Белый день. Сегодня был белый день. Седьмое ноября выдалось свободным сегодня.
Не нужно было заниматься внуком, дочь была дома, и я могла снова рисовать. Взялась
наконец-то за портрет Игоря-Северянина, который весной испортила. Навыков пока
ещё мало. Марина сказала, что с ним надо повременить, и это меня остановило.
А сегодня он превратился в мифологического мужчину, на голове которого пять роз,
волосы причёсаны также как когда-то носили старообрядцы. Они каштанового цвета,
потом выросла борода седоватая, в полном соответствии той моде, о которой так и
хочется сказать, что это было неправдой. Но нет, всё это настоящее. Костюмчик
грубой ткани, не всё было в ту пору как сейчас, и обычные крестьянские костюмы были
роскошью. Сначала он был без глаз, я оставила щелочки белые, через которые был виден
только прежний цвет, что меня испугало, тогда пришлось изобразить и глаза. Ну вот,
они такие тёмно-синие, каких, видимо, в природе не найдёшь.
Следом за портретом пошла моя выдумка из ряда вон, которую я просто обожаю творить.
Взяла тюбики масла, и стала наносить на покрашенное три дня обратно в тёмно-зелёный,
просто ляпая и прижимая, как это делается на торт. Потом всё в радужном попеременно,
соотнося элементарно расстояние, от одного до другого цвета, вышло панно, от которого
чем-то хорошим веет. Теперь оно воспарило на полочку для цветов, ему нужно подсушиться.
Портрет тоже будет сохнуть три дня на стене. Все стены скоро будут завешаны этими порт-
ретами, не портретами, так - баловство одно. Сейчас на меня смотрит чудо из жёлтой
огромной бутыли, у которой нос не такой, как у обычных людей. И сама она красного
цвета, и волосы у неё колечками малюсенькими, будто овечка, шея того и гляди
переломится, короче инопланетянка ещё та. И она внутри своего чего-то, такое ощущение,
что это и есть сама душа. Вот бедная, куда тебя хозяйка загнала. Больше не буду, буду
любить тебя и жалеть. А то и сил нет на то, чтобы выйти из этой бутылки.
А что же тогда позеленело на другом портрете? Тот, который получился из двух сосен и
обыкновенной берёзы. Неужели берёзонька и не женщина вовсе, как мы привыкли все
считать, раз явилась она в образе юноши. А вот не думалось никогда над этим, просто в
голову не приходило. Лицом то парень больше ведь на клён похож.
Ну и перейдём тогда к самой сложной картине. В большой груше, как в электрической
лампочке танцует балерина, ножки тонюсенькие, почти вот-вот сломается, но ещё делает
пируэты. Причёска Жизели, пластика бабочки, что это такое в лампочке? Ну вот, пошли
стихи, надо завязывать с прозой. Хорошо! Только Есенин остался неописанным. А зачем?
Есенин он и есть Есенин!