«Творчество не нуждается в оправдании, оно оправдывает человека, оно есть антроподицея. Это есть тема об отношении человека к Богу, об ответе человека Богу. Тема об отношении к человеческой культуре, к культурным ценностям и продуктам есть уже вторичная и производная. Меня беспокоил вопрос об отношении творчества и греха, творчества и искупления». (Н.А.Бердяев)
Самой острой проблемой своей эпохи Бердяев называет проблему «…взаимоотношения между путями человеческого спасения и путями человеческого творчества». Он говорит о расколе между Церковью и миром, духовным и мирским, о дуализме в жизни верующего христианина: «христианин нового времени живет в двух перебивающихся ритмах – в Церкви и в мире, в путях спасения и в путях творчества». Перед нами раскрывается проблема его времени, когда была низвергнута теократическо-иерократическая культура средневековья, в которой «все творчество жизни было самоподчинено религиозному началу, но религиозное оправдание было условно-символическим…культура по идее своей была ангельской, а не человеческой». Бердяев опровергает подобное понимание христианства, основываясь на том, что сам Христос не только Сын Бога, а Он родился в этот мир человеком, став Посредником между Богом и людьми: «И Христос-Богочеловек был основоположником нового духовного рода человеческого, жизни Богочеловеческого, а не Богоангельства. Церковь Христова есть Богочеловечество». Путь решения этой проблемы Бердяев открывает как оправдание творческой жизни человека Церковью. Мне кажется, что здесь следует сказать о том, что вся жизнь человека находится во власти Бога. Невозможно отделить шесть дней недели от седьмого, они взаимосвязаны. Нельзя не согласиться с автором: «…вся жизнь может быть понята как жизнь церковная, в Церковь входят все стороны жизни».
Вопрос состоит в том, ставит ли человек в своей жизни на первое место Бога, или для него есть разница между тем, что он делает в Церкви, и тем, что он делает в своей повседневной жизни. Если Бог занимает центральное место в жизни человека, то этой разницы быть не может, потому что каждую минуту своей жизни он доверил Господу. При этом необходимо учитывать, что человек греховен по своей природе и может только стремиться к изменению своего сердца для того, чтобы Бог занимал в нем центральное место.
Что же должен делать человек, что должен изменить в себе, к чему должен стремиться? Как победить греховную склонность человека полагать центром своей жизни самого себя, а не Бога? Как преодолеть свою гордыню? Автор нам указывает, прежде всего, на то, что в основу всего христианства, в основу всего духовного пути человека, пути спасения для вечной жизни было положено смирение. Бердяев разделяет смирение и внешнее послушание, покорность: «..смысл смирения в реальном изменении и преображении человеческой природы, в господстве духовного человека над душевным и плотским человеком». Но смирение, по мнению автора, является только одним из путей духовной жизни, смирение не должно уничтожить человеческую волю, а только подчинить ее Истине: «..только свободное смирение, свободное подчинение душевного человека человеку духовному имеет религиозное значение и ценность». В свободном смирении Бердяев подразумевает путь любви. Он напоминает о том, что «..наша любовь, наше познание, наше творчество искажаются грехом, но и путь смирения так же искажается грехом, несет на себе печать несовершенства». Именно поэтому возникает подмена свободного смирения в любви упадочным, рабским смирением, при котором нет места любви, т.к. человек считает себя недостойным любить. Подобное понимание христианства не может дать движения для творческого самосознания человека.
В моем понимании недостаточно сказать только о свободном смирении и любви к Богу и ближнему, необходимо развить мысль о том, что любви нужно достигать на протяжении всей своей жизни. Ведь человек хочет, чтобы его любили, а взамен не всегда готов дать то же. Нельзя говорить о смирении прежде любви, т.к. именно «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится..»(1Корнф.13). Достигнув любви, мы достигаем и кротости, и смирения, побеждаем свою самость и гордыню.
В своем сочинении, однако, Бердяев противопоставляет любовь отвлеченно-духовную (равнодушие во имя самоспасения) и любовь духовно-душевную, в которой душа преображается в духе (дела любви входят в путь моего спасения). Конечно, если человек боится Божьего суда, стремится к оправданию, то о какой любви может идти речь? Человек призван к совершенной любви, которая побеждает всякий страх. Бог не является жестоким Хозяином и Господином послушных рабов! Совсем не такую жизнь приготовил нам Бог! Для Бога мы являемся любимыми детьми, ради спасения которых Он отдал на крестную смерть Своего Сына. Он хочет, чтобы мы, Его дети, возрастали в любви, достигали Царствия Божия, «были творцами и соучастниками в деле Божьего творения», как правильно отметил Бердяев.
Что имеет в виду автор под этими словами? Он утверждает, что творчество человека нужно «не для личного спасения, а для осуществления замысла Божьего о мире и человечестве». Быть творцом и соучастником - значит развивать, использовать те дары, которыми Господь наделил каждого.
Бердяев утверждает, что «смирение есть внутреннее духовное делание, в котором человек занят своей душой, самопреодолением, самоусовершенствованием». А творчество он называет «духовным деланием, в котором человек забывает о себе, отрешается от себя в творческом акте». Таким образом, он как бы противопоставляет их друг другу. Согласно мысли автора, их следует соединить, чтобы была полнота понимания творчества, т.е. самоусовершенствование тоже является творчеством. Чтобы достигнуть совершенной любви необходимо непрестанно работать над собой, преодолевать свою самость: «Творчество есть обнаружение любви к Богу и божественному, а не к миру сему. И потому путь творчества есть также путь преодоления «мира»». Таким образом, спасение и творчество неразрывно связаны друг с другом, взаимопроникновенны. Творчество помогает, а не мешает спасению.
Делая вывод из рассуждений автора, необходимо подчеркнуть, что для достижения Царствия Божьего человеческая личность должна преобразовываться в постоянном творческом поиске. Жизнь человека – это постоянное движение вперед, реализация своих талантов, поиск новых путей самоусовершенствования.
Но человеку всегда предлагаются разные пути, в том числе и ошибочные, которые мешают человеку двигаться вперед. Творчество человека может быть и злым, «во имя дьявола», как утверждает Бердяев. Он указывает, что «христианское возрождение предполагает новое духовно-общественное творчество, созидание реального христианского общества, а не условно-символического христианского государства».
Читая эти строки, мы видим, что в сущности ничего не изменилось, в России также остро на сегодняшний момент стоит эта проблема, наше государство так же нуждается в духовном возрождении, как и тогда. Человек находится на распутье дорог, не зная верного пути ко спасению.
Бердяев раскрывает нам решение этой проблемы в христианском творчестве: «в мире, в культуре должно быть произведено реально-онтологическое разделение, внутреннедуховное и онтологически-церковное». Он пишет о необходимости преодоления религиозного дуализма с помощью христианского возрождения, которое будет творческим: «мы верим, что в христианстве заключены неисчерпаемые творческие силы, и обнаружение этих сил спасет мир от упадка и увядания».
Т.е. творческие искания человека, его духовный опыт должны стать воцерковленными, освященными. У человека не должно быть разделения жизни на церковное и мирское, для него есть один цельный путь свободной любви и творческого соучастия в Божьем плане.
В заключение, хочу сказать, что труд Н.А.Бердяева стал для меня открытием тех мыслей и убеждений, которые очень давно волнуют меня. Проблемы, которые Бердяев поднимает в своем сочинении, на сегодняшний день так же актуальны для всех нас. Мне кажется, что эта книга является пророчеством для сегодняшней России. Решение этих проблем, предложенное Бердяевым, представляется мне единственно верным и правильным, но несоизмеримо трудным для человека сегодняшнего поколения. Мы утратили веру в Бога и потеряли свои идеалы, эпоха коммунизма стерла из сознания людей стремление к достижению любви. Мы очерствели душой, не слышим и, что самое страшное, не желаем слышать друг друга. Нам трудно принять друг друга такими, какие мы есть, чтобы раскрыться для свободной любви в Боге. Думаю, что, прежде всего, России необходимо возрождение христианства в целом как религии, и только потом как личного творческого пути спасения, пути любви к ближним, к Богу.
Невозможно выразить словами мою благодарность автору за его искреннюю веру в Россию, в будущее христианского творчества. Меня глубоко потрясла эта работа, заставив задуматься еще раз о том, во что я верю, к чему стремлюсь и какие пути я выбираю.