Жила была Сладкая Женщина. Красавица! Роза чайная! Уста сахарные, руки белые, косы, что гречишный мед; к детям добрая, к мужу ласковая, к соседям приветливая.
Все у нее ладилось, да спорилось, только вот незадача - насекомые ее любили пуще всех вместе взятых вышеупомянутых. Бывало идет по улице с угощением, а соседи даже рты раскрыть не могут от лицезрения красоты и хлебосольности такой, потому что все еще год назад паранджи себе и противомоскитные сетки приобрели на ближайшей оптовой базе. Держат зубами завязочки, только глазами хлопают. Аппетит подавляют. А за Сладкой Женщиной рой пчел роится да облако бабочек клубится. До угощений ли?
Очень это Женщину растраивало. И ладится все, и спорится, а оладьи-то стынут, да и ведро с медом нести тяжеловато.
А ведь сначала никто вроде и не беспокоился. Бабочки антуражу деревне прибавляли. Кинооператоры с энтомологами прибывали пачками, обеспечивая круглогодично-стабильный доход от сдачи жилья внаем. Пчелолечение в деревне процветало... И только когда процент вылеченых от всех болезней превысил
127 %, а кинооператоры, пережинившись на энтомологах, решили строить кооператив, народ забеспокоился. Однако ж виду (если не считать всеобщую спецэкипировку) не подавал, терпел. Уж больно добра и приветлива была Сладкая Женщина.
Муж был тоже терпелив. Любил он Сладкую Женщину. Метелочкой муравьев заботливо выметал из опочивальни. Трубкой заморской осиные гнезда после чашечки горького кофию окуривал. Дети малые, помощники папины, тоже весьма терпеливо прятали оладушки по майонезным баночкам от мух назойливых. Бабочки терпели присутствие пчел и наоборот.
Однако ж у самой женщины терпение кончилось в тот самый момент, когда в только что приготовленый для мужа кофий шмякнулся большой одурманеный шмель.
"Как же я от этого устала" - в сердцах вскрикнула Женщина и скватилась за мухобойку.
"Не бей меня добрая женщина", - сказал шмель, выуживая из кофия полосатую корону. - "Что хочешь для тебя сделаю"
"Вы уже вот чего для меня сделали, - показывая на привычный уже пчелиный шлейф, сказала Женщина и заплакала,- жизнь хуже чем на колесах! Вся как на иголках хожу!"
Взмахнул шмель крыльями трижды, кофий с короны отряхнул и говорит: "А вот за то, что ты первая не просишь, чтобы у соседа корова сдохла, я с радостью и с наслаждением, тихо-тихо!, - увернулся он от мухобойки, - исполню твое самое заветное желание."
И улетел, прихватив шлейф. Не царское это дело без шлейфов летать.
С тех пор все изменилось, потому что, чего не коснется Женщина все сладость приобретает. В хозяйстве-то подспорье какое. Варенье доже из самой кислой вишневой ягоды варится. Белье свежепостираное пахнет ванилином безо всяких новомодных леноров. Мужнин кофий перстал быть горьким, детско-противопростудный бальзам "Звездочка" стал похож на абрикосовый мармелад, а Женщина перестала быть приторной. Вот так-то.
Соседи в оптовой авиакассе купили билеты в Египет и улетели продавать паранджи, совмещая на месяц бизнес с приятным отдыхом.
А Женщина открыла кондитерскую. И каждое утро аромат свежевыпеченых булочек разносится по деревне. Потому что, если у тебя в чем-то излишек, его не обязательно держать при себе. Ведь булочки без сахара не вкусные, верно?