Глава IV.
(Нина Соврадзе)
Именины. – «Высшее общество». – Месть.
Прошел месяц со времени моего знакомства с Керимом и Зинат. Шестого июня отмечался день памяти святой Нины, просветительницы Грузии, и мои именины.
К тому времени я начала замечать, что старая княгиня относится ко мне гораздо ласковей, чем прежде. Раньше она только и делала, что искала повода за что-нибудь отчитать меня. Теперь же мне зачастую сходили с рук почти все мелкие и не очень мелкие провинности.
Однажды вечером (за два дня до моих именин) княгиня прислала за мной Ракиму. Служанка сбивчиво объяснила мне желание бабушки видеть меня и поспешила удалиться.
...Старая княгиня читала, сидя в специально отведённой для неё комнате. Я вошла и остановилась возле двери.
Княгиня закрыла книгу и жестом велела мне подойти.
- Нина Соврадзе, - начала она несколько торжественным тоном, - мне ни к чему тебе напоминать, какое место ты занимаешь в обществе. Ты уже взрослая барышня. В твои годы я проводила много времени среди представителей высшего света. Я не виновата в том, что твои интересы, - бабушка поджала губы, как бы выражая своё огорчение этим фактом, - несколько другие. Но всё же я надеюсь, что среди представителей своего круга ты будешь вести себя... подобающим образом.
Я с некоторым недоумением взглянула на старую княгиню, не вполне понимая, какова причина для этого разговора. Заметив моё изумление, моя собеседница поспешила пояснить:
- Как ты знаешь, через два дня состоится праздничный бал по случаю твоих именин. На этом балу будут присутствовать представители высших слоёв общества. – старая княгиня остановилась, и, подняв к глазам пенсне, окинула меня критическим взглядом.
– Ты понимаешь, что это значит? – строго спросила она.
Я смутно представляла себе, что она имеет в виду, и ответила, сделав реверанс (в тот день по настоянию княгини вместо мальчишеского костюма я надела одно из своих платьев):
- Да, княгиня. Конечно, я понимаю.
Она с сомнением взглянула на меня.
- Я не уверена, что ты действительно понимаешь, о чём я говорю. Род князей Соврадзе – один из самых уважаемых в Грузии. Ты княжна, а не мальчишка-джигит! Так что изволь вести себя подобающим образом.
Сказав так, старая княгиня ещё раз критически осмотрела меня с головы до ног, открыла книгу и погрузилась в чтение.
- Можно мне уйти? – осведомилась я несколько минут спустя.
- Иди.
...Когда дверь её комнаты захлопнулась за моей спиной, я облегчённо вздохнула. Слова старой княгини глубоко огорчили меня. Со свойственной мне от природы замкнутостью (княгиня, в своей обычной манере, называла это «проявлением ужасного воспитания») я не любила балов. Мои сверстники из высшего света не вызывали у меня никаких иных эмоций, кроме лёгкого презрения. Думаю, не обязательно пояснять, что ни с кем из них я не дружила.
«Пригласить бы Керима и Зинат», - подумала я невольно. Но я тут же прогнала от себя эту мысль. Действительно, пригласить моих друзей в поместье при таком количестве посторонних было бы по меньшей мере необдуманно и рискованно. Их запросто могли узнать и выдать полиции...
«Нет, - решила я, - на бал их звать слишком опасно. Но ведь ничего не случится, если я поеду и поговорю с ними? Княгиня у себя, отец - тоже. Сейчас мне никто не помешает».
Приняв такое решение, я поспешно прошла к себе, сменила платье на мальчишеский костюм, сунула за пояс нагайку и, опасаясь попасться на глаза кому-нибудь из прислуги, вылезла в окно, вместо того чтобы воспользоваться лестницей. Не желая быть замеченной, я перебралась через живую изгородь и почти бегом бросилась к конюшням.
Смелого на его обычном месте не оказалось. Опасаясь быть застигнутой, я поспешно оседлала Алмаза – белого в яблоках коня, принадлежавшего моему отцу. В отличие от Смелого, Алмаз не был спокойным животным, и заставить его слушаться порой мог только отец. Впрочем, сейчас у меня просто не было другого выбора.
Выехав на Алмазе за ворота, я сейчас же пустила коня галопом, опасаясь быть замеченной прежде, чем отъеду на приличное расстояние от поместья. Алмаз двигался гораздо быстрее Смелого. Пару раз я лишь чудом удерживалась в седле. Несмотря на ежеминутную опасность быть сброшенной на острые камни, я не позволяла Алмазу замедлить шаг до тех пор, пока мы не отъехали примерно на милю от дома. Путь от нашего поместья до пещеры занимал около трёх часов быстрой езды. Мне следовало торопиться.
...Спустя некоторое время я услышала позади стук копыт. Как бы невзначай оглянувшись, я увидела всадника на пегом коне. В чертах человека что-то показалось мне знакомым. Приглядевшись, я не поверила своим глазам.
Это был Мурат. Он был в костюме горца, а за спиной висело ружьё. Всадник был весь в пыли, а лошадь – в пене. Видно было, что он мчался за мной во весь дух.
Я повернула коня, желая скрыться и поехать другим путём. Но было уже поздно. Если меня Мурат мог и не узнать в костюме джигита, то Алмаз был слишком приметен.
...Мурат приблизился и окликнул меня.
- Княжна! Княжна, стойте!
Я неохотно остановила Алмаза.
«Что ему надо от меня?» - с раздражением подумала я. И вдруг... яркая, как вспышка, мысль мелькнула в моём мозгу. Но это невозможно!
- В чём дело, Мурат? – спросила я тоном оскорблённой королевы. Незачем ему знать, что я испугалась.
- Князь Соврадзе велел княжне не ездить одной, - вкрадчиво заговорил Мурат. – Княжна не послушалась и уехала на чужом коне. Что нужно сиятельной княжне в горах?
- Что нужно, то и нужно, - грубо ответила я. – Я еду, куда хочу. Не лезь не в своё дело!
- Постой, княжна, - остановил меня Мурат. – Когда мы встретили княжну Соврадзе в горах, у неё был кинжал. Чужой кинжал. Что у тебя за тайна, Нина Соврадзе?
- Не твоё де... – начала было я, но Мурат перебил меня:
- Подожди. Когда Мурат хотел сказать старой княгине про кинжал, княжна испугалась и угрожала ему смертью. Теперь Мурат мог бы убить княжну Соврадзе...
- Убей, попробуй, - презрительно усмехнулась я.
- Нет, не убью, - Мурат на мгновение замолчал, глаза его недобро сверкнули. – Мурат сделает лучше. Он узнает тайну Нины Соврадзе и скажет старой княгине. Берегись, княжна!
Мурат развернул коня и поскакал обратно к поместью. Я вздохнула и последовала за ним.
Мой план провалился.
* * *
И вот наконец наступил день, которого я так страшилась.
С утра небо было затянуто свинцово-серыми тучами. К обеду тучи рассеялись, пролив на город некоторое количество дождя. Небо было серым.
Не зная, чем занять себя до приезда гостей, я удалилась в свою комнату и достала книгу. Однако чтение не шло мне на ум, и я перевела взгляд на чуть видные в окне силуэты гор.
От размышлений меня оторвал голос старой княгини:
- Нина! Нина Соврадзе, подойди сюда!
Мне не оставалось ничего другого, кроме того, чтобы подняться в её комнату. Бабушка отдала мне новое платье со шлейфом, в котором я должна была присутствовать на балу. Я удалилась к себе и переоделась с помощью Ракимы. Платье очень шло мне, но шлейф постоянно путался под ногами, что меня слегка раздражало.
Я взглянула в зеркало и не узнала себя. Из отражения на меня смотрела высокая бледная девочка в роскошном наряде и со сложной причёской вместо двух привычных кос. На моей руке поблёскивал дорогой браслет, подаренный мне моей кузиной Салимат Арчуадзе.
Весь облик этой сияющей, роскошно одетой девочки в зеркале был так смешен и непривычен, что я невольно фыркнула, с трудом удержавшись от смеха. Однако улыбка, мелькнувшая было на моём лице, тут же погасла, и я со вздохом отвела взгляд от зеркала.
- ...Нина! Княжна Соврадзе!
Я оглянулась на звавший меня голос и увидела Ракиму.
- Гости приехали... Идите скорей!
С этими словами служанка указала мне в сторону залы для балов и исчезла прежде, чем я успела что-нибудь у неё спросить.