Замуж за бая

                Замуж за бая

В некотором Царстве-Государстве жила-была Принцесса. А вообще-то, всё было не так. Царство-Государство называлось по-другому, и если ещё оставалось Царством, то Государством с большой буквы было когда-то давно, а теперь превратилось незнамо во что. Да ещё всякие злонамеренные людишки пристрастились придумывать этому незнаму что разные обидные прозвища.
 Царь, вообще-то был, только себя так не именовал, да и другим запретил. А для обозначения своей высокой должности придумал себе термин на заморский манер, да такой непотребный, что, право слово, и на бумаге-то воспроизводить совестно. Однако никто из приближённых даже и не морщился, а наоборот, все выражали восхищение столь мудрой и своевременной реформаторской деятельностью руководства. Да и то сказать, если уж Царь-Государь в подобное словесное непотребство ударился, так и приспешникам чудить сподручнее, а что до народа, так и ему смешно. А когда народу смешно, это гораздо лучше, чем когда народу грустно, уж это всякому ведомо.
Впрочем, сказка наша не о делах государственных, а о той самой Принцессе. Само собой, и Принцесса никакой Царской дочкой не была, и Принцессой себя именовала не по праву рождения, а по привычке, и чтоб красиво звучало. Да ведь и вправду, жизнь у неё была на зависть иной наследнице престола. Папочка и мамочка свою Принцессочку любили, души в ней не чаяли, и, самое главное, ничего для дочки не жалели в плане финансовом. А для чего ж ещё финансы немерянные лопатой загребать, как не для своей любимой дочки, да и для достойного обеспечения её светлого будущего? А ведь и Принцесса достойной была, не превратилась в дуру и бездельницу, подстать всяким разным безобразным персонам окружающим, в схожих условиях выращенным. Была она красавицей и лицом и телом, да и умницей по мере сил природой отпущенных. И вовсе не зла и не заносчива, только вот один недостаток имела неискоренимый. Была она мечтательна, да и чувствительна выше среднего. Бывало, как возмечтает о чём-нибудь, так и жизнь не в жизнь, пока папочка с мамочкой сию мечту в материальный вид не воплотят.
Ну, до поры, до времени ничего страшного не выходило, при финансах-то родительских упомянутых. То проблема разве, купить любимой дочке шляпку заморскую, сумочку крокодиловую, или, там, мотоциклет иноземный, фирмой «мамаха» на свет произведённый? А уж радости-то сколько! Так ведь зато и дочка папочку с мамочкой любила. Понимала, что надо родителей радовать, да по этому поводу и в академию учиться поступила. А для чего ж ещё? Ну, правда, училась она не сильно прилежно, да и зачем? Всё равно пятёрок наставят, куда денутся? Академия-то с хлеба на воду перебивалось после переименования своего из трах-бах-прах-училища, да выхода на самообеспечение денежное, хвост-расчётом именуемое. А тут такая ученица высокоуровневая, как не уважить? Надо же и престиж поддерживать, соответственно наименованию красивому. А ведь от Царской причуды и пошло. Раньше бывало, куда ни глянь одни училища-мучилища, а теперь куда ни пойди, то об академию спотыкнёшься, то ко-ко-коледж под ноги попадается, то гимназия. Ну, политика такая пошла. Народу, мол, неинтересно, что внутри, народ желает чтобы снаружи красиво, особенно насчёт названия.
Уж, так или нет, неведомо, только Принцесса очень даже часто усядется на свою «мамаху», да не в академию, а на пляж, на солнышке погреться, или в заведение весёлое, коих несметно понастроили, молодые косточки размять, да молодую душу потешить плясками-трясками модными. Ну, а уж если меланхолия, или просто настроения нет, почему бы и в заведение учебное не наведаться? Посидит, бывало, пару часиков, настроение-то и вернётся на место законное. Размечтается, да и снова позабудет спросить, а на кого такого она выучиться-то должна? Вот, всегда собирается выяснить, да всегда и забывает, такая уж натура мечтательная.
Так вот и жила-поживала наша Принцесса, пока не пришла беда, откуда не ждали. Случилось Принцессе сон увидать, и уж так он на неё подействовал, что ни в сказке сказать, ни… Может, гормоны провинились, да и устроили в молодой головке смесь гремучую на мире воображения позамешанную? Так ли, нет ли, а только проснулась Принцесса сама не своя, посидела минуток десять стиснув голову ручками, да и связалась по устройству связующему, дебильником именуемому со своей лучшей подругой. Срочно, мол, встретиться требуется, потому как вопрос жизни и смерти, и никак не меньше.
Про подругу Принцессину тоже пару слов сказать надобно, поскольку была она Принцессе противоположностью, потому и привязались они друг к другу словно два полюса магнитных, в разную сторону горизонта намагниченных. Была эта подружка тощая, остроносая, очкастая, никакой мечтательностью сроду не обладала, зато деловую хватку имела знатную, да и способности организаторские. Училась она в той же академии, и это при том, что папа её был, страшно сказать, простой водопроводчик. Да не то беда, что водопроводчик, а то беда, что водопроводчик идейный. Профессией своей гордился, богатеньких презирал и в момент душевной смуты неоднократно грозился поубивать их всех трубой канализационной, а в Государстве старые порядки реставрировать. Слава Богу, некогда ему было, работы всегда оказывалось в избытке, не то, неизвестно, чем бы сказка закончилась. А как водопроводной работе в избытке не оказаться, коли в царстве всё прогнило, а канализация прежде всего?
Само собой, подружка эта имя собственное имела, только вот история его не сохранила по той причине, что все друзья и знакомые, вместо имени законного пристрастились именовать её Мымрой Васильевной,
Вот теперь и понятно, почему Принцесса и Мымра Васильевна лучшими подружками оказались, друг без дружки никак. У Принцессы источник финансовый, неиссякаемый практически, а у Мымры Васильевны способности непревзойдённые чтобы денежки к обоюдной пользе подружек эффективно использовать, работать их на себя заставлять, да не позволять им водичкой в песок растекаться безо всякой меры. И ценили они друг дружку, да можно сказать и любили, несколько раз целовались даже, но чисто из личной симпатии, безо всякой тематики сомнительной. Вот и теперь, встретились они в заведении общепитовском, тестораном именуемом, да вместо еды-питья и принялись разбирать проблему нежданную. И поведала Принцесса Мымре Васильевне, что после сна упомянутого нет ей больше никакой жизненной возможности дальнейшего существования, без исполнения мечты сокровенной. А для исполнения мечты упомянутой, короче говоря, желает она стать женой бая, и непременно, чтобы именоваться после этого «Байбише»!
Подружка, услыхав такое, почесала свой острый носик, подумала минутку и сказала:
-Ну, это можно, почему нельзя? Только не подождать ли нам денёк-другой? Обдумать хорошенько, вдруг мечта рассосётся?
-Ни за что! – сказала Принцесса, и сообщила, что она уже всё обдумала. Целых десять минут думала, потому и твёрдо осознала, либо мечта, либо жизнь!
-Да, полно, так ли уж хорошо подумала? – усомнилась подружка.
-Да! – решительно подтвердила Принцесса. – Ни за кого больше замуж не пойду, только за бая, и в том клянусь страшной клятвой, а именно, клянусь дефолтом финансовым и чёрной пятницей!
Да уж, после таких клятв пути назад нету.
-Ну, делать нечего, придётся осуществлять, – рассудила Мымра Васильевна, попросила три минуты на размышления, да всё и осмыслила. А осмыслив, изложила план действий. Взяла Мымра Васильевна у Принцессы на текущие расходы пару миллионов, что родители ей на шпильки выдавали ежемесячно, и пошли они в разные стороны сей план осуществлять.
Пришла Принцесса домой, обняла любимую мамочку, обняла любимого папочку и сказала им, что удосужилась она сегодня узнать, на кого же такого она в академии учится. Да и в ужас пришла от реалии жизненной. Оказалось, что станет она после обучения завершённого стрёматологом. И не то беда, что название страшное, а то беда что стрёматологи занимаются зубным вырывательством и другим ротокопательством всю свою жизнь сознательную! А такой перспективы её нежная душенька вынести никак не способна, по своей природе гуманной и чувствительной. А потому, она трезво обдумала создавшееся положение нетерпимое. Не всю ведь жизнь плясками да трясками заниматься, да видимость занятости полезным делом создавать. Надобно ж и совесть иметь, вот время для самоопределения жизненного и приспело. А подумав, решила она выбрать себе занятие не пыльное, да доходное, на радость родителям, да и на старости лет ихних, чтобы было на что о папочке и мамочке позаботиться. И нет в этом плане лучшей профессии, чем быть под-вакатом, либо над-вакатом. Только одна характерная особенность тут наблюдается. Для такой профессии надобно самое престижное училище-мучилище закончить, а коли непрестижное, так станешь беднее бедного. Уж тогда лучше в водопроводчики податься. Вот таким образом и получается, что надобно теперь ехать учиться в дальнюю заморскую страну Немерику, поскольку именно там и находится самое крутое мучилище под-вакатское – над-вакатское, прямо в городе Варвард, что за большой Зарбоной располагается.
Тут, опять же, надобно кое-что пояснить насчёт заморской страны Немерики. Уж такая это была дальняя страна, что дальше просто некуда. И то ведь правда! Ежели из Царства-Государства в ту страну отправиться, так ведь и разницы-то нет, налево ехать, али направо, всё одно дорога одинаково длинная. Это потому что Земля круглая, если то ещё кому неведомо. Только и ехать-то бесполезно, поскольку море-окиян по пути. Тут не ехать приходится, а по воздуху лететь. И то, не на каком-нибудь крутолёте-ветролёте, а на здоровенном самолёте еропланном с реактивной дыркой в заднице. Так что, даже и не заморской страной Немерику именовать надо бы, а заокиянской. А ведь те самые злонамеренные людишки, что ни во что не верят и надо всем насмехаются, прозвали ту страну дальнюю вместо Немерики, Немерикой-Неверикой заокаянной, хуже чем окаянной, то есть. Ещё и песенку сочинили, чтобы ходить и горланить из побуждений хулиганских:
     -Не валяй дурака, Немерика!
     А всё равно мы в тебя не поверим-ка!
     А пусть случиться с тобою истерика,
     С перспективой чумы и сумы,
     А вот на вшивость тебя мы проверим-ка,
     Для тебя нам не жаль Колымы!
Ну, и дальше в подобном духе. Мы, говорят, ни в какую Немерику-Неверику не верим, её и на свете-то нету. А если бы и была, какая польза простому человеку? Пешком не дойти, а на ероплан денег за всю жизнь не заработаешь, нешто украсть, только? Ну, известное дело, что ещё скажет народ тёмный да бездельный? Но Принцесса-то в Немерику верила, а её родители, и подавно.
Уж и расчувствовались они на такие дочкины слова. Обучение-то в Немерике сильно платное, одна дорога чего стоит! Они ведь решили, что дочке неудобно их финансово отягощать, тут ведь уже не о миллионах, а о мильярдах речь идёт, потому она и хочет выучиться на под-ваката, чтобы дешевле обошлось. А уж разлука-то дело тяжкое какое? Но ведь и дочка права, определяться в жизни надобно, а она-то, умница, даже и сама догадалась!
Короче, согласились они, только с одним условием, никаких чтобы под-вакатов, только на самого что ни на есть над-ваката над-вакатистого! А за деньгами дело не станет. Как словом, так и делом, тут же и выдали дочке карту идитную-на-крадитную на десять мильярдов по курсу международному вялотекущему в незнаемую сторону. Да и уселись плакать не то с горя, не то с радости по поводу повзросления дочкиного.
А Мымра Васильевна тоже времени не теряла, а после и подружке о своих действиях доложила. Поскольку выходить замуж за бая, дело новое и сомнительное, позаботилась она о страховом обеспечении такого мероприятия. А именно, так чтобы при случае можно было бы и назад откатить. Заметить можно, мнения о баях вообще Мымра Васильевна была подозрительного. Считала что понятия о чести и совести у них байские, то есть, малопонятные. Особливо насчёт женского полу. В смысле, трудно надеяться на конструктивный разговор с баем насчёт его семейного положения. Тут, случись чего, понадобилась бы грубая сила. И таковая в запасе у Мымры Васильевны имелась в наличии. И не просто грубая сила, а в деле проверенная. Дело-то в том, что опять же приходится отвлечься на разъяснения по поводу внутренней политики государственной. Ведь Царь-Государь одними переименованиями не ограничился. Ему, вишь, удумалось, будто прежняя политика была неправильной, как внутри, так и снаружи. Потому, он на весь мир заявил, что ни с кем больше воевать не желает, а желает теперь со всеми дружить, в мире жить, да в любви объясняться периодически.
Оно бы и ничего, только не на облаке живём-то. Не все соседи такие миролюбивые, каждый сам себе на уме о своих намерениях. Вот они и сказали царю, спасибо, мол, за слова такие приятные, да радость в души вселяющие. Мирно жить, дело хорошее, да вот, зачем же тогда у тебя оружия столько, да и людей военных, драться обученных, немеряно? Али у тебя только слова хорошие, а мысли-то другие, обманные?
Ага, на себя бы посмотрели, проходимцы государственные! Вот так и началось разоружение, да разоблачение. А сколько людей военных без дела осталось? Одних приближённых, да генералиссимусов Царь при должностях сохранил, этих-то разве поднимется рука обидеть? А уж солдат да офицеров… До чего ведь дошло? Бывало, расхулиганится какая-нибудь шайка местная, так чтобы смутьянов к порядку призвать со всего Государства вооружённые силы свозить приходится! А случись война? Как тогда быть, сразу сдаваться, что-ли? Не с Генералиссимусами же в атаку идти на врага. Ну, да, опять же, сказка не о том.
Жили-были в это смутное время трое друзей-приятелей. Это теперь они жили-были, а раньше-то служили в самом, что ни на есть, грозном подразделении, где каждый боец одним махом семерых врагов с ног валил, и то обыденным делом числилось. Вот это грозное подразделение при новой политике миролюбивой первым под раздачу и угодило. И куда податься? Как скажут какому-нибудь богатею, сделай, мол, милость, возьми на работу. А умеем мы стрелять-убивать, жечь-резать, душить-потрошить да на части крошить, не кого попало, конечно, а лишь врагов государственных да всяких других личностей подобного заслуживших. Как услышит такое предприниматель работодательный, по своей породе предпринимательской привыкший своих работников обирать да обманывать, так задрожит изнутри, да и закричит противным голосом. Нету, мол, работы для вас, поскольку безработица! Попробуй таким вот потрошителям зарплату зажми, да?
Совсем-было приуныли от такой жизни приятели, хотели спиться, так, опять же, не на что было. Тут-то на их счастье и подвернулся им лихой водопроводчик, Василий Иванович, Мымры Васильевны папаша. Взял он друзей на работу, спецодеждой и инструментом снабдил, да ещё и вдохновил разумной речью. И правда ведь, неважно какая в Государстве политика, а трубы текут всегда, потому и водопроводчик вечен и потребность в нём неиссякаемая на все времена, как неиссякаемы водопроводные аварии и протечки на веки вечные.
Поверили ему друзья, а куда деваться-то? Раньше надо было думать о грядущем благополучии, когда Государству служили, а теперь работай и не жалуйся.
А были эти ребята просто клад в смысле потенциальном, потому-то их Василий Иванович и приметил. Каждый из них своим талантом обладал. Водопроводчик Гриша был силы неизмеримой индивидуум, он трубы трёхдюймовые без домкрата в узлы закручивал, только с резьбой всегда беда выходила, - сорвёт и не заметит. Ну, так ему и не доверяли гайки вертеть. Водопроводчик Миша был интеллекта великого, а уж изобретательный до чего. А это в деле водопроводном крайнюю важность имеет. Иной раз и не сообразишь на скорую руку, куда какой конец пристыковывать, а у Миши это запросто. Ну а водопроводчик Паша всё умел в удовлетворительной степени, талант же у него был по части общения. Иной раз так на клиента воздействовал, что и работать не приходилось, - получай деньги, да и гуляй.
И век бы этим ребятам водопроводным делом заниматься, да обуяла водопроводчика Мишу страсть к социальному совершенствованию производственных отношений. Присоветовал он приятелям собственную фирму учредить, да и название славное выдумал: «Три амбала». Согласились приятели, да в самом начале загвоздочка вышла. Потребовалось разрешение, а за разрешение-то заплатить надобно соответствующему лицу должностному уважаемому, да и сумму немалую. Пораскинули наши амбалы умом, да и решили для этой цели втихаря запродать на сторону весь склад водопроводный фирмы государственной «Жил-был-сплыл-контора», в которой благодетель ихний Василий Иванович работал. А чего такого? Потом из прибыли будущей вернуть надеялись. Да так бы и сделали, а только и склада целого недостаточно оказалось чтобы сумму наскрести требуемую. А тем временем и лицо должностное с мешком денег набранных у таких же доверчивых за кордон убежало. Так это в Государстве дело обычное, если уж главный приспешник Царский пример подал. Украл весь бюджет Государственный, да и бежать. Хорошо хоть, спохватились вовремя, да за ноги поймали на самой границе. Приспешник-то вырвался, да хоть казну спасли. Не полностью, правда, а только две трети. Ну, третью часть этот негодяй, верно, по дороге растряс, бежал покудова. Так что пришлось социальные расходы урезать соответственно.
Вот так, чисто случайно, амбалы и спаслись от растраты невосполнимой, а тут и Василий Иванович из отпуска вернулся. Ох и настучал же он приятелям по буйным головушкам за такие планы коварные, да простил всё же. По молодости, да по глупости ведь с пути сбились праведного. Да и не сбились даже, попытались только. И стали они жить по-прежнему, только с тех пор так себя тремя амбалами и приучились прозывать. И работали славно, а вот отдыхать не любили. Как случался отдых, так сразу вспоминалось им о былой крутой жизни на службе военной, да и тоска обуревала.
Вот как-то раз в такой момент, прибежала к ним Мымра Васильевна, вся озабоченная безмерно, и поведала им о том, что подругу её Принцессу лихая шайка разбойничья по прозванию «шухер-мухер-бригада» на большой дороге с «мамахи» стащила и в тёмный лес уволокла, чтобы с её родителей за возврат денежки безразмерные стребовать.
А это тоже в Государстве делом обычным было, вроде как спорт, выгорит, не выгорит? Народ даже ставки делал по поводу. Так ведь это забавно пока самого не утащили, вот Мымра Васильевна и принялась голосить:
-Ах, амбалы мои верные, откапывайте свои пулемёты скорострельные, доставайте штаны камуфляжные, обнажайте ножички десантные, да вызывайте крутолёты скоролётные от своих соратников, что шалишниками именуются. Потому как надо срочно вызволять подругу любимую из алчных лап шухер-мухеров!
Амбалы слегка душой воспрянули, Мымру Васильевну успокоили, объяснимши, что никаких крутолётов-пулемётов даже и не требуется, позвонили по дебильнику куда следует, другой раз позвонили, да и третий. А потом сказали слова непечатные, сели на тарантайку водопроводную, да поехали в тёмный лес, где банда разбойничья шухер-мухеров заранее возлияния совершала в предвкушении славной жизни в заморском городе Криво-де-Разжирейро, куда почему-то все разбойнички и мечтали переехать на жительство.
Как там дело было, никто не ведает, а только вскорости шухер-мухеры на четвереньках из леса выбежали, Принцессин мотоциклет собственными языками до зеркального блеска вылизали, извинились перед сопровождавшими их водопроводчиками Гришей и Мишей за своё плохое поведение, и убежали сломя голову куда подальше, по пути с ужасом шарахаясь от каждого встречного сооружения водопроводного. А водопроводчик Паша на собственных руках из тёмного лесу Принцессу принёс, на любимую «мамаху» верхом усадил, да ещё и поцеловал вежливо.
Вот как дело было, даже и родители ни о чём не узнали. А с этих пор не только шухер-мухеры, но даже и трахер-бахеры стали от Принцессы подальше убегать при одном её появлении на горизонте.
Ну, с таким тыловым обеспечением можно не только за бая замуж смело выходить, а хоть и за самого Курбаши тарабахского-барабахского, а то и за Кретиндента Немериканского. Только Принцесса хотела за бая, и никак иначе. Да желательно ещё и по любви, своей идитной-на-крадитной карты не показывая. Эдакую-то карту только покажи, баи тучей налетят, только прячься! А надобно достойного. Так, а технический прогресс на что? При нынешнем-то прогрессе бая сыскать не проблема.
И отправились подружки к ближайшей машине именуемой «интер-винтер-денег-нет». А уж как эти машины устроены, - тайна великая, умом не понять, да и зачем? Стоит в такую машину руки засунуть, так любую информацию, какая только на свете есть, ухватить можно. А если уж голову засунуть, так и о тебе весь свет узнает в любых подробностях. Одно плохо, только нужную информацию за хвост ухватишь, да вытащить попытаешься, тут машина как начнёт кричать: «Денег нет! Денег нет»! Потому как приспособилась она с клиентов при пользовании денежки выкачивать, да не простым, а жутким способом, безналичностью именуемым. Потому так её и прозвали. Только «денег нет», это не про нашу Принцессу сказано. Попробуй-ка пару миллионов на шпильки за раз выкачать, хоть бы и безналичным образом! Потому и звали такую машину подружки просто «винтер-нет». А чего лишний раз язык выламывать длинными фразами?
Вот засунули подружки свои ручки в машину, да и заказали информацию по части, чтобы подходящего бая обнаружить. Баев сразу столько к рукам прилипло, что неподъёмно просто получилось. Пришлось ограничения вводить, ну, там, по возрасту, по здоровью, и по наличию судимости в прежней жизни. Большая часть баев сразу от рук отвалилась, но и оставшихся не поднять было. Ввели подружки ещё ограничения по финансовому положению, кому нужен бай у которого карман пустой? А потом ещё по темпераменту, психического бая тоже ведь нежелательно. Вот так и вводили, да вводили, пока всего три бая не осталось. Один иноземный, другой национальный, а третий вообще непонятно какой, а почему-то в список пролез. Ну, бывает ведь и машина засекается.
Тогда Принцесса и свою головку в машину засунула, пускай полюбуются, вдруг невеста не по нраву придётся? Не тут-то было! Все означенные баи душой воспрянули и тут же подтвердили своё желание с такой красавицей познакомиться. И принялись подружки совещанию производить, какого же бая спервоначала спробовать? Судили-рядили, да и решили, что иноземного, из не особенно дальней страны Хурлы-Мурлындии. Страна невеликая, да зато политического положению стабильного, да и миролюбием известная. Может, и бай подстать стране окажется. Ну, и послали, заявку, приезжай, мол, дорогой на встречу обоюдную в город Санн- Припербург, столицу Царства-Государства, то есть.
Столица, опять же, совсем недавно по-другому именовалась, да нынешний Царь решил старинные названия возродить, как упоминалось уже. И зачем? Название-то несовременное, в глухой древности произведённое, в те времена, когда в столице все на санях ездили. Держава-то северная по большей части, и зима в ней длинная да снежная. Санный Припербург, - так полностью-то. А что Припербург, так то и сейчас актуально. Во все времена бывало, кто захочет, тот и припрётся, да ещё свои порядки заводит.
И поехали подруги в столицу. Принцесса академию попросту бросила, поскольку ведь считалось, что в Немерику учиться отбыла, а Мымра Васильевна краткосрочный академический отпуск оформила. А заказанный бай вообще на собственном ковре-ероплане пожаловал. Это потому как весь ероплан был внутри восточными коврами устелен, так что и самого ероплана-то разглядеть затруднительно.
Ероплан, конечно, знатный был, да куда ероплану до самого бая! Молодой, кучерявый, стройный как кипарис, а уж обходительный-то! Как увидал Принцессу, так сразу и засверкал глазами, засучил ногами, а заговорил стихами. Я, говорит, вами, Ханум, поражён, прямо в сердце сражён,  чувством вмиг заражён и в глазах отражён!
Пусть я стану смешон, пусть хоть жизни лишён, но семейный вопрос мой решён!
Разогнать своих жён и жениться должён, и никто мне другой не нужён!
Не бай, мечта просто. Принцесса и растаяла, только попросила уточнить, чего это там насчёт других жён? Но бай её тут же и успокоил, это, мол, просто стих такой, потому как иначе трудно рифму подобрать.
А вот Мымра Васильевна с недоверием отнеслась, но своё мнение при себе оставила, поскольку знала, что влюблённые никаких аргументов не воспринимают. Только когда отлучились они вместе в отдельную комнату по женским надобностям, дала она Принцессе суперкрутой дебильник замаскированный под пуговичку лифчика, на всякий случай. Дебильник этот собственноручно амбал Миша изготовил из четырёх обычных дебильников размером с чемодан каждый. Да уж такой талант был Миша, что просто любил чудеса технические мастерить, может и в деле водопроводном на что сгодятся? Вот Мымра Васильевна и позаботилась об экстренной связи с подружкой, если что.
Вскорости отбыли влюблённые в Хурлы-Мурлындию, а Мымра Васильевна помахала вслед ероплану ковёрному, да и отправилась восвояси, делу стрёматологическому дальше учиться.
А в Хурлы-Мурлындии просто сказка восточная. Уж такую свадьбу закатили, что все окрестные баи от зависти опухли. А может и от перегрузки возлияниями праздничными да закусываниями достарханными. Самой Принцессе чуть плохо не стало от плова да фиников, хорошо хоть свадьба несколько дней продолжалась, так что отдышаться удалось. Невеста, конечно, всю жизнь свою стройную фигурку соблюдала, так ведь и свадьба-то не каждый день. Раз в жизни и расслабиться позволительно. Это насчет еды да питья, а уж насчёт любви, какое тут расслабление? Наш бай-то в спальне супружеской молодцом оказался. Уж такой влюблённый, такой неутомимый, да такой горячий бай, что даже система для экстренного охлаждения имелась поблизости. Ничего особенного, просто бассейн с прохладной водичкой, весь изразцами кафельными изукрашенный, в который прямо с постели спрыгнуть можно было. Так вот и забавлялись они, то в воду спрыгнут, то назад на постельку. Оно и для закалки организма полезно даже. И почитай что неделю целую так продолжалось. Принцесса даже и притомилась слегка, да тут как раз и баю на работу необходимость приспела. Наша Байбише удивилась, правда. Она-то думала, что баи не работают, так ведь времена теперь не те, чтобы на печи сидеть живот почёсывая, хоть бы и баю.
А работа у бая была в той самой Немерике, о которой уж много сказано, так что приходилось им теперь расставаться сразу дней на несколько. И то ведь, до этой Немерики даже из Хурлы-Мурлындии лететь целый день надобно, так если каждый раз домой возвращаться, когда работать-то? Потому и привык бай трудиться методом вахтовым на Немериканской бирже финансовой. Неделю там, неделю дома, а уж ради свадьбы своей с Принцессой иноземной из Царства-Государства, на целых две недели домой отпросился, так теперь навёрстывать надо. А за такое страдание разлучное пообещал бай привести из Немерики подарки несметные, камни, там самоцветные, али телевизор алектронного устройству во всю стену, с пола до потолка отгроханный, а может и прислугу на западный манер вышколенную для помощи по хозяйству, соответственно.
Ну, делать нечего, усадила Байбише супруга любимого в ероплан личного пользования, да и пошла по хозяйству осваиваться, как и пристало знатной даме Хурлы-Мурлындской. А хозяйство-то немалое, целый дворец стеной обнесённый, охраны верной четыре десятка, да помощниц по хозяйству женского полу сразу двенадцать персон. Не знаешь, с чего и начать-то. Пораскинула умом Принцесса, да и решила пойти погулять на улицу, о чём и доложила помощницам. Гулять, так гулять, помощницы сперва госпоже поклонились, а потом накинули на свои головки шёлковые мешочки с дырочками для глазок, и такой же мешок на принцессу взгромоздили. А как же? Оказалось, мужней жене тут никак невозможно своего личика всяким посторонним-разносторонним для обозрения выставлять. Принцесса похихикала, да и согласилась, надо ведь к местным обычаям с пониманием и уважением, правда? Так и пошли они по улице, спереди Байбише, а позади шестеро помощниц, да трое янычар на современный лад, заместо ятаганов с дробовичками мнгозарядными, то есть.
А куда пойти-то, как не на базар восточный? А уж восточный базар, дело известное, на некоторое время любого приезжего из сознательности вышибает, глаза его в разные стороны растаскивает, да карманы от финансовой тяжести облегчает. Вот и Принцесса отвлеклась от сознательности, но потом в сознательность возвернулась и приметила, что мешок на голове сильно обзору препятствует, да и дыханию тоже, страна-то жаркая, южная. Но, раз уж надо… Только почему же окружающие дамы базарные по большей части ни в какие мешки не упакованы? Оказалось, тут уж супруг решает, кого упаковать, кого нет. А наш бай строго настрого запретил им свою Байбише в открытом для обозрения виде из дому выпускать, да и без охраны тоже.
-Так что теперь, и на мотоциклете прокатиться нельзя будет?- поинтересовалась Принцесса. – Через эдакие дырочки маленькие и дорогу не разглядишь, сейчас обо что-нибудь треснешься!
Тут и принялась она выяснять, чего теперь можно, а чего никак и невозможно? А и разъяснили ей, куда там, мотоциклет! Даже и на антобусе общественном нельзя, только на личном байском лимузине с двумя шоферами и стёклами тёмными, в одну сторону просматриваемыми. А уж если к Байбише какой мужчина приблизится ближе расстояния означенного, так его охрана верная взашеи затолкает, не то и в место мягкое дроби назасаживает, чтоб неделю выковыривал. И всем это ведомо, потому и на расстоянии держатся. А опосля оказалось, что и по дому, окромя женской половины, разгуливать нельзя, да и домашней работой заниматься не велено, можно только общие указания выдавать. А чего ж можно? А на диванчике бархатном посиживать, фрукты-финики пережёвывать, наряжаться да прихорашиваться, да муженька с работы дожидаться. Вот этого, сколь душенька пожелает, никто не вправе запретить, поскольку, свободная страна Хурлы-Мурлындия, и даже на почётное название дремократической державы претендующая.
Чего-то похожего Принцесса вообще-то прежде и опасалась, да любовь глаза затуманила. Потому, не стала она скандалить, а попыталась обрисовать помощницам перспективы предстоящих реформаторских новшеств по бытовой части в доме байском, которыми она намерена заняться в контексте внедрения в быт передовых тенденций дремократических. Да только хихикание и услышала.
-А в чём дело-то? – поинтересовалась она. – Али я не Байбише байская? Не хозяйка в жилище собственном?
-Так-то оно так, - ответили помощницы, - так ведь и мы тоже Байбише, только бывшие, да и ты, красавица не последняя Байбише, думать надобно.
Тут Принцесса рассердилась, и хотела из мешка выскочить, потому что припомнились ей стихи байские насчёт других жён, за ради рифмы поэтической в строку вставленных. Да не тут-то было! Помощницы быстренько её головку обратно в мешок затолкали, да и разъяснили популярно насчёт выданных им указаний недвусмысленных, - Байбише свою блюсти со всей строгостью, а если что экстраординарное, так даже и на верёвку её привязать не возбраняется. Вот те и на!
Ну, утро вечера мудренее, - рассудила Принцесса. – Это дело надо будет с мужем любимым обсудить, может кто чего неправильно понял? А пока и на диванчике посидеть можно, чай не на месяц бай улетел! Быть не может чтобы по своей жёнушке уже не соскучился.
День посидела, другой посидела, да и третий тоже. Скучно стало. Да и поболтать ни с мужем, ни с кем другим не получится. Бай, вишь, считал, что пользование дебильниками плохо на умственные способности действует, потому все дебильники в своём доме запретил. А может и прав был, не один он мнения-то подобного придерживался. Решила тогда Байбише на байском лимузине покататься, упаковалась в мешочек вышеупомянутый, да и поехала на окрестности полюбоваться. А в лимузине-то и сподручнее чем пешком, в такой жаркой стране-то. В смысле обеспечения кондиционерного, прохладного да приятного. Да и окрестности красивые, море, пальмы да кипарисы с чинарами да самшитами, словно в городе Сочи-Тёмные Ночи, в который Принцесса не раз прежде ездила отдыхать от учёбы стрёматалогической. Настроение-то и приподнялось на должный уровень. А как приехала домой, тут прямо от ворот и новость радостная. Муженёк любимый из дальней страны Немерики возвернулся, правда, отдохнуть захотел, да не велел никому беспокоить. Да не про Байбише ведь любимую то сказано, понятно же!
Скинула Принцесса с головы мешочек, да и побежала прямо в покои байские, поскорее обнять бая дорогого чтобы. Да и прибежала, да и обняла, только бай как-то странно обрадовался, вроде как смутился слегка.
Что случилось? Али беда какая?
Да нет, никакой беды, только вот, чего это ты жёнушка с открытым личиком бегаешь?
-Так ведь не по улице же? – удивилась Принцесса. – Мы ж дома. Тут–то зачем?
-А как же? – сказал бай. – Это на женской половине хоть голышом можно, да мне бы так и желательнее было даже. А на мужской половине нельзя. Вдруг ко мне гости пожалуют, али партнёры деловые, а моя Байбише перед ними, да без мешочка с глазными дырочками? Ай-я-яй!
-Как скажешь, любимый, - послушалась Байбише, мешочек на голову накинула, да бая за ручку потащила в сторону спаленки бассейном оборудованной. Только бай чего-то упираться стал, да на усталость дорожную жаловаться.
-Вот и хорошо! – обрадовалась Байбише, - вот и славно! Я тебе сейчас косточки усталые разомну, да мышцы натруженные помассирую, как новенький станешь, любимый мой! А вот и спаленка наша…
А тут вдруг новость странная да непонятная. В спаленке, прямо на кроватке сидит девица происхождения непонятного, полуголая сидит, ножки в бассейн свесила, а на головку бигуди накручивает!
Это кто ж такая тут на моей постельке сидит, словно на своей собственной?
Тут бай вроде как сник, явно и не с усталости, да завилял, словно и не бай, а какой воришка мелочный.
-Ну, это… - говорит, – это, значит самое, то есть… А! Это я ту самую прислугу привёз, образца западного, для помощи по хозяйству, соответственно. Вот!
А девица при таких словах упёрла руки в боки, глазки голубенькие выпучила, и говорит:
-Прислуга? Это кого ж ты прислугой именуешь, козёл Хурлы-Мурлынческий?! А кто говорил, что я буду Байбише законная?! Кто дворец обещал, да мешок золота, да двенадцать служанок послушных, а то и тринадцатую впридачу?!
-А чего-то мне жарко стало, - сказал бай. – Ой, срочно охладиться надо.
Да и спрыгнул в бассейн, как был, не раздемшись, да и уплыл в дальний угол на расстояние в сто метров с гаком. Да тут уж не до бая!
-Значит, говоришь, и тринадцатую впридачу? – уточнила Принцесса, да и схватила девицу наглую за лахудру крашенную, бигудями перекрученную. – Вот я тебе сейчас такую тринадцатую покажу!
А показать-то и не успела. Девица вдруг ухватила её за ручку левую, да так крутанула-вертанула, что Принцесса сама через себя перекинулась ножками накрывшись, да и приземлилась личиком в подушку. А девица ей ручку вывернула, так чтобы больно стало, хотя и не до нетерпимости, да и говорит:
-А ну, не тронь мои бигуди, ты, Байбишиха восточно-замшелая! Будешь руки распускать, я тебе их с ногами местами поменяю и кверху задом бегать заставлю, понятненько?
-Вай-вай-вай! – сказала Принцесса, но волей-неволей вступила в переговоры. – Руку пусти, больно же! Я не Байбишиха восточно-замшелая, а что лицо в мешке, так его и вынуть можно.
-Ну, коли драться не будешь, так отпущу, – сжалилась девица. – Смотри у меня, поскольку я не только Кун-Фушница, да У-Шушница, я вообще чёрным шнурком подпоясанная на такой вот случай.
-Ох! – сказала Принцесса, мешочек с головы стащимши. – Говорю же, никакая я не восточная, я, можно сказать, Принцесса заморская, из самого Царства-Государства некоторого, на весь мир известного. А здесь я Байбише законная, да по всем правилам зарегистрированная. Драться я с тобой не стану, а вот по судам затаскаю, если ты вздумала на моего бая законного, да на мои права посягнуть с такой отменной наглостью!
-Из Царства Государства, стал-быть? – уточнила девица, да и нагло захихикала. – Оно и видно.
-И чего это тебе видно?! – возмутилась Принцесса. – Я, между прочим, не абы кто! У меня вообще, папочка миллионер, и даже мильярдер, понятно?
-Да ты что? – удивилась девица. – А какой он мильярдер, валютный, али просто так?
Таких подробностей Принцесса не ведала, да и какая разница? Надо эту девку срочно обезвредить, да в чулан запереть, а там и полиции сдать за такие посягательства. Нешто, янычар кликнуть? А уж потом и с делами семейными разберёмся.
-Эх ты, – сказала девица. – Уж какие вы там, в Царстве-Государстве, глупые, просто диву даёшься. Давно пора вас под контролю международную определить, не то пропадёте ни за грош, толком и не проснумшись.
Тут уж Принцесса совсем рассердилась, и говорит:
-Ты что же это, гадюка, не только на мою семейную жизнь посягаешь, а и на мою историческую родину рот раззявила?! Да кто ты такая-сякая есть, помимо того, что драться навострилась?!
А девка и говорит:
-Кто я такая есть? Я ишпиёнка Немериканская родом из самого городу Крантец-Сити, слыхала про такой, ай нет?
-Да, чего ж не слыхать, слыхала, - подтвердила Принцесса. – И про Чик-чик-каго, кого-ни попадя, то есть, и про Слазь-Вегас, Ню-ню-йок да Закроменто с Хилодельфией…
-Ты, коза провинциальная! – возмутилась девица, - а ну, прекрати мою национальную географию коверкать похабно!
-Да как же вас, Немериканишек не коверкать-то, когда сама ваша столица Чешинг-тоном именуется? То и знамо всем, что у вас, видно, в непотребном месте завсегда чешется, что никому в мире от вас покою нет. Ещё и сюда приползла, змеюка? Чего такого в моей спальне законной наишпиёнить собралась?
-А то не твоего, замшелого ума дело, - заявила ишпиёнка, - а ты сиди, да и не рыпайся, потому как у меня сейчас срочный сеанс связи с местной ишпиёнской штаб-квартирой законспирированной. А бигуди на мне, и не бигуди вовсе, а волновой отражатель антенного исполнения. Только пикни, я тебя тогда в твой головной мешок целиком затолкаю, сверху узлом завяжу и прямо в этом бассейне утоплю, как у нас, ишпиёнов, принято! Просила ведь, чтобы никто не беспокоил.
Принцесса икнула со страху, да и притихла. А ишпиёнка вытащила у себя из головы антенную проволочку, бигуди развернула в нужном направлении, а из правой ноздри достала микрофончик на проводке тоненьком, да и сказала в него:
-Алё! Штаб-квартира? Тревога-то пустая. Никакого тут ишпиёнского внедрения супротивного не обнаружено. А девица эта из Царства-Государства просто дурочка провинциальная, мильярдами дешёвыми нашпигованная. У её даже иди-да-крадитная карточка кустарная, безо всякой защиты супротив алектронного отслеживания прохфессионального.
Нет, ничего себе? Значит, дурочка провинциальная! Принцесса аж поперхнулась с расстройства нервного, соскочила с постельки, юбки свои в охапку подхватив, добежала до дверочки наружной, распахнула её да закричала со всей молодой силушки:
-Тревога! Ко мне, янычары! Хватайте ишпиёнку заморскую за лахудру крашенную!
Раз крикнула, два крикнула, да и в третий раз крикнула. А, нет никого. Не иначе, бай заранее предупредил, если будет женский визг неконструктивный, так на него не реагировать без указу особого. А бай-то уже с того конца бассейна приплыл, чего-то из под кровати достал и с ишпиёнкой беседует.
-Видала, - говорит, - микрофончик подкроватный? Что, проболталась, милочка? Уж наша тайная канцелярия теперь выяснит, чего ваша поганая Немерика супротив нашей Хурлы-Мурлындии замышляет коварно. Спальня окружена, сопротивление бесполезно. Руки вверх, да и сдавайся по-хорошему!
Только ишпиёнка совсем и не испугалась, а говорит ему:
-Эх, ты, бай недоразвитый. Да на Хурлы-Мурлы нам ваша Хурлы-Мурлындия надобна? Её от земли-то не видать даже и согнумшись. А вот чтобы Царству-Государству нагадить подколодным методом, может и сгодитесь, как материал расходный, малозначительный. Да чтобы я, ишпиёнка Немериканская сдавалась баю замшелому? Да хоть бы искусству постельному худо-бедно выучился, если уж по державам цивилизованным шляешься. А с таким интимным уровнем тебе только в Африку-Мафрику, тамошних чёрных девок впечатлять, да обезьян, что по лианам бегают!
И такое сказать баю восточному, да ещё при его законной Байбише поблизости находящейся?! Понятное дело, бай зарычал страшным голосом, засверкал всеми местами сразу, а заговорил на сей раз не стихами, а зарычал звероподобно. А ишпиёнка стукнула его кулачком по макушке, погляделась в зеркальце прикроватное, причёску поправила да и сиганула в бассейн, только её и видели. Нырнула, да и пропала. Сколько её янычары потом не разыскивали, нигде не нашли. Зато нашли в донышке бассейна дырку с обратным клапаном, чтобы вода не вытекала и подозрительность не вызывала. А за дыркой подземный да подводный ход прямо в море-окиян выводящий. Не иначе, ишпиёны втайне прокопали, да подводную лодку возле выхода держали с ядерным реактором в брюхе. То и понятно стало, чего это в последнее время прибрежная полоса Хурлы-Мурлындии по ночам странным светом отсвечивает.
Уж конечно, бай после всего такого в расстроенном состоянии пребывал, так что Байбише даже отложила выяснение семейных отношений до вечера. Посидела на женской половине, да погрустила, поплакала даже. Но, делать нечего, ближе к ночи пошла разбираться. Уж если ты мужняя жена, нечего мужа распускать, уж тут бай, не бай, неважно. Бай, видно, спать пораньше улёгся, да ведь и в самом деле, мог с дороги устать, помимо всего прочего. Нет уж, утро вечера мудренее, конечно, только не в данном случае. И пошла Принцесса решительно в спальню. Пускай народ не спит!
А народ-то и не спал, такого даже близко не оказалось. Бай наш активно бодрствовал, аж кряхтел от натуги, а под ним на супружеской постельке визжала девица незнакомая, кучерявая и светло-коричневая с виду.
У Байбише просто свет в глазках помутился. Налетела она на своё лежбище интимное словно соколиха на гнездо разоряемое. Девку коричневую в бассейн скинула пинком могучим, а бая любимого принялась молотить кулачками по чему ни попадя.
-Африка-Мафрика, значит?! Африка-Мафрика, значит, ах ты козёл неприятным запахом пахнущий!
Бай-то сперва слабенько отбивался, уж больно в неподходящий момент его от дела оторвали, но потом оправился, заломил супруге ручки за спину и принялся за беседу вразумительную. Разъяснил он ей сущность её поведения недостойного, а также и правила, которых примерная Байбише придерживаться обязана. При этом девке коричневой, что в бассейне барахталась, далеко уплывать не велел. А всё разъяснивши, поинтересовался, хорошо ли его Байбише поняла и не надо ли её для лучшего усвоения прописных итин Хурлы-Мурлындских ещё и гибким прутиком отстегать?
Байбише в руки себя взяла и уточнить решила. Значит, что же? Бай будет любить да ласкать кого захочет, где захочет и когда захочет, а Байбише должна бая любить, ни в чём не перечить, а если прикажут, так и пятки его девкам вылизывать? А за то, что она на своего бая руку подняла, да грубые слова говорила, можно и жизнью поплатиться, да уж на первый раз простят. Так выходит?
А вот так и выходит. Причём, бай не то чтобы хорошо подумал, а сказал, что тут и думать нечего, потому как это само собой разумеется. Так что теперь Байбише может извиниться, поклониться, да и удалиться на половину женскую. И сидеть там, пока не вызовут.
-И никак иначе? – окончательно уточнила Байбише.
-Вот именно! – подтвердил бай.
-А тогда развод! – заявила Байбише.
-Чего? – не понял бай.
-Развод! Не хочу такого бая, другого найду!
-Вот, все так говорят, – захихикал бай и принялся излагать ей восточную философию, согласно которой женщина является собственностью мужчины, а мужчина к своей собственности обязан ответственно относиться, если надо, так и на замочек запирать. Это в западных философиях принято надоевших женщин прочь со двора прогонять, а у них, баев, никто своих женщин никому не отдает, кормит-поит до старости лет, а коли они не сознают своего счастья, так и прутиком воспитывает, а то и чем покруче, понятно?
Тут Принцессе стало ясненько, откуда во дворце столько помощниц в женских мешочках с дырочками. Вот, значит, как. И припомнилась ей родная сторонушка, да и культура национальная. Потому и ответила она баю своему словами всемирно известного поэта Чушкина, к этому случаю подходящими, почти что дословно:
-Что ж, будь по-твоему. Добро, бай, возьми себе шубу. Возьми себе шубу, да не было б шуму.
Надавила на пуговичку лифчика, да и ушла на женскую половину, а там уселась на диванчик бархатный и принялась финики жевать, да косточки выплёвывать.
А бай призадумался. Что бы такое могли сии слова означать, особливо насчёт шубы? Про поэта Чушкина бай конечно слыхал, но вот стихов его сроду не читал, а таких малоизвестных и подавно. И причём же тут шуба? И зачем ему шуба в жаркой стране Хурлы-Мурлындии? Так долго думал, что девка коричневая в бассейне замёрзла и зубами застучала с холоду. Может, для неё шуба надобна? Да кто ж нормальный в воде шубой греется? Нет, не то. Послал он девку коричневую куда подальше в Африку-Мафрику, чтобы стуком зубовным думать не мешала, и продолжил думать. А шум причём? Может, если в шубе много блох разведётся, так шум возникает? Что за ерунда!
Три дня и три ночи думал бай, так ничего и не понял. Тогда он решил подумать ещё три часа и три минуты, но уж если и тогда не надумает…
На исходе означенного времени догадался наконец, что слова-то никакого смысла не имели, а сказала их Байбише чтобы ввести его в душевное расстройство от долгих усилий умственных, мелко напакостить, то есть. И как сразу-то не догадался? Да за это время можно было уже в Африку-Мафрику слетать на ковёрном самолёте. Не был ведь ни разу. А вдруг чёрные девки и впрямь хороши? А коварная Байбише пусть-ка посидит, да поскучает без байской благосклонности.
Только собрался бай пойти, распорядиться насчёт ковёр-самолёта, как вдруг и впрямь послышался странный шум снаружи. Час был ранний, и шуметь в Хурлы-Мурлындии в это время было не принято. Что ж там такое? Только вышел бай на открытое сверху место около бассейна спального, как вдруг посыпались на его голову парашютисты числом три, а над ними в небе зависла крутолетно-ветролётная машина страшная, в жуткий жёлто-синий цвет разрисованная, да ещё со страшной надписью во весь борт: ГАИ. Это чего же означает? На скорую руку бай перепутал первую букву Г с Хурлы-Мурлындской буквой Ш, и расшифровал страшную надпись как «Шайтан-арба Ибисова». А и не сильно ошибся, поскольку в Царстве-Государстве весь народ сотрудников Государевой автомобильной инспекции всегда именовал шалишниками, за их мелкие шалости денежные. Но баю-то откуда знать особенности юмора иноземного? Да и подумать было некогда, поскольку на него сверху упал парашют, а пока он выпутывался, упал второй, а там и третий. Совсем запутался бай в этих парашютах, даже по ходу выпутывания присел отдохнуть. А как выбрался наружу, обнаружил перед собой трёх громил в пятнистых штанах и майках, да ещё с лицами измазанными грязью в пятнисто-болотистый цвет. Тут они наставили на него свои пятнистые пальцы и сказали:
-Ты, нехороший бай Хурлы-Мурлынческий! Ты обвиняешься в международном терроризме, национальном шовинизме, местном сепаратизме, повсеместном эгоизме, милитаризме, реваншизме, фетишизме, экзистенциализме и эмпириокритицизме, анархизме и ревизионизме…
И добавили ещё двадцать четыре обвинения, и все они оканчивались на «изм». А также в жестоком обращении с животными!
Две трети этих слов бай вообще впервые в жизни услыхал, но всё равно рассердился и закричал:
-Вы, лягушки пятнистые болотные! Это ещё что за несанкционированное вторжение агрессивное и покушение на суеверенитет национальный?!
-А вот, как дам по башке, так узнаешь! – пригрозил амбал Гриша.
-Не надо передёргивать, - сказал амбал Миша. – Никто ни на какой суеверенитет не покушается, а вот с тобой, как с частным лицом, сейчас и разберёмся!
-И нечего тут государственными статусами собственную задницу прикрывать! – разъяснил амбал Паша.
-Ах, значит вторжение в мою частную жизнь, а также в мою частную собственность? – догадался бай. – Да вы знаете, с кем связываетесь? Да если топну я ногою, да если позову моих солдат, так в эту комнату толпою…
Тут он решил длинно не выражаться, а просто затопал ногой, как и грозился. Тут же и вправду снаружи послышался многоногий топот бегущей толпы, и в дверях показались первые ряды янычар.
-Вот здорово! – обрадовался амбал Гриша и занял активную оборону. Взмахнул левой рукой и сбил с ног правый фланг атакующих. Взмахнул правой, и та же участь постигла левый фланг. Семерых налево, семерых направо, семерых налево, семерых направо.
Амбал Миша решил Грише не мешать, и занялся контролем периметра и поиском замаскированных средств связи и сигнализации, а амбал Паша начал советовать баю не артачиться, не то хуже будет.
Вскоре атака захлебнулась и начала отползать, ахая охая и оправдываясь:
-Ох, ах, ой, вай! Пятнистая амбала шибко больно дерётся!
Видя такое дело, теперь и бай волей-неволей вступил в переговоры и сказал:
-А чего вам от меня надо-то, агрессоры?
-А того и надо, - сказал амбал Паша, - что подавай нам сюда назад свою Байбише, не то засудим по всем предъявленным обвинениям!
-Байбише? – уточнил бай.
-Байбише!
-А которую Байбише?
-Что значит, которую? – растерялся Паша. – А! Подавай последнюю!
-Ай, вай! – сказал бай. – И рад бы, да не могу. Последняя Байбише Немериканской ишпиёнкой оказалась, да утекла через дырку канализационную. Теперь уж сами ищите в своей Немерике.
-Эта Немерика такая же наша, как и твоя, – обиделся Паша. – Короче, тогда подавай предпоследнюю Байбише!
-А хрена с редькой вам не подать, варвары неотёсанные?! – рассердился бай. – Предпоследняя Байбише мне самому нужна, потому как, любофь!
-Если любофь, чего ж ты тогда после предпоследней ещё и последнюю завёл? – сказал Паша.
-А чего ты в мою частную жисть вторгаешься?! Короче, сейчас мои янычары отдышатся, достанут дробовички многозарядные, да и покажут вам не только Кузькину мать, но и Кузькину бабушку тоже!
-Гриша, - сказал Паша, - сходи, разберись. А ты, Миша, определи дислокацию своего дебильника алектронным методом.
Гриша ушёл, а Миша достал из кармана маленький интер-винтер-денег-нет, да тут же и вычислил расположение объекта искомого и направление указал.
-Эй вы, варвары! – заявил бай, - если вы на женскую половину намылились, так это будет скандал масштабу международного, я вам это гарантирую потому что…
Тут Паша стукнул бая по голове и потащил к бассейну, а Мишу попросил сходить, Грише помочь.
Миша с Гришей скоро вернулись. Миша нёс с собой десять дробовичков, а Гриша двадцать, причём ствол у каждого второго дробовичка был завязан морским узлом.
-Там, это… - доложил Гриша, - янычары согласились полчаса нейтралитету соблюдать.
-Вот и ладно, - одобрил Паша и встряхнул бая, который почему-то был мокрый сверху, а снизу сухой. Бай вытаращил бестолковые глазки, указал пальчиком на Гришу и сказал:
-Калям-балям-салям-попалям!
-Чего это он? – не понял Гриша.
-Это у них процедура развода такая, пояснил Паша и снова встряхнул бая:
-Эй, бай, ты не с Гришей разводиться должен, ты на нём и не женат даже.
-Калям-балям… - начал бай, указывая на Мишу.
-Эй, эй! – принялся усиленно трясти бая Паша, - бай-ака! Не раскисай-ка! Или ещё окунуть?
-Нет! – вскричал бай, и в его глазах появились зачатки разума.
-Сейчас Байбише придёт, - пояснил Паша, - погоди маленько.
-Ага! – кивнул бай.
-Миша, - попросил Паша, - сходи за Принцессой.
-На женскую половину? – уточнил Миша.
-Ничего, бай разрешил. Правда, бай?
-Ага! – снова кивнул бай.
-Тридцать пять метров на северо-запад, – сказал Миша, поглядев на интер-винтер-денег-нет, – четыре румба вправо и на два сантиметра вверх. Сейчас.
Он ушёл и через минуту вернулся вместе с Байбише Принцессой и с разбитым носом.
-Это, чего случилось? – удивился Гриша при виде разбитого носа Миши.
-Ерунда, - сказал Миша и шмыгнул носом, – на финиковых косточках поскользнулся.
И снова сунул повреждённый нос в свой винтер-нет, да ещё кнопочками защелкал.
-Разводись, - пихнул бая Паша и указал на Байбише, - не то…
-Так, это… - сказал бай, - калям-балям мало. Ещё утверждение требуется лицом специально уполномоченным.
-Не проблема, - успокоил его Миша. – Я только что алектронным способом лицензию купил на осуществление функций муфтиевых, сроком на полчаса. Уж извини, с твоих средств оплату перечислил. Укладывайся в полчаса, потому как следующие полчаса втрое дороже стоют.
-Ах ты грабитель! – возмутился бай.
-Время теряешь, бай, - заметил Миша, – а время-деньги, предупредил ведь.
-Или снова окунуть? – спросил Паша, а Гриша просто сказал:
-Гы-гы-гы-гы-гы!
-Калям-балям-салям-попалям, - сказал бай и указал на Байбише пальчиком.
-И салям попалам? – уточнил Миша.
-Салям-попалям, – подтвердил бай.
-Ровно попалам?
-Чего пристал? – возмутился бай.
-Ну, извини, просто ошибиться в таком вопросе не хотелось бы, - сказал Миша и снова защёлкал кнопочками винтер-нета. – Вот, готово. Значит, развод утверждаю. Женщина, бай тебя больше не хочет. Пошли домой.
Принцесса только хихикнула, а Гриша спросил:
-А чего ты там, кнопочками-то?
-Да так, - сказал Миша. – Договорились же, весь салям попалам. Так я с его счёту алектронного половину мильярдов на идит-на-крадитную карточку его бывшей жены перевёл. Всё по-честному…
Тут бая с большим трудом удержали на месте, потому что он чего-то завопил нечленораздельно и даже попытался драться.
-А чего это он? – не понял Гриша.
-Наверное, у них так положено, - предположил Паша. – Развод же, бытовая трагедия, можно сказать.
-А по-моему, он нас поубивать грозится, - усомнился Гриша.
-Кто его знает? Восток дело тонкое.
-Там шалишники ругаются, - сообщил Миша. – Время, говорят, вышло.
-Ну, так полезли, - распорядился Паша, - раз уж некогда.
Тут с крутолёта скинули лестницу, аж в сотню метров, устроенную из верёвок с палками. Миша полез первым, Паша вторым, а Гриша чуть задержался, потому что бай в него вцепился зубками, так что пришлось его в бассейн стряхнуть для прохлаждения. А Паша ещё и Принцессу засунул подмышку поднимаясь, придавил слегка, так она и не пожаловалась даже. А в крутолёте пыль с неё стряхнул, на самое мягкое место усадил, да ещё и поцеловал вежливо. А к тому времени, как и Гриша влез, бай из бассейна выбрался, схватил в каждую руку по дробовичку, из тех что в узел завязаны не были, и вознамерился огонь зенитный открыть дробью малокалиберной по улетающей вражеской шайтан-арбе Ибисовой. Только не успел, потому что ему на голову с неба упал женский мешочек шёлковый с глазными дырочками, да и не особенно чистый к тому же. Похоже, проклятые варвары допреж того, как за борт выкинуть, свои грязные руки об него вытерли, в пятнисто-болотный цвет измазанные, а может и морды тоже.
Так что, крутолёт ветролётный, двумя шалишниками управляемый развернулся и полетел в окиян, прямо в северную сторону, а три амбала да Принцесса разведённая примостились в багажном отсеке, в котором такой грохот стоял, что только на ушко и говорить можно. Вот Гриша и спросил Мишу, прямо в ушко:
-А чего это ты, Миша нос разбил? Неужто и вправду до такой степени квалификацию растерял, что поскользнулся?
-Да нет, - сказал на ушко Грише Миша, - это Принцесса мне нос расквасила.
-Ну? Да за что же?
-Поцеловать попытался.
-Странно это, - сказал Гриша, минутку подумавши, - а вот Паша её целовал, и ничего.
-Восток, дело тонкое, - сказал Миша, потом подумал, и добавил, - а может и запад тоже.
Тем временем, крутолёт через окиян перелетел и на посадку пошёл, прямо на пост стражи порубежной Царства-Государства, где приграничные стражники уже давно дожидались. Дело-то как было? Когда крутолёт во вражескую сторону летел, так Хурлы-Мурлындские стражники его не засекли. Это потому что в Хурлы-Мурлындии религиозный праздник был, тут уж не до засечения крутолётного. Там, правда, праздников таких больше чем дней в году, потому на иной день сразу два праздника приходиться, а то и три. Вот из за такой практики Хурлы-Мурлындия и отстала в техническом развитии. Даже от Царства-Государства намного отстала, несмотря на всю упомянутую косность, и неупомянутую тоже. В Царстве-Государстве с праздниками тоже похожая история, но уж не до такой степени. Потому, Государевы-то стражники порубежные крутолёт засекли и заругались радиосвязным способом.
Впрочем, в Царстве-Государстве почему-то всегда плохо замечали проникающих извне, зато хорошо навострились засекать истекающих изнутри наружу, вот и здесь засекли.
А ну, сказали, приземляйтесь, туда-сюда, вниз на землю, пока мы  устройством ракетообразным вас не приземлили!
Да шалишники и не испугались даже, поскольку Мымра Васильевна им заранее те самые два миллиона выдала, на бензинчик, там, и расходы командировочные. За два миллиона шалишники согласились слетать, только условий наставили. С первоначалу, чтобы на вражеской территории не приземляться, со второго началу, чтобы не позже как через полчаса назад сматываться, а с третьего началу, чтоб ещё два миллиона, как возвернёмся.
Потому, включили они говорилку радиоволновую, да и сказали стражникам:
-Никак невозможно нам приземляться, потому как, по долгу службы преследуем мы нарушителя дорожного, скорость превысившего бессовестно, да и штрафа платить не желающего.
-А велик ли штраф тот? – спросили снизу стражники.
-Да нет, какое там, - ответили шалишники, - один миллиончик всего-то, разве мы звери какие?
-Хи-хи, - сказали стражники, - куда ж вы его преследуете, в море-окиян, что ли?
-А куда придётся. Из окияна выудим, не впервой!
-Ну-ну, - разрешили стражники, - летите, уж. Только чтоб на обратном пути залетели, штрафные санкции на учёт поставить с учётом таможенных пошлин, сами знаете.
-Не впервой, - подтвердили шалишники.
-Не то сшибём, да и поминай, как звали! – на всякий случай напомнили стражники.
Вот потому и приземлился теперь крутолёт на посту порубежном. Так, опять же, и бензинчику подлить самое время.
Принцесса порубежных стражников в обнимку ухватила, да рассказала, как же она счастлива снова на родной сторонушке. Отрекомендовалась нарушительницей движения дорожного, только не злонамеренной, а невольной. Поскольку её мотоциклет фирмы «мамаха» по выезде из дому в родном городе Симуленске с тормозов сорвался и понёс её дороги не разбирая, только в море-окияне и успокоился.
Стражники на такое объяснение весело похихикали, и сказали, правда, то, или неправда, а штраф заплатить надобно. А с такой красавицы много не возьмут. Надо бы миллион, да уж ладно, и полумиллиона достаточно.
Тут Миша снова свой интер-винтер-денег-нет активировал, дабы проверить новый баланс финансовый на Принцессиной карточке иди-да-крадитной с учётом недавнего раздела имущества скорректированный, и определил, что как раз столько и заплатить возможно, не особенно в подробности вдаваясь. А если бы с подробностями хотел сказать, так добавил бы: - заплатить возможно для баланса скругления, дабы с цифрами мелкими не связываться. Поскольку на балансе обнаружились не прежние десять мильярдов, а сто двадцать пять мильярдов и ещё два миллиончика с половиною. И впрямь, чего с мелкими цифрами возиться, при таких-то делах?
Ну, стало быть, заправились бензинчиком, да и полетели в родной город, Симуленском именуемый. Город хоть и небольшой, но на всё Царство-Государство знаменитый, главным образом, прошлыми заслугами историческими. Как-то так выходило, что если кто когда на Царство-Государство посягал агрессивным образом, так и получал под Симуленском по рукам загребущим, не то, и под зад коленкою. Даже присказка такая сложилась, все, мол, пришельцы злонамеренные иноземные под Симуленском гибнуть будут. Вот и бай Хурлы-Мурлындческий поплатился соответственно. А пока летели, Принцесса конечно и друзьям верным предложила денежки Хурлы-Мурлындские поровну поделить, только друзья отказались принципиально. Это поскольку им и так хватает доходу от деятельности водопроводной. А случись чего непредвиденное, разве ж, подруга верная им откажет в помощи финансовой? На том и порешили, только Паша вдруг вспомнил, что есть у него срочная финансовая надобность на небольшую сумму, так что Миша тут же половинку миллиона на него и перевёл.
Ну и прилетели под вечер, с шалишниками расплатились, да и отдыхать в контору водопроводную. Принцессе домой-то нельзя, сказалась же в Немерику учиться уехамшей. Утро вечера мудренее, конечно, только назавтра Принцесса опять за своё. Сказано ж, другого бая найду, вот, как словом, так и делом. Пошли, говорит, второго бая спробуем, того который национальный.
Мымра Васильевна,  конечно, отговорить пыталась, да какое там! Ничего, мол, теперь опыт есть, уж мы на сей раз сурьёзным методом всё произведём.  Да и не оставаться же Принцессе теперь на всю жизнь дамой разведённой безмужней! Клятва-то страшная? Ну, делать нечего, залезли в винтер-нет, заявили второго бая, да чтобы сюда же в Симуленск и прибыл. Не брать же Мымре Васильевне другой отпуск академический прям за первым вслед.
А бай тут как тут, явился, не запылился. А чего ему пылиться, коли прибыл на мерседесе навороченном, одетый с иголочки, да и с довольной улыбочкой во всё своё личико восточное?
Оказался бай не то чтобы молодым, да и не старым, конечно. Представительный такой мужчина, возрасту среднего, а уж обстоятельный, другим на зависть. Перво-наперво в любви объяснился, поскольку сразила его внешность Принцессина с первого взгляду винтер-нетовского, а потом и своё понятие изложил, на семейной жизни организацию. Оказался он родом из мелкой страны юго-восточной, что раньше к Царству-Государству относилась, но поскольку такая мода пошла, чтобы суеверенитеты объявлять, числится она теперь отдельной страной Хухры-Мухрындией. А лично он, бай в Царство-Государство с детства влюблённый, и нигде более пребывать не желающий. Так прямо и сказал. Я, говорит, другой такой страны не знаю, где так вольно дышит каждый бай. Потому как обычаи здешние сильно по его потребностям пришлись, может даже и в плане генетическом. Да и по части семейной также. Никаких он гаремов иметь не желает, а хочет одну на всю жизнь разъединственную Байбише любимую, да чтоб ещё на принципах равноправия полнейшего. Во как! Потому и не спешил с семьи создательством, что для стабильности семейной крепкого положения достигал, да и жёнушку достойную подыскивал попутно. А вот теперь видит, что достойнее Принцессы Симуленской никогошеньки на всём белом свете нет, потому предлагает он ей стать его Байбише законной, да и договор брачный оформить обстоятельно.
На сей раз Мымра Васильевна восхищена была, да так от восхищения и брякнула:
-Вот с какого бая начинать-то надо было, а не связываться со всякой шушерой недо… Ой! Чего это я такое говорю, сама даже не знаю о чём!
Только бай на то улыбнулся лишь, да и говорит:
-Уж вы, Принцесса Ивановна не стесняйтесь, да и не смущайтесь. Я ж не просто так, я про вас всё проведал прежде. Знаю, что вы дама разведённая, что за Хурлы-Мурлындским баем замужем побывамши.
-Ох, - смутилась Принцесса, - да то ошибка молодости, глупая была, да уж теперь понимаю жисть по-новому, по-правильному.
-Именно, – согласился бай. – А уж теперь вы мало того, что красавица, вы и по жизни опытная, чтобы суметь правду от кривды различить, да добро от зла замаскированного. О такой-то Байбише только и мечтать можно, а уж в вашей власти мечту мою в реальность воплотить. Одно только у меня условие, чтоб друг-дружке верность соблюдать. Очень в этом на ваше слово надеяться буду, а уж если сам по этой части провинюсь, не будет мне прощения. Тогда рубите голову, а всё моё ваше станет, о чём и в договоре брачном записать желаю непременно.
Но тут Мымра Васильевна влезла, да и говорит:
-Так ведь жизнь-то длинная, уважаемый. Ну как со временем друг дружке осточертеете, как же тогда? Нешто непременно головы рубить, что ли?
-Да что ж вы такое говорите? – обиделся бай. – Да быть такого не может, чтобы Принцесса Ивановна мне осточертела. Этого и представить-то невозможно. А уж если такая беда случиться, что я ей опротивлю, мало ли как у нас внутренний мир психологический свою эволюцию производит, тогда самым законным методом развод, да и всё нажитое пополам, по-справедливости.
Тут Мымра Васильевна Принцессу в стороночку увела, да и говорит ей:
-Знаешь, подружка, уж больно этот бай со всех своих сторон положительный, вот мне и подозрительно-то! Как бы нам и тут бдительность не утратить. А самой-то тебе он хоть глянется?
-Вообще-то глянется, - сказала Принцесса. – Не так чтобы очень, не так чтобы до влюблённости, но я ведь как полагаю? Коли и впрямь у нас семейная жисть пойдёт, как он сулит, честно да равноправно, любовь-то помаленьку и сама собой образуется.
-Ой, ли? – усомнилась Мымра Васильевна. – Кто его знает, конечно, только вот каков этот бай в смысле обеспеченном, да финансовом? А ну как он и про твои денежки иди-да-крадитные немалые проведал, а сам-то гол как сокол?
-Да ну, как так? Уж один мерседес его в мильярд ценою, да и по нему самому видать.
-А коли мерседес краденый, да и костюмчик с чужого плечика?
-Ты уж Мымра Васильевна больно подозрительно подходишь к вопросу этому, - ответила ей Принцесса. – Да если б даже и такое представить, разве ж у нас нет в наличии друзей испытанных, в деле проверенных? Не таких ещё к порядку призывали. Слыхала я, сами шухер-мухеры недавно разбойную жизнь забросили и водопроводным делом заняться решили! А я на такой случай маловероятный до исчезновения вероятности, мильярдов пять-десять отдельным счётом оформлю, на подотчёт батюшке твоему, старшему водопроводчику Василию Ивановичу. На таковые денежки и армию на короткий срок нанять можно, никакому баю тогда не устоять супротив.
-Ну, коли так, ладно, – согласилась Мымра Васильевна. – Только чтобы со свадьбой не шиковать, не то, твои папочка с мамочкой прознают раньше времени.
Тут оказалось, что баю и про легенду Принцессину об учёбе Немериканской ведомо. Потому, предлагает он поехать на его место жительства, в южный город Красно-мордо-вдар, да там и свадебку справить, да и Мымру Васильевну с друзьями водопроводчиками пригласить желает. А после свадьбы оформит он Немериканскую учёбу заочным методом, так и году не пройдёт, как станет его Байбише над-вакатом дипломированным, а в его бизнесменовской деятельности помощницей юридической. Тогда уж и папенька с маменькой не заругаются, как всё узнают. Это ж надо, какой бай предусмотрительный, да прям не бай, а стена каменная, в смысле семейном.
Только Мымре Васильевне настырной и этого мало показалось. Пожелала она узнать, а в чём же этот самый бизнес бизнесменовский у бая состоит? А бай и доложил, что торгует он продукцией сельскохозяйственной, что на его родной Хухры-Мухрындии производят. Климат там жаркий, так что по три урожая снимается, да и работники сельскохозяйственные трудолюбивые да непривередливые. Не нефтяные тут доходы, конечно, да зато стабильные, да честные. И Хухры-Мухрындии хорошо, и Царству-Государству. Да и ему, баю неплохо.
Ну, прямо-таки и придраться не к чему!
-Добро, бай, - согласилась Мымра Васильевна, - отдам я тебе подругу любезную, только прослежу тщательно за брачного договора составлением, уж не обессудь. Сама в Красно-мордо-вдар не поеду, недосуг мне по поводу учёбы стрёматологической, а друзья мои съездюют, спасибо за приглашеньице. Ну, да и совет вам, да любовь.
На том и порешили, а там и сделали. Свадьбу справили без шика излишнего, но со вкусом, да и со всеми атрибутами положенными. А уж договор по всем правилам равноправия оформили, да и сдали в юридическую контору государственную на хранение. Друзья-приятели тоже на свадьбе погуляли, только с настроением различным. Гриша с хорошим, Миша со средним, а Паша почему-то с плохим. Может, его упомянутая проблема финансовая всё ещё заботила? Может и так, о том он никому не сказывал.
Вот, после свадьбы бай им и говорит:
-Послушайте-ка моё предложение, господа водопроводчики, бывшие военнослужащие Государевы. А не бросить ли вам дело водопроводное, да и не пойти ли ко мне на службу? Уж такие ребята мне помогли бы в деле торговом по части сельхозпродукции. Охранять её надобно, не то, времена-то лихие, по пути всё растеряться может. Да, как и сам я со своей Байбише любезной люди немалые, то и здесь охрана потребна. И что скажете?
-Уж спасибо, бай за такое предложение, - ответили друзья, - да не прогневись, не станем мы дело водопроводное забрасывать. Потому как не только начальнику нашему, Василию Ивановичу, возвернуться обещали, но и обещание когда-то давали Царству-Государству нерушимое. Не можем никому служить кроме отчизны любезной, притом, государственным образом.
-Да ладно вам, - заспорил бай. – Времена-то нынче другие на дворе. А я ж тоже теперь вроде как часть Государства представляю. Может, передумаете? Нет? Ну, как знаете. А только тогда не поможете ли частным образом на время недолгое? Сомневаюсь я насчёт своей охраны малоопытной, поглядели бы на безопасности состояние, да и присоветовали бы, коли что не так.
Ну, на это ребята согласились, почему бы любезному хозяину не угодить? Свёл их бай со своей охраной многочисленной, да и представил как инспекторов профессиональных. Тут Гриша занялся по своей части, проверкою силы да ловкости охранников баевых. Сперва семерых одним ударом укладывал, а после обучения, только шестерых, а то, и лишь пятерых с половиною. Уж тут прогресс неоспоримый налицо обнаружился.
Миша, понятное дело, обеспечение алектронное отследить взялся. Ну, сигнализацию, там, системы наблюдательные, да всякие ещё навороты винтер-нетные, в которых никто окромя него столько не смыслил. Доложил баю, что по части алектронной полный швах, и два дня затребовал, помощников, да средства на установку обеспечения программного.
А уж Паша и там, и здесь ходил, да всё высматривал. А потом и спросил у бая, что, мол, это за маечки странные у твоих охранников, толстые до невозможности? Коли бронежилеты, так кто же их под низ надевает? Эдак и никакой амортизации ударной не образуется при попаданиях.
Тут бай ему и похвастался, это, значит, никакие не бронежилеты, а устройство алектронное для объекта местоположения отслеживания со спутника орбитоходящего. Бай, вишь, о своих людях позаботился, вдруг какой в беду попадёт? Так его сейчас отыщут, и помощь окажут. А что маечка толстая, так батарейки там, да и прокладка чтобы алектроника головой не повредилась, антенное устройство, опять же.
Так вот поработали они, да и домой собрались. Тут уж бай никак не захотел их без подарков отпустить, да и молодая Байбише туда же. Вот и подарил бай Грише грушу боксёрскую для тренировок мордобойских, самую что ни на есть фирменную, какую только отыскать сумели, Мише подарил капутер карманный с интер-винтер-денег-нет внутрь встроенным, тоже настолько фирменный, что даже и вскрывать нельзя, а случись поломка, фирмачи самоходом прибегут, извинения принесут, да и ещё два таких капутера сверху за бесплатно подарят. У Миши капутер и свой был, да всё равно баю спасибо. А Паше бай подарил револьверт позолоченный, силы убойной неимоверной, да и по всем международным правилам заранее зарегистрированный, чтоб неприятностей не было. А к револьверту ещё и патронов сорок штук. Да и пошутил, что по их байским, восточным повериям, больше сорока врагов убивать никак нельзя, какие бы они нехорошие ни были, не то, Аллах рассердится.
Бай и проводил их самолично, вместе с Байбише. А Байбише-то была уж такая нарядная, да так богато разукрашенная, на каждом пальчике по колечку с брильянтиком! Уселись они в поезд, да и поехали. А чего с еропланом связываться, коли ехать до Симуленска почитай что одну ночь? Лёг спать, а утром и вышел по месту назначения. Вот и заснули приятели. Спали-спали, как вдруг кто-то их начал пинать беспардонно, да и орать страшным голосом:
-Ага, попались, бандюганы беспредельные! Ужо будет вам теперь за все ваши заслуги на бандитском поприще!
 А кругом морды в чёрных чулках с дырками, и стволы автоматные в зубы тычут. Тут уж спросонья сдаваться пришлось, а куда денешься когда сразу по двое наручников на каждого понавесили? Вытащили их из поезда в состоянии полусогнутом, да в машину армейскую со всем их багажом впридачу. Да и обратно в город Красно-мордо-вдар, а по пути всё по мордам вдарить норовили. А в чём дело-то? Разве кто расскажет!
В городе закинули в кутузку тёмную, да и забыли не то на день, не то на два. А потом вспомнили, да на допрос потащили. А там помимо охраны два енерала сидят, в штанах с широкими лампасами, да ещё и один подъенеральник с лампасами узкими. А ну, говорят енералы, сознавайтесь во всём, как есть, не то, плохо будет вдвое супротив того, как если сознаетесь!
Водопроводчики только глазами захлопали, а Гриша сказал:
-Сознаюсь, что третьего дня трубу водопроводную сломал по неосторожности, так не нарочно же! Починить хотел.
Тут оба енерала рассердились зачем-то, а подъенеральник, наоборот, захихикал. Ах вы, говорит, уркаганы масштабу международного! Да нешто мыслите, что мы на вас управы не найдём? В нашем Царстве-Государстве не таких на чистую воду выводили, тута вам не Ерропа продажная, да и не Немерика заокаянная! Короче, сознавайтесь, не то, бить будем!
-А чего мы сделали-то? – поинтересовался Миша. – А то, я догадаться не могу, в чём сознаваться надобно.
-А я, вот, догадываюсь, - сказал Паша, - только дело в том, что мы ни в чём не виноватые!
-Ишшо и запираются! – возмутился первый енерал, а второй енерал распорядился страшным голосом:
-А подать сюда доказательства вещественные!
Тут охрана побежала за доказательствами, да и выложила на стол байские подарочки. А енерал и спрашивает:
-Ваше добро, ай нет?
-Так, наше, - признали водопроводчики. – Бай подарил.
-Ага! – закричали с радости оба енерала, а подъенеральник опечалился. И то, бить ведь врагов собирались, а они добром сознаются. Схватил он Пашин подарочек и ну перед Пашиным носом размахивать:
-Совсем оборзели, морды бандитские?! С таким револьвертом, силы убойной немерянной в открытую разгуливают, да?!
-Так, разрешение ж… - попытался объяснить Паша.
-Чего?! – разорался подъенеральник. – Разрешение сие в какой-то Тмутаракани писано, да ещё и с ошибками грамматическими! А калибер эдакий безразмерный вообще законом запрещён повсеместно! Ишшо на бая, человека уважаемого, валит!
А первый енерал грохнул на стол грушу Гришину, едва с пола поднять сумел.
-Это, -  говорит, - чего?
-Снаряд тренировочный, - удивлённо пояснил Гриша. – Ну, для тренировки использовать чтобы.
Удивился еще, что это енерал простых вещей не понимает? А тот как закричит:
-Для тренировки, говоришь?! Если ты для тренировки такой мешок используешь, с каким же ты тогда потренировавшись ходишь?!
-Вот и я говорил, маловат снаряд-то, - признался Гриша.
-Ах, ещё и маловат?! – подпрыгнул енерал, выхватил ножичек и давай грушу вспарывать.
-Эй, ты чего чужую вещь портишь?! – возмутился Гриша, только енерал и не слушал, а принялся вытряхивать из груши чего-то серое да на запах противное. Гриша и не думал, что такой дрянью боксёрские груши набивают. А енералу эта труха в нос попала, так он едва прочихался, а потом сызнова заорал:
-Шестьдесят килограммов порошка маргарино-хуанового у него тут, а ему ещё и мешок маловат?! Да эдаким мешком половину Царства-Государства перетравить можно! Смертью торгуешь, ах ты, наркокурьер безразмерный, как по величине, так и по наглости!
-Да это же всё подстроено! – попытался объясниться Миша. – Вы чё, ребята енералы, совсем тупые что ли?
-А ты вообще молчи, террорист международный законспирированный, - сказал ему другой енерал, - потому как ты по моей части проходишь, а нет такого подлюки на свете, чтобы сумел промеж моих пальцев просочиться. Ето вот твой ящик мобильный капутерный?
-Бай подарил, - пояснил Миша с безнадёжной интонацией в произношении.
-Ах, бай? – сказал енерал с некоторым недоверием в голосе. – Это что ж за бай такой безразмерный? А может сей бай и в Санн-Припербурге намедни наводнение учинил, гидравлическую станцию в горах Обосаянских подвзорвал, да и солнечное затмение недавнее самолично исделал, а то, астерономы уверяют, что его вроде как не положено было?
-А, любопытно даже, - сказал Миша, - чего в этом капутере-то преступного обнаружилось?
-А ты что ж думал, мы твою защиту напрочь закодированную, да запароленную превозмочь не сумеем?
-Не, не думал, - сказал Миша. – Вот и спрашиваю, чего там обнаружилось, интересно же.
-Достаточно обнаружилось, - разъяснил енерал. – Достаточно чтобы всех вас по гроб жизни на Колыму законопатить, снег с болота выгребать!
-На Колыму? – спросил Гриша. – Дык, я слыхал, Колыму вроде как Немерике отдать хотят?
-Это где ж ты такое слыхал?! – поперхнулся енерал.
-Вроде, песенку такую пели.
-Ну всё, уроды, - сказали оба енерала сразу, - последний раз спрашиваем, намерены сознаваться, али как?
-Али как, - сказал Паша, - поскольку ни в чём не виноватые, и требуем прекратить провокацию наглую, вот!
-Ну, добро, - сказал тут подъенеральник. – Эй, охрана, тащите ка сюда ихнего босса международного, для очной ставки произведения!
-Это кого ж ты имеешь в виду? – поинтересовался Паша.
-Кого имею, того и приведут, - пояснил подъенеральник. – Хана всей вашей преступной организации, чтобы и другим неповадно было супротив милиции Государевой чего-то умышлять.
-Это ты сильно сказал, - заметил Миша. – Куда там, супротив милиции! Супротив милиции, это всё равно, что супротив пня дубового, которому если что в голову взбредёт…
-Ма-ал-чать! – взъярился подъенеральник, а теперь енералы хихикать принялись.
-Конечно ма-ал-чать, - сказал вдруг Гриша. – Молчать, это вам не ура кричать, крысы тыловые! А в бою на пулемёты слабо? Вмиг бы штаны намочили, лампасники милицейские!
-Спокойно, - сказал один из енералов, и придержал попытавшегося подскочить подъенеральника. – Не на тех напали. Мы на провокации  не поддаёмся.
-Кому надо, не поддаётесь, - согласился Паша, - а всякой бандитской шушере, видно, запросто вас вокруг пальца обвести.
Но тут как раз вернулась охрана, и притащила с собой обещанного босса. А этим самым боссом, понятное дело, оказалась наша Принцесса, тоже в наручниках, да ещё и с закупоренным ртом. А одета она была и сейчас также, как тогда, когда возле поезда они с баем друзей провожали.
Гриша промолчал, Миша сказал: «э…», а Паша слегка зарычал.
-Ну и что теперь скажете? – торжественно провозгласил подъенеральник. – Не раскололи мы весь ваш маршрут маргарино-хуановый, из Хухры-Мухрындии через Царство-Государство, да прямо на Ерропейский рынок? А ведь и не раскололи бы, если бы не сумели отследить перечисления финансовые. Жадность вас подвела, сообщество преступное. Разве ж можно на простую карту иди-да-крадитную сразу по двадцать с лишним мильярдов перечислять необдуманно? Уж теперь вам никакие дебильники, под пуговички лифчиков замаскированные не помогут!
-А вопросик можно? – сказал Миша. – Куда это те брильянтики подевались, что у этой девушки на пальчиках недавно посверкивали? Али в какую щель милицейскую запали случайно?
-Ах, ты… - поперхнулся подъенеральник. – Ах ты… ах ты, террорист международный! Ты на что это намекаешь бессовестно?
-Гриша, - сказал Миша, - вот ты давеча спрашивал, по поводу моего носа повреждения, не растерял ли я свою квалификацию персональную? Вот я и спросить хочу, а сам-то ты как?
-Да всё путём, командир, - заверил Гриша, - а что, надо, да?
-Надо, Гриша, - подтвердил Миша.
-Ну, раз надо… - сказал Гриша, приподнялся, поднапрягся, тут-то его наручники так лопнули, что только зубчики полетели как горох, да и попали в глаз енералу, тому что слева находился. А тому что справа находился попала в нос собачка металлическая, что за эти зубчики зацеплялася.
Видит Гриша: - слева енерал, да и справа енерал, и оба в состоянии краткосрочной прострации. Схватил он их руками могучими, столкнул лбами медными, енеральскими, да и ввёл в состояние прострации более длительной.
Подъенеральник был опытный, видя такое дело, он не стал драться с превосходящим противником, а сдался, предвидя что трудности временные, а военная фортуна переменчива.  Да и охранникам обоим велел прекратить сопротивление. Этим тоже не улыбалась перспектива, за енеральское здоровье отвечать, потому наручники быстренько хозяев поменяли, и друзья приятели принялись баррикадироваться чем Бог послал. Заложили дверь енералами, а поперёк для скрепления более прочного подъенеральника уложили и обоими охранниками заклинили. Скрепили это сооружение временное, да и принялись выход из помещения организовывать. Решёточка на окне была несокрушимая, водопроводчики с ней и бороться не стали. Взамен того, всё втроём поднатужились, сорвали с креплений монументальный стол кабинета енеральского, разбежались, благо было где, да и сокрушили столом стену наружную, с момента строительства не ремонтированную, с удара третьего. Ох и всполошилась вся контора милицейская, только сразу-то не поняли, что за беда стряслася? Толи землетрясение непредвиденное, толи авария коммунальная, толи бомбардировка атомная коварного противника, произведённая без войны объявления? А что ещё подумать возможно когда стены рушатся, да пыль столбом? А как пыль рассеялась, наших водопроводчиков да Принцессы и след простыл. Захватили они машину милицейскую, да и поехали по городу Красно-мордо-вдару в направлении незнаемом.
-Куда едем-то? – поинтересовалась Принцесса.
-Как, куда? – ответил Паша, - к баю твоему, за разводом, куда ж ещё?
-Али ты разводиться не надумала? – спросил Миша.
-Ох, да что же это на свете твориться-то?! – заголосила Принцесса. – Да неужели в целом свете бая нормального нету? Неужто, одни подонки, такое красивое слово позорящие?!
-Успокойся, Принцесса, - сказал Паша. – Есть ещё на свете баи достойные, это я тебе гарантирую!
Да и поцеловал её быстренько, на пять секунд от руля оторвамшись. И на этот раз небит оказался. Впрочем, кто ж шофёра да при исполнении обязанностей шофёрских по роже бьет, в смысле безопасности движения дорожного?
-А не смотаться ли нам поскорее? – спросил Гриша. – Знал бы я, что ещё и с баем воевать, так хоть револьверт Пашкин прихватил бы.
-Нельзя нам сматываться, - сказал ему Миша. – И драться бестолково нельзя. Нам ещё отмыться требуется от обвинений дурацких, потому, действовать с умом надобно.
-А это как? – спросил Гриша.
-Ну, разберёмся по ходу дела.
Тут они и доехали до байской резиденции, с ходу ворота протаранили, разрешения не спросив, да и в двери входные врезались. Этого уж машина милицейская, многострадальная не снесла, встала да задымила. Ворвались амбалы в байскую резиденцию, а где бая-то искать?
-Спальня на втором этаже, - сказала Принцесса.
-А кроме спальни, где тут что? – спросил Миша.
-Даже и не знаю, - смутилась Принцесса. – Ну, не успела просто.
А вот охранники байские времени не теряли, прибежали со двора да и началась битва рукопашная, впрочем, враг вскоре бежал, по причине сил неравных. Да надолго ли? Только сунулись амбалы наверх, как со всех сторон набежала сила байская несметная, да ещё натренированная Гришей на свою голову. Долго ли, коротко ли длилось сражение, только враг с потерями не считался, да и одолел числом в результате окончательном. Да и обяснили амбалам, что потащут их теперь к баю на расправу.
-А драться-то зачем тогда было? – сказал амбал Паша. – И сами туда шли, с баем побеседовать.
-То есть, что же, сами добром пойдёте? – поинтересовалась охрана байская.
-Пойдём, - согласился Миша. – Или вам непременно нас на себе таскать охота?
-Неохота нам вас таскать, - сообщили охранники, да и выдали каждому по той самой маечке, толстой не в меру, которая к тому же, как оказалось, добром и не снимается.
-Бомба, что ли? – догадался Гриша.
-А то! – подтвердили охранники. – Стоит кнопочку нажать, так и полетят клочки по закоулочкам.
-А кнопочки-то у кого? – поинтересовался Паша.
-А у кого надо, у того и кнопочки. Так что, пошли, что ли?
-Пошли, куда деваться?
Ну, и пришли. Сидел бай в своём кабинете, а стол у него был навроде енеральского, только покрепче к полу привинченный. Тут-то он и продемонстрировал кнопочки упомянутые, под рукой расположенные, да предупредил, чтоб ни с места, не то, клочки по закоулочкам, а охране выйти велел. Поскольку нечего кому попало слушать то, чего для его ушей не предназначено.
-Ну что, - сказал, - три амбала водопроводные, да Принцесса Симуленская. Поговорить хотели?
-Да не то чтобы, - сказал Паша. – Развестись хотели просто. Ну там, калям-балям и салям пополам.
-Хи-хи, – сказал бай. – Это что же за поползновение на устои семейные? Эдак, вся держава в Царстве-Государстве вымрет. А за державу мне обидно.
-Молчал бы уж про державу-то, - сказал Гриша, - пузырь маргарино-хуановый!
-Но-но! – сказал бай. – Сами тут как пузыри мыльные. Стоит пальчиком шевельнуть, и полопаетесь. Скажите-ка лучше, как это вы от енералов противунаркотрафиковых улизнуть сумели?
-А Царство-Государство всегда своими солдатами славилось пуще чем енералами, – разъяснил Паша.
-Ну, это вопрос спорный, исторический, - не согласился бай. – А угадайте-ка с трёх раз, который из енералов мне с потрохами продался, а который дурак попросту?
-А по мне, так без разницы, - сказал Миша. – Оба для Государства вредные, а уж ты, бай со своими подарочками, так хуже их обоих, вместе взятых.
-Ладно, поболтали, да и будет, – сказал бай. – Два у меня к вам предложения, уж сами выбирайте, которое по вкусу. Значит, первое предложение такое. Признаете за собой вину, которую вам енералы пришивают, да и поедете на Колыму проветриться. Нам тут, вишь, отчитаться надо перед руководством столичным о достижениях в борьбе с преступностью соответствующих. Удачно вы нам подвернулись, помогли, сказать можно. А уж я вас на Колыме не позабуду, организую амнистию лет через пять, да и финансово не обижу. Считайте, на работу принимаю. Только чтоб воду не мутить, а подмахивать все документы положенные, согласно протоколу предъявленному. Понятненько?
-А не то, что? – поинтересовалась Принцесса.
-А не то, жёнушка, признаю вас неконструктивными, и другое предложение в действие приведу. Всё одно, на вас всё свалю, только что заочно. Коряво получится, да уж как-нибудь.
-А с нами что же?
-А то, что упакую в ящик, да и отошлю в Хухры-Мухрындию, на плантации маргарино-хуановые. Там рабочая сила-то постоянно требуется, да и девки молоденькие для употребления интенсивного, да недолгого. Так и разводиться не потребуется.
-Слушай, бай! – возмутилась Принцесса, - да неужто у тебя совсем нету совести?!
-Эх, Байбише ты глупая, - вздохнул бай, - да нешто ты позавчера лишь на свет родилась? Да как же ж можно не понять простой истины жизненной? У кого совесть есть, тот нынче водопроводчиком работает, да водопроводчиком и помрёт. А если кто к тебе свататься приезжает на мерседесе, али вольве какой, за мильярд стоимостью, откуда ж у него совесть-то? И где ж он тогда свои денежки взял? Уж тут, либо совесть, либо деньги, сама-то небось не бедных родителей дочка, а ещё о совести рассуждает!
-А ты мою семью не трожь, бай поганый! – рассердилась Принцесса. Да и как не рассердиться на правду-то, хотя бы и частичную? Так ведь и бай рассердился за оскорбление, так и сказал:
-Слушай, э… Помолчи, женщина! А вы, амбалы водопроводные, что скажете на мои предложения?
-А можно я скажу? – вызвался Миша. – Ты что же, мерзавец, запугать нас хочешь? В наше Царство-Государство приполз змеёй подколодной, да ещё и порядки свои тут заводишь? Деньгами своими похваляешься, да совести отсутствием? Да надеешься всех под себя подложить? А я вот нечисти поганой не кланяюсь, а коли дань требуют, так мечом булатным её подношу. А в данной ситуации голыми руками тебя придушу, да и не поморщусь даже!
Так вот Миша сказал, да и стал к баю приближаться, правда не напрямую, а вдоль стеночки.
-Мишка, ты чего, погоди! – взволновался Гриша, только Миша сказал ему:
-Не встревай, Гриша, нынче такая ситуация, что каждый сам за себя в ответе.
-А про кнопочки ты забыл, да? – слегка испугался и бай. – Куда прёшь, говорю?!
-А плевать я хотел на все твои кнопочки! – заявил Миша, уже приблизившись к баю на расстояние половинное.
-Ах ты… - чего-то хотел сказать бай, как вдруг раздался взрыв, силы неожиданной и бай на мелкие кусочки разлетелся по всем кабинетным закоулочкам. Ну всё собой заляпал, окромя Принцессы которую Паша собственным телом прикрыл. А кусочек бая даже Грише в рот попал, но тот его тут же выплюнул, да и сказал:
-И мерзкий же бай был, да ещё и на вкус противный. Тьфу!
А Миша, хоть и близко от бая стоял, но тоже легко отделался, только измазало его с ног до головы.
-Так, а чего он взорвался-то? – спросил Паша, слегка опомнившись.
-Ну, так я ж под него бомбу подложил, - разъяснил Миша. – Фугасную, не осколочную, не то бы нам плохо пришлось.
-Ничего себе, - удивился Паша. – Это когда ж ты под него бомбу подложил?
-Так, когда безопасность проверяли, когда ж ещё? Ну, и несколько кнопочек в разных местах спрятал. Не только для бомбы, ещё и для звукозаписи соответствующей. А бай-то разболтался кстати.
-Во, - сказал Гриша, - а я-то думаю, чего это Миша выпендривается?
-Так что же получается? – спросил Паша, - Принцесса наша теперь вдова байская?
-Выходит, что так, - согласился Миша. – Чего-то надоел мне этот южный город, может, домой поедем?
-А милиция как же?
-Да я же сказал про звукозапись. А, не досказал. Не просто так, а ещё и с трансляцией куда следует, да и на телевидение местное.
Тут на звук взрыва и байская охрана прибежала. Да бая-то уже нет в наличии, да и до наших ли амбалов охране дело, когда кнопочки от их собственных маечек теперь неизвестно где? Вот, поисками и занялись, а герои наши домой поехали, только уж не на поезде, а на машинах попутных.
Долго ли, коротко ли, а добрались. Отдохнули маленько, нагоняй получили от Василия Ивановича, дескать, шляетесь по пьянкам да гулянкам, а работать некому. Уж выдали бы свою подружку замуж наконец-то! А то, она то разведёнкой возвращается, то вообще, вдовушкой. Уж не в ней ли самой неудач причина?
Обиделась Принцесса на такие слова, да и решила ни с кем больше не советоваться, да и одним своим умом справиться. А Бог троицу любит. Помнится, в запасе ещё один бай завалялся. Вот, интересно поглядеть будет, чего теперь выгорит? С первого разу любовь подвела, со второго разу расчёт не оправдался, а с третьего разу чего? Любопытно даже. Да и карты иди-да-крадитной больше нет, уж куда те мильярды подевались, неведомо, толи покойный бай присвоить успел, толи енералы милицейские? Да и бог с ними, легко пришло, легко и ушло. А только те пять мильярдов и сохранилось, что было на случай непредвиденный на подотчёт Василию Ивановичу перечислено. Так что, и взять-то с Принцессы теперь нечего. Да, где наша не пропадала ещё?
Заявила она третьего бая методом винтер-нетным. А бай-то оказался не только национальным, а даже и в Симуленске проживающим. Это сколько ж баев в Царство-Государство понаехало? Ну, да и ладно. Сговорились встретиться на площади центральной через два часа времени. Пришла Принцесса в час назначенный, и где ж тот бай ходит?
Никого на бая похожего и незаметно, зато амбал Паша тут как тут обнаружился, подошёл, да и поздоровался вежливо. Это ж надо же! И как же о том Мымра Васильевна проведать сумела, да охрану выслать? Да уж ладно, а бай-то где?
А Паша-то ей и говорит, ты, мол, по сторонам не оглядывайся, ты на меня погляди, поскольку я тот самый бай и есть.
Принцесса минуточку глазами похлопала, да и догадалась обо всём. Припомнила, как её Паша на руках нёс из лесу тёмного, как поднимал в крутолёт ветролётный, как своим телом от взрыва байского прикрыл, да как целовал её вежливо при каждом удобном случае. Заныло тут сердце девичье, в смысле, сердце женское, многоопытное. А заныло-то оно от сознания собственной глупости, несмотря на всю многоопытность. А ведь и ей-то Паша всегда нравился, да разве ж она без собственной симпатии позволяла кому целовать её безнаказанно, носа при этом охальнику не расквасимши?
Села тут Принцесса на скамеечку, даже пыли с неё не смахнувши, да и горько заплакала. Так что Паша испугался даже, да и принялся выспрашивать, в чём причина такого горя неожиданного?
-Да как же мне не плакать? – сказала Принцесса носом шмыгнувши. – Ведь и вправду, люб ты мне, Пашенька, куда там до тебя всем этим баям замшелым, да недоразвитым! А только не суждено нам вместе быть, потому как дала я клятву страшную, нерушимую. Поклялась дефолтом финансовым, да чёрной пятницей, что только за бая замуж выйду, и никак иначе! Вот горе-то. Да если я эту страшную клятву нарушу, меня и на части разорвёт, как того бая противного да бессовестного. А коли я за тебя замуж не выйду, то, поняла я теперь, глупая, что не будет мне тогда в жизни никакого счастья женского, несмотря даже ни на какие пять мильярдов на чёрный день заначенных!
И снова хотела горько заплакать, да только Паша лишь хихикнул, да и говорит:
-А клятвы-то и нарушать не надобно, поскольку, погляди-ка ты в мой паспорт собственный, законным Государственным органом выданный.
Глянула Принцесса в паспорт показанный, а там и написано: Павел Семёнович Бай!
-Это как же ж так? – захлопала Принцесса глазками, ещё от горьких слёз не просохшими. – А ты же был Павел Семёнович Сидоров?
-А нешто ты про те денежки забыла, что я у тебя на нужду неотложную позаимствовал, Принцесса Ивановна?
-Половинку миллиончика? – припомнила Принцесса. – Это чтоб фамилию сменить, стало быть?
Ох! Вот что любовь-то с людьми делает!
Тут Принцесса со скамеечки подскочила, даже и платья не стряхнувши, и на радостях на обеих ножках запрыгала, да вдруг снова опечалилась.
-Да на что ж я тебе, Пашенька теперь нужна, - говорит, - разведённая, да вдовая? Ох, голова моя пустая, женская, та, которой раньше думать надобно было! Хотя бы тогда, когда сто двадцать пять мильярдов за душой имелося!
Тут и принялся её Паша успокаивать, да в глупую голову ум закачивать. Поскольку, любому умному и без объяснений ясно, главное ведь любовь, а остальное безо всякого значения сурьезного.
-Правда? – спросила Принцесса.
-Да уж конечно, правда, - подтвердил Паша. – До такой степени правда, что если ты согласная, так прямо сейчас пойдём, да и подадим заявление брачное в контору соответствующую Государственную!
-А, и согласная я! – обрадовалась Принцесса. – Только не прямо сейчас, а через полчасика.
-А почему же через полчасика?
-А дело срочное, да секретное. Сурприз! Жди меня через полчасика на этом самом, местечке, любимый мой!
Убежала Принцесса, да в срок обещанный и назад возвернулась, вся жизнью довольная. И пошли они в контору государственную, для подачи заявления упомянутого. И спросила их там конторщица заявления принимающая:
-Хотите ли вы, гражданин Бай, Павел Семёнович, заключить союз брачный с гражданкой Бише, Принцессой Ивановной?
-Чего? – не понял Паша, - с какой-такой гражданкой Биже-Бише-Разбиже незнаемой? Когда я хочу его заключить с невестой моей, гражданкой Размотаевой, Принцессой Ивановной… Э?
Тут-то до него и дошло, а как просмеялись все, Паша и спрашивает:
-Это как же ты так быстро с фамилией-то управилась? Я-то и за половинку миллиончика целую неделю оформлялся!
-А я за миллиончик, - пояснила Принцесса и захихикала.
Тут и сказке конец. Почти что. Надо же и о дальнейшей судьбе героев наших пару слов сказать. Так вот и сбылась мечта Принцессы сокровенная. А теперь в её паспорте государственном так прямо и написано, что является она мужней женой, по прозванию Принцесса Ивановна Бай-Бише, супругой Бая Павла Семёновича. А что чёрточка лишняя, так её и замечать нечего.
Амбал Миша, всё ж таки частную компутерно-водопроводную фирму учредил, не пропадать же такому названию знатному как «три амбала»? На те самые пять мильярдов Принцессиных. Принцесса Ивановна Бай-Бише в той фирме юристом теперь работает. Выучилась-таки на под-ваката дипломированного, только не в Немерике, а на родине. И так уж ей нравится, когда сотрудники то и дело повторяют: «обратитесь к госпоже Бай-Бише», или: «это уж как госпожа Бай-Бише решит».
Амбалу Паше Миша совместное руководство предлагал, да Паша хотел простым водопроводчиком, едва удалось уговорить, чтоб заместителем по части технической.
Амбал Гриша водопроводное дело бросил, сказамши, что мелковаты трубы водопроводные, хрупки да непрочны для его масштабу. Сумел-таки устроиться по основной специальности, врагам Царства-Государства морды бить в конфликтах локальных. А допреж того, на Мымре Васильевне женился, мало того, что любовь, а ещё и профессии удачно совпали. Мымра Васильевна, понятное дело, академию закончила, да ещё и с отличием. Работает большим стрёматологом, во всём городе Симуленске известным. Так что и понятно, теперь у фирмы «три амбала» никаких проблем зубоврачебных нет, и не предвидится. А особенно Грише повезло. Работа ведь такая, как приедет из командировки, так и зуба нет, а то и двух, а однажды даже целая челюсть пострадала. Вот и выходит он из отпуска каждый раз новенькими зубами фарфоровыми сверкая. За то, даже в подразделении своём прозвище поимел: «Гриша Голливудский». Да Гриша человек справедливый, на добрые прозвища не обижается.
Василий Иванович долго ругался, да бодался по поводу фирмы на принципах частной собственности основанной, да потом всё же согласился отделом обучения технического заведовать. Силы-то уж не те, чтобы самолично трубы в дугу загибать. Теперь он свой опыт ценный молодым водопроводчикам передаёт, учит их уму-разуму, а главное, лексикону водопроводному, специфическому, без которого и вода куда надобно не течёт, да и трубы в нужную сторону добром не загибаются.
Но больше всех, конечно, Принцесса Ивановна счастлива, потому что поняла она мораль простую, которая к каждой сказке непременно прилагаться должна. А в том мораль, что не обязательно счастье своё разыскивать в краях дальних, да сомнительных, когда это самое счастье-то зачастую рядом ходит.
А тут и в самом деле сказочке конец.