- Иди сюда, я тебе сказала, - в Юлькином голосе слышалась злость. – Ты куда помчалась?
Маленькая девочка смотрела на нее с упреком.
- Мама, почему ты так кричишь?
Почему? А действительно – почему? Потому что страшно, это Москва, машины, толпы людей, страшно за того маленького человечка, который когда-то зародился внутри тебя, а теперь вырос в девочку с такими же глазами, как у Юльки, с таким же упрямым подбородком и поджатыми губами.
- Ты меня не слушаешь, вот и кричу, - выдохнула Юлька.
- Не кричи на меня, пожалуйста, я не люблю, когда ты злая.
- Что ты, малыш, я не злая, - на секунду Юльке стало стыдно. Странно все происходит, мы срываем злость на детях. Проблемы на работе? Мы приходим домой и начинаем цепляться к каждой мелочи: к разлитому соку на столе, к бумажкам, валяющимся на полу, к неубранным игрушкам, и мы начинаем кричать. Юлька вспомнила, сколько раз такое было:
- Соня, я тебе сколько раз говорила! Убери немедленно!
И обиженный взгляд ребенка.
- Но я же играла, мама.
А мама пришла с работы, уставшая и злая, и начала кричать. Кому от этого легче? Юльке не было легче, ей было больно, каждый раз, когда она видела этот обиженный взгляд, у нее что-то щемило в районе живота. И хотелось сказать:
- Прости, малыш, я не имела права срываться на тебе.
Мы должны дарить детям детство, но как часто мы его у них забираем, нашими криками, руганью с родственниками, проблемами в личной жизни, и все это отражается на детях.
Юлька держала Соню за руку и, как всегда, думала о своем. Она не слушала, что говорит ребенок, она была с дочкой, но и не была с ней. Но в этот раз она думала о ней. Она вспомнила последний раз, когда в доме был скандал. Они ругались с бывшим мужем. Вдрызг. Как всегда: ее упреки, его претензии, когда-то большая любовь теперь превратилась в грызню маленьких дворняг. Соня прибежала из другой комнаты, посмотрела на нее ненавидящим взглядом и произнесла:
- Не кричи на папу. Я его люблю. Больше, чем тебя. Не хочу с тобой жить. Хочу жить с папой.
Юлька развернулась и, не контролируя себя, подняла руку…
Дальше? Дальше были слезы, крупные детские слезы, которые ручьями катились по личику: Сонька убежала в другую комнату и бросилась на кровать.
- Не люблю тебя! Не люблю!
Потом они, конечно, помирились, сидели в обнимку на кровати, целовали друг друга и шептали ласковые слова.
- Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись …
- Я люблю тебя, мамочка.
- Я люблю тебя, дочур. Давай больше никогда-никогда не ссориться?
- Давай. Ты меня не будешь бить?
- Нет, конечно. Ты меня прости, ладно?
- Ты тоже меня прости.
Юлька тогда очень долго думала, как она могла так поступить. Неужели злость на бывшего мужа сильнее любви к ребенку? Почему под влиянием момента она позволила себе так сорваться? Она клялась себе, что это больше никогда не произойдет, но знала, что не сдержит клятвы.
Они шли по дорожке. Соня выпустила мамину руку и подбежала к палатке:
- Мама, купи чупа-чупс!
- Тебе нельзя.
- Ну один, пожалуйста.
- Я же сказала: нет!!!!!!! – Сонька отшатнулась от нее так, как будто она собралась ее ударить. Мимолетное почти невидимое движение, но оно было.
На этот раз, заплакала Юлька. Она плакала от бессилия, от того, что невозможно себя сдерживать, от того, что она кричит на самого родного человечка, она плакала от нелюбви к самой себе.
- Мамочка, мамочка, ну не плачь, пожалуйста. Мне не нужен чупа-чупс. Мамочка!!!! Не надо. Давай я тебе слезки вытру. Только не плачь ….
- Я не плачу, малышл
И они пошли к дому, взявшись за руки … Мама и дочка. С одинаковыми серыми глазами ...