Одной из самых привлекательных черт интеллигенции является ее несуетность, но и самое слабое ее место тоже здесь: нежелание растрачиваться на обустройство жизни вокруг себя приводит чаще всего к тому, что руководят нами на всех уровнях не тонкие и возвышенные люди, а те, кто готов разгребать и строить, кто мечтает о власти и личных благах.
Вот и тут: никто из "наших" не хочет быть директором – это и хлопотно очень, и от науки отрывает, и уровень возможного дохода не может компенсировать потерь времени и духовного комфорта.
Было время, когда партийную даму от науки сменил у нас талантливый и энергичный Д.В., но Перестройка забросила его на 17 лет в Штаты, а сейчас, вернувшись, он больше не хочет… С трудом отбились от дельца и карьериста, уговорив на время взвалить на себя ношу милейшего В.Ю., но сроки вышли, здоровье ухудшилось вместе со слухом…
И давно зрел вариант, всех вроде бы устраивавший, а тут как раз и подоспевший… Многие вели с человеком общие работы, уважают его за порядочность, надеются на связи… Доктор – правда, технических наук. Одно смущало: полковник… Есть там свои научные подразделения….
Многие, знаю, не согласятся, но для меня очевидно, что есть что-то необратимое в тех изменениях психики, что производит в человеке армия. Существовать в ней, не веря свято в благое действие на общество дисциплины и субординации, в непреложность некоторых установлений, невозможно. Но внедрить отдельные принципы в нашу неорганизованную, но очень эффективную в некоторых аспектах среду, равносильно ее разрушению.
Новый и.о. начал со стен и дисциплины. Освободил лучшую комнату себе под кабинет (последние 20 лет безамбициозные директора обитали в проходных помещениях), забыв выделить место для старейшего сотрудника, завел еженедельные планерки (обсуждать на которых стало нечего уже через месяц), объявил, что раз "обслуживающий" персонал справляется со своей работой за неполный рабочий день, значит, нагрузка у него не соответствует зарплате и еще всякое такое….
И человек вовсе не держиморда какой-нибудь, он никогда не повышает голоса и ужасно переживает сложившуюся ситуацию, наталкиваясь на глухое сопротивление, тихое неподчинение, багровея апоплексическим румянцем на каждый непрошенный совет. И смотрит немного застенчиво в глаза, произнося свои коронные фразы: "Ведь Я – директор, Я принимаю решение" , и: "Ведь так не полагается (или полагается) – правда? "И жаль его, потому что не понимает, что бывает и другой взгляд на вещи. И жаль себя, потому что исчезло то настроение, с которым бежалось на работу (сейчас сделаю это, а потом то и то… ) сменившись тревожным ожиданием неприятностей. А главбуху уже намекнули, что не держат…
И все смутно вспоминается старый анекдот про мальчика, у которого не то горе, что Леонид Ильич заболел, а то беда, что ослик с моста в речку упал.
И не потеря в доходах наводит на мысль о необходимости менять работу, а вот это состояние души, когда становится невозможным даже минимальное творчество, пугает и толкает на поиски перемен…
Будут предложения?
Может, вахтером…