Маринка Карсай с детства была склонна к депрессии. Уж не знаю, почему. Она и сама не знала, только неопределенно морщилась, когда у нее спрашивали, откуда это пошло. Подруг у нее было мало…. одна-две разведенки. Иногда они сидели на кухне и пили сухое красное вино, заедая его низкокалорийным тортиком. Если честно, такой тортик не очень вкусный, но Маринка имеет цель похудеть и достигла некоторых результатов – 9 кг за 4 месяца, что, знаете ли, немало.
Маринка всегда была какой-то покорной; к её покорности привыкали, поэтому редкие вспышки гнева, сопровождающиеся матерными пульками слов, несколько удивляли. И еще она стеснительна. Однажды, когда она была маленькой девочкой, ей довелось ехать в лифте с парнем. Этот парень нажал кнопку верхнего этажа, потом приложил палец к губам, подавая ей знак к молчанию, снял с девичьего ситцевого платьица поясок и связал Маринке руки.
Марине даже в голову не пришло кричать, ей было как-то неловко поднимать шум; вряд ли она вообще когда-либо использовала свои голосовые связки на полную мощность. Итак, он связал её, поднял на руки и, шагнув из лифта на площадку верхнего этажа, стал подниматься выше, на чердак. На чердаке было темно, пыльно и пахло голубями. Парень опустил Маринку на пол, его глаза мерцали в темноте. Он внимательно вглядывался в нее, откинув белокурую прядь с детского лица. И не увидел ничего. Ни страха, ни замешательства, ни интереса. Ничего. Спокойствие и покорность. Он оставил ее там лежать, не прикоснувшись даже пальцем.
Маринка полежала некоторое время одна, шевеля пальчиками. Кое-как распуталась. Сама спустилась и вышла на улицу, поиграла в классики, но недолго, потому что физические игры ее быстро утомляли. И всё.
Повзрослев, Марина почему-то решила, что некрасива. Хотя нет, это произошло после одного случая. Марина проводила эксперимент: она давала в газете объявление в рубрике знакомств. Ответные письма приходили пачками. Она назначала свидания, а потом издалека наблюдала за прибывшими и ожидающими мужчинами. Ей было тогда 17. И вот с одним она рискнула задружить. То, что он странный и немножко ****утый, она поняла позднее, но не могла бросить того парня. Ей было его жалко. Вот так Маринка с ним тянула время, прогуливаясь по улицам гуськом: он впереди, она сзади, таща грузиком мысли о расставании. Она молила бога о том, чтобы тот парень изменил ей. Ну чтобы был повод его бросить. Такие мысли всё чаще приходили ей в голову. Еще Маринка тянула с первым сексом, никак не распрощаясь с девственностью. Хотя целовать себя давала. И сама не зная, зачем, решилась на соитие с тем самым парнем. Он в ее глазах был каким-то жалким, сутулым, лысоватым, жил с морщинистой мамой. Вскоре шанс расставания представился, когда Марина обнаружила на своих половых органах черные прыщи. Родители не стали устраивать ей сцен, наоборот, трезво и без укоров взялись за ее долгое лечение.
После этого Марина решила, что некрасива. Нанятый психолог заставлял её стоять перед зеркалом и повторять одну и ту же фразу «я красивая, я красивая». Повторяя эти слова, Марина чувствовала себя не только некрасивой, но еще и глупой. Собственно, тот период закончился временной уверенностью в себе, и сменился следующим периодом, наполненным армянами и грузинами. Армяне и грузины просто обожают пышных блондинок.
Можно сказать, что с тех пор депрессия то вновь возвращается, то вновь исчезает. Она обзавелась гражданским браком, ребенком, ненавистной гражданской свекровью, торопливыми сношениями в темноте под одеялом и велотренажером. Иногда, разглядывая себя в зеркале, она задавала себе вопрос: за что меня можно полюбить и за что меня полюбил Алексей (гражданский муж)? И еще, сразу за этим вопросом следовало утверждение, что её вряд ли способен полюбить еще какой-нибудь мужчина. Что серая рутина колясок и подгузников не разверзнется огненной пропастью страсти никогда.