Каждый кем-то работает. Я работаю смертью. Каму-то может показаться, что эта шутка, но он сильно будет не прав, и я с ним потом разберусь. Моя работа очень ответственная, знаете, даже врач имеет право на оплошность, а я нет. Если забрать человека раньше времени, его душа не отработает свои ошибки и меня, соответственно, за это по головке не погладят. У меня, знаете ли тоже босс есть, ну вы понимаете о ком я. Хотя в своей канторе начальник – я. Иногда я могу кому-то сохранить жизнь, но такое бывает крайне редко. Людям просто нечем меня заинтересовать. Часто я предлагала сохранить жизнь великим поэтам и художникам, которые возносили свою эпоху в истории, но они стремились пойти со мной, ведь чаще всего великих не ценят при жизни…
На меня работают целые офисы, которые выполняют различную работу по выбору, изучению и изъятию души. Очень важно изучить человека, его привычки и увлечения. Когда мои работники, или я, приходим за душой, мы облачаемся в лица умерших друзей и родственников, что б облегчить переход. Не один смертный еще не видел истинного лица смерти, кто бы ею ни был. У каждого из моих работников есть имя, только меня зовут Смерть… У меня много разных имен, но самое древнее Морт. Я привыкла к этому имени и те, которые знают меня больше десяти столетий, называют меня именно так. Но, как вы понимаете таких не очень много.
Такие как я живут в своем мире, Мире теней. Тут довольно мило, если привыкнуть. Основные жители этого места – это души тех, кто стал призраками, те, которые живут на грани жизни и смерти. Некоторые из них работают на меня. Я называю их Всадники смерти. Банально, но звучит круто. По крайней мере мне нравится, а мнение других меня не особенно интересует. Да, вот такая я эгоистичная, но я же смерть, могу себе позволить.
Расскажу немного о своей жизней. Я люблю роскошь (а кто не любит?) знаете золотой камин в гостиной, бассейн на крыше, вид из спальни на кладбище… Да, да, у нас тоже есть кладбища. Но это могилы из мира живых, они символ смерти, а значит, как и я, находятся между жизнью и смертью, в Мире теней. Кресты на рассвете так прекрасны, молчаливы и в то же время говорят тысячами сердец, похороненных под серыми плитами… Мертвые говорят на рассвете.
Я люблю животных. Дома у меня живет один кот, он очень болтливый. Забрала его у одного из моих сотрудников, который не знал, что с ним делать. Тот в конторе поднял такой скандал, что его хотели к жизни возвращать. Он еще тот скандалист, но со мной это не проходит. Вместе мы живем вот уже пару столетий или тысячелетий… Не помню точно. Моего любимца зовут Мотя. Ему не нравится это имя. При жизни, я имею ввиду последней, его звали Матвей. Он был котом какой-то бабки-знахарки и до сих пор думает, что через него общались с «духами». Ну да, конечно! Наивный! Просто бабулька давала ему какие-то травы, которые вызывали галлюцинации.
Иногда он пытается сообразить самокрутки и у нас в мире. У меня кот наркоман… Но это мне и нравится в нем. Когда он пьяный или обкуренный, он такой забавный! В мебель постоянно врезается. Ну, просто душка.
Люди считают, что у таких как мы нет эмоций, и мы забираем человеческие души хладнокровно и беспристрастно. Но это не так. С этого я и начну свой рассказ…
До этого момента со мной не случалось ничего подобно. Мне предстояло лично забрать десятилетнюю девочку во время эпидемии чумы в Англии. Это было тяжело. Мы не любим смотреть на страдания людей, а тогда большая часть из них умирали в страшных муках.
Было что-то около полуночи по улице небольшого городка, таких в Англии было много, сейчас его названия никто уже и не помнит, шла фигура в черном плаще с капюшоном. Это была я. Аккуратно переступая через трупы я следовала за маленькой Гертрудой. Девочку переполнял страх, я чувствовала его на расстоянии и следовала за ним, как хищник следует по запаху своей жертвы. Стук ее маленького сердечка раздавался эхом в пустоте городских стен… Девчушка бежала к дому, надеясь там спастись от меня. То и дело спотыкаясь о трупы и пересохшие тела прохожих, не дошедших к своим домам… И вот она дома. Закрывает дверь на засов. Я слышу щелчок за два переулка. Иду… Очередной «живой труп» хватает меня за ногу. Оборачиваюсь.
- Помогите… Воды…
Он тащит полог моего плаща. Не люблю этого.
- Она тебе уже не поможет.
Выдергиваю плащ.
- Воды…
- Да говорю же, не поможет она тебе! Да и нет у меня ее.
- Только воды…
- Черт с тобой! Вы людишки такие нудные бываете…
Чтоб материализовать флягу с водой много ума не надо, но ведь она ему не нужна! Достаю флягу. Открываю. Беру его под голову и начинаю поить. Смотрю на его лицо. Все в ранах, глаз не видно из-за кровавых потеков… В груди что-то дрогнуло. Жаль его. Он пьет много. Вода не заканчивается, хотя фляга маленькая. Пусть пьет. Один из моих маленьких фокусов. Не последний на сегодня.
- Спасибо… Облегчи мою боль…
- Прости, это сделать не могу…
- Врешь…Можешь… Ты же Ангел смерти…
- Не ангел.
- Помоги… Боль не выносимая…
- Знаю, но не могу. Твое время еще не пришло. Я и так тебе помогла.
- Ты думаешь приятно лежать здесь среди зловонии гниющих трупов и крыс, которые их поедают?
- Прости…
Хочу уйти, но он держит мою руку. Кладу свободную руку ему на весок.
- Спи… Умереть во сне это счастье, для тебя.
Он отключается.
- Потерпи, уже скоро. Мои Ангелы не опаздывают…
Улыбаюсь почему-то. Ангелы смерти. Так нас еще никто не называл.
Крысы подбираются к его уху, желая откусить. Ну, уж нет! Смотрю на них. Чувствуют, кто я. Убегают. Теперь они его не тронут, пока он не умрет… А дальше? Дальше у них работа такая…
Вспоминаю о Гертруде. Пора.
Я в комнате. Могу сократить, расстояние, просто переместившись. Девочка сидит на каменном полу возле постели мамы и маленькой сестрички. Они живы. Она поит их. По воду ходила. Ночью, городом мертвых… Смелая. Меня не видно… Я тень… Делаю так, что мама засыпает. Девочка почувствовала мое присутствие. Обернулась. Испугано жмется в угол между кроватью и холодным камином. Щелкаю пальцами. В камине загорается огонь. Снимаю капюшон. Девочка все еще боится, но уже меньше. Ее заворожила моя красота.
- Не бойся. Я пришла облегчить твои страдания.
- Как?
- Хороший вопрос, - подхожу и присаживаюсь на корточки метра через два от Гертруды, - заберу твою душу в лучший мир. Тебе больше не придется присматривать за мамой и сестрой.
- А кто за ними будет присматривать?
Не люблю забирать детей. Они всегда задают много вопросов, на которых даже у меня нет ответа. Набираюсь сил сказать правду.
- Никто.
- Тогда я не пойду.
Девочка выползает из угла. Ее личико освещает свет огня в камине. Все ее тело в ранах с запекшейся кровью и гноем. Мне становится страшно. Бедный ребенок. дотрагиваюсь до ее щечки. Рубцы исчезают и боль тоже. Она заслуживает на облегчение. Красивый ребенок. Большие серые глаза, чуть курносый носик. Красивый…
- Не надо, тетя! – девочка отдергивается, - Вы можете заболеть!
- Нет, солнышко. Я не заболею. Пойдем.
Протягиваю руку.
- Нет, тетя. Я должна присматривать за сестричкой… И мамой.
Смелый ребенок. Смотрю на спящую маму. Она выздоровеет, я знаю. И сестричка Гертруды, а Гертруда нет.
- Тетя я пойду с вами, когда они поправятся если вы не передумаете.
Хороший ребенок. И я знаю, что пойдет. Ложь за версту чувствую. Ухожу. Оставлю ее. Честности в этом мире мало. Хорошая сделка.
Оставляю на столе свежий хлеб и воду. Физически могу и больше, но не имею права…
- Спасибо, тетя!
Опять улыбаюсь. Накладываю на дом благословенье: что б не вор, не убийца, не голод, не болезнь, не смерть… Смешно. Мою печать сломать нельзя. Только Тому, Ктовышеменя.
Возвращаюсь домой нисчем. Дверь моей квартиры. Вешаю плащ в шкаф.
- Мотя! Ты где?
- Тутачки я, на кухне!
Иду коридором. Кухня. Мой котяра пускает по воздуху посуду. Готовит. Дала ему пару способностей, чтоб по дому хозяйствовал.
- Чего на ужин? – устало сажусь на мягкий уголок.
- Яичница.
- С шерстью?
- Не смешно! Ну, подумаешь, один раз с хвостика шерстка упала…
- Я из-за твоего меха чуть не подавилась!
- Ну, а чего тебе бояться? Не помрешь авось!
- Ха-ха. Очень смешно! Ща как схлопочешь у меня!
- Ну, да. Конечно!
Лыбится моя скотинка. Знает, что не обижу.
- Не хочу быть смертью…
- Ну, так смени имя в пашпорте и делов-то…
Опять лыбится…
- Я серьезно.
- Нусь, чего случилось?
- Начнем с того, что у меня на кухне говорящий кот в фартуке…
- Морт, если у тебя был плохой день, не надобно на меня злобу сваливать.
Обиделся. Чувствительный, блин!
- Сегодня в прошлом была… Должна была девочку забрать. Не смогла…
- Чаво?
- Ну, она искренняя и добрая… Таких мало…
- И чаво?
- Во дурак! Ну, не смогла и все! Завтра объяснительную писать… Зачем? Все равно никто не читает… Бюрократия, блин!
- Не ругайся! Не пристало девицам сквернословить.
- Да ну? А коты не разговаривают, а вылизывают у себя под хвостом! А я смерть, имею право. Служебные привелеи, знаешь ли.
- Ну, ты и мерзкая! Я кот интеллигентный. Породистый…
- Ага, дымчатая-приставучая. Знаем такие породы… Интеллигентный, блин… Тот-то я смотрю, у меня мыло ванильное быстро уходит… Знаешь, чем бы ты под хвостом не мыл дерьмо, которое от туда выходит, все равно вонять будет. Сечешь?
Кот смотрит на меня как-то злобно. Ну, вот так и думала… Отхаркнулся и сплюнул мне в тарелку комочек шерсти… Ужин накрылся медным тазом.
- Прости. Природа, знаешь ли… Сечешь?
Обиделся… Снимает фартук, становится на четыре лапы и уходит. Отодвигаю испоганенный ужин. Заглядываю в холодильник. Сок еще есть. Пью. Пора спать. Иду к себе в спальню. Моти на кровати нет… На диван ушел. Открываю балкон. Люблю спать, когда ветер врывается в комнату и играет тюлем, моих гардин… Лен простыней приятно холодит. Умащиваюсь по удобней, сворачиваюсь калачиком… Спать…
*
Сон - та же смерть, только не долгая. Это единственный способ умереть для меня. Люди не отдыхают, если не видят снов, а я плохо сплю, если вижу сны. Мои сны – воспоминания тех, чьи души я забрала. Их боль. Их последние слова и мысли. Каждую ночь я умираю…
Лес. Я от кого-то убегаю. Страх. У смерти нет страха, а у людей есть. Я чувствую этот страх, и боль. Не мою. Черные стволы деревьев, возвышающихся к ночному небу. Свет луны пробивается сквозь ветви. Причудливо играет с моим воображением. Тень. Волк. Еще тень. Чудовище. Боль в колене. Кровь. Упав, наткнулась на ветку. За спиной хруст валежника и кустов. Он рядом. Ползу за широкий ствол первого попавшегося дерева. Тук-тук, тук-тук… Он, слышит стук моего сердца. А я слышу его дыхание. Прерывчатое… Не терпеливое.
Тишина… Посмотреть не решаюсь…
- Вот ты где!
Высокий мужчина хватает меня за горло и прижимает к земле. В свете луны вижу его кривую похотливую усмешку. Машу маленькими тоненькими ручками. Хватает мои запястья… Прижимает к стволу. Отпускает горло на секунду… Что б ударить. Щека наливается болью… Горит. С силой хватает мое горло. Пытаюсь его пнуть… Еще удар… Глаза слепит собственная кровь. Разбил бровь. Пытаюсь кричать… От удушья только хрипы.
- Не кричи, тварь никто не услышит!
Злобный смех. Шипящий. Он тяжело дышит от возбуждения…Страх. Из-за веток вижу свет луны. Губы шепчут слова молитвы… Божьей Матери… Слышу голоса откуда-то с чащи. Узнаю голос матери… Моей…
- Мама!
Зову.
- Заткнись!
Хватает меня за голову и бьет затылком о корень дерева… Боль…
Я просыпаюсь…
Болит колено, затылок и запястья.
Черт! Кто это был? Лежу. Смотрю в потолок. Чья смерть? Пытаюсь вспомнить…
Лес… Маленькая девочка…
Ах, да! Это когда девочка-подросток поругалась с мамой. Странные эти дети. Убеждалась не раз уже. Этой девочки было около тринадцати. Отец сбежал с городской актриской кино. Мать одна ее растила. Хозяйство вела. Все для дочери. А та… Ей бы только по парням и дискотекам. Поругалась с матерью… Ушла в соседнее село с подругами на танцы. Через лес. В то время убийца сбежал. Отсиживался там.
Он молоденьких симпатичных девушек заметил. Они шли весело смеялись. Вечером он их трогать не решился.
Ночь… Девочки возвращались домой… Страшно. Но они вместе. Что может случится? Ничего. Он выскочил из-за кустов. Ее подружки испугались. Это нормально. Бросили ее. Это плохо. Наверно…
Она бежала…
Мать с односельчанами пошли ее искать. Но нашли только изуродованные труп… По маленькому серебреному крестику на шее мать узнала свою дочь…
Убийцу этой девочки мне тоже забирать пришлось. Как он молил, что б я его пощадила… Какие слова говорил. А меня все никак не проймет…
Я в плаще была. Ради хохмы прикинулась скелетом с косой и светящимися глазницами… Весь мой отдел потом долго смеялся и подшучивал надо мной. Мол Хэллоуин еще не скоро…
Вот и утро… Слышу шепот мертвых. Выхожу на балкон. Воздух холодный, пронизан желто-зеленым дымом зловонии. Его пары оседают капельками на дорогу, дома, кресты… Скоро он осядет и в Мире теней можно будет дышать спокойно.
Потягиваюсь… Обращаю внимание, что с кухни раздаются какие-то звуки… Мотя. Готовит завтрак. Значит простил. Он обидчивый, но отходчивый… Иду в душ. Капельки воды стекают, по телу… Она воняет. Воняет ржавчиной и плесенью. Цвет немного зеленый, как абсент… Напиток смерти. Один из моих любимых… Смотрю в зеркало. Бесполезно. Не отражаюсь. Для таких как я зеркало только способ заглянуть к смертным… Связь миров. Я ведь даже не знаю, как выгляжу. Никогда не видела своего лица. Странно… Интересно, а как?
Надеваю синие джинсы. Потертые, но удобные. Черную майку. Кофту цвета хаки. Не официальный прикид. Но кто, что посмеет мне сказать? Никто. Только Тот, Ктовышеменя и Мотя. Но их это не интересует.
Иду на кухню. На столе блинчики с кабачковым вареньем. Моим любимым.
- Привет, Моть. Извини меня.
- Да, ладно. Я ж знаю, что у тебя работа нервная… В отпушк тебе пора.
- Ну да, «Смерть в отпуске»! Это название подойдет только для американской комедии.
Улыбаюсь. Мотя тоже.
- Я не шучу. Сурьезно.
- Угу, а кто вместо меня будет работу выполнять?
- А у тебя, что работников мало?
- Мотя, сам же знаешь, что не могу я в отпуск. Да и не хочу.
- Ты ж говорила, что смертью не хош быть?
Кладет мне на тарелку жареную картошку и салат.
- Спасибо. Ну, говорила и чего?
- А ты подумай. Может пойдешь…За столько-то тысячелетий. Какой у нас сейчас на Земле век-то?
- Двадцать первый…
Ковыряю вилкой картошку. Заставляю себя положить кусочек в рот. Ни че так. Жую.
- Мотя…
- Скокак раз тябе говорить, не ешь с набитым ротом.
- Не ротом, а ртом. И не тябе, а тебе…
- Ишь, какая умная выискалась. Я раньше говорить вообще не мог. Не придирайся!
- Мотя, а как я выгляжу?
- Зашем тебе это, Морт?
- Интересно.
- Что именно?
- Ну лицо, цвет глаз.
- Ты ж смерть! Зашем тебе это?
- Надо. Ну так как я выгляжу?
- Ну, не знаею… Ну, как смерть…
- Мо-о-отя…
Он не понимает. Он же кот. Ем. Отпуск? А может… Нет! Вот уже дурной котяра, подрывает мой авторитет перед самой собой. Нет, значит, нет! Смотрю на часы. Без четверти девять. Пора не работу. Одеваю кожаную куртку.
- Пока, Мотя.
- Штой, штой! Зонтик обещали, дождь возьми.
- Что?
- То есть наоборот. Жонтик бери.
Беру зонтик. Сумку. Выхожу…
- Пока, котяра. До вечера.
Мое чмо закрывает за мной дверь.
Выхожу на улицу. Мир теней не спит круглые сутки. Встречаю русского поэта. Он приветственно машет. Я в ответ киваю. Пытаюсь вспомнить, как его зовут. Пушкин, кажется. Ну, да.
Чаще всего известным личностям не везет. Они не попадают в Круг Реинкорнации, и не могут заново родится. Их держат. Души живых. Они страдают. Плачут. Короче эмоцианируют, а этим, как поводком, привязывают души умерших. Такое бывают не только с знаменитыми людьми. Все кто стал заложником земных привязок живых оказываются в Мире теней. Как долго? Не знаю. Никогда не интересовалась.
Перехожу перекресток. Опасно. Слишком много здесь нечисти. Ждут, когда кто-то решит продать душу, за деньги или славу. Власть, ну или чего там еще у людишек. Я не сильно род человеческий уважаю. Строят из себя богов, а сами… А сами чуть что, «не хотим умирать, пощади». Тфу!
Для меня эти демоны не опасны, но они ради хохмы могут в мир живых закинуть, а это время, которого у меня нет. Да, у вечно живущей нет времени.
- Морт! Морт!
Кто-то зовет… Оборачиваюсь.
- Привет, Люцеанус.
- Привет. У меня для тебя работа.
Вручает мне контракт. Желтая бумага на чью-то душу.
- Кто это? – разворачиваю, читаю. Какая-то Марта.
- Да, девица одна, прикинь зовет меня. Прихожу, говорю че надо? Ну там, славу, деньги, власть? А она мне – спаси моего любимого.
Смотрю на демона с недоверием. Редко, когда сделки заключаются ради другого.
Видя мое удивление Люцеанус, утвердительно, кивает.
- Думаю, раз девица такая добрая, дам ей шанс. Спрашиваю: уверена, что твой избранник тебя выберет? Она: да, любим мы друг друга. Говорю ей: раз так, то верну твой контракт и душу, но если он тебя бросит – умрешь…
- Прикинь смотрю, а он через месяц уже с другой щеголяет… Возьмешь ее душу?
Киваю.
- Угу. Как мне ее найти?
- Да она мое имя вслух трижды произнесет.
- А если не произнесет?
Всегда завидовала людям. У них есть право выбора. Только у них. За что им такой подарок? Они ведь только люди, а Создатель так их любит. Подарил шанс на ошибку. Это воистину королевский подарок.
- Не переживай, скажет…
- Люцеанус, а откуда такая уверенность?
- Если не скажет ее благоверный окочуриться.
- Это не оправдание… Она может…
- Не может, Морт! Она блин, его любит!
Хм… Любовь… Что она влечет? Не знаю. Кто-то любит, кто-то нет. А как узнать?
- Спасибо, Люцеанус.
- Тебе спасибо, а то пришлось бы к вам в офис бежать.
Ухожу. Раскрываю контракт. На желтой бумаге тонкая девичья подпись. Не ровная. Рука дрожала. Конечно, не каждый день душу продаешь.
Пытаюсь вспомнить откуда я знаю Люцеануса. Он один из моих не многочисленных друзей. Смерти не пристало водиться с демонами перекрестков. По рангу не положено. Но Люцеанус другой. Порядочный он при жизни был. В древнем Риме жил. Да. Я его душу забирала. Сыновья из-за денег убили. Хорошо, что у меня нет детей. А то от них одни неприятности. Хотя… Откуда у смерти дети?
Иду мимо Каналов Света. Это такие дырки в которые можно провалиться. Их используют экстрасенсы из мира живых, что б общаться с миром мертвых, а они проходят насквозь Мира теней. Не приятно, что нас используют как посредников, но что делать. Их тут целое поле. Такие столбы из белого света.
Слева находится архив. Там мы храним данные про тех, кто живет в Мире теней. Вдруг кому-то будет позволено зайти в Круг Реинкорнации. Тогда они поднимается по темному тоннелю, к свету в конце.
Вот и мой офис. Это большое стеклянное здание. Красно-черное. В нем не известное количество этажей. Комнаты, как и этажи постоянно меняются в зависимости от желания сотрудников. Не люблю сидеть в офисе. Иногда, под конец рабочего дня, у меня от этих перестановок голова кружится. Стабильно в этом здании остается только мой кабинет на седьмом этаже, кафетерий на третьем и секретариат на четвертом. Там мы берем данные на души, которые должны забрать.
Входная дверь. Охранник. Средневековый дракон, уменьшенный до размеров гризли для удобства.
- Апчхи!
Еле успеваю увернуться от пламенного шарика.
- Здравствуй Морт. Кхе-кхе!
- Привет Ангрус. Будь, здоров… Ты чего простыл?
- Да на выходных с друзьями пошли на пикник в лес Не сбывшихся желаний.
- Что за лес такой?
- Как ты не слышала? Это ж Андрей Варижков открыл.
- Ничего не слышала не про Не сбывшиеся желания, не про Варижкова.
- Он недавно пришел. Не реализовавшийся бизнесмен. При жизни пьяница. Так он тут свой бизнес развел. В этом лесу можно услышать мысли живых, кто чего хочет. Иногда довольно забавные попадаются.
- И много мыслей? Или этих, желаний?
- Да, поди, на сто гектар хватило. Говорят, будет расширяться.
- Зачем?
- Ну, люди вечно хотят большего, чем им суждено получить. А их желания засоряют пространство. А так и, - чешуекрылое создание высморкалось и почесавшись задней лапой продолжило, - прости, Морт…
- Ничего.
- Так вот я и говорю, а так и бизнес и очищения воздуха.
- Ну, не знаю Ангрус, я привыкла, что вокруг чьи-то мысли летают. Они тихие… Вреда не приносят, в отличие от этих предпринимателей. А кто ему разрешение дал? Ко мне он вроде не приходил…
- Ну, а ты б разрешила? Ты вон Моте не даешь ресторан открыть для переходящих душ.
- Это бред! Я привожу какого-то очередного дохлячка и вместо того, что б отправить его в туннель веду в ресторанчик… Тебе, самому, эта идея не кажется смешной?
- Нет. Ты ведь никогда не умирала и не знаешь, что после смерти чувствуешь голод.
- Да ну вас! Выздоравливай давай и сводишь меня в лес Не сбывшихся желаний.
- Смотри, потом не отнекивайся.
- Не буду!
Двери лифта закрываются. Еду. Мой этаж. Выхожу. Какого хрен?! Опять офисы перемещаются. Только и успевай уворачеваться от летающих дверей. Пора с этим что-то делать. Дохожу в конец коридора. Наконец, мой кабинетик. Сажусь за стол и устало откидываюсь в мягкое кожаное кресло. Разворачиваю контракт. Надо отправляться к Марте… Смотрю не дату контракта. Скоро. А пока можно выпить кофе в кафетерии…
Спускаюсь на третий этаж. Голова сильно болит. До сих пор не отошла от сна. Слишком уж реальный был. Иногда задумываюсь, почему мне всегда достаются такие смерти. Почему я так редко забираю людей, которые умерли от старости? Вечно мне достается боль и страдания. Даже обидно немного. Все, эти перемещения офисов вывели меня из себя!
- Стоп!
Хлопаю в ладоши. Все замирает. Из-за дверей начинают высовываться удивленные лица моих сотрудников.
- Все! С этого момента никто, никуда не перемещается!
- Морт, ты чего?
Ко мне подходит один из моих всадников.
- Ничего. Я тут подумала, что вы мне на шею сели. С этого момента в нашей компании полная иерархия. Я начальник а вы подчиненные.
- А что раньше не так было?
- Так, но раньше я вам слишком много позволяла! Теперь все!
- Ограничения накладываются только не перемещения офисов? – какой-то новичок смотрит на меня не мигающим взглядом.
До меня не сразу доходит, что он жаждет ответа на поставленный ним вопрос. Я как-то не задумывалась над этим. Не люблю, когда меня ставят в тупик.
- Пока, да. Там посмотрим.
Пытаюсь быстрее пройти к кафе, чтоб ни попадать под обстрел глазами, моих сотрудников.
Возле стойки Агата. Киваю в знак приветствия. Сажусь за столик возле северного окна. Женщина приходит ко мне и ставит кофе. В ней хорошо то, что она умеет читать мысли, это избавляет от надобности заказывать что-либо. Агата при жизни была ясновидящей. Амулеты, талисманы и еще всякая муть до сих пор висит у нее на шее. Рыжий кучерявый волос, скрывает карие добрые глаза.
- Вы позволите присесть?
Она единственная, кто обращается ко мне на «Вы». Приятно, что хоть кто-то воспринимает Смерть серьезно.
- Конечно, Агата.
- Мне, показалось, вам нужна моя помощь?
Отрицать было бы бессмысленно, она все равно мысли читает.
- Да.
- Что случилось?
- Да и сама не знаю. Я уже несколько дней сама не своя.
Агата берет меня за руку. Пытается почувствовать. Правильно, рассказчик из меня никакой.
Молчит. Закрыла глаза. Вздрагивает и смотря на меня, улыбается… Странно.
- Вы только не злитесь на меня, но я видела, что вы хотели бы жить?
- Что ты имеешь ввиду?
Да, ладно! Сама знаю, что последнее время хочется почувствовать то, что чувствует каждый человек. Агата уважает мое желание покосить под дурочку.
- Кто Вам мешает отправиться в мир живых?
- Не знаю. Я ведь смерть… Без меня тут все перестанет правильно функционировать.
- Мне, кажется это всего лишь отговорки. Мотя был прав. Вам пора в отпуск.
- Ой, да ладно!
Пытаюсь смеяться. Слишком натянуто. Тут дара провиденья не надо… Оставляю не тронутый кофе. Выхожу из кафе. Надо зайти в секретариат.
«Люцеанус. Люцеанус. Люцаенус…»
В голове звучит голос Марты. Смотрю на контракт. Так и есть. Подпись загорается. Сворачиваю контракт…
Оборачиваюсь… Вокруг туман. Вижу Биг Бен. Лондон. Была здесь перу десятков раз. Слякоть. Интересно здесь всегда так, или только когда я прихожу? Чувствую ее… Маленький переулок в Вест Энде. Вокруг темно. Ночь. Маленькое окошко на втором этаже. Заглядываю. Летать из-за тумана не удобно.
В комнате возле кровати сидит хрупкая девушка. Красивая. Светла. Как ангел. Плачет. Появляюсь внутри… Она вскакивает. Испугано хлопает зелеными глазками. Смешная.
- Здравствуй…
- Люцеанус?
Жмется к окну.
- Осторожно, а то упадешь.
- Кто вы?
Хм, девочка, ответ на этот вопрос прост…
- Смерть.
- Вы пришли за мной?
- Да. Боишься?
- Да.
Честная.
- Это больно?
- Что?
Марта грустно улыбается.
- Ну, умирать.
- Не знаю.
- Вы же Смерть.
- Да, но я никогда не умирала…
Говорю ей, а сама думаю, что и вправду не знаю, как это. Умереть…
- Я попаду в ад?
- Нет.
- А как так? Я ведь продала душу и самоубийца. – она кивает в сторону рассыпанных таблеток и своего тела, лежащего возле кровати.
- Это сложно объяснить. Смерть живет в своем мире. За его приделы я не выхожу. А ты выйдешь… Да, и, насколько мне известно, ада нет… Как и Рая.
- А что там?
- Новая жизнь.
- Лучше этой?
- Не знаю… Такая, какую ты выберешь…
- Так я сама выбрала это?
- Что?
Слишком много вопросов у нее. Присаживаюсь на мягкий пуфик возле зеркала. Девушка тоже расслабилась. Запрыгнула на подоконник.
- Ну, предательство парня.
- Да. При рождение.
- Зачем?
- Для развития. Прости, но я не очень хорошо в этом разбираюсь.
Смотрю на время.
- Марта, я понимаю, что тебе не очень хочется уходить, но нам пора.
- Хорошо. Только…
Она мнется.
- Что?
Улыбаюсь.
- Можно его фото убрать, что б родители не видели.
- Все еще его защищаешь?
- Да.
- Почему?
- Люблю, наверно.
Убираю серебреную рамку из остывшей руки и ставлю на прикроватную тумбочку.
- А как это?
Наверно, если б я была человеком, то покраснела бы.
- Что? Любить?
Девушка смотрит на меня с непониманием.
- Да.
- А зачем тебе это?
- Интересно.
- Ты же смерть…
Черт! Почему у них один и тот же ответ?
Резка беру Марту за руку.
- Ах!
Она не понимает. Мы уже в Мире теней. Подвожу ее к тоннелю.
- Тебе туда.
Киваю.
- Любить – это желание сделать кого-то счастливей себя.
Ее светлый облик потихоньку исчезает в темноте туннеля…Спасибо. Она стала моим учителем, а не я ее. Как так? Это ведь у меня должны быть ответы на все вселенские вопросы… Я же Смерть. Что ж запутываться в собственной жизни – это то, что у меня получается лучше всего.
Идти через город мне не хотелось. Слишком долго и многодушно. Свернув на улицу Соблазнов я решила срезать через пустырь. На улице Соблазнов были все виды искушения, какие только душа пожелает. Каждое из семи зданий расположенных по улице, включали в себя с десяток комнат на пяти этажах. Заказав одну из этих комнат можно было наслаждаться удовольствиями грешников. Что таить, я и сама туда заглядывала. Чаще всего это были комнаты с ванной из крови девственниц, для омоложения, реже небольшие клубы для любителей абсента и кокаина. Но все это плохо. Поэтому с ваннами и кокаином завязала. И с абсентом стараюсь. Пока не очень выходит.
Улица Соблазнов, пересекалась переулком Иллюзий. Хотя, для переулка он был слишком длинный, и его давно нужно было переименовать в улицу. Лет так полмиллиона назад. В этом переулке тоже были свои домики для удовольствия. Помимо квартир, хозяева содержали места наслаждения для местных. Тут души мертвых могли пережить какие-то моменты из своих прошлых жизней, или воплотить фантазии и нереализованные мечты. Но сюда, чаще всего захаживают только извращенцы. Нормальные души живут реальностью. Ну, насколько Мир теней может быть реален.
Завернув за переулок я увидела пустырь. На том его конце был мой офис. Должна заметить, этот пустырь живописнейшее местечко. Через него боятся ходить даже мои Всадники, не говоря уже об обычных душах, застрявших здесь не по своей воле. Мне тоже мурашки б по коже бегали, но то, чем характерен это пустырь меня не касается. Когда кто-то пытается пересечь, казалось бы миловидное поле, которое кишит человеческими страхами, то обязательно среди них найдется хоть один страх той души, которая идет. А поскольку я никогда не жила и человеческие страхи мне чужды, то это местечко для меня абсолютно безопасно. Читаю табличку: «Осторожно, страх!!!». Не много ли три знака восклицания? Через десять метров еще одна: «Не ходи сюда!». Мда… Кто такой умный, блин? Ну и еще одна: «Я не шучу вали отсюда!» Фу-у, как грубо. Найду, кто такое пишет, лицензии лишу!
Иду. Вот и первые страхи. Огромные насекомые. Пауки, кажется. Плюются паутиной. Пытаются меня съесть. Глупо. Кто-то пересмотрел фильмы ужасов? Под ногами пыль и щебень, вдруг, превращается в воду. Иду ко дну. Иду по дну. Боязнь утонуть, встречается чаще всего. Там, кажется даже акулы плавали. Из воды да в пламя. Ничего интересного. Один страх сменяет другой. Чудовища, монстры, негативные сказочные герои – детские страхи.
Вау! А это вот, что-то новенькое. Прямо передо мной появляется Смерть. Ну, знаете такой классический вариант черный плащ, коса, а сама сплошной скелет и из глазниц зеленый дым валит. Ну, это уже перебор! Прямо как-то оскорбительно даже! Мы ж не такие уроды. Ох уж это телевиденье! Навязывает людям всякое, а ты потом становишься жертвой стереотипов.
И тут вижу кое-что интересное. Девушка блондинка стоит на чьей-то могиле. Это мне не по пути, но я по своей природе очень даже любопытная. Сворачиваю. Иду. Останавливаюсь на почтительном расстояние, что б не спугнуть страх. Забавно, но они действительно исчезают, если подойти слишком близко.
Так и есть Марта. Чья могила, догадываюсь. Тихо подхожу. Смотрю на выгравированную фотографию. Тот же парень. Она боялась, что он умрет, а она останется жить. Возле ее страха не много мыслей. Большая часть страхов - коллективные, и проходя через них сложно уловить хоть чьи-то мысли, но здесь все весьма отчетливо.
«Любимый, зачем ты ушел? Почему не забрал меня с собой? Я тебя так люблю! Как я теперь буду без тебя? Без твоей улыбки, без твоих глаз… Мне кажется, что я совсем одна. Пусть, пусть бы ты был с другой! Это все равно не помешало бы мне тебя любить! Но не с ней! Только не с ней! Она тоже в тебя влюбилась, я знаю! Вот и забрала тебя у меня. Даже она не смогла бы устоять пред глубиной твоих глаз… Да, именно поэтому Смерть украла тебя у меня! Она хотела, что б ты принадлежал только ей… Жалкая эгоистка!»
Слушать дальше желания не было. Глупости. Смерть влюбилась в смертного. Ха! Ерунда! Хотя то, что она обозвала меня эгоисткой, задело… Не приятно…
Иду дальше. Из под ног выпрыгивают маленькие камешки. Страхов все меньше. Образы все больше расплывчатые. Жарко. Снимаю кофту. Не помогает. Вот Мотя! Блин, со своим чертовым дождем! Чувствую усталость. Хотя, она у меня весь день не проходила из-за сна.
Сухой ветер щиплет глаза. Кеды значительно посерели от пыли. Как хорошо, что пустырь практически закончился и я уже вижу окно своего кабинета.
Кабинеты не двигались. Неужто моим сотрудникам стало совестно, или просто испугались? Второй вариант ответа более вероятен. По пути в свой офис я зашла в секретариат, что б забрать бумаги на следующую душу.
В синей папке лежали документы на некого Гийома. Немецкий солдат. Время смерти 13 января 1943 в 21.44. Что ж, время моего посещения не ограничено условиями продажи души. Могу написать отчеты и объяснительные.
Сажусь за свой стол. Достаю из черной кожаной папки листы бумаги. Ручка с пером. Чернильница. Старые привычки искоренять трудно, особенно если живешь с ними на протяжении не одного тысячелетия. Я присмотрела, конечно, себе занятный ноутбук, но приобрести это чудо техники никак не решалась. Слишком уж он сложный в эксплуатации и инструкция не понятная. На всех языках мира пробовала читать, все равно ничего не ясно. А научить некому.
Остренькое перышко зацарапало по белому полотну листа. Схема написания – стандартная, мне известная. Не менялась уже около пары миллионов лет.
Один лист сменял другой, так прошло несколько часов. Пока за окном не стало смеркаться. Дописав последнюю страницу и поставив свою бессмертную не горящую подпись я посмотрела на маленькие настенные часы в виде черепа. Половина девятого. Поздно. Что-то я сегодня заработалась. Архив уже давно закрыт. Ладно, завтра сдам.
Встаю из-за стола беру сумку. Собираюсь уходить. Вспоминаю, что забыла документы на Гийома.
Выхожу из дверей офиса. На улицах уже полно маленьких Нигерков. Это такие бесформенные сгустки черной энергии. Они затягивают в себя все плохие мысли людей. Все негативное, что человек когда-либо кому-то мог пожелать. Эти мысли достаточно легкие, чтоб не скапливаться на материальном уровне, в мире людей, но достаточно тяжелые, чтоб застрять в Мире теней. Чаще всего человек не отказывается от таких мыслей пока не умирает. Когда умирает создатель мысли, то и мысли тоже умирают. Рассеиваются. Иногда такое происходит тогда, когда человек жалеет о подуманном, но это случается весьма редко. Вот эти создания и летают у нас. Они живые. Могут подлететь к тебе. Покружиться. Поизучать. Но только ты попытаешься к ним притронуться, как они тут же взрываются и формируют новый шарик. Забавные.
Мы называем их Нигерки, от латинского слова «niger» - черный.
Вокруг уже образовывался зеленовато-желтый туман. Он всегда появляться ночью и исчезает к утру. Жители Мира теней гуляли по улицам, проводя так, часы заслуженного отдыха. Разные оболочки, разные возраста и манеры поведения при жизни. Все они тут жили в мире и согласии. Так, как не смогли бы на Земле.
Я посмотрела на небо. Даже через грань миров (невидимую плоскость между Миром теней и миром духов, ну, или мертвых, как его принято называть у людей) можно было увидеть Сплетение звезд. На Земле в мире живых звезды – маленькие светящиеся тела не небосводе, а у нас это переплетения, которые связанные между собой. Звезды – это те же души. Они смертные. Прекрасные. Но если люди видят только их оболочку, то мы видим их энергию. Жизнь. Связи одной души с другими…
Вокруг лес. Сзади выстрелы и крики. Война. Пройти через лес, устроить себе обзорную экскурсию по историческим местам? Нет желания. Я устала.
Я часто задумывалась о том, что мне ни разу не приходилось забирать души в расцвет их величия. Тогда, когда на Земле они стали известными и весомыми фигурами в истории. Мне приходилось забирать дряхлого старичка, который в следствии стал знаменитой актрисой. Или, например, маленькую девочку ставшую известным гомосексуалистом-музыкантом. Вот и сейчас. Простой солдат. Не военачальник, не генерал, не канцлер. Хотя, если посудить, то про жизнь каждой известной личности рано или поздно появиться в СМИ. Про жизнь и смерть обычного человека ты, наверно, не узнаешь из утренней газеты, если, конечно, это не было сенсацией. А каждый отдельно взятый человек индивидуален и неповторим. В каждой голове есть свои теории и планы. Возможно, то, чему не суждено было бы сбыться, но то о чем человек думал в момент жизни и смерти.
Высокие красавицы сосны вздрагивали от взрыва мин, гранат и еще всяких оружиях убийства природы. Им было тоже страшно. Они ведь тоже живые. Среди большого количества страхов трудно было найти интересующий меня. А может его и не было. Я чувствовала своего человека, но не чувствовала его страх. За лесом раскинулось огромное поле. Белое от снега и красное от крови. Гийом лежал с оторванной ногой. Без сознания. Не издавал ни звука. Его же нога лежала рядом и из ее артерий еще пульсировали редкими толчками кровь. Одела на лицо маску. Образ его сестры. Невысокая рыженькая девушка восемнадцати лет.
Надо привести в сознание. Подхожу. Дотрагиваюсь плеча. Веки вздрагивают, но в себя не приходит. Дотрагиваюсь к обрубку ноги. Останавливаю кровь. Через пару минут парень открывает глаза. Верные. Пепельно-серые. В них, как в кострище еще горит маленький огонек, которому не суждено стать пламенем.
Он пока не узнает сестру.
Улыбаюсь. Кладу руку на лоб.
- Августа…
Голос слаб.
- Нет.
- Августа, Господи, что ты тут делаешь?
- Пришла за тобой.
- Ты же умерла… Я получил письмо, а там…
Кашляет. Кровью.
- Идем, Гийом…
- Зачем я тебе?
- Тебе пора.
- Куда? Война не закончена.
- Для тебя закончена.
- Но русские здесь… Они наступают…
- Пойдем.
- Я умираю?
- Да.
- Ты не Августа. Ты она… Смерть…
- Да.
Стараюсь не смотреть на оторванную ногу. Беру его за руку.
- Пойдем.
Он отрицательно мотает головой и выдергивает руку. Отползает.
- Иди откуда пришла! Исчадие ада!
- Это не так.
- Убирайся!
Бросает камень. Боль. Камень не попадает в меня.
- Черт! Больно…
- Скоро этого не будет.
- Я хочу видеть смерть врага, а не свою… Их проигрыш…
- Этого не будет.
- Ты знаешь будущее?
- Да.
- Мы падем?
- Да.
- Почему?
- Это уже не важно.
- Важно!
- Не для тебя…
- Черт, я могу бросить последнюю гранату?
- Она не сыграет никакой роли в этой битве, только принесет тебе боль.
- Я брошу.
Он встает. Умер. Еще об этом не догадывается.
- Идем.
Стараюсь, что б он не оборачивался. Не видел своего тела. Не получается. Гийом замирает. Вот и испуг. Не страх. Просто не ясность чувств от неожиданности.
- Прикрой мне глаза. Это возможно?
Когда, ты уже мертв приходит смирение. Не у всех, не всегда но в большинстве случаев. Киваю. Становлюсь на колени. Провожу рукой по ресницам.
- Идем?
Смотрю на него.
- А можно, последнюю гранату?
- Зачем?
- Последний долг.
Глупости. Но я ему об этом не скажу. Киваю.
С разрешения всадника, душа может выполнить последнее желание. Какое-то материальное действие.
Гийом поднимает гранату. Смотрит на нее. Берет за колечко.
- Нет, не буду.
Кладет обратно в сумку.
- Я ведь не убийца, хотя вот уже несколько лет только этим и занимаюсь.
Грустная улыбка на мальчишеском лице. Ему ведь только девятнадцать…
Отправив душу молодого солдата в туннель, иду домой. Смотрю на окна моей квартиры. Интересно, Мотя дома?
Поднимаюсь на свой этаж. Открываю дверь старым серебряным ключом. В квартире темно. Хлопаю в ладоши. Зажигается свет. Иду вялыми шагами на кухню. На холодильнике записка.
«Ушел на улицу Соблазнов. Ночью не жди. Еда в микроволновке. Поешь. Мотя P. S. Утром тоже, наверно, не вернусь».
Понятно, моя котяра загуляла. Пусть. Завтра выходной. Черт! Я ведь бумаги не сдала. Забыла, что два дня выходных. Ну, фиг с ними!
Есть не хочется. Иду спать. Еще один день закончился чьей-то смертью. Когда же наступит мой черед? Когда Смерть умрет..? Последние мысли перед чьей-то смертью, которую мне так не хочется проживать…
Темно. В воздухе пахнет лекарствами и стерильно-чистым бельем. Больница? Пытаюсь осмотреться. За окном ночь. В комнате угадываются нечеткие очертания мебели. Шкаф, тумбочка, телевизор на маленьком столике, возле окна два кресла. Нет, это не больница. Запрокидываю голову. Смотрю на стену. Над кроватью висит крест.
Пытаюсь прислушаться к своим чувствам. Боли нет, обиды и страха тоже. Только усталость. Безграничная усталость от жизни. Закрываю глаза. Темнота начинает выстраиваться в картинки прошлого. Воспоминания…
Когда был маленьким мальчиком я очень любил играть с резиновым мячом и ездить на лошадях. Всегда, когда была возможность убежать от матушки, я катался. Моя сердобольная нянюшка хваталась за сердце, когда моя худенькая фигурка подлетала в седле с каждым новым прыжком. И вот мое безоблачное детство заканчивается. Гражданская война. Отца убивают, а потом и старшего брата. Мама, тогда, очень плакала, а потом повесилась на чердаке. Нас распределяют по детским домам. Дети там злые. Они всегда меня били. Скучаю за братиками и сестричками. Решаю убежать. Попадаю в зону боевых действий. Везде стрельба. Шпаги и стоны умирающих. Отчаявшись найти хоть кого-то из родных начинаю бродяжничать в одном из больших городов. Краду овощи на рынке, иногда дают гнилые фрукты. Это счастье. Жить приходиться под мостом с такими же детьми. Здесь меня не обижают. Но только если я вовремя приношу еду. У нас все общее. Первый раз узнаю женщину в двенадцать лет. Точнее девушку. Она одна из нас. На три года старше меня. Я очень гордился, потом. Она сама меня выбрала. Однажды бродяжничая на рынке, вижу няню. Пробираясь через толпу пытаюсь ее догнать. Когда она меня увидела, то долго плакала и прижимала к себе. Я не плакал. Я ведь был мужчиной. Она забирает меня в свою семью. У нее муж и двое детей. Одна из них моя младшая сестричка Мария. Прошло уже три года, но она меня сразу же узнала. Потом моя жизнь была счастливой, возможно даже более счастливой, нежели в моем богатом детстве. Просто теперь я знал, что такое голод и одиночество. Когда окончил школу, поступил в институт. Еще на вступительных экзаменах я встретил свою будущую жену. Ухаживал за ней два года, потом еще четыре встречались и только потом поженились. После годов мучительного обучения и практики – получаю звание профессора медицины, но даже это не помогает спасти мою жену. Она умирает, когда мне пятьдесят три. Помогают дети и внуки. Потом решаю уйти в престарелый дом. Дети против, но им приходится смириться с моим решением. И вот сейчас мне уже девяносто один. Я немощен и стар. Что мне остается? Только ждать смерть. В старости чувствуешь, когда прейдет твой час. Я точно знаю, что сегодняшнюю ночь не переживу…
Утро. Просыпаюсь с странным чувство беспомощности. Голова ужасно болит, только вот от чего, понимаю не сразу. Телефон… Черт бы побрал этого Мотю! Ну, просила же не ставить на звонок крики шимпанзе! Что мало других звуков? Например птичье пение или на худой конец крик носорога, только не шимпанзе… Пытаю нащупать не прикроватной тумбочке трубку, ну или, хотя бы весь телефонный аппарат.
- Ало… - голос у меня хриплый и во рту неприятное ощущение чужой жизни.
- Привет, Морт.
Пытаюсь понять, кто говорит из трубки моего телефона.
- Люцеанус, ты что ли?
- Да именно я. Извини, что разбудил.
- Да ладно, ничего страшного. Я тебя за это не убью.
- Ха, солнце, ты уже это сделала. Забыла?
- Не фамильярничай со мной.
- Возможно, я тебя бы и послушал, если б боялся, а так, прости…
- То есть ты хочешь сказать, что ты меня не боишься?
- Нет.
- Понятно. Я и не сомневалась. Меня здесь вообще никто не боится. Ладно, так какого лешего ты меня беспокоишь в мои выходные?
- Не, переживай, Морт. Тешься тем, что все в этом мире знают, какая ты грозная.
- Угу. И не боятся, почему-то.
- Может потому, что у тебя есть чувство юмора?
- Люцеанус, это комплимент, или мне показалось?
- А ты не напрашивайся, тогда и делать не буду…
- Да, ладно, делай. Но смотри, если жена узнает…
- Она не против. Знаешь, как она гордиться тем, что ее муж друг самой Смерти…
- Я что авторитет?
- А то!
- Хоть что-то радует. И что, ее подруги говорят?
- Слушай, Морт, отстань! Интересно, приходи к нам на чай – она сама тебе расскажет.
- Это приглашение в гости?
- Считай, что да.
- А ты знаешь, что Смерть в гости нельзя приглашать, а то она может хозяев убить?
- Слушай, Морт, твои дурацкие предрассудки, основанные на старых легендах в наше время уже не актуальны.
- Ну-ну… Разрушитель мифов, хочешь на собственном опыте проверить?
- Смерть, ты меня уже достала! Я звонил тебе, чтоб на пикник пригласить, а ты, как всегда, начинаешь упражняться в остроумие и сквернословии.
- На пикник? Когда, где, с кем?
- Сегодня в полдень. Лес Не сбывшихся желаний знаешь?
- Андрея Варижкова?
- Ну да.
- Знаю.
- Там и собираемся.
- А кто будет?
- Не знаю. Всех Ангрус обзванивает. Я вот тебе должен позвонить и паре своих.
- Я, наверно, прейду. Точно не уверена, но постараюсь.
- Хорошо. Если все-таки прейдешь, абсентика захвати.
- Ты за кого меня принимаешь? Я законопослушная.
- Угу. Ну не надо хоть мне внушать, что у Смерти нет алкоголя.
- Сам знаешь, что это запрещается. Для этого есть специальные места…
- Ага… Я понял и всякая остальная бла-бла-бла. Если жалко для друзей, так и скажи.
- Что?! Мне и жалко? Возьму две бутылки. Хватит?
- Хе-хе, я знал, что ты купишься… Да, я думаю хватит. Давай. Буду ждать.
- Зачем это еще?
- Как можно веселиться, без алкоголя, Смерти и собутыльника?
- А собутыльник, это я для тебя что ли?
- Да…
- Приятно слышать…
- Так, хватит с тебя комплиментов на сегодня.
В трубки послышались гудки. Ненавижу когда Люцеанус так делает. Даже не попрощался. Ну, не какого уважения, к старшим по званию… Ну, помниться при жизни, он закон и так не особо чтил, а когда демоном перекрестка заделался, так вообще обнаглел. Это у него профессиональное, так сказать, избытки трудовой деятельности…
Было что-то около половины десятого. Смердючий туман рассеялся, и теперь в воздухе пахло каким-то подобием жизни. В мире живых воздух был другой. Возможно потому, что и существа там другие жили. С нами тут не особенно церемонились. Существуем и то хорошо. Я с трудом смогла создать хоть какое-то подобие жизни. Все эти дома, офисы и подобная дурь, появилась у нас пару сотен лет назад. Теперь каждая новая душа, которая сюда приходит, вносит свою лепту. Создает что-либо для своего бизнеса и общего удовольствия.
Я встала с кровати. Взяла в шкафу купальник и большое махровое полотенце. Пройдя коридором в самую дальнюю часть квартиры, я подошла к винтовой лестнице, которая вела на крышу. Там у меня бассейн. Второе по значимости место в моей квартире, после спальни. Поплавав минут двадцать, я проголодалась.
На кухне я была не очень важной особой. Здесь власть захватил Мотя. По этой причине я даже не пыталась интересоваться тем, что где стоит. Он все равно постоянно менял местонахождения предметов (каждые сто-двести лет) и я никак не могла запомнить, где мне искать солянку, а где духовку.
Оставленная Мотей отбивная и картошка, были просто восхитительные. Впрочем, как всегда. Поев, я заглянула в холодильник. Чего б можно было взять на пикник? Так, на одной из полок лежали нарезанные сыр и колбаса. Кажется, этот котяра совсем обнаглел! Он что считает будто я даже продукты не в состоянии нарезать?!
Ладно, сама же знаю, что не права. Он заботиться обо мне. Чтоб я без него делала? Не знаю. Положив нарезку в пластиковые коробочки, я кинула их в свою сумку. Туда же отправились две буханки хлеба и три бутылки абсента. Пусть лучше меня обвинят в излишней щедрости, нежели жадности. Я единственная, кто здесь имеет право держать дома алкогольные напитки. Вообще большую часть всех этих правил я сама же и придумала, но этого никто не помнит, возможно только пара старожил. Если же я не буду исполнять указания, то никто не будет. Все считают меня излишне правильной, кроме пары моих друзей, особенно близких. Они не проболтаются. К этим двоим, относятся Мотя и Люцеанус.
Часики показывали без четверти одиннадцать. Пора. Пунктуальность у меня врожденная. Я же Смерть. Я не опаздываю… Никогда…
Местность у нас не шибко обширная, поэтому транспорт мы не используем. Тем более считается, что пешие прогулки продлевают жизнь. Забавно…
Я шла напрямик через дворы. Вокруг сновали тысячи душ знакомых и не знакомых мне существ. Перебросив сумку через плече, идти было гораздо удобнее. Сборище местного населения на прогулках или тусовках, меня не слишком прельщали. Но сейчас был другой случай. Я хотела увидеть Люцеануса и была уверена, что соскучиться он мне не даст. Так или иначе, мне будет интересно послушать о его новых душах.
Добираться от моего дома до леса Не сбывшихся желаний – не долго. Весь путь я преодолела за пол часа. В запасе у меня оставалось что-то около сорока минут.
Зная своего друга он выберет самую глушь, чтоб туда добраться понадобится пол дня.
Лес был огражден забором высотой в два метра. При входе был пропускной пункт. Вот уж бюрократ этот Варижков! Он мне с самого начала не понравился. Сторож при входе брал с входящих плату. Сколько, я даже не представляла. В данный момент меня интересовало только одно – возьмут ли деньги у меня?
- Здравствуйте.
Вежливость никто не отменял.
- Добрый день.
На входе стоял самый обычный тигр, только говорящий и в униформе охранника.
- Сколько стоит вход?
Табличку с ценой оплаты, висевшую в окне, я видела прекрасно, но мой вопрос подразумевал нечто иное, нежели сказанное.
- Ну, что Вы! Как можно с Вас брать деньги. Проходите. Приятного отдыха.
- Угу. Спасибо и на этом…
Последние слова я пробурчала себе под нос, так что тигр не услышал, или сделала вид. В любом случае решение это было правильным, ведь сориться со Смертью на ее территории не самая удачная идея.
Лес Не сбывшихся желаний был похож на абсолютно нормальный лесопарк. Таких в мире живых много. Но когда поднимался ветер, то в кронах деревьев вместо шуршания листьев слышались человеческие голоса. Каждый голос произносил желание, повторяя его с завидным постоянством. Они перекликались, поэтому разобрать сказанное не представлялось возможным. Только если сорвать меленький листочек и приложить к уху, можно было разобрать в этой беспрерывной речи отдельные слова или даже целые предложения.
Не прилагая особенных усилий, я сразу же ощутила присутствие Люценуса. Направившись в сторону местонахождения своего друга, я то и дело натыкалась на своих знакомых, с которыми приходилось здороваться. Почему-то с каждым моим шагом настроение все ухудшалось. Я уже жалела, что вообще пошла на дурацкий пикник. Единственное что меня грело – это абсент в сумке и возможность выпить с моим демоном.
Увидев группку разномастных существ - я пошла в их сторону. Большинство присутствующих были мне не знакомы. Видимо Ангрус пригласил кого-то из своих. Я их не знала из-за невысоких должностей. Хотя если пройтись по списку моих друзей, то в нем не было определенного разграничения по статусу или внешнему виду. Большинство моих хороших знакомых были не из нашего общества. Возможно отчасти потому, что я не привыкла соединять работу и развлечения. А если работаешь с друзьями, то рано или поздно они садятся тебе на шею и ждут поблажек.
Увидев меня Люцеанус приветственно замахал рукой. Я обходила покрывала с едой и чем-то более подвижным, хотя не исключается возможность, что это что-то подвижное, тоже было чьей-то едой.
- Привет, Морт.
- Угу…
Я была не слишком настроенной на разговор. Смотря на то, как из моей сумки появляется еда, Люцеанус сказал:
- Это, конечно, все хорошо, но я ведь просил тебя принести кое-что конкретное.
- Не переживай, твою просьбу я тоже выполнила.
Достав бутылки с зеленоватой жидкостью, я каждой покрутила перед лицом демона.
- Так-то лучше…
Мой друг довольно потирал ладошки, с ехидным выражением лица…
- Морт!
Ангрус на вид был практически здоров.
- Привет.
Настроение у меня было вялым, а значит и разговор не очень-то складывался.
- Чего без радости в глазах?
- Да, фигня! Не обращай внимания. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
- Ну, не плохо. От простуды остался только насморк.
- Рада за тебя…
- Морт, я слышал, ты на каникулы собираешься?
Люцеанус наливал абсент в стаканы.
- А ты откуда знаешь?
- Ну, я же демон перекрестка, а мы все сплетни знаем.
- Да есть такое дело…
- А как же мы без тебя? – Ангрус посмотрел на меня с невероятным сожалением…
- Я ж ненадолго.
- Да, ладно, Ангрус,- подмигнул мне Люцеанус, - Смерти тоже нужно в отпуск. Ты, кстати, когда последний раз отдыхала?
- Не знаю, кажется в период расцвета Римской империи…
- А куда хочешь отправиться?
В наш разговор вмешался какой-то парень, одетый в клетчатую кофту с прозрачными пуговицами и маленькие кругленькие очки…
Я пыталась вспомнить, как его зовут. Безрезультатно. Но я почему-то четко помнила, как он появился в моей команде Всадников смерти.
Его привел Люцеанус, пока еще был Всадником (это длилось не долго). Парень был ужасным хлюпиком и ботаником. Всю жизнь (а точнее 23 года) провел изучая физико-математические науки. После смерти от него не осталось ничего кроме горы конспектов. Сказать честно, он платил жалкое существование, нежели полноценную жизнь. Его сбила машина. И все. На этом все закончилось. Хотя, вообще-то сейчас, у него есть девушка, своя жилплощадь и интересная работа. По крайней мере, на мой взгляд.
- Честно, не знаю.
- Ну, хотя бы в современный мир?
- Да. Думаю, да.
- Страна?
- Говорю же тебе, не знаю… А ты что можешь посоветовать.
- Это довольно сложно. Скажи мне свои предпочтения.
- Ну, я…
- Она юбит мучить домафних питомцев.
Наглое создание, по имени Мотя, уже живало чьи-то сосиски.
- Не перебивай ее!
Мой котяра получил подзатыльник от Люцеануса.
- Мотя, отвали. Я люблю поездки на лошадях по дороге, с серебристым блеском луны. Люблю смотреть на огонь и слушать песни немецкой певицы Nena и Майкла Джексона.
- Хм, ну не знаю… Это не совсем то, что я хотел узнать.
- Слушай, тогда объясняйся конкретнее… А вообще я еще не решила, пойду я куда-либо или нет…
Заметив, что Мотя куда-то исчез, я решила прервать разговор и поискать свое сокровище.
Оглядываюсь по сторонам. Вблизи ничего серого и пушистого не мелькает. Не далеко возле прудика с камышей послышалось звонкое возмущенное «Мяу!». Подхожу. Матвей сидит на берегу и рассматривает свою заднюю лапу.
- Не помешала?
Подхожу и присаживаюсь рядом с ним на корточки.
- Нет.
- Чего ты мявкал?
- Наступил на какую-то колючку.
- Больно?
- Терпимо…
Пытается быть героем. Дотрагиваюсь ладонью до кошачьего уха. От уха к кончику хвоста пробегает золотистый свет.
- Спасибо.
Голос у него обиженный.
- Ты чего ушел?
- Ты сказала отвалить, вот и усел.
- Да, ладно тебе. Я ж это не серьезно.
- А ты всегда не серьежно, а мне обидно…
- Прости.
- Я тебе только и нужен, что б готовить да твои гряжные и смердящие носки стирать!
- Не только. Ты мой друг. И ты единственный, кого я хочу взять с собой в отпуск.
- Правда?
Кажется, моя киса меня простила.
- Угу… - киваю, - Пойдем?
- Ага.
- Эй, Мотя, ты про вонючие носки пошутил?
- Нет.
- У меня носки не воняют.
- Воняют! Я лучше знаю!
- Не-е!
- Если не веришь, прейди и понюхай.
- Пф! Еще чего. Кстати, а как зовут того парня в очках?
- Не помниф?
Я отрицательно покачала головой.
- Натан. Он амеликанец.
- Америка, это США, что ли?
- Ну, да.
- А ты хотел бы там побывать?
- А-а… Я понял. Это ты так, чувство вины заглазываешь!
- Чего это?
- Ты меня обидела, а теперь предоставляешь право выбора… Но, знай, меня этим не подкупить?
- Ну, не хочешь, выбирать, так не хочешь!
- Нет уз! Мы поведем неделю отпуска в Амелике!
Мотя был несказанно рад. Ну, это пока. Хе-хе, пока он не узнал, что все его способности пропадут, при пересечении грани миров. И ему придется мяукать, писать в песок и есть с блюдца на полу…
Пикник проходил скучно. Все обговаривали какие-то темы, которые меня абсолютно не интересовали. Я устроилась в компании Моти, Натана и Люцеануса, который рассказывал очередную байки про свою загробную работу.
- … ну я так аккуратно подхожу к нему и говорю «Звал?» А он как подпрыгнет на месте, да как взвизгнет. Я спрашиваю «Чего орешь?», а он такой мне «Так ты что, существуешь?!», и потрогать пытается, а я ему – «Парень, ты часом не голубок?», ну то есть гомосексуалист. Говорю «Чего звал?». Он на меня так долго смотрел, а потом говорит «Хочу вечную жизнь в богатстве, удовольствиях. Чтоб не стареть и не болеть»… Нет, ну ты прикинь! Я ему что Господь Бог? Я думаю такой финт даже ему не подвластен. Нет, ну есть же какие-то законы. А парень решил через все разом перепрыгнуть.
- И фто…Ик! Ты ему сказ...Ик!..ал?
Мотя допивал второй стакан абсента, и это после трех стаканов вина. Я уже чувствовала, что мне придется моего котика на себе тащить…
- Сказал, правду! Что он придурок, которому нужно больше читать книги, а меньше смотреть порнографию по кабельному телевиденью!
- Люцеанус, ты же знаешь, что смертным грубить нельзя…
Говорила я медленно и даже слишком не эмоционально.
- Слушай, Морт, но он меня доконал! Говорю, мол, выбери что-то одно. Ну, он и выбрал богатство… А! А еще, что б секретарша от босса ушла, и к этому парню в койку прыгнула. Не, прикинь, так это еще не все! Потом эта секретарша все денежки того, украла, а этого убила… Жаль парня… Хотя, нет. Сам виноват.
- Согласна, таких как Марта мала…
Люцеанус кивает.
- Что за Марта?
Вопросительно посмотрел на нас Натан.
- Да, так. Девушка одна. Морт ее душу по моей просьбе забирала. Она со мной договор заключила, чтоб ее парень выздоровел, а тот как с кроватки поднялся, так в кроватку и прыгнул, только не к Марте…
Когда Люцеанус рассказывал мне почему-то вспомнилась последнее, что мне сказала девушка : «Любовь – это желание сделать кого-то счастливее себя…»
Стемнело. Все начинали потихоньку расползаться, потому что ходить прямо, могли не многие. Выпивки на нашем пикнике было больше, чем еды… Ну, семейные посиделочки с шашлыками и соком на клетчатой скатерти – не для нас. Я все таки не пожалела, что взяла нарезку…
Как и предполагалось, Мотю мне пришлось тащить на себе. А он весил килограмм семь. Да котяра у меня здоровый. Спасибо, Ангрус помог.
Положив Мотю на диван гостиной, я прикрыла дверь. Кода он пьяный, то переворачивается на спину и жутко храпит. С этим даже я ничего поделать не могу…
Проходя мимо корзины с грязным бельем, я все-таки не удержалась. Открыла крышку, взяла одну из пар свих носков.
- Ну, и чего он мне врал? Совсем не воняют. Ну, может, конечно, и не розами пахнет, но не воняет же. Вот засранец…
Спать мне не хотелось. Опять чья-то смерть. Смотря в потолок, я думала о том, стоит ли мне сейчас идти в отпуск. Меня беспокоило то, что я последнее время все чаще задумывалась о жизни людей. В каком-то смысле это меня пугало. Хотя я не до конца была уверена, что это был именно страх. Просто в таком состоянии я чувствовала себя не уверенно.
Мои мысли постепенно становились чередой событий и воспоминаний, которые в свою очередь перешли в сон….
Я шла домой, чувствуя какую-то боль. Но это боль была не снаружи меня, а внутри. Под ногами серел мокрый асфальт большого города. Первый раз в жизни я ощущала четкое желание самоубийства. И уверенность… Непоколебимую уверенность в твердости своих намерений. Я точно знала, что когда прейду в свою абсолютно пустую квартиру, то пойду в ванну. Помою руки. Посмотрю в зеркало, на ставшее мне уже ненавистным, отражение. Затем открою маленький шкафчик над раковиной, достану все таблетки, которые только можно будет там найти…
Таблеток много. В основном это успокоительное, обезболивающее и снотворное. Подхожу к холодильнику. Достаю бутылку красного полусухого вина. Таблетки и алкоголь делают чудеса… Достаю один из бокалов своего лучшего сервиза. Остальные разбиваю вдребезги. Без злости или нервов, просто потому, что они уже мне не пригодятся. Сажусь в кресло. Заглатываю все таблетки разом. Залпом выпиваю вино…
Осталось только ждать… Это хуже всего, когда от тебя уже ничего не зависит и нужно лишь смириться с происходящем. На секунду возникает мысль позвонить в скорую. Остановить, запущенный мною самой механизм смерти. Но потом вспоминаю, что по сути мне не раде кого жить… И… И остается только смириться. Слезы маленькими живыми льдинками обжигают мне щеки…
Просыпаюсь у себя в постели. Сон был очень коротким, но воспоминание слишком болезненным. Я знала, почему эта девушка так хотела умереть. Она была одинока. Она знала, что ее никто не любил. И, если в большей части случаев такое мнение является ошибочным, то здесь все было оправданным. Я на секунду задумалась о том, что чем-то схожа с ней… но внезапный храп Моти напомнил мне, что у меня, по крайней мере, есть друзья… До утра уснуть я уже не смогла и все мои раздумья приводили меня к тому, что я иду в отпуск… Нью-Йорк? Возможно, это действительно не плохое местечко, для того, что б отдохнуть…
Когда утром я предложила Моте отправиться в «большое яблоко», мой кот заявил:
- Ты, кафется, сказала, что я сам могу выбирать?
- Ну, да. А чем тебя не устраивает город?
- Я хочу поехать в родное село.
- Ты думаешь, найти там одного из своих многочисленных потомков?
- Ты на фто намекаешь? Я вообще однолюб.
- Угу, но как говорят люди, однолюб, но много...кхм.
- Твои пофлые замечания абсолютно не уместны. И вообще ешь, давай. Зашем я макароны по-флотски делал?
- Мотя, спасибо тебе за макароны, но ты подумай все-таки. Может если не в Нью-Йорк, то в другой город.
- Морт, - кот сел напротив меня и сказал очень серьезно. – Ты ведь ни разу не была на природе. Город, конефно, хорошо, но может, мы все-таки поедем на мою родину?
Я не хотела ехать в село, но поскольку, вчера я сама предложила своему котяре выбрать места отдыха, мне ничего не остается, как согласиться.
- Хорошо. Если ты так решил, то завтра мы отправимся.
- Ты хоть помниф, где я жил?
- Да.
- Так, мы туда поедем?
- Угу. Собери мои вещи, а я пока схожу к Ангрусу и отнесу некоторые документы.
Я оделась и отправилась к дракону. Пройдя два переулка, свернула в небольшую арку. За ней был дворик с тремя подъездами. Во дворике было чисто и много растений. В основном те, которые обладали лечебными свойствами. Наш дракончик любил, в свободное время повозиться с цветочками и кустиками. Расцветку всегда подбирал успокаивающую. Нежный аромат белых цветов навевал, даже на меня, какую-то меланхолию… Я предлагала Ангрусу заняться озеленением нашего города, но он наотрез отказывался, аргументируя тем, что это может сделать любой, а вот охранником мало, кто захочет работать. И он был прав.
Зайдя в один из подъездов, я поднялась на второй этаж и позвонила в колокольчик, висевший рядом с дверью. Хрустальный звук пронзающим вихрем взбудоражил пространство. Но за дверью никто не отвечал. Повторив попытку еще пару раз, я убедилась в том, что дома никого нет.
Что ж… Делать нечего. Придется оставить записку.
«Ангрус, я все-таки решилась отправиться в отпуск. Но так получилось, что в пятницу я не успела сдать бумаги. Будь добр, отдай их кому-то из Всадников, они знают, что с ними делать. Заранее спасибо. Присматривай за офисом.
Смерть»
Мда… Что-то эта просьба попахивает приказом. Ну да ладно. Кладу записку в папку и подсовываю под дверь. На Ангруса можно положиться. Он выполнить то, что ему поручили. В моем офисе нет боле надежного сотрудника. Может быть я. Хотя нет, если уж быть предельно откровенной то, не настолько я и ответственная.
Выхожу на улицу. Свет и тепло. Может погулять? Давно я уже не ходила вот так просто по родным дорогам.
Вокруг все жило своей жизнью. Я шла по каменным улицам погруженная в размышления. Мои мысли уносились куда-то внутрь, в мое сердце. В то его священное пространство, куда я периодически переносилось. Где было спокойно и не было смерти. Где я не чувствовала боль своих душ. Будет ли мне где-то также хорошо, как там? Я часто задумывалась о том, есть ли у меня душа, как у существ. Сияние которой, в других, я вижу. Вот и сейчас все кто встречался на моем пути светились… От каждого проходящего мимо меня существа исходило тепло тысячи Солнц и одной Луны…