ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЕВРОПЕЙЦА В УВАТЕ. Списавшись по компьютеру с Николаем Хорзовым из Увата, датчанин Дэвид Эльсберг прилетел из Копетгагена сначала в Москву, затем Тюмень и, наконец, в Тобольск. Выйдя из самолета, он ждал вишневую «Тойоту» с водителем Сашкой Воронцовым, который отвезет его в Уватский район к егерю, и другу по переписке, Николаю Хорзову, чтобы провести пару выходных дней на охоте в сибирских лесах или болотах, если полетит казарка. Было настолько раннее утро, что на небе еще светились звездочки. Наконец, датчанин увидел «Тойоту» и водителя с табличкой «Дэвид», написанной английскими буквами. Путь от Тобольска до Увата чуть больше часа. Дэвид смотрел в окно автомашины, поражался великолепию тайги, стеной стоящего вдоль дороги леса. Негромко гудел двигатель, в раннем слабом, утреннем тумане мелькали сосны, ели, кедры, березки и придорожный тал. Затем навалилась дрема. Дэвид привалился поудобнее на кресло и закрыл глаза. Прошло несколько минут, как вдруг датчанин резко по инерции подался вперед, взвизгнули тормоза и в тот момент, когда пассажир открыл глаза, через лобовое стекло, он увидел разинутую пасть огромного медведя, вставшего на задние лапы. Затем удар. Подушка безопасности раздувалась с шипящим звуком, но Дэвид еще видел огромные лапищи, царапающие стекло, слышал рев зверя, потом треск сучьев и наконец, наступила тишина. Он тихо позвал шофера:
- Сашка, как ты?
- А, ты? – вопросом на вопрос ответил Воронцов.
- Нормально.
Услышав ответ, Сашка, собирая весь запас известных ему матерных слов, вылез из машины, помог выбраться Дэвиду и стал осматривать повреждения. Бампер валялся на асфальте, со стороны пассажира, на капоте образовалась приличная вмятина. Датчанин, потихоньку выходя из стрессового состояния, спросил:
- Кто это был?
- Да, медведь, черт его задери!
- А где он? – И Дэвид стал осматривать кювет.
- Убег, шо ему ментов дожидаться, шоли.
- А нам?
- А нам надо ждать. Ремонт- то обойдется в немалые бабки!
- Какая бабки, откуда?
- Да не поймешь ты, обожди, сейчас кого-нибудь знакомого поймаю, поедешь дальше.
Сашка позвонил по сотовому телефону и забегал по дороге, махая руками попутным машинам. Через минут двадцать остановился джип, в котором ехал известный в районе руководитель строительства Василий Слинкин. И хотя с Александром он был очень плохо знаком, датчанин перебрался на заднее сидение джипа и продолжил свой путь. Через минут сорок приехали в Уват. По просьбе Дэвида, джип подъехал и остановился у гостиницы. Датчанин достал из барсетки деньги и протянул их Слинкину. Василий, усмехнувшись, весело проговорил:
- Я не зарабатываю на жизнь извозом, у меня другой бизнес. Просто скажи спасибо, этого будет достаточно.
- Спасибо. – Ответил Дэвид.
Сняв номер в гостинице, датчанин распаковал чемодан, разложил вещи по полочкам. На дне чемодана лежала камера. Дэвид повесил ее себе на грудь на кожаном ремешке и очень пожалел, что не было у него этой штуковины во время столкновения с медведем. Время еще было раннее, поэтому он позвонил егерю Николаю Хорзову и сообщил ему, что готов к охоте на казарку сегодня. Через полчаса Николай на «Ниве» подъехал к гостинице за Дэвидом, и они поехали в лес на заимку егеря. Там они переоделись в камуфляж для охоты, и Николай вручил датчанину карабин, патронташ и резиновые сапоги – болотники. Далее они отправились пешком. Николай бодро шел лесными тропинками, а Дэвид часто останавливался, снимая на камеру местность. Прыгающую по веткам белку, бурундучка, смотрящего на него, клюкву на болотной кочке, горящую ярко красными бусинками. В низине возле извилистой реки, он увидел троих мужиков, в развернутых на всю длину болотниках, они шли по мелкой речушке плечом к плечу по всей ширине реки с песней. В руках у них были сачки, которыми они активно выхватывали щук из воды, вытаскивали их руками из сачков и бросали на берег, где четвертый мужичок собирал их в рюкзак. Дэвид замер. Никогда, нигде и ничего подобного при ловле рыбы он не видел, и вообще не мог себе представить, что таким образом ее можно ловить. Видя изумление датчанина, Николай остановился рядом. Дэвид застрекотал камерой и спросил:
- Что это? Они так ловят рыбу?
- Да, морда у них стоит ниже по течению реки, да, ловят и попутно загоняют остальную рыбу.
- Что есть морда? Фейс?
- Не лицо, ловушка, сетка. Хочешь, подойдем к ним, посмотришь?
- Да.
Дэвид и Николай спустились с горки к реке и, перепрыгивая через коряги и упавшие деревья, поспешили догнать рыбаков. Когда они приблизились к мужичкам, те уже вытащили из реки морду и выгребали из нее щук и окуней в рюкзак. Увидев незнакомцев, рыбаки, как по команде надвинули картузы почти на глаза, и настороженно оглядывали прибывших, особенно их смущала работающая камера. Стараясь не попасть в объектив, рыбаки развернулись боком или спиной к снимавшему их датчанину. Николай узнал одного мужчину и миролюбиво окликнул его:
- Степан, не боись, свои.
Рослый, чернявый рыбак, натянув вязаную шапочку еще ниже на лоб, ответил:
- С камерой-то? Свои?
- Да, это датчанин снимает, приехал в наши края на охоту. Не видел он такой рыбалки, изумлен.
Пока Николай разговаривал со Степаном, Дэвид опустил камеру и выключил ее, но в этот самый момент, над головами людей у реки, послышался звук приближающегося мотора. И все, как по команде, глянули на небо. То, что увидел датчанин, привело его в еще большее изумление, чем все происходящее сегодня с утра. На небольшой высоте, летел аппарат похожий на дельтаплан, но с моторчиком, рядом с этой штуковиной и следом за ней летели и курлыкали журавли. Обычный перелет на юг, только вместо вожака - человек на необычном агрегате, да и журавли-то не той окраски, черные какие-то. Дэвид опять застрекотал камерой, экраном в небеса и бормоча непонятно что на своем языке. Мужики сильно не удивились увиденному, и, попрощавшись с Николаем, отправились восвояси. Когда эта невероятная стая журавлей пролетела над егерем и иностранцем, удалившись за деревьями, Дэвид выключил камеру и закричал Николаю:
- Что это было!?
- Стерхи.
- А вожак?
- Человек.
- Как, это?
- Стерхи занесены в «Красную книгу», активисты из «зеленых» собирают здесь, в местах поселения этих птиц, брошенные яйца в гнездах. Выводят их в инкубаторе, а затем, в специальной одежде, с клювом вместо пальцев, выращивают их, оберегают от хищников, а когда придет время, учат их летать, что мы только что и видели.
Изумлению датчанина не было предела, но Николай напомнил Дэвиду, что пора идти дальше к болоту. Через полчаса они вышли к камышам, увидели уток и даже подбили по паре штук. Затем совсем стемнело. Николай и Дэвид развели костер и решили остаться ночевать здесь, чтобы дождаться утреннего перелета птиц. Когда над огнем в котелке закипела дичь, раздался хруст ломаемых веток и еще один охотник вышел к ним. Николай радостно поздоровался с ним, пришедший ответил ему тем же и произнес:
- Строим? – На что Николай ответил:
- Да, нет, это европеец, он не пьет.
- Белая кость, голубая кровь, а ты будешь?
- Стопарик не откажусь.
Охотник присел поближе к огню, достал фляжку и стал ее отвинчивать. Дэвид, так и не понявший, о чем вообще шла речь, стал расспрашивать у Николая:
- Что есть голубая кровь?
- Это культурный, непьющий человек.
Сразу после чего опять заговорил пришедший охотник:
- Ты не парься, Европа, мы не начнем гонять белочек.
Дэвид опять ничего не понял и вопросительно смотрел на Николая. Егерь покачал головой и сказал:
- Дословно это не переводимо, но если коротко, то это обещание не быть сильно пьяными.
Потом Николай и его знакомый выпили еще и еще, пока не кончилась водка во фляжке, долго разговаривали, а под утро все дружно уснули. Разбудил их шум хлопающих крыльев и гогот казарки. Охота удалась.
На следующий день, выписавшись из гостиницы, датчанин отправился в обратный путь.
Летя в самолете уже из Москвы в Копенгаген, он оживленно рассказывал соседу по креслу о России, о Сибири, об Уватском крае с его необычными людьми, о медведях, бегающих по дорогам, стерхах, рыбалке сачком, охоте и загадочной русской речи, которую иностранец никогда не сможет понять.