Путевой дневник.
Как много воспоминаний связано с названием этого древнего города. Еще не умея читать, слыша слова, Великие Луки из уст своих родных, произносимые с болью и горечью, запомнил на всю жизнь. Там воевали дорогие и близкие нам люди. Брат нашей матери Константин Семенович вместе с другом Василием Климентьевичем Столбовым пропали без вести 24 августа 1941 года.
Еще в детстве созрело решение: вырасту и найду!
Родителям не было времени обучать меня грамоте. До первого класса узнал две буквы «М» и «А» их показала мама.
В ящике комода было несколько книг оставшихся от моих тетушек. Одна из книг нам с другом очень понравилась, из ее вощеных листов получались хорошие самолетики. Нам не дали ее полностью использовать для этих целей, сказали, что ее надо читать.
Меня интересовало, почему одни слова длинные, а другие короткие и какое-то отступление в начале строчек не равномерное.
Освоив азбуку, начал читать оставшиеся страницы, но ни чего не понял, это был роман А. М. Горького - «Мать», выпуск 1936 года.
Увидев впервые в школе Политическую карту СССР, начал искать и нашел маленькую точку на реке Ловать с известным мне названием Великие Луки.
Шли годы. Новостей о без вести пропавших нет.
Ушли из жизни их родители, выплакав все слезы.
Мечту надо осуществлять! Ради этого перешел на работу вахтовым методом в условиях Крайнего Севера. Для начала написал письмо Галине Трофимовой – основателю музея им. Александра Матросова. Ответ меня не устроил.
Апрель 1986 года. Пятнадцать дней выходных. Путь не близок, но надо ехать!
У Юры Верясева – товарища по работе, в Подмосковье оказались родственники, там можно будет отдохнуть. Решено! Едем вдвоем на моей «шестерке».
14 апреля у мамы день рождения, думаю, что ей будет приятно получить телеграмму из Великих Лук, с места, где затерялся след ее брата.
Юра остался у родственников, а я в ночь на четырнадцатое выехал по Рижскому шоссе, где ни что не мешало моему движению, большинство машин шло в попутном направлении.
За Волоколамском на остановке взял попутчиц до Шаховской. Оказалось – свои люди, тоже строители из известной на всю страну бригады Николая Ильича Травкина.
Высадил строителей, но вскоре появилась еще одна попутчица - женщина лет сорока, медсестра какого-то санатория. Ехать ей оказалось недалеко.
- Вон и мой дом, давайте заедем, переночуете, зачем вам в ночь куда-то ехать? Я живу одна, ни кто не помешает.
- Нет, красавица, мой путь по добрым делам! Случайными связями не занимаюсь, есть дома жена и дети. Родным надо открыто в глаза, смотреть, выходи!
Она дико захохотала и удалилась в сторону поселка видного за строем редких берез.
Ржев.
Полная заправка в Ржеве, так как на трассе дефицит бензина. Подъезд к заправке разбит, словно в военные годы, подъехал с трудом. Залил бак и канистру. Что-то кричит заправщица.
Подхожу. Она говорит:
- Вы не смотрите, сколько на счетчике, смотрите, сколько у вас в емкости.
- Спасибо, девушка, все нормально! – Сам думаю: добрый человек - путь будет добрым.
Занятый своими мыслями, не заметил, как остался один на трассе. Легкий снег. Впереди ни одного следа.
Этим путем отступал мой отец. Ржев готовился к обороне. Горожане рыли траншеи, строили дзоты. «Мы в городе купили на последние деньги саек и там нас посадили на машины человек по тридцать, отвезли в Москву на Чистые Пруды». – Рассказывал отец о тех горестных солдатских днях.
Продолжаю путь. Душа моя словно в суровом сорок первом, по бокам мелькают придорожные посадки, посыпаемые пушистым снегом, будто догоняю колонны солдат идущих к фронту. В колоннах, оглядываясь, расступаются, освобождая мне дорогу.
Тело же на полном автомате выполняет привычные движения водителя.
На трассе, покрытой снегом, словно белой скатертью, ни одного следа.
Приближаюсь к границе Псковской области. Вижу впереди габаритные огни какой-то машины, но она резко срывается с места и скрывается в ночи.
Вижу на дороге какие-то вещи оставленные на снегу. Остановился. Подобрал Атлас автомобильных дорог и книжку на литовском языке. В книжке письмо московской подруге с адресом: Москва, улица Малая Бронная, дом 6, кв. …
«…Дорогая подруга, давно мы с тобой не общались, извини, но очень нужен приют этому человеку. Прими его, он будет не долго. Заранее благодарю». … Как я понял – приют был дан.
Меня очень насторожило бегство московского гостя при моем приближении – явная спешка. По приезду в город, отдал находку в КГБ, где рассказал и о том поспешном бегстве.
Ранним утром въезжаю в Великие Луки. На первой остановке уже стоят люди в ожидании общественного транспорта. Притормозил. Пригласил в машину. Попутчик сел один.
Рассказал ему о цели своего визита в город. Спутник оказался любителем истории, краеведом и мы быстро нашли общий язык. Время у него оказалось в запасе, и он провел со мной краткую экскурсию – познакомил с городом. Попрощались.
Музей Александра Матросова был еще закрыт, и я решил поехать в аэропорт, туда, где затерялся след моего дяди. Снег в этих местах сошел, ночного осадка не было. Начала зеленеть весенняя травка.
Остановился у въезда в Аэропорт. Слева небольшие частные домики. У одного двора копошится по хозяйству человек. Подхожу.
- Извините, пожалуйста, за беспокойство и скажите, как называется эта местность.
В ответ услышал знакомые с детства названия.
- Это вот Заливной Луг, там речка Ловица, это аэропорт. …
Именно здесь переправлялась через Ловать наша 48 танковая дивизия, где-то здесь у кустов отдыхал пулеметный взвод моего отца. С этого места должны быть видны крыши домов села Демидово и высокие деревья.
-Благодарю, добрый человек, далее сам разберусь. – Необъяснимо тяжелое чувство сдавило мою грудь.
Отец сопровождал полковника Яковлева на совещание в здание аэропорта.
У кустов остались наши земляки братья Столбовы Степан и Василий, дядя Костя с двоюродным братом Федором Ивановичем.
- Костя, о чем задумался? – Спросил Федор.
- Вот стою, думаю: с кем мои родители останутся, если меня убьют.
Не успел Федор успокоить брата, как к ним подошел офицер.
- Пулеметчики?
- Да!
- Ты и ты идем со мной! – Приказывает офицер, показывая на Костю и Степана.
- Ты не наш офицер! – Возразил Костя.
Офицер открывает кобуру, берется за пистолет.
- Не понимаете военного положения! Не пойдешь!- Его голос звучал угрожающе. Выбора не было.
- Хорошо. – Говорит Костя. – Можно мы пойдем с Василием. – С которым они дружили с детских лет.
- Мне без разницы, пошли!
Как теперь установлено, это был немецкий офицер из команды Бранденбург-800 переодетый в форму командира Красной Армии. У него был приказ: уничтожать пулеметчиков, снайперов, командиров. Ему не было разницы кого убивать.
У меня есть предположение, что к гибели полковника Яковлева названная команда имеет непосредственное отношение. (Смотрите материалы о 48 танковой дивизии.)
Внимательно осматриваю местность, о которой рассказывали очевидцы. Решил проехать чуть вперед. За остановкой мелькнула какая-то фигура. Остановился.
Подходит женщина.
- До Демидово возьмете?
- Не знаю, как проехать до Демидово, но оно меня интересует, едем!
- Дорогу я покажу.
Познакомились. Она спрашивает:
- Вы к кому приехали?
- Приехал к дяде, да он меня встретить не может, лежит где-то здесь с сорок первого года. – Слова эти выдавил сквозь слезы.
Женщина рассказала, что едет из Михайловки к сыну в Демидово.
- Ты как мой Леня, такой же душевный. – Определила мой характер и продолжила: - У него тоже трагедия – сгорел дом вместе с двумя детьми. Они с женой Ниной ушли по делам, а детей оставили одних, те нашли спички и сгорели. Теперь построили новый дом, вон у того высокого дерева, третий справа. Жена его до сих пор плачет – нервное расстройство. Давайте вместе заедем, познакомлю.
Остановил машину перед въездом в деревню, так как глубокие колеи на легковой машине были непреодолимы.
- Оставьте машину здесь, идемте.
- Простите, не могу, не то мое душевное состояние, чтоб ездить по гостям. Мне надо побыть одному. Простите.
- Тогда хоть березового сока выпейте, вот везу им в гостинцы. – Она быстро достала из сумки трехлитровую банку полную природного напитка. Неожиданный подарок был подан с такой теплотой, что невозможно было отказаться.
Чтоб уважить женщину, пришлось сделать три глотка, они дались с трудом, спазмы сдавливали горло. Это же был подарок сыну! Вот уж воистину «Родина щедро поила меня березовым соком».
- Пейте, пейте! – Уговаривала она.
- Благодарю. Несите Лене с Ниной. Еще раз простите, до свидания! Хочу побыть один.
Она уходила к сыну, постоянно оборачиваясь мне в след.
Я еще раз остановился на месте горестных событий, запечатлев их в своей память на всю оставшуюся жизнь.
Присел на постамент у стелы Великие Луки, перекусил куском хлеба, часть его оставил на постаменте и отправился в город.
Музей Александра Матросова был открыт, но мой визит оказался не, кстати, и не во время. Директор музея скандалила с художником, а дежурная старушка смотрела на меня с большой неприязнью. Как говорится «Бог им судья», не стал портить впечатления от недавней встречи, отправился к могиле Александра Матросова.
Меня насторожил памятник. В облике Александра уловил восточные черты, что в моем представлении не должно было быть.
Через несколько лет мои сомнения подтвердились. Настоящее имя этого героя - Шакирьян Юнусович Мухамедьянов.
Подобный подвиг был не единичен и совершил он его не первый. Это так, к слову.
Надо возвращаться домой. Какой сувенир взять на память? Решил заехать на рынок. Вы помните пустые советские рынки, где не было не продавцов, не покупателей?
В центре рынка стоял киоск «Союзпечать», в котором продавалось несколько детских книжек и раскрасок. На прилавке стояла коробка с книжной лотереей.
Единственная книга, заслуживающая внимания стояла на верхней полке, в дальнем углу – Михайло Ломоносов «Избранная проза». Я протянул продавцу деньги.
- Дайте, пожалуйста, Ломоносова.
- Он у нас только на лотерейные билеты, так не могу.
- Ну что ж, давайте билетик.
Выигрыш оказался слишком мал. Беру еще билетик. Снова не хватило на книгу. Беру третий билет – выигрыш оказался крупнее. Получаю заветную книгу и беру сдачу.
- Вам везет, берите еще!
- Благодарю! Я игрок не азартный, мне этого хватит.
Мечта: побывать в этих краях осуществилась. Пора в обратный путь. Дорога знакома. День. Ехать легко.
При подъезде к поселку Кунья, на перекрестке стоит пожилой человек с большим мешком и просит остановиться. Остановился.
- Возьми до Михайловки и помоги мешок положить в багажник.
- Как не взять, если еду один, а с попутчиком и дорога короче, что у вас там?
- Хлеб. У нас в селе все закрыли, даже магазин. Хлеба негде взять, пропадает деревня. – Он горестно вздохнул.
На следующем перекрестке вижу, стоит инвалид с таким же полным мешком хлеба и машет рукой.
- Остановись, пожалуйста. - Просит попутчик. – Это наш парень. Мы с ним вдвоем ездим за хлебом, Берем в разных магазинах, так как в одном много не дают. Кроме нас в деревне ехать не кому, все старики да инвалиды.
Втиснули мешок в салон. Поговорили в пути о жизни, о том, о сем.
- Вот и наша Михайловка! Остановите.
- Я бы вас ближе подвез, да колеи глубокие, не проехать.
- Нет, нет! – Говорит дед. – На этом спасибо!
Инвалид достает из кошелька деньги и протягивает мне.
- Ребята, вы что? Я за деньги не вожу. Мне хватает доброго знакомства, деньги вам нужнее. Здоровья вам.
- Витя, спрячь, ты, что не видишь какой это человек!? – С каким-то особым ударением на «какой» сказал дед. Думаю, что эти слова стали самой большой наградой в моей жизни.
Фото 1939 года: Пешков Константин Семенович.
Возможно, будет продолжение.