"Комиссары 80-х"... Хороший заголовок. Прямо в журнал "Советский воин" просится, на страницу, не дальше второй-третьей. Хотя наши политработники на звание комиссаров не тянули явно. Трое их было. Комсорг части, трусливый и вредный капитан подростковой наружности, замполит батальона и замполит просто, подполковник Пиночет.
Батальонный замполит - пожалуй, единственный из офицеров, кого солдаты любили и уважали. Нет в нем той обычной военной дубовости, автоматического преклонения перед любым начальственным словом, а есть в нем желание хоть немного сделать жизнь солдату получше, хотя бы и ценой нарушения каких-нибудь директив. Как всякому хорошему человеку, ему было трудно в части. Даже на глазах у нас происходили его стычки, ему же выволочки от начальства, а что уж в кулуарах происходило...
Зато капитанчик был идеальным политработником. В меру инициативный - по предварительному соглашению с высшими, - в меру демократичен - руки жал неукоснительно, - и бесконечно нелюбим народом. ДПЧ из него был, пожалуй, не менее мерзкий, чем из Прищепкина. Я с этим капитанчиком немало дел имел по своему "пластилиновому*" профилю, и каждый раз выходил в тихом обалдении. Когда на тебя глядят полными доброжелательности глазами и объясняют, что чем чаще мы будем играть комсомольские песни, тем больше их будут любить, когда приходится доказывать, что для нормальной игры нужно хотя бы два дня (каких там дня, четыре часа между разводом и ужином!) в неделю, а в ответ казённые слова о распорядке дня, когда главный аргумент отказа "это не соответствует духу армии" тогда становится ясно, что это стенка, которую можно обойти, но преодолеть нельзя.
Валерка, тот проще, тот раскалялся добела уже к середине подобных разговоров, и мне приходилось и его успокаивать, и линии одновременно не терять, а ведь еще надо помнить, что капитанчик, хоть и брат наш во комсомоле, а все равно начальник. Особенно ярко проявились душевно-политические качества нашего комсомольского вожака в таком вот эпизоде: пришел приказ о солдате и доме. Под него наш группешник ополовинивался, и трагедия эта была тем более сильна, что совершенно новую программу мы еще ни разу не играли. Но хоть записать-то на память ее можно? Время - одна ночь осталась. Решили: ночью все и сделать. ДПЧ - комсорг и есть. А ваш ротный не против? - это его первая реакция. Бог только свидетель, каким чудом я уговорил ротного. Снова к капитанчику. Нет, говорит, командир может не разрешить. "Ну, так спросите у него!" Ответ классический в своей откровенности: "Я не буду звонить командиру, он не разрешит. У него сегодня плохое настроение. Я из-за вас не буду портить себе отношения". И честный, комсомольский, демократически-централизованный взгляд из-под очков. К полкану пошли Наркоша с Валеркой. И он разрешил играть даже не ночью, я всем следующим днем до отъезда изгоняемой команды.
Подполковник Пиночет к этой истории не прикоснулся. У него с нашей шарашкой забот хватало и без прощальной записи. Неустанная борьба с окурками в музыкалке и боязливое выслушивание нашей музыки и так попортили ему немало крови. Окурки в комнатушке - это, конечно, плохо. И виноваты, конечно, пластилиновцы, даром что у клубников тоже эти ключи есть и они там у нас что хотят, то и делают. А ведет борьбу за чистоту замполит очень просто - вызывает, кого поближе, и заявляет: "Репетиций ваших больше не будет". Иди, доказывай. Весёлое дело - извиняться за чужое говно, выслушивать потоки брани (экое выражение припомнилось!) и знать, что, хоть трижды незаслуженно, а все равно иметь втык.
Орёл наш замполит, орёл. Вышел после отпуска на плац: руки в карманах, в углу рта сигарета, темные очки блестят - стоит перед строем, речь толкает. Я, мол, в Крыму был, там люди служат, как полагается, а вас придется еще воспитывать. Младшие командиры обленились вконец, а вот я в училище три года сержантом был, и знаю, что это такое, возьмусь вот за вас! Повыё{пендривался} и слинял. И как не было замполита. Разобраться, так зачем он нужен? Речи на собраниях в клубе говорить, политподготовку, гроша ломаного не стоящую, организовывать, на плацу перед субботниками народ воодушевлять (а субботник в армии - это тот же ПХД, но с красными бантиками на бушлатах). Ну, так этим требованиям он отвечал. {Говорил} он интересно, а близко с ним дело иметь необходимости не было, и слава богу.