгу в хозяйстве, в отличие от других животных. Свинью продержал до зимы и зарезал, про птиц,
там и говорить нечего. Барана тоже зарезал, продал, овцу конечно подольше, но тоже невелика потеря.
А корова, если она удойная, то живет лет 12-15. Новую корову просто так не купишь, дорогая она,
да и будет ли хорошо давать молоко, жирное ли оно будет?
Наша корова прожила у нас лет тринадцать.
Сначала она была буйная, норовила убежать к колхозным фермам - там корм привозят различный, или в поле.
Ох уж помучился я с ней.
С годами она приобрела солидность, неторопливую продуманную походку, аналитический ум.
Сразу после пригона стада в деревню, она неспеша шла домой, иногда приостанавливалась и мычала.
Дома ее ждал ужин в виде ведра прошлогоднего картофеля или двух-трех свекл, принесенного мной с колхозного поля.
В тяжелый Олимпийский год мой Дед, уже бывший как год на пенсии, заболел и решил увольняться.
С великим трудом он уволился, председатель и тут ему ставил препоны.
Затем, когда в хозяйстве пришло время делить сено, выделяемое на трудодни, нам не дали ни одного прокоса.
Бабушка ходила жаловаться в райком, секретарь ее выслушал, при ней позвонил в колхоз, распорядился выдать.
Но по приходу обратно, в колхозе опять отказали, сказав, что нет сена-соломы в хозяйстве.
А солому по-прежнему жгли.
Лето в тот год было очень засушливым, сами сена накосили мало.
Накошенного сена хватило на половину зимы. Корову пришлось продать на мясо.
Корова, словно понимая свою участь, грустно ушла на веревке за покупателем.
Дед провожал ее до соседней деревни, вернулся он утром, уставший и понурый.
Нам с бабушкой тоже было не по себе.
Мы боялись взглянуть друг-другу в глаза, словно предали Родину.
Пост 36.
Зубы.
Некоторые с восторгом рассказывают о своих школьных учителях. Какие у них они
были умные и замечательные. Я к учителям дышу ровно. Не могу ни о ком сказать слишком плохо, но и восторгаться не буду.
Первая моя учительница уже известна вам по случаю со сливами и малиновыми ушами.
Вторая учительница поставила мне однажды двойку практически ни за что,
в упражнении по русскому языку я подчеркнул сказуемое волнистой линией,
как прилагательное, стирать не стал, просто сказав, что я это понимаю,
но сделал это нечаянно. Она не прислушалась к моим доводам, поставила жирную
двойку в тетрадку и тут же в дневник.
За период учебы в школе двоек у меня было штук шесть, и все не за учебу,
а за отношение к ней: то забыли принести кусок мыла на урок черчения для изготовления модели детали, то за коллективный срыв урока физкультуры, то за отсутствие трико (а где их взять, если нет в продаже), то за забытую готовальню.
Один из учителей, бывший классным руководителем у нас несколько лет,
перешел в райком. Долгое время был вторым человеком района. На этом посту он проработал тихо и незаметно лет семнадцать, никому из обращавшихся к нему бывших учеников не помог ни делом, ни действием. Затем, сменившийся руководитель района,
его также тихо убрал, притащил свою команду. Этот учитель после долгой болезни пошел искать работу, его тоже почти никто не заметил. Подобрал его лишь один бывший
ученик, устроил завхозом в народный суд.
Когда я поступал в вуз, то обратился к учителям с просьбой помочь решить примерные варианты задач вступительных экзаменов по математике. Консилиум из трех учителей долго решал, совещался, половину задач решили.
К одной учительнице по математике я был неравнодушен, она учила меня с четвертого класса, я принимал участие в олимпиадах, она ездила с нами в Хазарск и в Москву.
Вскоре после начала перестройки она уволилась из школы, стала заниматься бизнесом, торговать. Я встречал ее, она с интересом рассказывала о дочери, сыне, племяннице, которые все закончили мединститут, о процветании дела, бизнеса, о наличии коттеджа, крутой тачки.
Я с интересом и грустью слушал ее, думая, надо же - всё есть, как прекрасна жизнь,
но насколько бы она была прекраснее, если бы ты вставила себе зубы!
Пост 37.
Поход.
Несколько раз наш класс ходил в поход. Это случалось в начале летних каникул.
Обычно мы ходили на озеро Балаган, а точнее на нашу речку вблизи от этого озера.
Это место ниже по течению райцентра километров на десять-двенадцать, река там узкая и глубокая,
поросшая ивняком и крапивой. С поля реку практически не заметно, настолько она узка.
Много омутов, в этих омутов водятся различные виды рыб: щука, окунь, сорога, ёрш, красноперка...
Собирались мы неорганизованно, вразнобой, кто пешком, кто на велике добирались до места ночёвки.
Сопровождал нас обычно классный руководитель. На всех обычно он пробивал одну-две палатки.
Там мы ловили рыбу, играли в мяч, варили уху. Всю ночь сидели вокруг костра, а под утро забирались в палатку и тесно прижавшись друг к другу, пели громкие песни под гитару.
На другой год мы ходили дальше, на реку Черёмуха на пару суток.
Там уже было достаточно палаток, и если первую ночь мы по привычке не спали, то во вторую заснули практически все.
В последний раз мы ушли на Балаган тайком от преподавателя - зачем он нам нужен?
Он, узнав об этом, безуспешно искал нас на мотоцикле, но не нашел. Мы не дошли до места, остановились за высоким обрывом на пару километров раньше.
Было заметно близкое расставание. Все были грустными. Через пару месяцев предстояло разъехаться, кто-то мечтал об институте, кто-то о техникуме, кто-то просто мечтал. Были и такие, которым всё было пофиг.
Ребята уже начали делиться на группы, кто и с кем куда хотел ехать, девчонки тоже.
Почти все скрывали о своих намерениях. Только в конце августа стало ясно кто о чем бредил.
Я держался особняком, и не скрывал, что буду поступать в Хазарский государственный университет имени Чингисхана на географак. Один одноклассник сказал, что для поступления туда нужно запастись коровой.
Коровы, как известно, у нас не было, поэтому я запасался мозгами!
Пост 38.
Аннапурна.
Наш класс был сильным в учебе. Достаточно сказать, что из девятнадцати, закончившие десять классов, двенадцать закончили вузы, почти все остальные техникумы. Из одиннадцати парней вузы закончили девять.
Девчонки изначально не стремились в вузы, как потом оказалось, а замуж, но не все.
Были времена, когда в классе было пять отличников, но редко. В основном нас было трое.
С одной девочкой я скрыто соревновался со второго класса, тогда мы ещё учились в разных школах: я в деревне, она в селе. Но во время олимпиады по русскому языку она взяла первое место, а я второе.
Спустя полтора года мы учились в одном классе и ревниво поглядывали друг за другом.
Объявлялась ли оценка за четверть, или за контрольную, или за диктант - мы знали оценки друг-друга.
Можно ли это назвать своеобразной детской любовью, наверное, да!
Когда меня шандарахнуло током от взятого в руки провода в 220 вольт и вся моя короткая жизнь пронеслась в течение этого мгновения, я именно ее увидел перед глазами.
Спустя много-много лет на встрече одноклассников я подошел к ней и сказал:
"Есть гора Монблан - высочайшая вершина Европы!
Есть гора Эльбрус - высочайшая вершина России! Выше она и красивее!
Есть гора Эверест - высочайшая вершина мира! Мало кто ее покорил.
А ты гора Аннапурна - многие пытались на неё подняться, но никто не смог, все сорвались и погибли!
В моих глазах ты - Аннапурна!"
На что она ответила: " А зря все-таки ты не попытался!"
Пост 39.
Мед.
Мне так тяжело и не хочется переходить от детства к студенческим годам моей жизни.
Боязно, наверное потому, что там придется оценивать поступки живых людей, оценивать свои поступки, что не всегда приятно.
Догадываюсь, что уроженцу города, с его кирпично-бетонным воспитанием неинтересна моя ностальгическая история про навозно-морозные будни жителя деревни.
Ну что поделаешь? По - другому я не умею.
А дети городов приезжали летом к нам в деревню, дружили с нами, играли, мы ждали их, но не всех.
Они отличались от нас более крупным телосложением, акающим голосом и пухлыми щеками.
Конечно, через какое-то время пребывания в деревне они приобретали бронзовый загар, впалые щеки и цыпки на руках, но голос их не менялся. Разве что в их лексиконе появлялись новые слова, не всегда приятные для слуха мамы.
Но и они в свою очередь делились с нами своим кирпично-бетонным воспитанием, какие-то игры привносились в нашу повседневность, рассказы о городе, особенно об автомобилях, о марках которых мы не имели представления, о поездках в пионерские лагеря, к морю. В основном мы с ними жили дружно, некоторые так привыкали к деревне, что спустя годы уже, будучи взрослыми и почуяв трудности в городе, переехали в деревню.
Но нашей деревенской практичности у них не было, например, мы никогда не позволяли себе разбить пустую бутылку - зачем разбивать, если можно помыть, сдать в магазин и получить конфет на 12 копеек.
Не всегда понимали, что надо пропалывать картошку, пилить дрова, натаскать воды,
идти на сенокос....
Дед и тут пошел на хитрость - привлек меня и моих друзей натаскать воды на поливку, обещая всех накормить медом.
Я был рад стараться, потому что втроем воду таскать быстрее и веселее, мед конечно, я тоже ел, хотя и не больно хотел.
Пост 40.
Собаки.
У нас постоянно в хозяйстве жило две охотничьи собаки. Обычно русские гончие,
реже русские пегие гончие.
Со щенками я ходил в лес и перелески, натаскивал их, стараясь поднять зайца.
Собаки часто гибли, то под колесами автомобиля, то кто-то отравит, то пропадет.
Своей смертью умерла только одна - бледно-рыжая приземистая собака Пулька,
с тонким визгливым голосом.
Именно она вспугнула и выгнала на Деда двух волков с интервалом в год.
Из-под нее Дед взял трех куниц. Гоняла она зайцев и лис, но запомнилась именно волками.
Говорят, она была от породных дипломированных родителей, привезена щенком из Иркутской области.
Нам она досталась по случаю переезда ее хозяина в город.
Из всех команд наши собаки понимали две – «Выззый!»
Это значит – «Ату! Взять! Голос!» - применялась, когда надо было взять след, облаять кого-нибудь, поднять зайца.
Вторая команда –«Пошёль!» - применялась, когда надо надоедливую собаку отогнать от себя, когда она лает
или кидается на то, что не надо.
Ещё они понимали свист, эдакое - «Фьють-фьють!!»
Данных команд вполне хватало, и мы с Дедом с недоумением и иронией во взгляде читали рассказы о натаске собак в охотничьем журнале.
Дома они держались обычно на цепи, одна за сараем, другая перед домом, с успехом облаивая покушавшихся на наш сад и двор. При возможности они могли и покусать, что и делали не раз.
Пост 41.
Багровое солнце.
Всё-таки придётся с детством покончить!
Прошли восемь выпускных экзаменов, кто на что учился, тот то и получил.
Никого специально не валили. Кое-кого тянули.
Выпускной - обед в школьной столовой, телеграмма от учительницы, учившей нас в четвертом классе и переехавшей вслед за мужем - партработником на повышение, школьный бал, песни под гитару.
Наконец кое-как нас выпроводили из школы, где-то мы ещё ходили, бродили - не помню!
Душа и сердце были уже там - в будущей жизни, в Хазарске, в студентах, и не было в них места школе и старым друзьям.
Поступать я не боялся, это была вполне реальная мечта, не то, что грёзы об Олимпийских Играх.
"Вени, види, вици!" Именно так, с этими словами Цезаря, легко и непринужденно сдал два вступительных экзамена на "отлично" и "хорошо", столько, сколько нужно набрал баллов и был зачислен на первый курс.
И глубоко плевать, что там конкурс был 97 человек на 20 вакансий, он был не для меня, он был для тех, кто там остался, за бортом, жаждущих и страждущих.
И вот я стою на высоком пригорке, багровое солнце заходит за горизонт, поникли травы, притихли птицы.
Мне грустно-грустно, и я знаю, что на рассвете я уезжаю, и больше никогда не буду здесь жить, лишь только гостем.
Меня манят неизведанные дали, и жутко страшно, но любопытство сильнее страха.
Я уезжаю, я покидаю.
Горько и больно!
Прощай, Родина!