Более всего крепость походила на лабиринт,который давным-давно великаны построили для своих детей. Изогнутые стены из белого камня кишели проломами. Проломы заросли непроходимым бурьяном.
Я ещё дышал свободой моей родной СТЕПИ. Пленение моё было уж очень какое-то несерьёзное. А ОНИ подошли ко мне и сказали,чтоб я готовился.
Как много солнца,- подумал я.- Ну почему они меня не охраняют? И что это за крепость,прости Господи, в которой сажают картошку, в такую-то жару катаются на лыжах и ходят далеко-далеко по воду.
В голове у меня был туман и лёгкость, как после удара палкой. Я не хотел вспоминать, за что они собираются меня судить. Я не чувствовал за собой никакой вины. Разве что некоторую неловкость за какую-то давнюю провинность. А ОНИ подошли ко мне и сказали, чтоб я готовился, что меня будут судить.
Мимо меня длинной очередью шли бабы в цветных косынках, с пустыми вёдрами, в тёплых ватниках. Их взрослые дети несли лыжи.
- Стены крепости из белого камня. Отражают солнечный свет. Поэтому так жарко,-подумал я.
Двор крепости был слегка наклонный, покрытый жухлой травой и мусором. Где-то далеко вверху у входа в СУД стояли мои СУДЬИ,показывали на меня и мерзко сквернословили. Слышимость была превосходная.
- И нет никакой надежды?- спросил я.
- Нет надежды,- отвечал СУДЬЯ, очень большой, с очень добрым лицом,- Ты виноват. Все видели.
Небо было высокое. Белые тучки застыли там, где ночью держатся звёзды.
- И приговор будет...самый плохой?- спрашивал я.
- Самый плохой,- стесняясь, отвечали СУДЬИ.
Я медленно шёл вниз по двору крепости. Я расправлял плечи. Мне хотелось вдохнуть поглубже, подольше. Досыта.
Завтра. Когда воздух в крепости станет серым-серым, меня не станет.
Я медленно шёл по двору крепости, и рядом, касаясь моего плеча, шёл ДРУГ. Мой ДРУГ. Меня будут СУДИТЬ, и мой ДРУГ помогает мне готовиться к СУДУ.
Формально он был заодно с СУДЬЯМИ. СУДЬИ подарили ему белую-белую военную форму, перетянутую кожаными ремнями. На боку был пистолет в оранжевой кобуре.
- Это совсем не больно, - говорил я. - Ты когда-нибудь видел, как мёртвые плачут?
-На положительное решение СУДА надеяться не стоит,-
убеждал меня мой ДРУГ. - Ты можешь попробовать убежать.
Я подошел к бабе в желтой косынке и в валенках.
- Они хотят меня убить, - сказал я. - Спрячьте меня.Пожалуйста.
Я обнял бабу за плечи, но она зафыркала, скаканула в сторону, бессловно закричала и, сердитая, пошла прочь. Баба часто оглядывалась.
- Брось ты ее, -сказал мой ДРУГ. - Смотри-ка лучше сюда. В стене пролом.
И точно. Кусок стены был выбит, разрушен так, что высота стены не достигала мне и до пояса. Здесь жители крепости устроили себе неофициальную помойку. Сюда привозили мусор, сюда же приходили бесплатно помочиться и покакать. В крепости было плохо с водой. Была
только одна платная уборная.
Мы остановились перед помойкой. Словно могильные плиты чернели
мусорные ящики.
- У тебя есть шанс, - сказал мой ДРУГ ленивым голосом.
Он был такой красивый. Белый-белый в своей военной форме. Стройный, подтянутый, c оранжевой кобурой на боку.
- Проскочишь под кустиками, - ровно и громко говорил мой ДРУГ.
Он совсем не боялся, что его услышат СУДЬИ. - Затем через помойку.
Если часовой не проснётся - твоё счастье. Через проём в стене, через другую помойку, и вот она твоя СТЕПЬ. Наша СТЕПЬ.
Воздух был такой чистый, такой несуществующий. Его не хватало моим лёгким. В СТЕПИ я легко потеряюсь. Я целую минуту думал о свободе. Часовой спит в своей собачьей будке. СУДЬИ обсуждают мой непостижимый вопрос. Они очень хотят остаться честными.
- Что же ты стоишь? - сказал ДРУГ. - Беги. Беги.
- Я не хочу, - сказал я. - Стреляй здесь. Я не хочу умирать на помойке.
- Как хочешь, - сказал мой ДРУГ. У тебя был шанс.
Я набирал воздуху полные лёгкие, глядел на него и старался улыбаться. А он что-то засуетился и долго-долго вынимал пистолет из расстёгнутой своей кобуры.
Я всё вдыхал и вдыхал воздух и не выдыхал, не отдавал его обратно. И грудь мою распирало, и она гудела, как барабан.
Я не услышал выстрела. Просто очень больно стало под сердцем, и боль эта росла и росла...
- Вот и всё,- подумал я.