Само название произведения Елены Колядиной ("Весёлая галиматья" - в рукописи; издано в альманахе "Вологодская литература" №7 под названием "Цветочный крест") предполагает забавные коллизии в сюжете и настраивает на чтение развлекательное. Поначалу так оно и есть. Читая вступление, невозможно удержаться от смеха. Первая же сцена – исповедь отроковицы у начинающего батюшки – та самая забавная путаница, что и прозывается «галиматьёй»…
Предостерегая невинную девицу от разврата, батюшка будит её воображение да и свои инстинкты заодно. Тут-то и возникает завязка будущей трагедии. Итак, в романе два главных героя – отец Логгин и его прихожанка, пятнадцатилетняя купеческая дочь. Их встреча, сопровождаемая гомерическим смехом читателя, совсем не предполагает трагической развязки. Но нечто «языческое» разлито в самом тексте романа: вспоминается поверье, что громким смехом можно накликать беду. Трагедия при участии амбициозного отца Логгина, действительно, вызревает и доходит до «точки горения».
Основная тема романа – не личная история девицы, согрешившей до брака, не рассказ о её несчастной любви, не бытописание купеческой семьи или всего города Тотьмы конкретного исторического периода, а противостояние двух культур: кровной – языческой и новой – западной. Невзирая на несколько веков доминирования православной религии, допетровская Русь оставалась полу-языческой. Неправда, что Русь приняла новую религию благодарно и благостно. Христианство насаждалось мечом и огнём. Безусловно, православие дало Руси толчок в сторону европейской культуры, но национальные черты и огнём не выжигались… Феодосья, героиня романа, – прообраз самой Руси – авантюрной, любознательной, легковерной, бесшабашной в веселье и юродствующей в горе, верной в любви и твёрдой в вере.
Произведение Елены Колядиной получилось глубоким, многослойным и неоднозначным. Нет сомнений, что автор владеет историческим материалом. То есть знаком с документами, отражающими быт и языковую среду северного края конца семнадцатого века. Уж очень натуральным выглядит описание жизненного уклада тогдашнего общества! Погружение во времена правления Алексея Михайловича Романова происходит при помощи характерного языка героев романа.
Главное для меня, как читателя, не занимательность сюжета и даже не историческая достоверность, а язык произведения. Язык романа так насыщен архаизмами и старинными оборотами речи, что вполне удовлетворяет представлению о времени трёхсотлетней давности. Прелесть повествования заключается в сочетании современного литературного языка с архаико-простонародным. Очарование ещё и в том, что знакомые и обкатанные слова раскрывают свою первородную сущность: «почесал пазуху под мышцей…» и тому подобные... В романе существует истинно русский язык – без современных заимствований из многих чужеродных языков. Единственный носитель чужеземных (греческих) терминов, которые считает «божескими» - учёный батюшка Логгин. Из-за непонимания языка священника паствой и происходят «кудесы». Батюшка, как и его прихожане, насквозь язычник. Строго наказывая верующих в приметы и суеверия, сам в них верит.
Наши предки-язычники не знали срама в нынешнем его понимании. Тело и все телесные отправления считались естественными. Вся физиология имела собственные названия, их употребляли в разговорной речи безо всякого стыда. С принятием же христианства на Русь пришло понятие «греха». Ещё употреблявшиеся в предпетровские времена истинные русские наименования физиологии за триста последующих лет стали запретными: бранными и матерными. В результате современный русский язык не имеет «пристойных» физиологических терминов. Это или «низменные» слова, дошедшие до нас из язычества как бранные, или медицинские термины, заимствованные у западной цивилизации.
Вот этот «перекос» в современной культуре относительно прародительской, языческой, и обыгран в произведении Елены Колядиной. Эффект – ошеломляющий! Чувствуя неловкость (результат воспитания!) за «непристойности» в печатном тексте, невольно забавляешься анекдотичностью происходящего и получаешь удовольствие от смешных диалогов, нелепых россказней, изобилия старинных присказок и поговорок.
Замечательны речевые характеристики героев, их портреты, описание повседневной деятельности, подробностей быта. Роман удался благодаря языку, воссозданному автором в народной, старорусской традиции, с его образностью и обилием синонимов. «Неприличным» язык романа выглядит только на первый, поверхностный взгляд. По мере проникновения в суть произведения начинаешь понимать, что автор и не думал скандализировать общество. Таковым был истинный язык наших предков.
По степени откровенности да и по художественному уровню роман Елены Колядиной можно сравнить с произведениями Рабле или Боккаччо, только что на местном, национальном материале. Примеры-то достойные.
http://www.proza.ru/2009/04/08/518 - ссылка на текст романа Елены Колядиной "Цветочный крест" ("Весёлая галиматья").