Луна скалилась прямо мне в лицо, а я шла вперёд по талому снегу, разнашивая новые туфли, и старалась не замечать её ухмылки. Не то чтобы я лелеяла в себе страх окружающего или что-то ещё, но было не по себе. Как я ни старалась, мой взгляд не мог остановиться на чём-то определенном. Всё представлялось мне иначе. Я словно, смотрела сквозь окружающее меня, возможно, сама того не ведая, постигала какие-то тайны, которые была ещё не готова понять. С каждым шагом тревога, паника всё нарастала во мне. Я одновременно чувствовала, что ноги мои промокли, что невыносимо новые туфли причиняют мне боль, и в тоже время я не чувствовала ничего. Ни физического, ни зрительного, ни времени…
В тот момент я не была собой, и от этого было так противно. Я ненавидела себя. Ненавидела за то, что не могу писать, что не рисую маслом, как всегда хотела, что так и не научилась любить, что так много не делаю…
Ощущение собственной ничтожности заставляло сердце биться чаще, разум трезветь, чувствовать голод и общее негодование, оно возвращало человечность. Осознание того, что ты такой же среди всех, что хочешь есть и спать.
Тревога понемногу спадала, и дышать становилось легче. Я почувствовала, что начинаю замерзать и ускорила шаг, укоризненно поглядывая на луну и уже переступая лужи растаявшего снега.