(Из "Записок Белой Вороны", 7-05)
Новое, оно же последнее из многочисленных предыдущих, правительство, возглавляемое теперь Степашиным, перечисляло средства на миротворческую деятельность в Югославию: там, якобы, страдали наши православные братья. По большому счету нам нужны были не столько эти братья, сколько наша сфера влияния на Балканах. Всех, кто был наверху, в это лето больше всего волновал единственный вопрос - смогут ли они победить на выборах и остаться у власти? В результате в Думе и в Законодательном Собрании не проходили никакие законы, кроме разве что законов о сохранении прежних привилегий.
Иллюстрацией сказанному служит цитата из сохранившейся с тех дней статьи в газете «Невское время»: «Сказать, что власть надругалась над миллионами людей, честно и мужественно тянущими лямку своей злой судьбы, - значит, ничего не сказать. Власть перестала иметь право на уважение. Теперь социальные гарантии изработавшихся членов Совета Федерации и депутатов Думы приравнены к ...министерским! Еще в августе 1996 года был принят документ о порядке предоставления единовременной компенсации депутатам ГД. Компенсация в 60 тысяч долларов предназначалась для небожителей российского парламента с тем, чтобы они смогли, не изнуряя себя, приобрести столичные квартиры в личное и вечное пользование. В результате парламентарии обложили своих же избирателей ежегодными репарациями в размере 130 млн. рублей. Уже готов новый Закон - закон о привилегиях власти страны, лежащей в долгах, бедности и фактически в разрухе. В числе прочего среди трофеев, добытых победителями над собственным народом, будут еще и их пенсии в размере 4,5 тысяч рублей - в десять раз большие, чем у рядового пенсионера! Хотя закон предполагает, что льготная пенсия не должна превышать среднюю в 3,5 раза. Но для отдаленно напоминающих слуг народа закон не писан. Происходящее напоминает агонию смертельно больного. Надеюсь, пропасть их проглотит вместе с привилегиями».
С точки зрения верующего человека, слова журналиста грешили злобностью: он не только греховно осуждал ближних, но и желал, чтобы бессовестных проглотила пропасть! Но и мне, знавшей теперешнюю жизнь обычного человека не из газет, после этой статьи трудно не закипеть гневом. Религия учит нас прощать и быть милостивыми. «Если человек на коне просит у тебя милостыни, дай ему, не спрашивая ни о чем - пусть он сам разбирается с Богом». «Подавать» нашим депутатам нисколько не хотелось. По моему ощущению сейчас более правильно не смиренно предоставлять Богу воздавать каждому по заслугам, а что–то делать. Только вот что?
То, что происходит в нашем Питерском ЗАКСе (Законодательном Собрании), оставляет у меня отвратительное впечатление. Вот уже полгода там занимаются тем, что ...выбирают Председателя. Разбившись на фракции, депутаты вели тонкие интриги в пользу лидеров из своих партий, каждый раз демонстративно не участвуя в голосовании, чтобы специально не набирать нужного количества голосов. Устроив обеспеченную жизнь себе, они могли уже не волноваться о проблемах города!
Те, кому выпала доля быть властителем, не просто так получили эту возможность. Их путь – не столько удача, сколько огромная ответственность. Понять и осуществить свое предназначение дано не каждому, но чем выше понимается человек, тем страшнее и гибельнее для него стать только потребителем тех благ и возможностей, которые прилагаются к его трудному служению.
Жизнь каждого народа предполагает свое особое участие в общей жизни человечества. Миссия, возложенная на ту или другую нацию в этой вселенской жизни, - это и есть национальная идея, изначально задуманная Богом. Эта идея - только моральное обязательство, но она проявляется как закон жизни, когда долг нации выполняется, и как закон смерти, когда это не происходит. В чем она состоит для русского народа – сказать трудно. Владимир Соловьев видел русскую идею в том, что должна сделать Россия во благо всего христианского мира. «Русская держава, отъединенная в своем абсолютизме, есть лишь угроза бесконечных войн. Русская держава, пожелавшая служить Вселенской идее, внесет в семейство народов мир и благословение».
Вселенская идея русского православия состоит в восстановлении на земле образа Бога, для чего необходимо посвятить себя не столько накоплению богатств и даже не техническому прогрессу, а более возвышенной идее - самопожертвованию ради всеобщего блага. Только через это человек становится подобием Бога.
Читая русских классиков и, особенно, поэтов серебряного века, да и просто вглядываясь в нашу современную жизнь, постоянно замечаешь странную особенность русской души, той самой, что на западе зовут загадочной. На Руси всегда было стыдно быть богатым. Наше сердце стонет и трепещет от любви при виде сельского захолустья, чахлой рябины, непролазной грязи ухабистых дорог и серого нависшего над головой неба, но с подозрением относится ко всякому «заморскому» комфорту и благоустроенности. Нищий и убогий - для нас чуть ли не символ святости. Зато дотошная экономия, богатство, нажитое долгим и постоянным самоограничением, а не упавшее на голову по счастливой случайности, не только не вызывает в российском народе уважения, но и рождает презрение, чуть ли не ненависть. И мне это близко.
Известный фильм Андрея Кончаловского «Курочка Ряба» как раз об этом. В последнее время эта наша безалаберность стала рассматриваться, как изъян русской души, который надо устранить, как можно скорее. Боюсь, что в этой точке зрения, при всей ее справедливости, многое остается непонятым. Русская идея - не в строительстве дворцов на Земле, а в строительстве храмов вечных, вселенских. Нам легче положить жизнь за незнакомого «брата», чем обустроить собственную избу. И это не так уж и плохо, потому что, вероятно, мы не только юродивые, но еще и святые, мы для мира - носители чего-то большего, чем разумные идеи о демократическом обществе и о достижении всеобщего материального достатка. Кстати, по-настоящему добротно и прочно на Руси всегда строились только храмы.
В каждой истине, явлении, мнении всегда присутствует ее противоположность. Целиться в Небо - совсем не обозначает отрыва от земли. Для того, чтобы строить Небесный, вселенский храм, трудиться надо именно на Земле, поскольку только через обычные дела мы изменяем свою душу. В последние годы все вокруг повторяют: «так плохо, как сейчас, мы еще никогда не жили, нам досталось особо трудное время». Но если почитать нашу историю, «особо трудное» время продолжается у нас постоянно. При жизни Соловьева в Россию тоже пришла страшная беда - голод, ставший для страны трагедией. Общественное единение и общий труд - вот что показалось Соловьеву в то время самым значимым. Но он с ужасом увидел, что в годы испытаний «идея общественности исчезла из ума даже лучших христиан, что удел русской интеллигенции - разброд и бессилие». Почти точное повторение того, что происходит в конце 20-го века в нашей стране, запутавшейся в иностранных долгах и в собственной разрушенной экономике!
Православие неожиданно стало у нас модным, но вместо единения тех, кто повесил на себя цепочки с крестиком, происходит как раз обратный процесс - противостояние и вражда, борьба за власть или за правоту своей веры, разрушение государственности и поиск виноватых. Как и сто лет назад, снова общественное единение оказывается таким же недостижимым.
Материальная мощь определяет далеко не все. Думаю, что не одним ее перевесом наши предки сокрушали царства и не из-за ее нехватки терпели поражения. Была внутренняя, духовная причина падения нашей духовной предшественницы - Византии: ее ложное отношение к христианству. Византийцы гордились своим правоверием, но были равнодушны к национальной идее исторического делания добра. Можно ли этот пример приложить к нашему времени? Вне всякого сомнения.
Подражание западным странам удивительно быстро уничтожило у нас и сделало предметом насмешки вообще любые высокие идеалы; в обиходе появились выражения типа «что я с этого буду иметь» и «достаток в семье выше интересов Отечества». Даже «за бугром», которому мы так рьяно подражаем, уже так не думают или думают не совсем так. Не имея в голове никаких идеалов, даже извращенного идеала «светлого коммунистического общества», абсолютно невозможно не только подняться вверх, но даже остановить падение нации. Древний Рим обожествил самого себя и погиб. Византия следовала христианским догматам только внешне и тоже пала. После этого роль христианского центра перешла к России. Крайне важно понять, чего следует избегать России – «третьему, новейшему Риму», чтобы не подвергнуться той же участи.
В нашей стране, как ни в какой другой, все зависит от личностей, стоящих у ее руля - царей, генсеков и президентов. Путь России наиболее ярко просматривается в деятельности ее отдельных правителей. Первый христианский князь Владимир, крестившись, сразу понял ту простую истину, которую никогда не понимали византийские императоры, - истинная вера обязывает переменить правила жизни согласно с духом новой веры. Он БОЯЛСЯ поступать противно христианской справедливости. Может быть, именно благодаря этому на Руси появилось множество последователей принятой им веры.
Еще одна значимая фигура - первый русский царь Иван IV, или Грозный. Он провозгласил самую полную христианскую монархическую идею: «Земля правится Божьим милосердием и нами, государями, а не судьями и не воеводами». Как раз в наши дни разгула демократии все «судьи и воеводы» вместо того, чтобы работать в унисон с главой государства (плох он или хорош) и служить ему, работают против него и в разнобой друг с другом. Не случайно, что даже при еще более тошнотворной власти - диктатуре КПСС, наше государство было сильнее, отчего людям жилось легче, чем ныне, при постоянной «междоусобице» властителей. Правда, сделать государство сильным, еще не значит решить все проблемы.
Иван Грозный, насытившись своей азиатской склонностью подавлять и властвовать, а, получив власть, и самодурствовать, потерпел крах. Россия чудом избежала участи Византии и начала совершенствоваться. В этом ей помог другой наш правитель - Петр I. Петр смотрел на свою царскую власть, как на орудие судьбоносного дела. Для того чтобы Россия стала христианским государством, Петром были устранены отдельные вопиющие безобразия, но Царства Божия все равно не получилось. Люди, исповедовавшие христианские начала, вместе с этим вели дикую политику истребления и насилия. Петр, к сожалению, не берег свое, исконно русское, и, уж если принимал его за отжившее и ненужное, то истреблял безжалостно. Он начал усиленно насаждать обычаи и порядки Европы в жизнь русских поданных - не только склонял их к образованию и к техническому прогрессу, но и высмеивал наши традиции.
Кто был Петр для России - благодетель или носитель зла? Владимир Соловьев назвал его благодетелем. Другой, не менее талантливый, чем Соловьев, человек - скульптор и художник Василий Шемякин, считал Петра представителем дьявольской силы.
Творение рук Шемякина и непрошеный дар Петербургу - бронзовая персона сидящего в кресле Петра, с недавних пор находится возле Петропавловского Собора, в самом любимом моем месте Петербурга. Большинству горожан скульптура не нравится, некоторые даже не могут сдержать своего возмущения при виде ее, и только очень немногие ее оценили и поняли. К последним, хотя и не сразу, примкнула и я. В любом произведении искусства меня больше всего привлекает не просто оригинальное видение художника или красота, а четко и последовательно выраженная идея, мнение автора, которое он хотел показать. Если оно есть - произведение уже интересно, независимо от того, согласна я с данным мнением или нет. Если дана только констатация фактов, как например, в большинстве современных фильмов, доподлинно показывающих нашу циничную жизнь, но не несущих никаких личных выводов, то это - не искусство.
Шемякинский Петр страшен. Огромные, но истощенные руки и ноги, крупный торс (живот) и маленькая голова. Пальцы рук чрезвычайно длинны, тонки и искривлены - именно такие пальцы по церковным канонам считаются атрибутом дьявола. Шемякин четко указывает на историческую роль Петра: он - носитель искушения для России, уводящий ее в материализм. Об этом же говорит и утрированное искажение пропорций тела - преобладание живота (материи) над головой (духом). Петр насаждал в России не только западную культуру, но и ее прагматизм и бездуховность взамен русской способности совершать безрассудные и жертвенные поступки во имя каких-либо идеалов.
Интересно проанализировать свои ощущения от скульптуры Петра, подойдя к ней совсем близко, лицом к лицу. Про Петра можно сказать, что он грозен, могуществен, что он внушает страх и уважение, но невозможно, что он глуп или бездарен. Он даже по-своему красив, несмотря на диспропорции тела - слишком незаурядное, умное лицо у этого человека! Прежде всего, он - личность: выдающаяся, сильная, непохожая на других и властная. Если он - Люцифер, то полезно напомнить, что Люцифер был лучшим и умнейшим из ангелов, который не побоялся восстать против Бога и опереться в своих делах не на него, а на себя самого.
Больше всего грешит не тот, кто сер и безлик в своем послушании, а тот, кому больше дано по природе, кто не удовлетворен тем, что есть, а хочет большего и в итоге становится блудным сыном. Не удивительно, что библейский блудный сын, оказался ближе сердцу отца, чем сын послушный и правильный.
Кто же был прав в своей оценке роли личности Петра для истории России - Соловьев или Шемякин? Вероятно, оба. Ибо Петр, действительно, по православному обычаю ставил благо страны, которой правил, выше блага личного, но, будучи сильной и незаурядной личностью, вырвался из отмеренных ему границ и попытался перекроить страну по образу и подобию иноземцев. Не думаю, что личная оценка Шемякина, воплощенная им в бронзе зримо и талантливо, должна оскорблять наше российское достоинство. Может быть,стоит как-нибудь, прогуливаясь по Петропавловке, постоять немного возле его Петра и, слушая только свой внутренний голос, почувствовать его на свой - собственный лад?