Когда небольшие грузовые машины подъехали к учебке, солдаты и их командиры были уже на плацу. Только взвод Кройкса был сиротлив и одинок, хотя и принадлежал теперь другому командиру, так как начальство базы соединило их взвод с другим.
Перед тем как уехать, ребята простились с командирами, которые старались за несколько недель привести их в полную боевую готовность. Тяжелые проводы сказывались на военных и призывниках – первые, хотели поменяться местами с новобранцами, а те - сделали бы все, чтобы остаться под руководством своих командиров в этом поселке на следующие пять лет.
- Хватит сопли распускать, - заворчал на одного из офицеров полковник Серый, которому была вверена учебная база Верховное. Он встал посреди площадки, чтобы сказать слова напутствия новому жирному замесу для горе-горской мясорубки: - Бойцы! За время прохождения учебной военной подготовки, вы получили необходимые в боевых действиях знания и навыки. Наш командный состав делал для этого максимум возможного. Я хочу, чтобы вы с честью несли звание рядового Северо-Западного государства. И наказываю - во что бы то ни стало блюсти честь нашего мундира. Бойцы! - пожилой командир базы хотел было сказать что-то другое, но осекся и продолжил говорить по уставу, - Вас ждет война, но это не должно вас огорчать. Правительство и Великий Мамон, – тут глаза полковника начали краснеть и слезиться, что выдавало, как противны ему все эти «слова благодарности»: - всегда с нами. Они заботятся о вашем моральном и физическом состоянии. В путь, товарищи бойцы! Служите Отечеству и не посрамите ваших командиров!
Курсанты прогремели «Ура!». Полковник чуть не сдался на что-то неуставно-личное, но не стал этого делать, чтобы не напугать ребят преждевременно.
Целая рота новоиспеченных солдат в камуфляже защитного цвета направилась к подъехавшим закрытым тентами машинам. Было очень жарко, но тенты не убирали для безопасности солдат. Последние слова прощаний с командирами, и вот одна за одной машины вывозят молодых парней из относительно тихого, зеленого Верховного в места, которые по праву можно назвать самым пеклом войны.
Дорога к Лютому проходила в душных петлях гор. Километры за километрами вытравливали из солдат всякое чувство житейского комфорта. Ехали почти без перерывов. Сидели молча, вдыхая пыль, которая выходила из под колес машины высокими столбами, обливаясь едким потом, который проявился в 40 градусной температуре военной машины. Ближе к вечеру, едва живые и укачавшиеся на перевалах бойцы добрались до укрепления своих войск. Там их накормили ужином и дали по 100 грамм водки. Не по уставу. Путь продолжился. От качки, жары и алкоголя многие становились просто невменяемыми. Теряли самообладание и волю.
Но вот пятерка броневиков выехала на равнинную местность, признак того, что Лютый был совсем близко. Жара спала, а медный диск остывающего солнца уходил за горизонт. Бескрайняя степь легла, как озаренная последними лучами солнца дева, но она не собиралась засыпать. Напротив, она только готовилась к своим опасным ночным играм.
Надвигались сумерки, а вместе с ними проснулись и невообразимые страхи солдат.
Трясясь в броневиках, они молили Бога, чтобы он позволил им хотя бы доехать до места дислокации войск.
Командир Лэг, сопровождавший два взвода, один из которых был объединен, почувствовав опасность надвигающейся ночи застучал в окошко, которое отделяло грузовое отделение от водителя.
- Доедем-то до Лютого до ночи? – прокричал он, силясь пробить своим голосом окошко.
- Нэ понимаю, что ты говорышь! – ответил пожилой местный водитель, который бесстрашно работал на северо-западных, жил же он в полуразрушенном здании на окраине опустошенной войной столицы.
- Говори… сколько еще до Лютого? – в бешенстве закричал капитан Лэг.
- Почти уже приехал! – ответил седой загорелый усатый мужчина, умело крутивший баранку запыленного броневика.
Примерно через двадцать минут новоиспеченные бойцы въехали в город Лютый, который когда-то считался красивейшей южной столицей республики Горе-Горье, формально входившей в состав Северо-Западного государства.
Когда-то там были десятки крупных промышленных предприятий, которые специализировались на переработке нефти, которой здесь были обильные запасы. «Лесные» люди говорили Кройксу о том, что именно из-за огромных нефтяных месторождений Горе-Горья, Северо-Западное государство, давно истощившее свои собственные природные ресурсы, опять сорвало будто уже наладившееся сотрудничество и снова возобновило кровопролитную войну.
Когда-то город Лютый был одним из центров промышленности, где обычно работали северо-западные специалисты-контрактники. Он был пограничной столицей с незабываемой архитектурой, в которой элементы мусульманской традиции сочетались с классической европейской культурой административных зданий и безликостью спальных районов с бесчисленными многоэтажными домами.
В просвет камуфляжного прорезиненного оснащения грузовика, Кройкс старался рассмотреть как можно больше. Горы мусора валялись по обочинам мертвых безлюдных дорог, по которым давно уже не проезжали мирные люди. Противотанковые ежи и железная проволока оцепляли улицы, дома и районы. Страшная картина, состоящая из обстрелянных из танковых орудий домов, выбитых автоматными очередями окон, разбитых мостов, и мертвенность полного безлюдия.
Серая мышиная стайка страха пробежала по душам бойцов. Город был разгромлен войной полностью.
- А говорили, что все уже восстановлено, - неуместно сказал тихий слабенький юноша в неуютно большой для него форме, который почитался в своем взводе умником.
- Да заткнись ты! – нервно среагировал на него сидящий рядом.
- Восстановлен один дом. Там, в районе Верхней вышки - представительство нового наместника от Мамона, - ответил офицер с грустной усмешкой.
- А это что? – тут на лице одного из солдат выразился ужас. По небольшой верхней эстакаде, над броневиками северных на небольших открытых военный машинах ехала целая группа улюлюкающих мужчин выразительной внешности с автоматами и ручными гранатометами.
- Быстрее!! Ложись! – скомандовал офицер, зная, что и грузовик не оборудован, как следует. Ребята не знали, что дело осложнялось тем, что в их колонне двигался специальный грузовик для перевозки бензина. Стоило одной пуле попасть в него, как взлетели бы и другие машины.
- Пока я не сказал – не стрелять! – выкрикнул свой приказ капитан Лэг, ожидая дальнейшей команды по рации от начальника колонны. По рации же прозвучал загробный голос полковника Флэша, который лично приехал сопровождать новобранцев в свой полк, о том, что колонна должна продолжать движение дальше. «Пока не стрелять».
Сами броневики не сбавляли скорость, но, казалось, даже машины почувствовали, что надо ехать как можно более аккуратно, попытаться стать незаметными.
Кройкс в едва различимую снаружи щель видел хохотавшие лица ехавших по верху эстакады людей. Ему стало страшно. Как сильно они отличались от мирных селян и крестьян Горе-Горья!
Видя как боевики экипированы, какие автоматы и гранатометы были в их машине, Кройкс понял: «А оружие-то у них наше»…
- Ложись, я сказал! - командир ударил Кройкса по голове, чтобы он сразу же улегся на самый пол. Тот тихо застонал.
- Молчать, падла! Всем тихо! – офицер стиснул в руках свою последнюю надежду – автомат – близнец того, которым махал сейчас боевик. Капитан Лэг смотрел сквозь другую щель в брезентовом тенте, - может быть, боевики подумают, что колонна пустая?
Но когда колонна выехала на широкую автостраду, неприятель окружил машины с двух сторон. Проклятия, гиканья и смех, не иссякая, сыпались на притихших на полу грузовиков бойцов со всех сторон.
И тут случилось чудо, о котором молился Кройкс, и не только он один.
Ни с того ни с сего, боевики прибавили хода своим машинам и, набрав приличную скорость, сначала опередили северную колонну, а затем и вовсе скрылись где-то за поворотом. Так же весело и резво, как наехали на христиан.
Это было чудо, и это чудо признали все.
Когда через час, в кромешной тьме, испуганные до смерти молодые бойцы прибыли в расположение отвоевавших столицу частей, они едва могли внятно рассказать о случившемся. Колонна, полная молодыми солдатами и бензином – была не тронута при встрече с соединением вооруженных неприятельских войск.
Молодой полковник Флэш вышел из машины седым.
Военные, которые верили в Бога, сразу же стали искать причину «чуда» в том, что с ними ехал молодой священник, о котором уже в Верховном стали судачить офицеры. Но Кройкс даже и не знал, что про него могли что-то говорить. Он вел себя очень тихо и спокойно. Но от его глаз не ускользнуло, что люди относятся к нему не так, как раньше.
- Ребята! Слава Богу, что все так произошло! – сказал он, когда парни вымылись в бане после такой тяжелой дороги и стали укладываться по койкам.
- Это все твоя молитва, Крис! – немного боязливо и с неуловимым уважением произнес друг.
- Не бойся, Захар! Ты видишь, что провидение нас спасло сегодня. А ты собрался умирать. Не рано ли? Умрем мы все, но все в свой срок. Веришь? – спросил Кройкс, едва улыбнувшись.
- Придется жить, раз Бог не захотел моей смерти, - это все было очень важно для него.
- Молодец, Заха. Вот этого Он, верно, и добивался от тебя. У тебя же еще дел не в проворот… Добринка дожидается, небось. А ты тут надумал, - сказал Кройкс и дал Захару, который был вдвое больше его, щелбан.
- Ах ты гад! - попытался схватить Кройкса Захар, дабы наказать хулигана.
- Заматерился, это хороший признак! – отозвался убегающий от в шутку разъяренного друга Кройкс, заливаясь смехом после такого чудесного спасения.
В ту ночь солдаты смеялись, как никогда.
Они смекнули, что только юмор спасет от психанатомии в этой стране.