На Матрёну зима встаёт на ноги. Пантелею Погорело-
ву не помешали вчерашние михайловские радости заме-
тить: ветви деревьев были в опоке – инее. А это хорошо:
много будет снега. А много снега – много хлеба. А сегод-
ня – на Матрёну – мороз. Тоже хорошо: для здоровья и
праздника лучшей погоды и не пожелаешь.
Мать и отца Лизаветы Синебродовой зять увёз. К себе
в Осиповку гостить. А Крутоярово наполнялось другими
гостями из соседних деревень – родственниками и кумо-
вьями крутояровских мужиков. Михайловские праздни-
ки продолжались.
Погореловы собрались к Кулыгиным. Не в гости. Гос-
ти – это второе. Наипервейшее – осмотр хозяйства. Гав-
рила и без осмотра знал, что Кузьма не бедняк, но обы-
чай требовал своего исполнения. Да и скрытен, хитроват
Кулыга, а с такими держи ухо востро. И Катерина радо-
валась сдержанно: ещё не ударили по рукам, не решили
окончательно.
Весть о том, что Гаврила Погорелов вернулся с отхо-
жего промысла, стала известна селу ещё вчера. А о сва-
товстве Крутоярово ещё не знало: под Михайловскую
гульбу Кузьма Кулыгин прошёл незаметно. А потому и
явились в гости к Погореловым кумовья, крёстный отец и
мать Катерины. Им обрадовались.
– А мы место смотреть идём. Такие у нас новости, – с
порога объявил Гаврила кумовьям.
Те всплеснули руками:
– Вот те на!
– Катюша, доченька! Кто?
– Егор Кулыгин…
– Так что же мы? Поворачиваем оглобли. Без крест-
ной нельзя, – решительно заявила Настасья Парушина.
И сразу набросилась на своего мужа Егора, мужика спо-
койного и тихого. – Я тебе говорила: не пей! Какой с тебя
сейчас… урядник! Что ты увидишь?
Причем здесь «урядник», и сама Настасья не смогла
бы объяснить. Начальство, что ли?
– Да я… Ты – главная. Мы с тёзкой…
– Ладно, ладно. Мы готовы.
Напрашивался и Пантелей, но его оставили за нена-
добностью: крёстная на месте – замена отменяется.
Погореловых у Кулыгиных ждали: двор подметён,
хлева вычищены, скотина ухожена, а пса Угадая заперли
в будке корытом. Вся семья напряжена.
– Милости просим!
Но комиссия Погореловых прежде осмотрела хозяйс-
тво. Крепкое хозяйство. А значит, будущей невестке ра-
боты будет много. Это – плохо. А что зерна в кадушках
много – это хорошо. Что семья малолюдная – это плохо.
Работы в поле Катерине будет много. Но все крепкие, ши-
рокие в кости – это хорошо.
Не повезло в своё время Кузьме и Клавдии Кулыги-
ным: после первенца Егора четверо детей умерло; пока уж
шесть лет назад Митяя достали. Но зато – мужик.
Бойкая Настасья и по клетям всем прошла, и на чер-
дак слетала. Уж точно, и урядник с обыском так не поста-
рается. Её поразило обилие шкур: заячьих, лисьих и три
волчьих. Богато, богато! Что значит охотник! А Егор Па-
рушин со знанием дела потыкал чекой от телеги в кадуш-
ки с зерном.
А как же! И так бывает: перевернут бочку вверх дном,
да и кинут зерна на донышко. Обман.
Довольны остались Погореловы осмотром. За сто-
лом уж договорились и о запоручье: когда окончательно
всё решить и ударить по рукам. На Ивана Милостиво-
го, 25 ноября. Тогда окончательно и решат: что дадут за
Катериной, какие деньги и дары приготовят Кулыгины.
И сроки свадьбы оговорят.
Иван Милостивый – день ангела Ванятки Погорело-
ва. С утра отец вручил ему новенькие валенки, конфеты,
большой пряник и книжку с картинками. Мать затеяла
пироги в честь именинника, да и гости придут.
Вечером у стола служила не Катерина, а Аграфена:
разговор родителей – детям не место. На святки решили
играть свадьбу. Время есть. Всем надо готовиться.
На заговенье, перед Филипповским (Рождественс-
ким) постом, доели остатки скоромного: холодцы, мясо,
коровье масло. Завтра, 28 ноября, начинается пост: ка-
пустка, грибочки, картошка, огурцы. И так – до вечерней
звезды Рождественского сочельника.