1.Первая встреча.
Ольга трепетно ждала новой встречи с НИМ, вспоминала, как она, больная, ослабевшая от продолжительной болезни, операций, и еще невесть откуда взявшейся простуды с высокой температурой, увидела ЕГО впервые…
Люди подпирали. Она торопливо перекрестилась, прикоснулась к мощам горячими от жара губами, приложила зажатое в кулаке письмецо с просьбами о наболевшем. Все… Молодая женщина смотрела как к раке подошел Иван, видела людей в очереди длинной вереницей спешивших приклониться Святителю, смотрела, как многие падают на колени, обливаясь слезами, целуют раку, прислоняют к ней иконы и что-то там еще, поднимают детей, чтобы и они прикоснулись губами, лбами, чувствовала, что происходит что-то важное, грандиозное, но назойливая мыслишка неотступно жужжала в воспаленном мозгу: - «И это все? И ради этого стоило переносить такую мучительную дорогу? Какая я глупая, наивная – поверила в сказку о чуде…» Усталость, невыносимая усталость сковала все ее тело, очень хотелось лечь, на худой конец, сесть и забыться…
Муж растерянно смотрел на измученную Ольгу, в его душе боролись две великие силы - Вера и Неверие. Наконец, служба закончилась. Отстояв долгую очередь за святым маслицем – хрупкой надеждой на ожидаемое чудо, молодая пара вышла из храма.
Морозный декабрьский воздух хлестнул в лицо болящей. Сознание помутилось, она медленно начала оседать.
- Оля! - резко крикнул Иван, подхватывая жену за локоть. …
В двух шагах находилась трапезная Знаменского монастыря, где питаются священники, матушки – монахини, прихожане храма и все паломники – люди приезжающие издалека. Они перекусили. Удивительное дело – постная пища была очень вкусная и, какая- то «светлая», что отметил Иван, с удовольствием погружая ложку в рассыпчатую кашу. Еда в Ольгиных тарелках осталась почти не тронутой.
Молодой человек попросил монахинь монастыря приютить на часок больную женщину, но в такой большой церковный праздник места, естественно, не оказалось. Ольга вышла на улицу и тяжело опустилась на ледяную мраморную ступеньку.
- Все, больше никуда не пойду - сил нет.
- «Чуда не произошло» - стучало в головах у обоих.
- Надо ехать на источник, сказал Иван, - Помоешься святой водой, легче будет. В его голосе не было уже той уверенности, которую она чувствовала при отъезде из дома. Ольге уже не хотелось ничего. С трудом они добрались до вокзала…
2.Решение.
Теперь все было по–другому. Жаркое лето радовало длительным отпуском, хрустящими огурчиками, которые зелеными поросятами кучно грелись на удивительно ровном парнике – шедевре рук Ивана. Все парники и грядки хозяин вымерял, подгонял, выравнивал с удивительной точностью и поэтому огород выглядел парадом зеленых войск. Стройными рядами на огородном параде выстроились дивизии моркови, чеснока, лука, свеклы, огородной мелочи. – «Проредим пехоту», - подшучивала Ольга, выгоняя из взвода разношерстной зелени, затаившихся «врагов». Сверху за зеленой армией, покачивая огромной головой, присматривали долговязые подсолнухи - командиры. Огород забавлял Ольгу, но, естественно, не являлся главным занятием ее жизни. Молодая женщина работала в школе и ее главной любовью были дети – чужие дети. Нередко в доме возникали конфликты, где «брошенные» домочадцы отвоевывали главные места в ее сердце. Войны шли с переменным успехом. Но сейчас было лето, отпуск, а значит и тематика «военных» действий изменилась. Ссорились в семье часто, и Ольга, с детства не любившая никаких скандалов, ни как не могла их избежать. Спасала церковь. Вся суета житейская: несогласия, распри, нехватка денег, жизненные неурядицы оставались там – за ее стенами, здесь же была тишина, покой, мир. Время останавливалось.… Ольга училась петь на клиросе. Это было совсем другое пение, пение – молитва. После службы не хотелось петь и даже слушать что-нибудь еще - грубое и бессмысленное. Ходил в храм и Иван.
Приход волновался. Верующие с жаром обсуждали предстоящую поездку в Иркутск к иконе Божьей Матери «Почаевская», которая с любовью хранится в храме Знаменского монастыря, находясь под куполом главного придела. В праздник служат молебен и медленно опускают ее для поклонения многочисленных прихожан. Многие получают просимое по вере своей. Решение пришло быстро – ехать! После неизбежных споров, семейный совет вынес решение – поедет Ольга и маленький Димка.
На рассвете Ольга отправила корову в стадо, торопливо прочитала утреннее правило. –« Снова протараторила», - мысленно сетовала она на себя и одновременно тормошила крепко спящего трехлетнего сынишку. Малыш еще не успел проснуться, как уже одетый стоял на ногах. Ольга быстро заглянула в приготовленную сумку:
- Ну, сынок, как думаешь, ничего не забыли? Поедем мы с тобой Святителя благодарить. А я – то, глупая, сомневалась. Говорили мне люди верующие, что батюшка Иннокентий ни одной просьбы без внимания не оставляет. Думала невозможно это. Верно, сынок, верно, молится за нас Старец! – Теперь она твердо знала, что это по молитвам чудного старца меньше чем за год болезни тихо отступили, семья сменила ветхий прогнивший и промерзший насквозь домик на теплую просторную квартиру, Иван нашел работу по душе, закончились продолжительные финансовые кризисы.… Но самая главная из просьб прошлой поездки к Святителю вот он - их долгожданное сокровище – сынок, который вложил свою теплую ладошку в мамину руку, семенит маленькими ножками в забавных сандалиях и беспрестанно спрашивает:
- Кудя ми поедем? На аптобусе да, мама? А де аптобус? А он больсой?...
- Ну что, все собрались? -Хмуро спросил Виктор. – Если мы так будем копаться, то на всенощную точно опоздаем. В пути нам быть не менее семи часов, а нам нужно еще за селенгинскими заехать и кабанских забрать!...
Ольга посадила сынишку к окну, села рядом, с улыбкой посматривая, как тот крутится на месте, разглядывает салон, то и дело вскакивая на сиденье ногами.
- Ну, сядь, сынок, успокойся, сейчас поедем. Мальчик на секунду притих. Закашлял мотор ненового УАЗика, и он медленно тронулся с места, объезжая неухоженный сельский парк.
Огромные тополя, дремали в ожидании первого лучика солнца. Каждое утро лучик весело пробегал по всей крыше большого храма, начиная от позолоченного креста, вспыхивавшего золотым огнем, так что тополя просыпались и начинали перешептываться, тянуться к чудесному лучику каждым своим листочком. Лучик радостно возвещал о новом дне, дарованном селу - еще одной возможности встречи с Творцом. Красное зарево на востоке подсказывало, что спать тополям осталось недолго, они лениво помахали знакомым людям своими ветвями.
Замелькали дома еще сонной деревни.
– С Богом! – выдохнули новоявленные паломники!
3. В пути.
- Поездка началась хорошо, - радовались люди, успев заскочить на первый паром, - Значит, сам Господь благословил нам путь!
Вскоре автобус шумно затормозил у ворот селенгинской церкви, названной в честь Архангела Михаила. Ольга внимательно рассматривала входящих: вот семейная пара – очевидно, едут просить за больного сынишку.
- Какой недетский умный взгляд!- отметила она – лет десять, наверное, ребенку. Бедняжка! Ножки висят тоненькими плеточками! Эта худоба была особенно заметна в контрасте с руками мужчины крепкого телосложения, заносившего мальчика. – - Отец привык носить свою тяжелую, непосильную ношу! - Подумала Ольга и поморщилась от своей философии; Вот немолодая женщина торопливо заскочила в салон, обшарила глазами свободные места, хлопнулась рядом с Ольгой и начала шумно устраиваться.
– Первый раз паломничает, почему-то сделала вывод Ольга. Это подтвердилось при дальнейшем знакомстве с соседкой Любой, которая только-только начала ходить в церковь и, естественно, к святым местам добирается впервые…
Салон быстро заполнялся.
Вскоре все устроились, автобус двинулся с места. Люди радостно запели: «Богородице Дево радуйся…», зазвучали акафисты, прихваченные в дорогу опытными паломниками…
Старенькая машина шла тяжело, с надрывом, то и дело что–то дымило. Приходилось останавливаться, подливать воду в радиатор. У многих пассажиров головы постепенно склонились и ритмично покачивались на ухабах. Кое-где велась тихая духовная беседа. Все это: и мелькающая зелень за окном, куда смотрела Ольга, и тихий разговор, и сонная обстановка в салоне - успокаивало, убаюкивало. Глаза устали следить за мелькающими деревьями, слипались ресницы – тянуло ко сну. Она взглянула на сынишку, который наконец-то сам определил свое место в автобусе – на переднем сиденье, рядом с шофером и повизгивал от восторга. Водитель о чем-то его спрашивал, тот отвечал, размахивая маленькими ручонками.
-Кажется, можно вздремнуть-, подумала Ольга и начала устраиваться: откинула голову, вытянула ноги... Но тут раздался резкий, громкий голос, который заставил всех поднять голову и повернуться на звук:
- Православные! Так дело не пойдет! Молиться надо! Если мы поедем с молитвой, то совершим крестный ход, а так - мы просто экскурсанты! Слова этой мощной женщины 60 – 70 лет в белом платке, позже Ольга узнала - Клавдии Петровны, помогли всем встряхнуться. Снова в салоне зазвучали акафисты, песнопения и как-то радостнее и быстрее зашуршали колеса автобуса.
Ольга из-под ресниц наблюдала за обладательницей столь властного голоса, достаточно правильно выводившей мелодии тропарей и акафистов. Она никого не ждала – начинала петь, а за нею эхом вторили все. Громко, не терпящим возражения голосом, делала всем замечания, или наоборот тихо, заставляя всех прислушиваться. Она была опытна в «паломничьем» деле. На голове женщины был платок из Дивеева, в руках пакет из какого-то другого святого места, люди рассматривали что-то висевшее на груди ее. Такой тип людей Ольге встречался в многочисленных больницах, где за последние годы, она «прописалась», среди строгих санитарок, которые имели вид директоров, по ошибке схвативших швабру вместо портфеля. Они знают все: когда можно сесть, когда встать, когда принимать лекарства, как заснуть и как не спать, что читать, что хранить в тумбочке…- знают куда больше врачей! Они не только дают советы, но и настойчиво контролируют степень их выполнения. Больные, уставшие от постороннего назойливого вмешательства, выглядывают из дверей палаты, прежде чем выйти в коридор, облегченно вздыхают, не обнаружив опасного объекта, и ретируются обратно, когда страж порядка на посту. В сон час, когда санитарки умело орудуют шваброй в больничном коридоре, пациенты мечтают превратиться в крохотную мышь, чтобы незаметно прошмыгнуть в нужном направлении по естественной нужде…
У Бога все премудро. Как невозможно в больницах обойтись без этих белохалатых жандармов, так и без Клавдии Петровны поездка по святым местам не была бы столь организованна и целенаправленна. Клавдия Петровна с начала поездки взяла все под свой жесткий контроль.
- Пора покушать…! - услышали пассажиры. Вскоре недалеко от трассы люди перекусили свежими огурцами и помидорами, размяли одеревеневшие ноги…
(продолжение следует)