Михаил ехал в электричке. Так получилось, что он – коммерческий директор крупной компании остался без машины, пришлось вернуться в далекое студенческое прошлое и воспользоваться общественным транспортом. Ехал, слушал плеер и смотрел в окно, где одна за другой сменялись картинки. Его прошлого. Когда-то он даже любил ездить на электричках, когда ездил не один. Он ждал Ее на платформе. А потом они ехали в толпе, прижавшись друг к другу. И не было на свете людей, счастливее их. Но это было давно. Романтика бедности ушла в небытие. Теперь все было по-другому, машины, отели, командировки за кордон. Все, как хотела она. Париж, так Париж. Рим, так Рим. Теперь он мог себе это позволить. Сам он с семьей жил в огромном коттедже в Подмосковье. Проблемы с финансами, когда нечем заплатить за себя в дешевой забегаловке, ушли. А вот сегодня пришлось поехать на электричке. Ностальгия. Странная штука – ностальгия. Может быть, тогда они были счастливее?
К нему подсела бабка. Почти бомж. Хорошо, хоть не воняла. Уставилась на него. Он отвел взгляд.
- Твоя Катерина умрет, милок. Сегодня умрет.
Михаил дернулся.
- Что за бред?
Старуха посмотрела на него – взгляд, который пронзил его насквозь.
- Не бред, милок, никак не бред. Умрет сегодня. Вечером.
- Да пошла ты, - разозлился Михаил и встал.
Но старуха резко дернула его за руку и зашептала.
- Послушай меня, Миша. Катерина сегодня умрет. В 18.59 минут. Она поедет на работу без машины. Выйдет из маршрутки, будет перебегать дорогу, не заметит встречную машину. И все. И конец. Сразу насмерть.
- Кто тебя подослал? – у Михаила в голове сразу закрутилось: конкуренты? Жена? Ее муж? Кто? Кому надо его «взбодрить»? Он посмотрел в окно. Станция «Вешняки». Церковь. Почему-то сейчас ему, который не верил ни в Бога, ни в черта, захотелось зайти в церковь и поставить свечку, за ее здоровье. Той женщины, которую он любил. Все еще, вопреки и несмотря ни на что.
- Никто, не думай, не конкуренты и не твоя жена, даже не ее муж. Они так и живут спокойно, ни о чем не догадываются – старуха наклонилась к его уху, и зашептала, очень тихо. Она называла ему даты, события, то, что никто, кроме них с Катериной не мог знать. Совсем никто.
- Катерина, - вдруг подумал он, - ну конечно, как же я не догадался. Развлекается. Понятно. Скучно стало. Вот и решила меня таким образом – вот ведь сволочь, а? Ей не стыдно….
- Нет, это не Катерина, - хрипло рассмеялась старуха.
- Мысли читаете? Или все-таки истину глаголите? Провидица? Посланница высших сил?
- Нет, я не связана ни с какими силами. Я сама по себе….Хотя чертик твой сейчас бы тебе помог, да?
- О, Катька и это Вам рассказала. Ню-ню. Пошла ты, знаешь, куда. Вместе с Катериной. Все в игры играет, дура!
Старуха очень внимательно на него посмотрела, и он вдруг почувствовал, что она не шутит, и не издевается. И Катерина ее не подсылала. И все это – правда. Он даже не осознал это, а почувствовал. Как некий факт. Это есть и все. Михаил схватился за телефон.
- Кать, ты сегодня на машине?
- Нет, - раздался удивленный голос в трубке, - я же на т/о отдала. Забыл? Я тебе вчера говорила.
- А домой ты во сколько поедешь?
- Миш, мне сегодня рано надо. Я сразу после работы. Ты извини, ладно.
- Все нормально. Я потом перезвоню.
- Миш, ты чего?
Но он уже нажал на отбой. Старуха продолжала на него смотреть, не отводя взгляд.
- Она умрет, да? Катя умрет?
- Да. Ты ведь этого хотел. Помнишь? Тогда? Давно. Ты думал: лучше бы она умерла, только бы не доставалась никому другому. Желания сбываются. Потом. Когда ты уже этого не хочешь. В 18.59. Ее не станет. Это будет, ты не поверишь, «хендай», старый, древний «хендай», 2005 года выпуска. За рулем – чурка, который не умеет ездить по Москве. И твоей Катерины не станет.
- Что …, - Михаилу показалось, что он задыхается, он ослабил галстук. … что … но ведь можно же что-то сделать… Если она не будет на той улице … если…
- Она все равно умрет. Сердце остановится. Или еще что-нибудь.
- Но ведь что-то можно? Можно?
Старуха помолчала минуту.
- Можно.
- Жизнь за жизнь?
- Да. В 18.59 умрешь ты.
- Я согласен.
- Подумай. Сейчас ты не отвечаешь за свои слова. Подумай. У тебя есть 5 минут. И ответь искренне. Не волнуйся, я почувствую ложь.
- Я все решил.
Старуха засмеялась. Каркающий смех. Михаилу показалось, что это вороны…
- 10 минут, милок, - и она замолчала.
Миша задумался. А хочет ли он умирать? Когда-то он кричал и ей и всем остальным: я хочу умереть! Он стоял на балконе с мыслью – а не броситься ли вниз, он хватался за ружье, он … он много, что делала. Но он никогда не хотел умереть по-настоящему. Вернее, хотел, но решиться он бы не смог. А тут ему предлагают. Нужно только сказать «да», и все, и все закончится, и ему никто не будет нужен. Но тут ему вспомнился проект, который он полгода готовил. Все должно было срастись, и тогда он бы прикупил себе домик в Испании. Что за мысли? При чем тут контракт? А дети? Младшей еще восемнадцати нет, старшая еще в институте. А жена? Что она без него будет делать? И родители. Мама точно не переживет. Сразу же умрет. Это он знал очень хорошо. Жена не справится. Дети будут переживать, плакать. И контракт. И домик в Испании. Нет, бред какой-то… Потом он представил свою жизнь без Катерины … Без ее глаз, ее рук, ее слов, ее смеха. Нет, невозможно, но он же так жил, и живет – с ней, но без нее. Картинки прошлого сменяли одна другую. Нет, нет, нет…
- Время истекло, милок, - голос старухи громом прогремел у него в голове.
- Я сейчас должен ответить?
- Да.
- А если я не отвечу. Ничего.
Старуха усмехнулась. Недобро.
- Она умрет. Ты готов отдать свою жизнь за ее?
Михаил молчал. Смотрел в окно. Секунды гирями падали на заплеванный пол электрички. Сколько уже прошло? Он повернулся … никого не было. Старуха исчезла …
- Слава Богу, - подумал он. – Я заснул и мне приснился кошмар. Все хорошо. Не надо принимать решений. Все хорошо. Я ни в чем не виноват. Все хорошо.
Он схватился за телефон. Стал звонить Кате…Она была какая-то грустная. Спросила, что с ним? Все хорошо. Потом она стала говорить ему, что любит его. Больше жизни. Она очень давно не говорила этих слов. Он предложил пообедать. Она отказалась, сказав, что у нее важные переговоры, и она никак не может. Никак. Он продолжал настаивать.
- Кать, давай встретимся вечером! Пожалуйста.
- Миша! У меня у мамы день рождения! Я должна! Перестань! Завтра. Ну не обижайся…
- Да, прости, что-то колбасит меня.
- Ну ты что? Все хорошо… Я вот сегодня взяла красную сумку, которую ты мне дарил. Помнишь, в Париже? Значит, мне повезет. Я очень сильно тебя люблю, ты даже не представляешь, насколько сильно …
Весь остаток дня Михаил старался не думать. А вечером в шесть часов он заперся в кабинете и нажрался. В 19.00 он позвонил Катерине. Он обычно не звонил ей, когда знал, что она дома. Но тут позвонил. Трубку никто не взял. Он все звонил и звонил… Звонил… 20.00. 21.00. Вызвал такси, поехал домой. Не выпуская телефона из рук.
Дома он включил компьютер. В почте было одно письмо. Короткое.
«Миша, я люблю тебя. Я всегда тебя любила. Больше жизни. И буду любить. Даже там, где нет ни жизни, ни любви. Но я буду любить. Ты был прав, когда говорил, что я готова на все….Жизнь за жизнь… Я согласилась… Кто-то должен был выжить…Прости…»
Михаила затрясло. Но оставалась надежда, что все это – розыгрыш… Блеф… Фарс…
Утром он увидел сюжет по телевизору. Какая-то программа вроде «Дорожного патруля». Сводка происшествий. Ул. Ю., была сбита женщина… Ее лица не было видно. Только черное пальто и рядом валялась красная сумка … Которую он купил ей в Париже… Михаил тихо завыл…
Хоронили ее через три дня … Он не пошел на похороны ….Хотя знал, когда и где… Приехал потом… На могилу… Стоял и смотрел…
«Значит, мне повезет. Я очень сильно тебя люблю, ты даже не представляешь, насколько сильно …»
«Тебе повезло, Катя….»