Ты знаешь, как я не люблю врачей. В больничной палате мне жизни нет. Я видел ребенка, он был ничей, ему то на вид всего десять лет.
Я не был напуган, я просто ждал, когда мне расскажут, дадут ответ, зачем нахожусь здесь. Зачем здесь свет при мне не включают. Но я молчал. Не спрашивал, просто боялся спросить. Только лишь больше еще понимал, что мне так отчаянно хочется жить.
Я видел врачей. И мне приходилось, я их терпел. А рядом ребенок, он был ничей. Когда он был рядом, мне доктор в глаза не смотрел. Дыхание сбилось, и мне вдруг сказали, что я убит. И жизнь, что во мне кипит...не много, лишь малость, но может врачам показалось. И будет финальный тест, как много на свете осталось свободных мест. Возможно, я не умру сейчас. Попозже, не в этот раз.
Я помню свой самый последний день, и доктор был ласков, что мой отец. Он, дав мне таблетку, сказал "Наконец, теперь мы узнаем, что нас тревожит". Рукой проведя по горячей коже, накинул платок мне на голые плечи. Дал выпить воды, чтобы стало легче. И время спустя он решил, что хватит. Диагноз всем ясен. Я ходил по палате, не верил, что больше дышать не сумею, что парализует лицо и шею. Что просто меня неудачно убили. Стреляли не метко, и били не точно. И силы мои не оценили, держали не крепло, связали не прочно.
Как будто проверить, врачам назло, подошел к зеркалам, холодное тронул стекло. И не мог я поверить своим глазам - тот ребенок, то был я сам. И время назад текло.
Ты знаешь, как я не люблю врачей. Они же не верят, что я живой. Я был тем ребенком, я был ничей. И мне еще рано искать покой.