В 1944 - 1945 годах я учился в первом классе сто восемьдесят первой школы на Соляном переулке.
Отец на фронте, а мы с мамой жили в доме восемь по улице Пестеля.
В восстановлении разрушенных зданий были задействованы и военнопленные. Мы,ученики разных классов вертелись у строительных лесов, разглядывая живых немцев.
Тощие,в потрепанной одежде они с опаской косились на прохожих,
понимая, какие чувства могут вызывать у ленинградцев.
Еще шла война, почти в каждой семье убитые, искалеченные.
Свежа память о страшных блокадных днях, кровоточили душевные раны.
Но иногда случалось такое, что выходило за рамки нашего мальчишеского понимания.
К строительным лесам подошла пожилая женщина и протянула немцам несколько запеченных картофелин. Принесли кашу, передали хлеб.
Хлеб! Он тогда отпускался по карточкам.
Жители близлежащих домов стали подкармливать военнопленных.
Удивительно, невероятно!
Какой душевной красотой и силой должны были обладать люди, чтобы после всего,
не прощая - простить невозможно! - возвыситься над своей ненавистью и,
еще не залечив свои раны, пожалеть побежденных, сломленных.
Ленинградцы были дома. В изуродованном, голодном, но своем доме, в своем городе, в своей стране.А эти люди...
С тех пор прошло много лет.
Но и сейчас, когда прохожу по улице Пестеля, в памяти
всплывает картина из далекого детства, картина-символ:
худые, изможденные победители протягивают еду худым, изможденным поверженным.
-Рассказ был опубликован в газете "Санкт-Петербургские ведомости".-