36. ОЛЕГ УГОВАРИВАЕТ ОБЩИНУ
– Зачем нам эта регистрация? – в задумчивости вопрошал Василий Петрович, выслушав предложение Олега. – Жили себе спокойно, никто нас не тревожил. Молились, читали Писание… а сунься к государству, еще неизвестно, что выйдет. Я бы держался от него подальше. Один Бог знает, как нам это аукнется…
– Поймите, дорогой Василий Петрович, регистрация поможет нам стать нормальными участниками жизни города. Мы можем и должны играть в городе серьезную роль. Всегда так было в истории – все начиналось с религиозных общин. Протестанты, от которых мы ведем свою родословную, были людьми с активной позицией. Ведь это ваш город, и вам здесь жить… Да и мне Ославль вовсе не чужой, я уже привязался к нему.
– Трудные вы ставите вопросы, – сказал пастор, – мне казалось, что дело христиан – проповедь Евангелия и библейского образа жизни. Для этого не нужно идти на поклон к кесарю. Ну, зарегистрируемся, а потом зависеть от власти? Вот я чего в толк не возьму.
– Библейский образ жизни – это хорошо. Но как жить среди всего того, что нас окружает? – возразил Шишкин. – Ведь надо что-то делать… а как делать, если мы связаны по руками и ногам? Так вот, регистрация даст нам законную возможность хоть как-то себя проявить… Нельзя же всю жизнь отсиживаться в подполье.
Пастор пообещал спросить мнение общины.
* * *
– Дорогие братья и сестры! – начал Олег, оглядывая собрание.
Ему явно не хватало сигареты.
– Скажу вам прямо, без дипломатии… вступление в церковь было для меня серьезнейшим шагом в моей жизни. Я рад, что у меня появилась такая замечательная, – он поперхнулся, подбирая нужное слово, – община… Я обрел ценности, о которых раньше и не задумывался, я не мог даже себе этого представить. Вы не понимаете и сами, какая это ценность – наша община. Мы можем многое, я в этом убежден. С нашим пастором, со старшими духовными братьями, со всеми вами – мы можем переменить жизнь в этом городе. Наши духовные ценности достойны того, чтобы распространить их по всему Ославлю, который тоже мне стал очень дорог. Однако дело в том, что без регистрации мы не имеем никаких прав. Просто группа единоверцев. Так вот, я предлагаю подать документы на регистрацию. Это вовсе не так страшно… Ну, сколько можно сидеть в подполье?
Хотя предложение Олега было вполне понятно, и не содержало в себе ничего особенного, все понимали, что с регистрацией начнется новый этап. Государство будет требовать отчеты, документы, справки…
С первого ряда зазвучал бас Петра Григорьевича:
– Скажите, сколько все это будет стоить? Поди, бесплатно нам ничего не сделают, и разговаривать не станут. А у нас лишних денег нету.
– Об этом не беспокойтесь, – сказал Олег, – я возьму все расходы на себя. От общины потребуется лишь собрать необходимые документы: типовой устав, список из десяти человек и что-то еще… В конце концов, наймем юриста, он все устроит. Сейчас это просто.
Вопреки сомнению пастора, община единогласно проголосовала за регистрацию. Василий Петрович спорить не стал и тоже поднял руку.
Вдохновленный успехом, Олег вновь попросил слова:
– Я хочу пояснить сомневающимся. Конечно, молиться и читать Писание можно без всякой регистрации. Но давайте смотреть вперед. Вот, к примеру, нас всех беспокоит положение в городе. Получив регистрацию, мы, как юридическое лицо, сможем проводить всякие полезные инициативы…
– Это правильно, – поддержал его Макурин, – вот аптеки провели свою акцию: всю неделю бесплатно раздавали презервативы, прости Господи. Что это как не развращение молодежи? Антихрист наступает, а мы отсиживаемся.
– Да хоть что можно делать, – кивнул головой Олег. – Возьмите такую вещь, как предстоящие выборы… Разве нам все равно, какой будет избран у нас мэр или депутат? Мне кажется, и об этом пора подумать…
– Я извиняюсь, – сказал Грант, – может, я чего-то не понимаю, но это же политика, а еще мой дед говорил: Грант! никогда не лезь в политику. Он умный был человек, между прочим – народный учитель Армении… у него знаете, сколько книг было? Столько во всем Ославле не наберется. К нему наш Католикос ездил советоваться.
Олег посмотрел на Пьеро, ища поддержки. Тот помялся, но встал…
– Дорогие братья и сестры, – хмуро оглядывая собрание заговорил Смородин, – слушаю я вас и думаю: говорим, говорим, а волю Господню не позаботимся узнать. А в Писании прямо сказано: народ Божий должен утвердить на земле Его закон. Конечно, с кесарем входить в общение боязно, у него хватка железная. Но вспомните: Даниил служил кесарю, а Бог через него многое сделал. Тоже самое Иосиф, Есфирь… тут есть о чем подумать…
– Так ты за или против? – спросил Макурин.
– Я – за, – ответил Пьеро, загадочно улыбаясь.
Редкие улыбки этого человека производили крепкое впечатление на слабонервных…
– Слышите, что говорит наш духовный брат Николай Иванович? – улыбнулся Олег. – Если все делать правильно, грамотно, мы сможем распространить наши убеждения по всему городу. А если дело пойдет на лад – там, глядишь, будет свой депутат, а может и свой мэр. И будет Ославль библейским городом…
– Не любите мира, ни того, что в мире, – прогудел грузный Петр Григорьевич.
В зале воцарилось молчание. Все смотрели на Василия Петровича. Каково же его мнение? Но пастор молчал, давая возможность высказаться всем желающим.
– Дорогие мои, – примирительно заговорил Олег, – то, о чем я говорю, касается наших детей, нашего собственного будущего. Неужели мы хотим сдаться с потрохами этим господам, нынешним властителям этого мира? Они будут издеваться над нами, впаривать нам свою чушь, а мы будем покорно молчать? И все только потому, что нам, видите ли, неудобно… мы ручки боимся запачкать. Сегодня каждый козел лезет в политику, а мы, христиане, стесняемся. Или так уж шибко заняты?
– Я, конечно, не так образован, как Олег Александрович, – наконец, сказал Василий Петрович, – но думаю, что политикой заниматься людям Божиим ни к чему. Регистрация еще куда ни шло, а политика…
Хотя Сергей был согласен с пастором, все же он попытался защитить позицию друга:
– Вообще-то Олег хочет помочь общине. Понимаете, через социальную и политическую работу можно привлечь больше народу.
Пастор задумался, помолчал, поглаживая свою Библию…
– Сергей, да я верю, что вы предлагаете все это от чистого сердца… но поймите и меня. Боязно как-то… Как говорится, не буди лиха, пока спит тихо. Возможно, я просто отстал от жизни, и сейчас все надо по-новому…
– Дорогие братья и сестры! – обратился к общине Олег, воспользовавшись возникшей паузой, при этом он невольно усмехнулся от пришедшей ему в голову нелепой мысли, что произносит эти слова с интонациями Иосифа Виссарионовича. – В политике нет ничего страшного. Обычная работа, как и всякая другая. Даже если у нас не получится с выборами, мы ничего не потеряем! Зато подумайте, какая нам предоставляется возможность распространить свои взгляды? Это же прорыв к самым разнообразным слоям населения.
По нахмуренным выражениям лиц членов общины Шишкин понял, что со своим предложением о политике он поторопился… «Ну и дурак же я! Все свалил в одну кучу! Им же этого не переварить».
Между тем, сидящие в зале начали высказываться.
– Мы полагаемся на Бога, а не на политику, – пробурчал Петр Григорьевич, – нам эти дела ни к чему.
Его поддержали другие. В зале послышались споры, крики… Разволновавшийся Аркадий Щитков поднял руку, прося слова, на него никто не обратил внимания, и он выбежал в коридор, походил там взад-вперед раз двадцать и вернулся обратно. Одна сестра, которую за малый рост все звали Дюймовочка, даже вскочила на стул. Только таким демаршем она смогла привлечь к себе внимание. Пьеро попросил ее не хулиганничать, но она отмахнулась и закричала пронзительным голоском:
– Не хочу я этого! Не желаю. Это как же теперь? Все по-другому? А все из-за этих верхневолжских. Какая община была, а? Маленькое чудное стадо. А что теперь?! Регистрация! Политика! Водить дружбу с греховными людьми, с этими развратниками, пьяницами! Нам и дома своих пьяниц хватает. К кесарю они собрались. Где власть – там и грех.
– Вот, вот, – парировал Олег, – власть очень рада нашей пассивности.
Неожиданно встал обычно помалкивавший Андрей Смирнов и поднял руку, как бы успокаивая присутствующих. В общине его уважали, и шум стих. Всем хотелось послушать его мнение.
– Я так думаю, – рубанул Андрей, – вперед надо идти. Политика – это дело десятое. Но в городе надо действовать. У нас, на мебельной фабрике, мы с Юрием уже начали потихоньку проповедовать. Одному, другому скажем Слово Божие – никто не возражает. Вопросы задают, как поступить по Слову Божиему? Так что нечего бояться, да и надоело жить, как зайцы…
Опять послышались недовольные голоса, но тут зазвучал тенор Юрия Макурина:
– Возлюбленные! Чего это мы так расшумелись, точно на базаре? В скинии все же находимся. Давайте обсуждать благоприлично, как и подобает детям Божиим. Олег прав, нельзя жить старыми понятиями. Посмотрите, во что превратился город? Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на какую-нибудь мерзость. Такой разврат развели, что не удивлюсь, если начнут совокупляться прямо на улицах…
Вновь заговорил Шишкин:
– Вспомните, как прошла евангелизация? Целый месяц старались, а пришло всего шесть человек. О чем это говорит? О воле Божией? Возможно… но дело еще и в том, что мы плохо понимаем людей, живущих вокруг нас, и люди нас не понимают. Поэтому я и предлагаю…
– Вот именно, – перебил его Макурин, – все только и знают повторять: это у них вера такая, это они так веруют… Никто не подумает, что мы каждое собрание прославляем Бога. А ведь прославление – это такая сила… Сказано в Писании: «В приближающихся ко Мне освящусь, и прославлюсь в народе».
В конце концов, после бесплодных препирательств, собрание постановило предоставить решение вопроса об участии в политической жизни города на усмотрение самих членов общины. Как сердце подсказывает, так пусть и поступают.
После собрания Сергей спросил своего друга:
– Не жалко общину? Она ведь чуть не раскололась из-за тебя? Крики, шум… Первый раз такое вижу. Честное слово, сегодня мне даже было неприятно там сидеть. Не община, а политический клуб.
Олег усмехнулся:
– А тебе бы с Петровичем все петь да молиться… знаю я ваши порочные наклонности. Люди впервые начали обсуждать серьезные вопросы. Андрюха Смирнов правильно сказал: сколько можно быть зайчиками и белочками? Пора становиться взрослыми.
* * *
Только одному Олегу было известно, каких усилий и средств ему стоило зарегистрировать общину. Но на удивление быстро, всего-то через месяц, община получила свидетельство – невзрачную бумажку, в которой было написано: «Церковь библейских христиан. Протестанизм». Олег поморщился, обнаружив ошибку, но возражать не стал. И так сойдет…