...Многие смотрели в пятницу 30.10.09г. Осокина с его новостями по РЕН ТВ в 23.30 и видели сюжет, где обсуждался вопрос об отношениях высоких должностных лиц со жрицами Богини любви!
...В свете новостной телепередачи ведущего Осокина от 30.10.09г. Передачи ТВЦ «Момент истины» от 02.11.09г. Множества публикаций в Интернете, где многие что констатируют, но никак не поймут в чем причина всего происходящего! Что это такое с населением нашей Страны происходит! Почему это одни граждане «в мундирах» повадились стрелять в граждан «в цивильном»! И еще с большим удовольствием готовы бить людей по голове всякими своими «спецсредствами»...
...А я знаю ответ...
...Не буду вдаваться в доказательства! Примите сказанное как аксиому...
...Все люди разные! «Каждому свое...»...
...Кому интересны подробности, см:
http://www.proza.ru/2009/10/17/885
...Есть «человек естественный», («человек амфибии»)…
...Есть «человек социальный», («нудопитеки»)...
...Есть «человек соборный», (Людмены)...
...И каждый человеческий архетип тяготеет в сообщество собственных собратьев...
...Зная, что все жрицы Богини любви пребывают в архетипе «человека естественного», то и сомневаться ненужно, что все любители принять ванну с парочкой этих работниц «сферы интимных услуг», так же перебывают в славном отряде этого же архетипа! Чтобы кто не говорил про «моральную усталость»! «Временное помутнение разума» от великих переживаний за судьбы вверенного им народа! Тот, кто занимается сексом с «человеком естественным»! Сам является «человеком естественным», со всеми сопутствующими этому архетипу психологическими свойствами! А свойства эти ужасающие! Ведь главный девиз «человека естественного» гласит! «Если нельзя! Но уж очень этого хочется! Тогда можно! Причем! Можно все»! А его «цель жизни»! «Жить, чтобы есть...»! И, главное! Съесть сейчас! «А после нас хоть потоп, хоть трава не расти»!
...«Человек естественный» это образец «мертвой души»! Существо страшное, абсолютно лживое, эгоистичное и весьма неприятное! И совести в нем нет, чтобы не бить другого человека по голове! Чтобы не продавать свою родину супостату! Чтобы в первую очередь думать о себе дорогом, на все остальное «начхав с пятого этажа»! Страна, общество под руководством «человека естественного» ни то, что пребывает в «застое»! Катастрофически валится в необратимую деградацию! Фактически руководство страной представителями архетипа «человека естественного» есть основной признак, что такой стране и такому сообществу «уже недолго осталось куковать»! И катастрофа сродни катастрофе Содома и Гоморры уже не за горами...
И не нужно меня обвинять в нагнетании страстей и в ненависти к человечеству! Именно «человек естественный» живет ненавистью, злобой и иррациональным «чувством мщения» «человеку социальному»! Потому что знает и чувствует «человек естественный» свое убожество! То, что он, как «мертвая душа», способен только имитировать в своем поведении поступки «человека социального»! Только выглядеть со стороны «как человек»! По сути, человеком и не являясь, какую бы он высочайшую социальную ступень не занимал! Хоть самого диктатора!
...Да! Я не призываю к какой-то гомофобии! Я вообще люблю людей даже «человека естественного»! Это не страшно, когда знаешь об их особенностях! Более того! Я горячий сторонник, чтобы не чинили препятствий «человеку естественному» осуществлять, им столь потребную, «однополую любовь»! Вообще я за то чтобы у каждого человеческого архетипа была «своя свадьба»!
См. сноски из моей книги.
*** Численное, социальное и политическое превосходство над своими конкурентами «нудопитеками», «человек амфибии» создают, осуществляя управление обществом на принципах «держиморд» с их «прямой вертикалью власти»! Когда своим можно все! А врагам вся сила закона! Причем «закона» писаного «человек амфибиями» и ими же контролируемого! Когда узурпатор сам пишет законы, сам следит за их соблюдением и сам судит, кого посчитает нужным! Но себя, своих сатрапов, своих головорезов: «тон-тон Мапуту», для пользы дела своей абсолютной власти, из-под действия закона «писанного для быдла» освобождая! И в 21 веке осуществляя правления, по принципам древних сатрапий назначая на вотчины князей, судей, наместников и карателей...
...Впрочем, такое общество исторически обречено на жесточайшую погибель...
...В принципе, сам Мир освобождается от «человека амфибий», когда их становится слишком много, просто вручая одному из них «всю полноту власти»! Далее деструктивная сущность «человек амфибии» сама найдет способ, как осуществить свою чудовищную статистику в год на миллион аннулируя население собственной страны...
...Заодно аннулируя промышленность, здравоохранение, культуру, образование, даже армию...
...Единственно только преумножая число своих опричников и личные счета в заграничных банках ...
*** «Человек-амфибия», - термин для определения первого (массового) человеческого архетипа остановившемуся в своем развитии после совершения первого полового акта в своем нежном возрасте! С лишением девственности навсегда, до скончания времен, оставшегося в «детском» возрасте. Чтобы пребывать «вечным подростком», «пацаном», «девочкой» до самой старости. Но главное! До скончания века жить существом с «мертвой душой», лишенным «Живой Души»...
*** Свойства «человек амфибии», независимо от их разновидности: ОРПов, ОРКов или ОРТов, основаны на том, что в них главенствует «Реагирующий мозг рептилии», при вспомогательных функциях «Запоминающего мозга гоминид» и при полном отсутствии потенциала «Эмоционально-творческого мозга человека»! Что делает поведение такого человеческого архетипа вполне предсказуемым! Иллюстрируемым девизом: «Если нельзя! Но уж очень сильно этого хочется! Тогда! Можно...»! И вполне рептильным правилом, гласящим: «От большего беги! Маленького глотай...»! Служащего цели жизни: «Жить, чтобы есть...»! Ведь даже: «Любовь-морковь»! При этом: «Сладко спать, вкусно есть, мягко испражняться»! Эгоистически не утруждая себя трудом, утверждая, что: «А после нас хоть трава не расти...»...
*** «Человек амфибия» оказавшись во власти, со своим принципом: Если нельзя, но очень хочется, то можно; перестаивает собственное восприятие Мира, становясь беспощадным ОРТом на все вокруг реагирующим исключительно только агрессивными андрогенами! Превращаясь в существо физиологически не-способным сказать «Да», какое бы решение ему не требовалось принять! По своей примитивной сути, живя исключительно для собственного потребления, такой руководитель будет заботиться единственно только о собственном благе и благе ближайшего его «кланового» окружения, «семьи»! А после него хоть трава не расти! В политике этот типаж руководителя, по общественной пользе именуемый: микроскопический экономический деятель...
Такому бурному развитию сюжета мифологии, с удовольствием начал поддакиавать его «Запоминающий мозг гоминида», «мысли-словами» открывая для Макса самую широкую перспективу действий…
Начиная со сбрасывания Скиона! Что можно было отметить, как «выполнено», - злой Вован вчера утоп в бурных талых потоках сточной канавы, протекавшей вдоль поселка Рабочего…
Все остальные подвиги, еще предстояло совершить! Встретить своего «Перефета»! И атаковать его, если не железной дубиной, то чем-то деревянным…
А исполнителем роли «Синиса» был злой Степа! Его самого следовало натянуть! Потом натянуть его «Перегуну» с красивыми ногами, - злую Олву…
От полета неуемной фантазии, Макс даже поперхнулся, точно «выключателем» экстренно отключив такой поток своих мыслей от «Запоминающего мозга гоминида» «дублированных словами». О таком, даже помыслить было нельзя, чтобы не разбудить лиха, пока оно было тихо и этого оригинального хода мысли не заметили лукавые античные Боги. Сознательно прекратив муссирование «мысли-слов» об антагонистах с Истмской дороги протагонисту мифическому Тезею, Макс вновь обратился к пересказу в своем сознании других приключений мифического героя, которые, возможно, ожидали и его самого, в его новой «этой жизни»…
кишащую организованной древней преступностью, Даже Минотавра уничтожил!
служившие в «святой инквизиции». Еще много ели и много гадили, пока дорастали до дееспособного возраста.
процесс коннозаводчики занятые воспроизводством породистых животных, для скрещивания отбирая нужных особей, с нужными биологическими качествами, быстротой, выносливостью, красотой и вообще, с тем, что угодно для клиентов...
Сначала, как рептилия, - физикой силой мышц! Потом как у гоминид, - объёмом информации! Итогом, как человек, - величием духа, обретая потенциал связи с «Живой Душой»! Возможно было выйти из передряг проблем собственного бытия, просто победителем. С чем достигаются выдающиеся результаты в изменении реальности, строившейся вокруг героя действа, при торжестве светлой стороны силы, над темной стороной силы…
Но, от всего услышанного им, пелена мрака опустилась на сознание Макса. Таковым было действо гормонального взрыва с выделением гормонов агрессии. Или, просто, стресса, от английского слова «давление, напряжение». Чем является специфическая и естественная гормональная реакция организма на внешние раздражители, побуждающие к тому или иному действию. Что само по себе, есть проявление управляющего воздействия на поведение макро организма «Реагирующим мозгом рептилии», как это присуще всем хордовым эволюционно даже заимевших другие структуры мозга.
- Да! Гели! Только ты, сильный такой, сможешь справиться с одним трудным делом...- шипел сладкоголосым змеем искусителем Сашек, преданно заглядывая в глаза обманываемого им Макса, чтобы тот не ускользнул с «генеральной» линии...
- Может у тебя, что получится! Нам до тебя, никак не доплюнуть...- обняв Макса за талию руками врага, ничего хорошего не сулящими, точно истинный враг, усыпляюще пел ему на ушко Мишок…
Но, сам он ещё не подозревал, а какой трагический оборот примет для него лично организуемая им сейчас страшная провокация против своего одноклассника.
А о том, что с ним может случиться, что-то плохое в его родном школьном спортзале Макс даже помыслить не мог. Не укладывалось в его голове возможность такого оборота событий! Ведь его никто не собирался атаковать, с ним просто по-дружески играли. Тем более что, в спортзале всё зависело от индивидуальной силы каждого индивидуума, а «законы улицы» тут временно не действовали. Здесь каждый, как голый в бане, был тем, кем он был на самом деле. Тем более, физически пропитанный мужскими половыми гормонами Макс не в состоянии был испытывать чувство страха. Он просто не мог бояться физиологически...
даже не сцепившись по неявке недруга на драку-собаку.
- Селена Прекрасная, а я ведь вспомнил всё! И сейчас понял, чего я так тебя испугался год, тому назад,- потрясенно, потрясши этими словами и свою собеседницу, произнес Макс...
Когда его «Запоминающий мозг гоминида», как у всех людей думающего словами, смог в его сознании соединить воедино картины бытия, воочию пережитые им почти год тому назад в Роковом доме в начале рокового мая прошлого Несчастного года. Когда «храмовник»,- одиннадцатилетняя девственная Лена Зимерман, своей активированной связью с «Живой Душой», показала его сознанию сверкающий «звездным куполом» «Черный колодец смерти» с разверзшейся бездной звезд, куда падают вверх, когда умирают. Что было, как в «той жизни», так жутко, что он тогда в мае, чуть не умер от страха в «этой жизни». Но вспоминать о трагических событиях прошлого года, завершившихся тем, что он просто бежал от нее. Сейчас было не время! Нужно было переживать новейшие реалии этого апреля...
- Селена! Прекрасная! Тебя не бросили! Мато! Дошел до тебя! По пути придушив ее мать, но...
Его зарезала собственная его дочь...- добавил он совсем тихо.
В ответ совсем недобро посмотрела в глаза Макса, номинально для всех профессионально добрая, добрая Селена Прекрасная...
- Мато! Такова судьба всех «клиентов постоянников» храма Богини Астарты...- еще тише произнесла она, оставляя мгновенье, чтобы Макс определился с услышанной терминологией и вспомнил всё...
Что «клиент постоянник», это современный профессиональный сленг проституток, для обозначения постоянного клиента, всегда заказывающего одну и ту же «жрицу Богини Любви»! Многовековой опыт практики проституции говорил о том, что ничем хорошим для участников такого «постоянства» с привязанностью клиента к одной проститутке дело не кончается! Самый лучший способ разрешения этой не разрешимой ситуации и применяли древне карфагенские жрицы Богини любви,- смертельный удар кортиком под лопатку клиента постоянника...
- Это уж точно, «любовь-морковь» никого ни до чего хорошего не доводит...- процедил Макс памятуя судьбу Мато...
- Да! Мато! Его убила не любимая жрица Богини Любви! Ударом ритуального кортика, убила его тринадцатилетняя дочь уже часа два, как пребывавшая в рядах жриц Богини Любви, для обслуживания высокопоставленных клиентов и спонсоров храма Богини Астарты...- настаивала добрая Селена Прекрасная, видя ход событий со своей стороны циничной жрицы Богини Любви...
Сама невольно раскрывая принципы явления цинизма. Что всегда есть действо, которое делать никак нельзя. Но оно, глядя в глаза, совершается. Ибо, уж очень хочется это совершить. Таков еще один из признаков «человек амфибий аксолотлей» с «мертвыми душами», как деструктивных существ живущих «во лжи», под эгидой лукавых сущностей, всегда пребывающих на темной стороне силы. Поэтому, цинизм удел бесстыжих. Где стыд синоним слова совесть, своего рода «внутренний контролер», на рефлекторном уровне не позволяющий разумному существу, в ком главенствует «Запоминающий мозг гоминида», упорно не творить того, чего делать нельзя. Но это справедливо лишь для девственников и для представителей архетипа «гармоник». Так как сама совесть, - «совместная весть», это и есть оперирование знаниями, - «вестями», поступающими через связь с «Живой Душой». Когда как, «Человек амфибии аксолотли» чувства стыда физиологически не имеют. Вот и поступают они так, как не воспитанное и не разумное существо по команде своего «Реагирующего мозга рептилии». Соответственно, у носителей «мертвой души» поиск наличия совести просто бессмысленная трата времени. Нет у них совести, поэтому они и нечестивцы...
- Значит? Всё было напрасно? Всё равно, всё уже случилось! Ритуал был совершён...- выдохнул Макс, понимая, что добрая Селена Прекрасная, будучи «совести, не имеющей», - «бессовестной», что на латинском языке звучит как «проститутка», понять его была не в состоянии...
- Мато! Вот и не нужно мучиться со мной! Иди своей дорогой, а я пойду дорогой своей! Так сказать, нести в массы великую славу Богини Астарты. Ты же, не намерен помогать мне в этом моём жизненном предназначении...- переспросила его добрая Селена Прекрасная...
- Не намерен...- ответил Макс, зная что для жрицы Богини Любви, ни в «той жизни», ни в «этой жизни», не существует стеснительности: рефлекторной реакции юного гоминида с демонстрацией собственной половой не готовности к половым отношениям в ответ на откровенные сексуальные домогательства половозрелого гоминида...
За этим пересмотром развития мифологических сюжетов, изрядный отрезок персонального времени, в реальности длившийся десяток секунд, истек вместе с высохшими слезами Макса. После чего к нему вернулось способность говорить, не взрываясь безудержными всхлипами от всякой попытки попробовать что-то произнести. А сказать ему, сидя прислонясь к подоконной доске крайнего окна рекреации, хоть как-то скрытого раскидистыми пальмами, было чего, как балетному Альберту «мертвой» Жизель …
- Селена Прекрасная, спасибо, что увела меня от «живых трупов» с «мертвыми душами», - зашептал Макс словно боясь, что его услышит злая Олва, со своими подручными, - добрыми Молвой и Бовой…
- Мато! Теперь мне, как «мертвой», всё, всё равно...- прошептала она в ответ…
- Я сейчас в памяти перебрал древнегреческие мифы, - продолжил он говорить чуть громче. - Там всё, полная безнадега! После первой же измены, гибель всем, будет гарантирована…
Чудом, по праву обладания высшим уровнем сознания,- решимостью «Эмоционально творческого мозга человека», позволяющего думать образами. Своим образным мышлением, почти тринадцатилетний девственный Макс, рядом с двенадцатилетней не девственной доброй Селеной Прекрасной, в светлых «современных» интерьерах Советской школы, «Знаниями ниоткуда», действительно, «вспомнил всё»! Что не с ним было и никак не могло быть записано в анналы его материального «Запоминающего мозга гоминида». А сейчас, все виденные им образы, старательно записывались на «молекулярных связях» биологических клеток его головного мозга. Таков был механизм всякой реакарнации,- восточного учения о способности души воплощаться в новых биологических телах! Так или иначе, позволяющий «вспомнить всё», из событий «той жизни». Об этом явлении говорилось и в древнегреческих мифах, где открывалась возможность Душам праведников, блаженно пребывающим в сакральном мире на «солнечных земляничных полянах Елисейских полей», вновь слетать в «отпуск мертвеца», снова родившись на Земле. То есть, со своим старым сознанием быть «наведенным», своего рода «энергоинформационным полем», на новый биологический организм с уникальным, сугубо индивидуальным генетическим набором, характеризующим неповторимые черты характера объекта. И получается что, люди могут быть генетически совершенно разными. Как безрассудной решимости кетский наемник Мато живший в древнем Карфагене в пятьдесят третьем веке с сотворения мира и обыкновенный школьник,- Макс семьдесят пятого века того же лето исчисления. Но «энергоинформационное поле» их сущности, по признаку общей памяти, у них будет идентичным. Так в сознании Макса возникли условия, совместного функционирования, как его «Эмоционально творческого мозга человека», так и его «Запоминающего мозга гоминида». Когда память работала как «кинокамера кинохроникера»,- «записывая всё», что приходило от образного мышления. И «Знания ниоткуда», только что извлеченные из бездонного «энергоинформационного поля Земли» его собственным «Эмоционально творческим мозгом человека». В реалиях «этой жизни», стали достоянием его «Запоминающего мозга гоминида». С чем, «Знания ниоткуда» из «той жизни», начали переплетаться с его воспоминаниями из «этой жизни». От чего, сами события стали принимать такой оборот, что уже невозможно было точно ответить на вопросы с уточнением времени, «а в какой эпохе всё это происходит»? Сами, «ощущения реальности» поменяли свою полярность. То, что было со знака «плюс», происходило на яви, стало со знаком «минус», словно виденные во сне. А события, как то случившиеся в древнем Карфагене в «той жизни», закрепляясь в его памяти, словно случились с ним в его «этой жизни». Затмевали его детские воспоминания реальных событий «этой жизни». И как было мыслить иначе, если добрая Селена Прекрасная опять была рядом с ним? Значит! Что всё, что было, всё и продолжалось! Он всё еще на яви был «там», в «той жизни». А все события из его суетливой «этой жизни», происходившие «в советской школе» семьдесят пятого века с сотворения мира, лишь привиделись ему во сне, став для него каким-то странным, скорее всего предсмертным наваждением, при падении вверх в «Черный колодец смерти» с разверзшейся бездной звезд, куда падают вверх, когда умирают...
А вот сейчас, пребывая рядом с не девственной доброй Селеной Прекрасной, - «живым трупом» с «мертвой душой», полусидя с ней на одном подоконнике за раскидистыми пальмами в кадках, девственный Макс, просто перестал строить планы, даже на самое ближайшее время, чтобы…
Во-первых, больше не думать о своих «скорбных делах», когда неведомо кто из сакрального Мира, может даже сами древние античные Боги, следили за ходом его слишком широко раскидывающихся мыслей. Ведь, чтобы он не помыслил, против «любви-крови». За это он немедленно награждался звонкой девичьей оплеухой. И это когда его вина была только на словах и чисто символической! Куда как сильнее он был виновен перед Леной Зимерман, фактически отказав ей в «любви-вечности».
Во-вторых, когда развитие сюжетных линий его собственных приключений, явно приближались к натуральной «кровавой развязке», с возможностью быть зарезанным, невозможно было не мыслить по этой теме, что-то планируя в пределах личного «словарного запаса», что ему и с кем, делать далее? О таком думать было, ни то, что неприятно, а вообще нельзя…
То он, чтобы занять намерения собственного «Запоминающего мозга гоминида», явно подслушиваемые античными Богами словно шпионами «темной стороны силы», начал «просмотр» известными ему с прошлого года приключений мифических героев.
Чудом! Наградой за то, что роковым вечером шестого апреля он сохранил свою девственность. Ранним утром седьмого апреля, вундеркинд с «Эмоционально творческим мозгом человека», его товарищ по тренировкам в бассейне четырнадцатилетняя девственная Диана Глиб. Эффектом слияние силы связи с «Живой Душой», методом доступным исключительно только для обладателей этой связи, соединив воедино потоки этой «сакральной связи», физически наделила девственного Макса активированной связью с «Живой Душой». Той, воистину, чудесной ипостасью, что присуща сначала вундеркиндам, потом и «храмовникам», способным оперировать намерениями своего «Эмоционально творческого мозга человека». Что позволяет познать пресловутое полнейшее понимание одного индивидуума другим индивидуумом. Жить с ним едиными чаяниями. Мыслить, не напрягаясь одними категориями мышления. Что и есть основной признак того, что контакт души полностью понимающих друг друга людей есть! И активированная связь с «Живой Душой» у них становится единой! Что по сути своей, является наивысшей формой проявления любви. Где, любовь, как безотносительно высокое чувство души. Как явление, создающее новые реальности, присуще исключительно «храмовникам», не столько нуждающимся в любви, сколько пребывающим в состоянии любви. Такая любовь, есть способность чувствовать активированную связь с «Живой Душой» в другом человеке и соответственно к ней относиться, по словам набожных поэтов, как к «Частичке Бога, пребывающей в человеке». Такова «созидающая, конструктивная» «любовь-вечность» «храмовника». Что некоторыми исследователями и определяется как «истинная любовь»! Чувство доступно только для «храмовников», - обладателей решимости «Эмоционально творческого мозга человека». Ибо сама по себе «истинная любовь», - «любовь-вечность», это чувство единения активированных связей с «Живой Душой»! По отношению, к которой «любовь-кровь» «гармоник», реализуемая намерениями «Запоминающего мозга гоминида», это бледные отблески грандиозного явления. А «любовь-морковь» «рабынь» с «мертвыми душами», просто детский лепет, потерянного детеныша, в буквальном смысле этого слова, желаниями «Реагирующего мозга рептилии», просто «неспособных жить» без «орального контакта» со своим персональным «сверх существом», обычно «хамом» с «мертвой душой». Когда эта неспособность рефлекторно отключается только в тот момент, когда жаждущее «любви-моркови» существо, присасывается к очередному встреченному и позволяющему это осуществить подходящему партнеру. Что полностью соответствует поведению детеныша гоминида потерявшегося в лесу Четвертичного периода и рефлекторно пытающего поцелуями стимулировать у первой встречной особи своего вида, включения материнских инстинктов, чтобы получить шанс на собственное выживание.
И его самого от нее подальше. Так что в служебном автобусе в свой район они, на пару до макушки залитые обидой друг на друга, возвращались на разных сидениях. И эта злоба с завершением рокового вечера четвертого апреля в крови Макса за ночь не рассосалась, и к роковому утру воскресения пятого апреля стала пуще прежней. Причем, такую эмоцию само уговорами было не заглушить. Нужно было действовать, на яви выплеснув на кого-либо эту свою злобу. Как подсказывали ночные кошмары с тяжелыми сновидениями с приснившимися с субботы на воскресенье, с увиденными во сне голенькими одноклассницами, - Олвы с Молвой.
Нужно было действовать, на яви выплеснув на кого-либо эту свою агрессию.
Легче всего, потому что ближе всего, эту «злобу» было «выплеснуть» на почти тринадцатилетнюю не девственную добрую Молву, - костлявую страшненькую девицу с заметно кривыми ногами, живущей в соседнем Красном доме. Кто всегда была готова сама зацеловать до дыр любого, кто окажется рядом с ней. Просто, всякому первому встречному, отдав себя всю без остатка. Будучи принципиально не против того, чтобы, кто мог, тот и «спускал» в нее, всё, что набралось внутри его. Так что, вчерашним роковым воскресным утром, наскоро позавтракав, Макс бросился бежать в Красный дом к доброй Молве, «выплескивать» из себя в нее всю свою «гадливость».
То есть, чтобы не случилась его собственная погибель, по настоятельной подсказке андрогенов, разбушевавшихся в его крови, Макс сам обязан был убить злого Степу.
Хотел тебя попросить, чтобы выдал ты мне на неделю свой Стальной клинок, башку злому Степе срубить! Тот, сам постоянно ходит с большим ножом в кармане, чуть что, запросто, зарежет любого. Легче, его самого зарубить, что совсем не грех...
В первую очередь
Кто в Горьком году в «Сто восьмой» школе был почти шестнадцатилетним «трижды второгодником» и одноклассником почти тринадцатилетнего Макса. Еще, в свое время, до шестого класса злой Канна был одноклассником несчастного Сержа, в позапрошлом учебном году одноклассником Ромы Репина.
Где его присовокупили к занятиям подростковым сексом, к той же, «любови моркови». После чего, злой Степа, как про это вещала уличная молва, пользовал для этого дела злую Олву, не брезговал ее «бесплатным приложением»,- добрую Молву. Еще и с осени приобщив к вкушению «любови моркови», и друга детства своего, теперь почти пятнадцатилетнего не девственного злого Филю. И, как теперь знал сам Макс, все они, по признаку занятия сексом в нежном возрасте, был «недоразвитым» «человек амфибиями аксолотлями».
И с этим новым гормональным набором нацеленным на личную агрессивность, вскипел девственный Макс яростью зверя, готового атаковать всякого врага умыкающую у него не девственную злую Олву.
Сексуальной привлекательности четырнадцатилетней не девственной злой Олвы, случающейся, где ни попади, хватило на то чтобы, с одной стороны, немедля вывести почти тринадцатилетнего девственного Макса из плена его детских страхов перед парнями враждебных банд, он просто «забыл», что постоянно обязан их бояться.
- Гели! Ты же в прошлом году дружил с Леной Зимерман и всё оторваться от нее не мог. Но в этом году она дружит не с тобой, размазней, а с настоящим парнем, с Димоном. С тем, кто не боится драться за нее с самим Канной! Не боится Димон и целоваться с ней. А ты, Гели, боишься всего! Боишься драться! Боишься целоваться! Даже Молву боишься, - сурово проговорила для наивного девственного подростка, суровая не девственная злая девица, уже испробовавшая вкус подросткового секса, обязывающего мерзко случаться, куда ни попади. - Ты сам отдал Лену Зимерман другому, чтобы Димон ее целовал… «сексуальностей»
От услышанного невольно, Макс проникся злобой на самого себя. Ведь он действительно был с девственной Леной Зимерман в дружеских отношениях весь прошлый учебный год. Почти через день, бывал у нее в Роковом доме, изучая вопросы истории древнего Карфагена, эпохи третьей пунической войны.
И вот, только сейчас, в роковой понедельник шестого апреля Горького года, это чувство безотчетного страха, точно механически, отключилось в нем. Теперь он не боялся своей смерти...
Так, у не девственной злой Олвы получилось, своим жестким давлением принудить девственного несчастного Макса с головой утонуть в собственных андрогинных реакциях. Ее уничижительные слова попали на благодатную почву и без того андрогинного его реагирования на всё и всех. не боялся собственной смерти...
А вот залезь куда-то с четырнадцатилетней не девственной злой Олвой,- он был совсем не прочь! если он,- Макс, сам живым останется,
Залившись боевыми гормонами,- андрогенами, бурлившими в его собственной крови, уже никакие смертельно опасные житейские перипетии с возможным летальным исходом Макса более не пугали. Теперь его собственная жизнь принадлежала не его Маме, а ему самому! И оценивалась им лично! Да так, что он сам мог разменять собственную жизнь, на всё что угодно! Даже на запахи красивых ног злой Олвы. Что потребовало от него, немедленно начать наполняться жесткими намерениями, чтобы жестко настоять на своем мужском желании. Что биологически подкреплялось потенцией половозрелого самца гоминида.
Он ее взгляд выдержал! Разве что, напрочь забыв о том чего он желал мгновенье назад. Мощи взгляда взрослой женщины было достаточно, чтобы ее взгляд затмил всё остальное существующее в грубом Мире.
- Всё! Садись! Пиши...- приказала ему Валентина Петровна...
С фантастическим допущением по теме получения своей порции «любовь-моркови». Самонадеянно представил себе ее, в декорациях фильма «Спартак», в балахоне рабыни, запросто, предоставляемой древнеримским киношным гладиаторам на ночь, чтобы им не жестко было спать в одиночестве.
Так что он, более и не вспоминая о своей, еще совсем недавно,- пару дней тому назад, доминировавшей в нем посцептивности, - первой из составляющих частей «сексуальности человека», характеризуемой реагированием индивидуума на «объект любви» детскими эстрогенами. Заставляющими «любящего» быть постоянно мягким и податливым! Подчиненным тому «кого любит», всегда поступая так, как ему велит «любимый»! Такое самоотречение в деле гормонального подчинения посцептивному напору оборачивается постоянным впрыском в кровь «любящего» нежных эстрогенов! Поэтому так легко эта посцептивность заставляет «человек амфибий аксолотлей» при главенстве в их сознании «Реагирующего мозга амфибии», без всякого права на «личное мнение», отправляться за «любимым» на край света! И вполне обыденное явление, когда «любящий» эстрогенами, может даже умереть, от тоски по «любимому».
Под действом новой своей гормональной реакции, процептивности,- второй после посцептивности составляющей части «сексуальности человека», характеризуемой реагированием индивидуума на «объект любви» андрогенами, принуждающими «любящего» жестко гнуть свою линию! Заставляя, того «кого любит», поступать так, как ему велит «любящий»! Не подчинение процептивному напору карается еще большим впрыском в кровь «любящего» агрессивных андрогенов! Поэтому, для «человек амфибий аксолотлей» и подростков с их главенствующим «Реагирующим мозгом амфибии» переход «от любви к ненависти» вполне обыденное явление. Такой «любовью-морковью», и убить можно.
А пару дней тому назад Макс обрел и рецептивность,- третью составляющей сексуальности, как гоминид, так и человека, как такового. Что определяет готовностью биологического организма к исполнению детородных функций, по показателю достигнутой половой зрелости. Так вообще,- «голову утерял»...
Причем, как это свойственно не вовремя разбуженному сомнамбулу, никак неспособного понять, а где это он бродит? И кто он сам? Своим «Запоминающим мозгом гоминида», Макс никак не запоминал и никак не понимал, а что это сейчас с ним происходит. Демонстрируя все признаки легендарных сомнамбулов,- в просторечии «лунатика»! В первой половине двадцатого века, как утверждала народная молва, массово бродивших по крышам своих домов. Что наукой объяснялось как физиологическое расстройство сна с мнимым бодрствованием, при фактически пребывающим спящим состоянии «Запоминающего мозга гоминида». Что не мешало сомнамбулу, и говорить, и действовать. Но только никак не помнить происходящего с ним! Да и не помнить себя самого! Кто он и зачем он? Некому сомнамбулу посчастливилось буквально «прийти в себя» в поезде направлявшимся в другой город. В дальнейшем, в конце двадцатого века это свойство человеческой психики стали использовать злые люди! Химически затормаживая функционирование коры головного мозга человека, превращая такого индивидуума в существо со стертой памятью! То есть, в физически неспособного проснуться сомнамбула, поэтому и лишенного возможности вспомнить, кто он и где это он...
в свете того, что Богиня Любви с час тому назад повелела! Чтобы на глазах всего изумленного шестого «А» класса, двенадцатилетняя не девственная добрая Селена Прекрасная сама предложила знатному члену банды поселка Рабочего,- почти шестнадцатилетнему не девственному злому Канне, отвести ее в темный закуток школы и там предаться с ней «любви-моркови»…
Но, вот сейчас, на этом уроке, машинально фиксируя в своей тетради всё, что требовалось по ходу урока, девственный Макс неотрывно, точно будущий апологет Богини Любви, согласный поучаствовать в обряде посвящения, восхищенно глядел в глаза взрослой женщины,- своей учительницы в образе античной Богини Любви. Приказавшей ему восстать!
А если, Богиня Любви, без слов! Только глядя в глаза ему, настоятельно требовала, не щадя живота своего, восстать против власти злого Канны. Отняв у него право на «любовь-морковь» с не девственной доброй Селеной Прекрасной.
То, не подчиниться Богини Любви было невозможно…
Ибо, любые действа молодых да ранних персонажей бесконечной пьесы жизни, были служением ей. Даже то, что Богиня Любви, с час тому назад, на глазах всего изумленного шестого «А» класса, повелела двенадцатилетней не девственной доброй Селене Прекрасной, самой предложить знатному члену банды поселка Рабочего,- почти шестнадцатилетнему не девственному злому Канне, отвести ее в темный закуток школы и там предаться с ней «любви-моркови».
Чтобы резко бросившись за своей вещью, тыльной стороной ладони чувствительно приложиться к упругой ягодице взрослой женщины.
Так что, Максу идти было некуда. И оставалось ему лишь одно,- спасти добрую Селену Прекрасную,- «недоразвитую» «человек амфибию аксолотля» от посягательств злого Канны,- «недоразвитого» «человека амфибии аксолотля». Чтобы тот не случился с ней сексом «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей»...
Злобы,- гормонального реагирования на все агрессивными андрогенами, для драки с выбранным для этого противником,- злым Канной, у Макса с лихвой хватало.
И, как-то он более даже не вспоминал о своей, еще совсем недавно, всего лишь пару дней тому назад, доминировавшей в нем посцептивности, - первой из составляющих частей «сексуальности человека», характеризуемой реагированием индивидуума на «объект любви» детскими эстрогенами. Заставляющими «любящего» быть постоянно мягким и податливым!
Любовь-морковь Мухи Цокотухи
Глава третья
Лишь появление в классе учительницы математики согнало со столешниц парт на школьные скамьи, вдруг ставших «задумчивыми» девчонок со всеми их демонстрируемыми прелестями, после чего и урок начался. Если прежни уроки алгебры предыдущих дней этого учебного года почти тринадцатилетний девственный Макс обычно проводил в полудрёме, приходя в себя после тренировок в бассейне, то сегодня всё было по-другому. С андрогенами в крови он сидел за партой, и заснуть не мог. Широко «раззявив рот на чужой каравай», уставившись на специально выставленную из-за парты девичью ногу четырнадцатилетней не девственной злой Олвы. Он не отрывал своего взгляда от световых бликов, игравших на капроне колготок облегавших ее красивую икроножную мышцу. Неудивительно было, что обладая такими красивыми ногами, эта рыжая крепконогая красавица вся, со всеми ее внутренними органами, принадлежала пятнадцатилетнему не девственному злому Степе. Знаменитого тем что, как все известные члены уличных банд он прошел «специфические курсы повышения квалификации бандита» в колонии для несовершеннолетних трудновоспитуемых подростков. Где его присовокупили к занятиям подростковым сексом, к той же, «любови моркови». После чего, злой Степа, как про это вещала уличная молва, пользовал для этого дела злую Олву, не брезговал ее «бесплатным приложением»,- доброй Молвой. Еще и с осени приобщив к вкушению «любови моркови», и друга детства своего, теперь почти пятнадцатилетнего не девственного злого Филю. И, как теперь знал сам Макс, все они, по признаку занятия сексом в нежном возрасте, были «недоразвитыми» «человек амфибиями аксолотлями».
А сейчас Макс в трех метрах от своего носа видел красивые ноги злой Олвы, и на протяжении всего урока, не слыша голоса математички, неотрывно любовался девичьими прелестями, просто не понимая, что мимо его ушей и сознания пролетают реалии урока алгебры. Вместо этого, погрузившись в свои юношеские фантазии, густо замешанные на его реагировании андрогенами. С чем он и представлял себе «непотребное»! То, как естественно смотрелась бы злая Олва, со всей своей красотой, будь ее ноги измазаны в крови поверженного злого Степы, избитого в дребезги и валяющегося рядом. Так что, как в задачке по алгебре, чтобы заполучить в свои руки красивые ноги злой Олвы,- Максу нужно было как собаку прибить злого Степу, его кровью подмазав ее красивые ноги. Только вот, злой Степа владевший злой Олвой, сам был весьма скор на расправу с любым соперником, кто оказывался на его пути. И вероятность в борьбе за ноги злой Олвы погибнуть самому от рук злого Степы, у Макса была много выше, чем ему самому прибить своего соперника, вместе с всегда прибывающим при нём злым Филей. А от такой гиблой перспективы у Макса дыхание сперло. В борьбе за красивые ноги рыжей красавицей запросто можно было протянуть свои собственные ноги.
И всё равно, при переизбытке в крови андрогенов, накрывшего его с головой гормональной реакцией «Реагирующего мозга рептилии», отказаться даже от безнадежной борьбы было невозможно. Итогом, оттого что, он уж слишком засмотрелся на девичьи прелести, специально для него выставленные из-за парты злой Олвой. По завершению урока математики Макс уже и не мог встать со своего места, жесткая эрекция не выпускала его из-за стола. Так и оставался он, переполненный специфическими гормонами сидеть на своем месте не рискуя пошевелиться и даже скинуть закинутую ногу на ногу. Основательно застряв «по естественной» физиологической причине там, где его и настигла эта напасть. Всё эти его вынужденные «кривляния» за партой после звонка с урока не остались не замеченными одноклассницами, злая Олва поняла всё, про «проблемы» Макса, а плоскогрудая кривоногая почти тринадцатилетняя не девственная добрая Молва, для привлечения к себе его внимания принялась беспрестанно прыскать вымученным смешком в ладошку. Одновременно с этими смешками, как маленькая обезьянка желающая понравиться собрату, начав старательно ему «строить глазки». Так для Макса, вовремя не сбежавшего из кабинета Математики, события начали принимать комичный оборот, с участью стать легкой добычей алчущей его доброй Молвы. Эта сексуально озабоченная девица, самоотверженно проявляя свою сексуальную инициативу, сама рвалась навстречу юношеским вожделениям симпатичного ей девственного юноши. Тем более что, на любые другие увлечения доброй Молве, как и злой Олве, по скудоумию не хватало, ни ума, ни фантазии. А Макс с оценками за свои знания не более «тройки», проявлением собственных незавидных умственных способностей, от этих простых своих одноклассниц, существовавших «недоразвитыми» «человек амфибиями аксолотлями», не особо отличался…
То, что сейчас в кабинете Математики еще оставалась Лена Зимерман, для Макса осталось незамеченным. Как не воспринимается юношеским сознанием непостижимая и недостижимая для него данность из категории «сверхъестественного». Он видел лишь то, что для него было «естественно». Пусть даже это было весьма безобразно представленное в непрезентабельном исполнении злой Олвы и доброй Молвы. Представших, во всем своем естестве, естественных отношений просто гоминид из славного отряда примат. И как всегда это бывает с «глупыми созданиями», заразительным для них мог быть только лишь дурной пример, с не хитрым действием сексуального характера в укромном углу школы. А чтобы этому ничего и никто не мешал, четырнадцатилетняя не девственная злая Олва с удовольствием применила собственную власть обеспечиваемой ее собственной агрессивностью…
- Зимерман! Уйди отсюда, пока морда целая! Иди, соси Канну! Не мешай другой любви! - грозно произнесла злая Олва, сгоняя со сцены бесконечной пьесы жизни всех девчонок класса, чтобы они не видели и не слышали всей эротики в ее исполнении персонально для высокого, но глупого Макса.
А он и ушки свои развесил, даже взглядом не проводив покинувшую класс добрую Селену Прекрасную.
- Гели,- продолжила злая Олва,- может ты, тоже пойдешь в темный уголок? Куда тебе можно уволочь безотказную Молву? Она согласна на всё, что ты захочешь. Она тебе всё сделает! Она может показать тебе такое, что ты, Гели, это запомнишь навсегда,- издевательски приторно ласковым голоском пропела злая Олва под аккомпанемент противного хихиканья раскрасневшейся доброй Молвы.- Ты Молве очень нравишься, она хочет с тобой дружить и по-настоящему тебя любить. Так, чтобы тебе понравиться. Вот и отложи в неё свои яйца…
И всё это сказанное, не было чудовищной «плоской» шуткой злой Олвы, уже с полгода старательно употреблявшей «любовь-морковь» со злым Степой. Так что, она была «занята» и ей его навязчивого внимания вполне хватало. Но вот на её подружку,- добрую Молву, члены банды Кили особо не смотрели. Зато, грубо использовали ее в деле занятия на ней верхом коллективным онанизмом,- разновидностью той же «любови-моркови». Вот и старалась злая Олва помочь доброй Молве, не столько набраться опыта в деле контактов сексуального характера с представителем противоположного пола. Этого «опыта» у доброй Молвы было достаточно. Будь на то ее воля, количество вынужденных контактов, особенно с ее «хвостовой» оконечности, она уменьшила бы раз в десять. Но это было не в ее власти. Ей все больше приходилось одной отдуваться перед всем, небольшим, но дружным коллективом злых членов банды Кили. И добрый Макс нужен был доброй Молве не для секса, а для ласковых и добрых отношений с временно девственным юношей, кого она лично, только низкими поцелуями лишила бы девственности. Для этого Макс вполне ей подходил. К весне этого учебного года в росте и стати он догнал всех второгодников, а многих и перегнал, хотя он этого пока еще и сам не заметил. Так что потаскаться со смазливым юношей ради интереса, было вполне приемлемым для доброй Молвы вариантом продолжения ее, уже бурной начатой половой жизни. Только вот Макс реагировал андрогенами совсем на другую девицу. И чувствуя, что с таким физиологическим реагированием на злую Олву ему ещё долго придется дожидаться, когда же на нем опадут предательски торчащие анатомические особенности присущие настоящей эрекции, он вынужден был задать интересующий его вопрос…
- Олва? Интересно, что одна Молва мне покажет? С Канной, идут вдвоём две девчонки. Так будет, интереснее! Олва, пойдем со мной?- неожиданно нагло, с кривой ухмылкой произнес еще девственный юноша, пока что, ничего зазорного и не пристойного в завязавшемся живом общении с не девственными девицами не видевший.
И злая Олва чувствуя реакцию Макса на нее, постаралась быть еще более эротичной. Будучи со всех сторон терта злым Степой в актах «любови моркови», и с носовой, и с хвостовой оконечности. Зная всё об особенностях процесса, на которые Макса соблазняла хорошо сексуально просвещенная добрая Молва, то же, только одно имеющая на уме,- страсть к вкушению «любови моркови» с суровыми или симпатичными ей парнями. Сама злая Олва продолжила дожимать не системное сопротивление Макса, по наивности, еще ничего не понимавшего в предлагаемых ему хитроумными бестиями сексуальных услугах…
- Гели! Какой ты вдруг смелый стал! Иди, пока я разрешаю тебе с одной Молвой, уединяйся с ней. Она добрая и ласковая, и ты добрый, так будьте друг к другу ласковыми,- убеждала Макса злая Олва, быстрее отправляться туда, куда она его посылала,- в темный школьный закуток, в компании с доброй Молвой.
- Ну, пожалуйста, пошли со мной,- простонала умоляющим голоском добрая Молва, раскрывая весь смысл происходящего.
Все действия, включая демонстрацию красивых ног злой Олвы, разыгрывались по заранее согласованной просьбе доброй Молвы для целенаправленного соблазнения Макса. И не покладая ног своих злая Олва усердствовала для осуществления этого плана рьяно загоняя девственного юношу в «темный пятый уголок». Так, словно самой злой Олве не терпелось поскорее приобщить его к интересному и захватывающему делу. Каким в детстве выглядит проба на вкус «любови моркови».
Сексуальной привлекательности четырнадцатилетней не девственной злой Олвы, случающейся, где ни попади с пятнадцатилетним не девственным злым Степой, хватило на то. Чтобы, с одной стороны, немедля вывести почти тринадцатилетнего девственного Макса из плена его детских страхов, хотя бы перед своим соперником. Гормонально реагируя на всё своими андрогенами, он просто «забыл», что постоянно обязан был бояться всех парней враждебных банд. Но с другой стороны, эти обстоятельства загоняли его в еще большее несчастье с явной необходимостью «совокупиться» с почти тринадцатилетней не девственной доброй Молвой, всегда готовой позаниматься сексом с кем ни попади. Чтобы в своем нежном возрасте подростка, вкусив порцию «любови моркови», самому Максу необратимо, обратиться в типичного «недоразвитого» «человека амфибию аксолотля» мерзко случающегося с кем ни попади и куда ни попади…
- Ладно Олва, посмотрим, как всё получится. Только пошли втроем. Мне идти с Молвой не хочется. Не нравится она мне, а ты нравишься!- фактически согласился Макс на то, от чего в нежном возрасте лучше бы отказаться сразу, чтобы самому не уподобляться не девственным девицам,- сейчас мило предлагавших ему стать таким же, как они сами,- любителем «любови-моркови»…
- Гели, ты умный? Или уже обезумел? Сам понимаешь, о чём ты просишь? Тебя и так в классе все бьют! Хочешь, чтобы тебя на улице совсем убили? Это твоя Молва никому не нужна. Кто хочет, тот и ведет её в сарай, использовать её в личных целях, в нее свои яйца откладывать, то под нос, то под хвост. А за меня Степа,- авторитет улицы Бычьей, любому дотронувшемуся до меня, головку оторвет и в зад засунет. Степа никому другому меня не отдаст. Но сам он, каждый день Молву, то в нос, то в хвост, натягивает, и всех других уличных девок, кого на улице Бычьей поймает. Он уже всех девок на улице пересчитал и в них свои яйца отложил, гад такой. Хочешь, за меня, быть для злого Степы второй Молвой? Он тебе это быстро устроит!- проговорила злая Олва о существующей расстановке сил на данный момент бытия, что никаких светлых перспектив Максу не сулило.
Что, впрочем, его совсем не напугало, но на некоторое время лишило способности разбираться в том, что сейчас ему говорили. От новых знаний, донесенных до его юного сознания самой четырнадцатилетней не девственной злой Олвой. От услышанного, почти тринадцатилетний девственный Макс впал в такое смятение чувств. Что вообще перестал что-либо понимать. Не пришло ему понимание того что, после его пикантных предложений объявленных им самим злой Олве. Он сам, кроме получения привычных школьных тумаков от Сашка с Мишком. Явно прибавлял себе и новых бед с получением за стенами школы хорошо поставленных боксерских ударов и от злого Степы. Эта страшная перспектива бытия с битьем, теперь и на улице, была усилена ужасным откровеньем злой Олвы, смысл которого всё никак не доходил до сознания Макса, что он с глупым видом и попытался дешифровать…
- Не понимаю! Как это? То в нос, то в хвост, «яйца откладывать»?- переспросил он с «заклинившим» сознанием так, что и тишина в почти пустом кабинете Математики для него стала звенящей…
Кругом пошла его голова, но всё никак ему было не вникнуть в то, о чём продолжали так буднично повествовать не девственные девицы. И ничего не помешало этим новым подружкам Макса далее продолжить говорить о своем,- о «любви-моркови»…
- Олва, не строй из себя «Дюймовочку». Степа и тебе под нос, «откладывал свои яйца»… - воспользовавшись повисшей паузой, вставило свои срамные слова добрая Молва.
И только после этого уточнения, Макс понял, как? Как злой Степа, злой Олве под нос «откладывал свои яйца»! Недавними долгими зимними вечерами, когда на лестничной площадке Зеленого дома собирались почти все мальчишки двора, друг-Репа выносил конспекты по занятиям в Университетском кружке «Юный криминалист». Главное, прихватив и «учебное пособие»,- учебник «Судебной медицины». Чтобы во всех подробностях рассмотреть представленные способы разоблачений тех или иных преступлений. Так как у друга-Репы, в силу его подростковой заинтересованности, особым вниманием пользовались преступления сексуального характера. Соответственно и Макс об этом явлении знал не так уж мало. И связать в единое целое официальную следственную терминологию из юридических учебников с вульгарными выражениями разбитных девиц для него не составило труда. Речь шла о том же противоестественном сексе. То есть, о «любови моркови»,- сексе «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей», мерзко случающихся, куда ни попади. Только сказано это было несколько иначе…
- Олва? Тебя насиловали? В бессознательном состоянии?- выдохнул Макс, заливаясь боевыми гормонами,- андрогенами, чтобы драться в беспощадной схватке и «пробить голову» самому злому Степе, так омерзительно издевавшемуся над злой Олвой.
- Нет, никто ее не насиловал, всё по согласию. Это у них такая любовь. А чем выше любовь, тем ниже поцелуи. Она любит Степу, он любит Олву, а я люблю тебя, Гели… - поведала добрая Молва об отношениях четырнадцатилетней не девственной злой Олвы с пятнадцатилетним не девственным злым Степой, в акте «любви-моркови» мерзко случающихся куда ни попади…
Пребывая в шоке от гормонального удара, если Макс что и слышал из сказанного ему. То смысла услышанного, затуманенным сознанием от невиданной до сей поры собственной реакции воспринять уже не мог. Из-за своей юношеской неосведомленности в подобных «щепетильных» вопросах, до крайнего мгновенья своего бытия, он наивно полагал, что заставить девицу заниматься противоестественным сексом «через рот», можно было лишь, заблаговременно превратив её в «бездыханное тело». Или заставив это делать под угрозой неминуемой смерти после страшных пыток. Предварительно, непрерывными истязаниями сделав её, на всю оставшуюся жизнь, фактически моральным уродом. А оказалось, что такая «любовь-морковь» случается и по согласию случающихся сторон.
И огненная волна гормонального реагирования андрогенами, пуще прежнего взбудоражила почти тринадцатилетнего девственного подростка. Что физически, на биологическом уровне, напрочь отключило в нём все его «детские» эмоции страха, инстинкты самосохранения и способность к критической оценки ситуации. Его гормональное реагирование, перестав быть детским, уже стало окончательно взрослым. С чем можно было, как самому умереть, так и самому убить внутривидового конкурента в деле овладения красивыми ногами и внутренними органами, подвернувшейся под руку красавицы. И продекламировал Макс то, что к этому времени запомнилось ему и само собою проявилось в его подростковом сознании из глубин его «Запоминающего мозга гоминида»…
- Олва! Ты? Занималась «оральным сексом?- произнес он по памяти «судебный» термин из учебника криминалистики…
Но у злой Олвы были более естественные взгляды на упомянутый противоестественный секс. Что, по сути своей был просто сексом «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей», именно так мерзко случающихся друг с другом, куда ни попади, приобщившись к этому делу со своего нежного возраста. К тому же, если Макс принялся говорить о «непотребных вещах», о которых вслух, даже разбитным девицам излагать было непринято. То и сама не девственная злая Олва, не стала щадить самолюбия девственного Макса. Обрушив на него жуткие упреки, что никакой юноша в своей жизни услышать не пожелал бы.
- Гели! Ты же в прошлом году дружил с Леной Зимерман и всё оторваться от нее не мог. Но в этом году она дружит не с тобой, размазней, а с настоящим парнем, с Димоном. С тем, кто не боится драться за нее с самим Канной! Не боится Димон и целоваться с ней. А ты, Гели, боишься всего! Боишься драться! Боишься целоваться! Даже Молву боишься, - сурово проговорила для наивного девственного подростка, суровая не девственная злая Олва, уже испробовавшая вкус подросткового секса, обязывающего мерзко случаться, куда ни попади…
- Ты сам отдал Лену Зимерман другому, чтобы Димон ее целовал… - продолжала она! - Теперь, вот! Ты будешь целоваться с Молвой! Потому что она никому не нужна! А вот тебе она как раз, подойдет. Ты с ней будешь отличной парой. Ты, и Молва! Тебе! Целоваться, только с Молвой! Кому ты такой нужен? Потом, как ты нацелуешься с Молвой, тогда Степа и тебя самого приспособит использовать как Молву. Он найдет, куда именно в тебя «свои яйца отложить».
Из-за тебя того, кто отрезанного ногтя на мизинце ее ноги не стоит, Лена Зимерман отдала себя в жертву Канне! Целовать низко, она его будет, чтобы он тебя сегодня по головке не бил! - продолжала говорить злая Олва! - Гели? Как тебя уважать? Ты сам себя не уважаешь? Свою бывшую подругу защитить не можешь…
От услышанного невольно, Макс проникся злобой на самого себя. Ведь он действительно был с девственной Леной Зимерман в дружеских отношениях весь прошлый учебный год. Почти через день, бывал у нее в Роковом доме, изучая вопросы истории древнего Карфагена, эпохи третей пунической войны. Что продолжалось до рокового начала мая прошлого Несчастного года. А потом, мощью своего «Эмоционально творческого мозга человека» Лена Зимерман, «Запоминающему мозгу гоминида» Макса, навела видения того, как выглядит «Черный колодец смерти» с разверзшейся бездной звезд, куда падают вверх, когда умирают. Невыносимо страшно было на яви увидеть, то, что иногда видится во сне! Что, более всего похоже на гигантский черный ствол бездонной шахты, направленный вертикально вверх! В небеса! Этот «Черный колодец смерти», являвшимся посмертным видением, остаточной сакральной памятью из «той жизни»! Когда, как не цепляйся за Землю, всё было бесполезно! Ничего неспособно было удержать от падения вверх в «разверзшуюся бездну звезд». После сеанса таких видений, Макс так испугался, что к Лене Зимерман он более и не подходил…
Но вот, по возрасту, он наполнился андрогенами и физиологически перестал ощущать эмоции страха. Так, у не девственной злой Олвы получилось, своим жестким давлением принудить девственного несчастного Макса с головой утонуть в собственных андрогинных реакциях. Ее уничижительные слова попали на благодатную почву и без того андрогинного его реагирования на всё и всех. И со всем своим набором «природной агрессивности», просто вскипел девственный Макс яростью зверя, готового атаковать соперника во внутривидовой конкуренции, оспаривая у него право на владение, хранение и использование подходящей для этого самки. Вместо привычного прежнего чувства безысходного ужаса от переживания происходящих событий. Вместо стенания от проблем своего несчастного бытия. Внутри Макса, без всяких сожалений о собственной горькой участи быть вечно битым, заклокотало новое, доселе невиданное чувство, желание самому разорвать на куски внутривидового конкурента. Чтобы никто не помешал ему выбрать себе девицу,- ту же четырнадцатилетнюю не девственную злую Олву. Кто, так соблазнительно сверкала для него длинными голенями настоящей половозрелой самки гоминида…
- Олва, пошли со мной! Бояться уже поздно! - решительно прохрипел Макс, фактически согласившись разменять собственную жизнь на эфемерные запахи ног злой Олвы…
- Отлично, Гели! Я смотрю, ты такой красивый, что жаль тебя отправлять в задницу Молвы! Поэтому я пойду с тобой! Но только после того, как ты освободишь Лену от Канны, а меня от Степы. А чтобы Степа, вдруг, тебя вместо Молвы не начал использовать! Ты, сам убей его, и я вся буду твоей. А сейчас ты можешь поиметь только Молву. И то, делая, что она тебе позволит. Будешь целовать кривоногую звезду! Другой бабы ты никак не заслуживаешь!- Видя, что глупый юноша жизнь свою, оценивает красотой ее ног, произнесла четырнадцатилетняя не девственная девица, сама по себе олицетворение «любви-моркови»…
Только вот, одуревший от собственных гормональных реакций почти тринадцатилетний девственный юноша, так и не понял, до чего он договорился в процессе общения с не девственной девицей вооруженной неисчерпаемыми комплексами самых разных сексуальных приёмов. Что и делало ее столь неотразимо сексуально привлекательной. Далее продолжать разговоры уже не имело смысла. Всё было оговорено и договорено, оставалось лишь реализовать задуманное и поторопиться…
Или отправиться искать место для занятий «любовью-морковью» с доброй Молвой…
Или, броситься в явную авантюру с предстоящей дракой с злым Канной, не отдав ему на потеху свою бывшую подружку Лену Зимерман…
С андрогенами бурлившими в его крови, почти тринадцатилетний девственный Макс, встал из-за парты, уже запрограммированный не лезь ни в какой темный закуток с почти тринадцатилетней не девственной доброй Молвой. А вот залезь куда-то, с четырнадцатилетней не девственной злой Олвой,- он был совсем не прочь! Только вот, это право нужно было еще заслужить. Отчаянно восстав против шестнадцатилетнего не девственного злого Канны,- не отдав ему на потеху двенадцатилетнюю не девственную Селену Прекрасную. А потом еще, если в живых останется, отправиться драться, не на жизнь, а насмерть, с пятнадцатилетним не девственным злым Степой…
Хорошо, к Максу, с заклинившим от гормонально взрыва сознанием, пребывавшим в состоянии полной прострации, на помощь пришел друг Мусса, сохранивший ясность ума. Именно про таких людей в начале двадцатого века говорил Антон Павлович Чехов, что он не верит в партии, а верит в типажи людей…
- Гели, пошли скорее на уроки…- твердо произнесенной фразой друг детства, кое как и только частично, вернул Макса в существующую реальность…
Впрочем, даже, если из этой простой фразы, сказанной ему весьма резким тоном, Макс всё равно ничего не понял. Разве что, вспомнил своим «Запоминающим мозгом гоминида», что: «друг плохого советовать не станет», он подчинился услышанным словам и собственным рефлексам, настоятельно требовавшим от него, на урок «Русского языка» не опаздывать. И бегом бросился он за своим другом, чтобы вместе стремглав домчаться до кабинета Литературы. Спеша на третьей урок этого рокового понедельника шестого апреля для их шестого «А» класса «Сто восьмой» школы.
И с началом третьего урока, Макс всё продолжал пребывать в своем прежнем измененном состоянии. Под гормональным прессом собственного «Реагирующего мозга рептилии», будучи до макушки залитым андрогенами,- мужскими половыми гормонами. Единственно, что у него получалось, содействовав потенциал своего «Запоминающего мозга гоминида», так только лишь, ничего не запоминая, машинально выводить в тетради по «Русскому языку» диктуемые учительницей слова. В принципе, на уроке «Русского языка» невозможно было «спать» предавшись подростковым грезам. Слишком строгой была учительница,- Валентина Петровна. Впрочем, Макс всё равно в состоянии мнимого бодрствования умудрялся бездельничать и перед этой учительницей. Что, ничем другим кроме причитающейся в подобном случае заслуженной «двойки» для него не заканчивалось. Одной «двойкой» больше, одной «двойкой» меньше, особой роли в школьной жизни Макса не играло. «Двоек» у него в запасе всегда было «хоть пруд пруди». Ведь, даже если эти школьные занятия были жизненно необходимы для общего развития каждого ученика, чтобы со временем успешному выпускнику школы стать полноценным образованным человеком. То, все эти школьные уроки, с приземлённого уровня подросткового развития Макса в условиях жизни Рабочего района Большого Города, виделись совершенно бессмысленной тратой времени. Ибо, чтобы это развитие всё же пригодилось. Нужно было, чтобы еще посчастливилось физически пережить собственное школьное отрочество. Что было весьма проблематично. Для этого нужно было быть или чрезвычайно везучим. Или до чрезвычайности «гибким» персонажем бесконечной пьесы жизни. И если, как это казалось самому Максу, гипотетически его еще могли физически коснуться красивые ноги злой Олвы. Но вот дожить до своего мифического будущего, он уже и не надеялся. Так что, орфография «Русского языка», вряд ли ему и понадобилась бы. И сейчас, не до учебного процесса ему было, внимая учительнице. Когда, всё по-прежнему, со своего места за партой злая Олва «как специально» выставив из-за парты свою длинную ногу, продолжала сверкать «бликами капрона» на налитых силой икроножных мышцах, эффектно подчеркивавших красоту ее девичьих ног. Чем она, гарантированно, фатальной неизбежностью неодолимого природного явления, затмевала в юношеском сознанию Макса весь Белый Свет. И если его встреча с обладательницей столь хорошеньких девичьих ножек,- злой Олвой, было делом предрешенным. Чему уже ничего не могло помешать, ни навязчивая компания доброй Молвы, ни смертельная опасность последующей встречи со злым Степой, успешно прошедшего «курсы повышения бандитской квалификации» в колонии для несовершеннолетних убийц. То, поздно было бояться, нужно было действовать будучи агрессивнее самого злого Степы.
А началом его активных действий, своего рода «квалификационный допуск», к красивым ногам злой Олвы, должен был быть, немедленный его бунт, против власти знатного члена банды поселка Рабочего,- почти шестнадцатилетнего не девственного злого Канны. Кто, точно «Паучок-Старичок» поймавший на слове «Муху Цокотуху», намертво вцепившегося в двенадцатилетнюю не девственную добрую Селену Прекрасную, готового совокупиться с ней в подростковом сексе, залив ее красивое лицо мерзостью «любви-моркови». Теперь для освобождения «Мухи Цокотухи», Максу только и оставалось, в роли «Маленького Комарика», на всем скаку снести башку «Паучку-Старичку»,- злому Канне.
Залившись боевыми гормонами,- андрогенами, бурлившими в его собственной юношеской крови, более, смертельно опасные житейские перипетии, с возможным летальным исходом, в лапах злого Канны, потом злого Степы, Макса более не пугали. Без детских гормонов эстрогенов в своей крови, он просто физиологически не испытывал чувства страха, словно его собственная жизнь, как критерий личного долга перед собственной Мамой, потеряла всякую детскую стоимость. И теперь его собственная жизнь принадлежала не его Маме, а ему самому! То есть, он сам мог разменять собственную жизнь, на всё что угодно! Даже на запахи красивых ног злой Олвы. Ничего теперь не могло быть препятствием в возможности, добиться своего. А потом, будь, что будет, хоть потоп, хоть трава не расти…
И оставаясь сидеть за партой, от неожиданности своего открытия, кто он есть сам! И что теперь он обязан осуществить ради получения своей порции «любви моркови»! Макс просто подпрыгнул сидя за партой. А такие вольности на своем уроке Валентина Петровна никогда не оставляла без внимания! Так что, из пелены обволакивающих грез о возможности сполна, полной грудью вдохнуть запахи ноги злой Олвы, Макс вывалился, услышав требовательный голос учительницы…
- Макс Гелен! Встать! Смотреть мне в глаза! Постарайтесь! Впредь! Быть мужчиной способным смотреть в глаза женщины! Чтобы, вы при этом себе не представляли!- как всегда твердым голосом призвала ученика к порядку строгая, но невероятно красивая взрослая женщина,- учительница Литературы…
Ничего не оставалось юноше, как только встать и на «грубый Мир» посмотреть мужским взглядом. Когда мужские половые гормоны полностью залили его юношеский организм, завершив детский, - «эстрогенный» период его жизни, начав «андрогинную» юношескую пору его бытия. Что потребовало от него, немедленно начать наполняться жесткими намерениями, чтобы далее, быть способным жестоко настоять на своем мужском желании. Что биологически подкреплялось потенцией юного, но уже половозрелого самца гоминида. Той силой, которая позволяла одному самцу гоминида, бросить вызов другому самцу гоминида, чтобы оспариваемая ими самка гоминида, досталась тому, кто сильнее. А сейчас Максу было велено глаз не отводя, смотреть в глаза взрослой женщине…
- Всё! Садись! Пиши…- приказала ему Валентина Петровна…
Никогда она не терпела в глазах своих учеников пустоту неурочных мыслей, что безошибочно ею определялось и немедленно пресекалось принятием дисциплинарных мер. Всё это, строгость учительницы в купе с её абсолютной женской красотой и обеспечивало то, что у неё на уроке была полнейшая тишина! Чего от шестого «А» класса мало кто из учителей мог добиться. Высокая, статная, красивая и властная цветущая блондинка лет тридцати пяти с царственной фигурой великолепными ногами танцовщицы варьете, Валентина Петровна Маркова, безусловно, была самой красивой взрослой женщиной «Сто восьмой» школы и с удовольствием пользовалось своим физическим совершенством. Скроенная по моде фильмов сороковых годов по стандарту немецких киноактрис, своей мощью олицетворявших настоящих «белокурых бестий», «арийских самок» воспетых пропагандой противника, как идеально отлаженную машину для животного секса. И всё это великолепие телесного естества, было реализовано потому, что Валентина Маркова всё своё детство занималась хореографией. Так что ее стройные ноги танцовщицы обрели генетический стандарт абсолютной красоты. Ибо, постоянные занятия танцами с детского возраста, позволяли полностью раскрыть генетический потенциал красоты «женского тела» заложенный в девичье тело самой Матушкой природой. Вот и выглядела она истинной Богиней, как могла выглядеть сама могущественная античная Богиня Любви. Такой женской «мощи красоты» генетического совершенства, подкрепленной могуществом античной Богини Любви, не подчиниться было невозможно. На эту красоту взрослой женщины можно было смотреть, не отводя взгляда, целую вечность. Так подтверждалась старинная истина, что занятия хореографией в наибольшей мере раскрывают «генетически заложенный» потенциал красоты женского тела. Поэтому танцовщицы в любом возрасте всегда прекрасны. И выглядят они сексуально предпочтительнее, и пловчих, и легкоатлеток и даже теннисисток! Женская красота Валентины Петровны, умноженная на её физическое совершенство, была способна починить себе почти любого человека. Включая в число ее вынужденно подчиненных самых тупых второгодников и самых глупых сексуально озабоченных девиц, на удивление в ее присутствии, не смевших даже пикнуть без её на то соизволения. Все на её уроках сидели тихо, спокойно и покорно. Словно бы боясь прогневать эту красивую женщину только предполагая, как она ужасна в гневе. Впрочем, доходить до демонстрации гнева ей нужды не было. Ей подчинялись и так! Причем, всего этого абсолютного послушания своих учеников Валентина Петровна добивалась не голосом, а исключительно опираясь на универсальное для любой властной структуры желающей быть эффективной, золотое правило хорошего руководителя любых людских коллективов. Она всегда наказывала виновных! Не надеясь добром решить проблему борьбы со злом. Не пытаясь смиреной улыбкой дожидаться подчинения воле своей. Что на деле оборачивалось обратным эффектом. Ибо, на том персонаже кто смиренно улыбался, удобнее всего было кататься верхом. В природе гоминид, да и человека тоже, что особенно наглядно проявлялось в компаниях подросткового возраста. Подобная заискивающая улыбка на биологическом уровне воспринималась как приглашение к продолжению уже учиненных действий, вдруг так радостно одобренных другой стороной. Что открывало возможности для углубленного продолжения начатого деяния. А умопомрачительно красивая Валентина Петровна всегда была беспощадна к тем, кто ей перечил. Вот и не было желающих конфликтовать с ней даже у самых конфликтных скандалистов. Страшно было перечить той, от которой за свои проказы, снисходительной улыбочки было не получить. Неясной природы огромная сила явственно исходила от мощной фигуры красивой взрослой женщины. По сути, представлявшей собой «видовой» собирательный образ «сверх существа», некой «Сверх Мамы». От чего всем около нее, и детям, и взрослым, хотелось лишь одного, поскорее подчиниться ей, ни в коей мере не гневить её. Непривычно красивая для школьных стен она царствовала в классе, подчиняя своей железной воле всех присутствующих на уроке учеников, заворожено любовавшихся её красотой и покорно слушавших её учительские пояснения.
И Макс неотрывно глядя на красоту взрослой женщины. На её идеальную фигуру, на её сильные красивые ноги танцовщицы. Уже, автоматически. Машинально. Само собою. По инерции проецируемых грез. С фантастическим допущением по теме получения своей порции «любовь-моркови». Самонадеянно представил себе ее, в декорациях фильма «Спартак», в балахоне рабыни, запросто, предоставляемой древнеримским киношным гладиаторам на ночь, чтобы им не жестко было спать в одиночестве.
От таких измышлений Максу стало по-настоящему «жарко». И это было ещё не всё. Оттого что перед ним была красивая как античная Богиня Любви взрослая женщина, кем он мог любоваться. И он любовался ею так, что молодая да горячая кровь почти тринадцатилетнего девственного Макса, требуя «любовь-морковь», рефлекторно забурлила дополнительной порцией мужских половых гормонов,- андрогенов. Смотреть на такую красоту, было выше его юношеских возможностей. И гормональный выброс в ответ на понимание принципа использования тела взрослой женщины, обернулось для юноши настоящей потерей сознания,- спазм сосудов головного мозга, как всегда весьма своевременно, отключил его сознание «на самом интересном месте». Именно тогда, когда его «Запоминающему мозгу гоминида» пришло понимание, как именно можно использовать прекрасное тело взрослой женщины, актом «любви моркови», присвоив ее полностью себе и одновременно, отдав ей самого себя всего без остатка.
От чего, сначала Белый Свет померк в его глазах. Потом с ног на голову перевернулся сам Мир…
И в сознании Макса проявились удивительные мысли, не принадлежавшие текущей реальности, а ниспосланные ему откуда-то «из будущего»! Похоже, им самим, только на двадцать четыре часа более старшего по возрасту. Он сам себе сообщал, что…
На самом деле всё было не так, как это было в реальности…
Только лишь для «отвода глаз» Валентина Петровна была учительницей Литературы. На самом деле, она была всемогущей Богиней-Матерью, от которой нельзя было «отвести взора»! Воплоти взрослой женщины, была воплощена античная Богиня Любви обеспечивающей, все рождения! Да и все смерти, всё равно, осуществляемые во имя любви. А умереть во имя Богини Любви было легко, даже приятно. Так что! Что было бояться Смерти, если ее курировала сама Богиня Любви. То есть, бояться смерти не имело никакого смысла. Так как, Богиня Любви, властвуя над жизнью и смертью, правила Миром, и всеми персонажами, обитавшими в нём. Вот и заставляла Богиня Любви, почти шестнадцатилетнего не девственного злого Канну через день водить в темный закуток школы, совсем не несчастную, а очень даже довольную своей жизнью в которой была хоть такая «любовь-морковь», двенадцатилетнюю не девственную добрую Бову. Чтобы заниматься с ней подростковым сексом,- «любовью морковью». Этого служения похоти. Как от злого Канны, так и от доброй Бовы, требовала Богиня Любви, и они ей подчинялись. При этом никакое юное существо не могло остановиться на достигнутом уровне служения похоти, Богиня Любви не давала насыщения тем, чем невозможно было насытиться. И как можно было восстать против воли античной Богини Любви, когда она была сутью самой биологической жизни на Земле.
Вчерашним роковым утром пятого апреля, именно античная Богиня Любви повелела Максу, быстрее ветра бежать в Красный дом. Найти там кривоногую почти тринадцатилетнюю не девственную добрую Молву. И в момент, когда внутрь какой-либо ее телесной полости или просто на кожу лица, груди или спины, вытаращив глаза, он,- Макс, начал бы в акте секса «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей», на нее «откладывать свои яйца». В то же мгновенье он сам обратился бы в «недоразвитого» «человека амфибию аксолотля»,- любителя «любви моркови». Похоже, именно для этого и существовала античная Богиня Любви, чтобы круговорот «недоразвитых» «человек амфибий аксолотлей» в природе никогда не иссекал…
Чудом! Это не случилось вчера, в роковое воскресение, на второй день, протекающей для почти тринадцатилетнего девственного Макса, под гормональным прессом безудержных андрогенов. Тогда, на пути его бега из Зеленого дома в Красный дом, в охотничьем азарте ловли доброй Молвы, неожиданно его встретила очень красивая взрослая женщина. Случайным стечением обстоятельств в Мире, где ничего не бывает случайного, оказавшейся мамой его одноклассницы Тани Хава. И тогда, взрослая женщина, словно видевшая Макса насквозь, объявила ему, что лишь у девственников сбываются все мечты. От чего, вчерашним роковым утром в сознании Макса выперла мысль. Что, как бы то ни было, ему девственность лучше было не терять с почти тринадцатилетней не девственной доброй Молвой, на лицо ужасной, но для всех вокруг «доброй» изнутри. Что было, и не эстетично, и не красиво, и не предусмотрительно по отношению своим мечтам, которые еще должны были исполниться…
И вот сейчас, на этом уроке, в свете того, что Богиня Любви с час тому назад повелела! Чтобы на глазах всего изумленного шестого «А» класса, двенадцатилетняя не девственная добрая Селена Прекрасная сама предложила знатному члену банды поселка Рабочего,- почти шестнадцатилетнему не девственному злому Канне, отвести ее в темный закуток школы и там, предаться с ней «любви-моркови»! Точно «Паучку-Старичку» поймавшего в свои сети «Муху Цокотуху»! Мимо чего никак не мог безучастно пролететь какой-либо «Маленький Комарик», походу развития сюжетной линии, просто обязанный, на всем скаку снести башку «Паучку-Старичку»! Хотя, вероятность самому отлететь с оторванной головой, у «Маленького Комарика» была раз в сто выше! Но чего не сделаешь ради «любовь-моркови», - собственного служения Богини Любви, силой которой и случается сама жизнь на Земле…
Богиня Любви, без слов! Только глядя в глаза ему, настоятельно потребовала от девственного Макса, не щадя живота своего! Восстать! Против власти злого Канны. В свою пользу отняв у него право на «любовь-морковь» с не девственной доброй Селеной Прекрасной. И как было не подчиниться Богини Любви? Если, любые действа были служением ей. Даже фиксируя в своей тетради всё, что требовалось по ходу урока, Макс неотрывно, точно будущий апологет Богини Любви, согласный поучаствовать в обряде посвящения, восхищенно глядел в глаза взрослой женщины,- своей учительницы в образе античной Богини Любви. Приказавшей ему восстать!
Далее, как это было ему велено, более не отвлекаясь на разглядывание девичьих ножек своих одноклассниц, Макс видел лишь глаза взрослой женщины. Потом непроизвольно его внимание целиком было захвачено любованием красотой великолепной ее фигурой выгодно подчеркнутой плотно сидящим обтягивающим костюмом. Строгим приталенным жакетом эффектно поддерживающей ее большую женскую грудь. При весьма коротенькой юбке максимальным образом, открывающим для восхищенного взгляда ее сильные красивые ноги танцовщицы. От вида такого количества женской красоты, за которую можно было, уже не задумываясь, жизнь отдать, у почти тринадцатилетнего девственного Макса забурчало в животе, словно бы перед ним выложили долгожданное деликатесное лакомство,- огромную, приторно сладкую «любовь-морковь»! Более того! В его голове, точно оперная ария по музыкальным гармоникам растекался чарующий голос взрослой женщины, теперь воспринимаемый юношей точно божественная музыка. От чего так ему захотелось прикоснуться к восхитительному телу античной Богини Любви. Что ему легче было умереть, чем этого не сделать. И как специально учительница Литературы пошла вдоль парт класса, заглядывая в тетради учеников контролируя их прилежность в учебе. Что только и нужно было Максу. И когда, проходя мимо рядов парт, мимоходом заглядывая в тетради учеников, сосредоточенно пишущих под её диктовку, она оказалась рядом с его партой. Он, неожиданно и для самого себя, судорожно дернувшись, скинул с парты свой дневник. Чтобы резко бросившись за своей вещью, тыльной стороной ладони чувствительно приложиться к упругой ягодице взрослой женщины. А так как, это была, сама античная Богиня Любви воплощенная воплоти учительницы Литературы,- Валентины Петровны. То юного Макса «остро ударило» электрическим импульсом, прошедшим по звенящим от восторга и удовольствия его нервам, заставляя его юношеские мышцы напрячься камнем. Ведь, теперь ему, после его прикосновение «к самому красивому месту» взрослой женщины, можно было и умереть! И когда, от такого кощунства с покушением на честь воплощенной воплоти Богини Любви, с прикосновением к ее заветным частям тела, Макс уже было приготовился получить причитающееся наглецам возмездие. Не сомневаясь в справедливости и неотвратимости ожидавшего его наказания…
Этого не случилось! В серо-голубых глазах Валентины Петровны, он увидел, лишь искорки благосклонности, а не огонь гнева. Она была не против его юношеского восхищения её настоящей женской красотой. Даже наоборот. Она поблагодарила его! Наградив мимолетной едва заметной улыбкой за продемонстрированное восторженное отношение к ней, к взрослой женщине. А чтобы эта благодарность была понятна даже подростку, она одобряюще и ласково провела горячей ладонью не по моде «семидесятых» коротко стриженой голове Макса. С величайшим удивлением, в восторженно сверкающих глазах самой Богини Любви, он увидел, что она достоверно дешифровала ход его совсем не детских мыслей. По крайней мере, ту часть его фантазий, где он её,- взрослую женщину, представлял в роли рабыни, по ночам работавшей «партнершей для здорового сна» подневольных гладиаторов, обеспечивая их «любовью-морковью». При виде красоты всемогущей античной Богини Любви, воплощенной воплоти взрослой женщины, он,- юнец, с радостью позволил бы себе случиться этому! Желая с головой погрязнуть в «любви-моркови», не задержавшись с объявлением: «Да! Я человек! И, ничего человеческое мне не чуждо…»…
Ее безмолвным поощрением его проступка, вопрос о принятии и его,- Макса, в легион любителей античной Богини Любви, был ею решен положительно. Ему оставалось лишь выбрать, с кем из уже действующих апологетов Богини Любви, ему пойти в заветный пятый темный и сырой уголок, чтобы вкусить там «любовь-морковь». После случившегося, оттуда уже вылезти с замашками настоящего апологета Богини Любви, если о чём и мечтающего, так только о «любовь-моркови». Биологически безвозвратно обратившись в «недоразвитого» «человека амфибию аксолотля» с главенствующим в их сознании «Реагирующим мозгом рептилии»…
От выбора доброй Молвы, девицы на лицо ужасной, хотя и доброй внутри, в кого все мелкие члены уличной банды Кили кому это было не лень «откладывали свои яйца», Макс уже вчера отказался. Рыжая красавица злая Олва, только что, сама отказалась идти с ним, до тех пор, пока он, для начала их отношений, не спасет добрую Селену Прекрасную от похоти злого Канны. Так что, Максу оставалась одна дорожка, сквозная, как «сюжетная линия» в древнегреческой мифологии. По которой он обязан был, идти и спасти добрую Селену Прекрасную,- «недоразвитую» «человек амфибию аксолотля» от похабных посягательств злого Канны,- «недоразвитого» «человека амфибии аксолотля». А в ходе этого демарша, шестнадцатилетнему не девственному сопернику своему, точно «Паучку-Старичку» поймавшего в свои сети «Муху Цокотуху», на всем скаку снести башку, как это и сделал литературный «Маленький Комарик». После чего всем стало хорошо, кроме загубленного «Паучка-Старичка»…
Так, буквально только по фактору действа собственного естества по возрасту, и следа не осталось от, совсем недавно, явственно еще два дня тому назад, доминировавшей в нём посцептивности, - первой из составляющих частей «сексуальности человека», характеризуемой реагированием индивидуума на «объект любви», да и на всё остальное вокруг себя, детскими эстрогенами. Заставляющими такого «любящего» быть по-детски постоянно мягким и податливым. Полностью подчиненным тому «кого любит», да и вообще любому, кто право имеет кричать «благим матом»! Всегда поступая так, как ему велит «любимый». Такое самоотречение в деле гормонального подчинения посцептивному напору, оборачивается постоянным впрыском в кровь такого «любящего», еще больше нежных эстрогенов. Поэтому так легко эта посцептивность заставляет «человек амфибий аксолотлей», в сознании которых всегда главенствует «Реагирующий мозг амфибии», без всякого права на «личное мнение», покорно следовать за «любимым», хоть на край света. И вполне обыденное явление, когда «любящий» эстрогенами, может даже умереть, от тоски по своему «любимому».
А вот теперь Макс пребывал под действом новой своей гормональной реакции, - процептивности, второй после посцептивности составляющей части «сексуальности человека», характеризуемой реагированием индивидуума на «объект любви» и на всё его окружающее, агрессивными андрогенами, принуждающими «любящего» жестко гнуть свою линию. И тогда, когда достичь своей цели не получается просто крича «благим матом», продолжением агрессивного реагирования андрогенами, всегда будет уже неудержимый конфликт, частенько плавно перерастающий в кровавую драку. Еще, эта процептивность,- реагирование андрогенами, заставляя того, кто так «любит», повелевать тем кого он «любит». Причем, не подчинение процептивному напору, оборачивается еще большим впрыском в кровь такого «любящего» агрессивных андрогенов! Поэтому, для «человек амфибий аксолотлей» и подростков с их главенствующим «Реагирующим мозгом амфибии», переход «от любви к ненависти» вполне обыденное явление, Ведь такая «любовь», осуществляется посредством андрогенов,- гормона агрессии. Такой «любовью-морковью», замешанной на процептивности, прокричав: «да не доставайся же ты никому»! И убить можно.
И всё это изменение «ролевого поведения» Макса случилось после того, как пару дней тому назад он, по биологическим показателям, обрел рецептивность,- третью составляющей сексуальности, как гоминид, так и человека, как такового. Что определяет готовностью биологического организма к исполнению детородных функций, по показателю достигнутой половой зрелости.
Неудивительно что, как это свойственно не вовремя разбуженному сомнамбулу, никак неспособного понять, а где это он бродит? И кто он сам? Сейчас своим «Запоминающим мозгом гоминида», Макс никак не запоминал и никак не мог понять, а что это с ним происходит. Демонстрируя все признаки легендарных сомнамбулов,- в просторечии «лунатиков». Тех, кто в первой половине двадцатого века, как это утверждала народная молва, массово бродили по крышам своих домов. Что наукой объяснялось как физиологическое расстройство сна с мнимым бодрствованием, при фактически пребывающим спящим состоянии «Запоминающего мозга гоминида». Что не мешало сомнамбулу, и говорить, и действовать. Но только никак не помнить происходящего с ним. Да и не помнить себя самого! Кто он и зачем он? Некому сомнамбулу посчастливилось буквально «прийти в себя» в поезде направлявшимся в другой город. В дальнейшем, в конце двадцатого века это свойство человеческой психики стали использовать злые люди! Химически затормаживая функционирование коры головного мозга человека, превращая такого индивидуума в существо с «не включающейся» памятью! То есть, в физически неспособного проснуться сомнамбула, поэтому и лишенного возможности вспомнить, кто он и где это он…
***