Мне 38 лет и 363 дня или 1 день до 39-ти и сегодня меня обманули. Тоже мне, новость. Обманывали, обманывают и будут обманывать. Ну что теперь, умирать от боли как в первый раз? Конечно, неприятно, но справлюсь. Просто закрою дверь, отключу телефон, включу любимое кино и усну в слезах от мелодрамы, а не от обиды. На обиженных, известное дело, воду возят.
Ох уж эта ненавистная, накопившаяся с обидами, мудрость. Мудрость, настоянная на шрамиках и шрамах.
Мне 16. Мир разноцветный, яркий. Он переливается гранями возможностей и пестрит цветами воздушных шариков. У него вкус пломбира в вафельных стаканчиках и запах пирогов со щавелем и викторией на даче у маминых друзей. Самый страшный страх – опоздать домой после прогулки к 21 00. И все так хорошо, что просто распирает от желания крикнуть, и я кричу: «Ура! Я всех люблю!».
Мне 20. Мир все еще ярок, но шариков и пломбира стало меньше. Блики помпезных ресторанных люстр. Новые вкусы - вкус кофе и белого сухого вина. Новый запах- запах вожделенного дорогого парфюма. Новый страх - Он не позвонит. Послание миру о любви посылаешь шепотом, уже научили не шуметь! Шрамик.
Мне 23. Мир черно-белый. Блики от рулетки в казино. Новый вкус – сухость после снотворного. После того как Он уходит к жене, заснуть без таблеток невозможно. Страшно, что так будет всегда. Миру уже ничего не кричишь и не шепчешь - вдруг «наша» жена услышит? Шрам.
Мне 25. Мир ярко-белый, как вспышка. Он ослепительно ярок, этот белый свет! Вкус Его поцелуя утром остается на губах на весь день и никакой горький кофе или сладкий чай не перебьют его. Запах тела после секса, ощутимый, терпкий, обволакивающий. Страхов нет, потому что я отныне самая любимая, а значит самая защищенная во всей вселенной! С миром не общаюсь, не потому что не хочу, а потому что не могу терять время. Мне нужно успеть. Успеть любить Его так, как Он любит меня. И пусть мир подождет!
Мне 28. Мир черный, как сон в самолетных «наглазниках». Новый, и теперь уже надолго, вкус – поминальная водка и слезы. Запах? Формалин в морге и бычки в масле консервной банки похмельным утром. Страх? А чего уже бояться, когда ничего не осталось. Мир? Да черт с ним с миром. Он где-то за закрытым окном. И уже никаких желаний. Рана.
Мне 29,30,31,32,33,34,35. Я, наверное, живу. Вокруг сверкают чьи- то искусственные зубы в искусственных улыбках. Все чаще бликуют залысины когда-то молодых друзей. Вкусы все перепробованы, запахи промаркированы названиями ведущих парфюмерных компаний. Страшно потерять равнодушное равновесие. С миром проще общаться через секретарей. Гангрена.
Мне 36. Стробоскоп дискотеки. Как сверкает фужер, поднятый в мою честь! Запах парного молока от его вызывающе-молодого тела и любимых зеленых яблок, которые Он успевает принести с рынка до того, как я проснусь. И еще, новый звук. Охрипший от желания мужской голос по телефону во время переговоров и совещаний: « Девочка, как же я тебя хочу!». Мир улыбается мне, не без сарказма: « Эй, у вас 13 лет разницы!». Страшно только одно, я постарею раньше! Косметическая шлифовка шрамов и рубцов.
Мне 38. Серо и пасмурно. Движения резкие, наотмашь. Лучше «ударю» первой. Звук телефонного звонка: « Я ухожу к другой!». Запах гнили и предательства. Вкус отчаяния и боли от обиды. Страшно опять дать себя обмануть. С миром разговариваю на повышенных тонах с применением ненормативной лексики. Швы разошлись.
Мне все еще 38. Я учусь различать оттенки. Их ошеломляюще много. Тонов и полутонов.
Запахи кафе и забегаловок. Не хочу больше заходить на кухню. Не хочу призрачно-мерцающих иллюзий тепла и уюта. Вкус текилы и самбуки и горечи знания: «Ко мне относятся пропорционально моей «полезности». С миром, как и с Мужчиной, общаюсь на условиях взаимной выгоды и нейтралитета. Я ничего не хочу от него, и ничего не хочу отдавать ему. Абсцесс.
Мне уже 39. Мир пьян. Запах 39-ти роз в одной из десятка корзин. Вкус жизни и надежды. Я не хочу больше быть мудрой и, черт возьми, я могу себе это позволить! Могла, могу, смогу!
Мое счастье будет таким, каким я его захочу почувствовать! Звуки, запахи, оттенки цветов, огни фейерверков. Это все мое и для меня! Как каждый мой шрам и шрамик! Ничего никому не отдам! Господи, какой же вкусный пломбир, если есть его на лавочке, держа в другой руке связку шаров и слушать болтовню хорошего человека, сидящего рядом. Как необыкновенно пахнут мои новые духи, не помню какой фирмы, но помню кем подаренные. Как здорово звучит голос, того, кого я знаю, уже 7 лет. Не по телефону, а рядом, потому что он прилетел. И какими нежными могут быть братские объятия друга, с которым ты знакома целую вечность. А ведь когда-то, когда мне было столько же лет, сколько мы с ним знакомы, я кричала миру: «Ура! Я всех люблю!». Так что же мне мешает закричать опять? Я ведь не потеряла голос! История болезни закончена. Мой окончательный диагноз - Женщина. И мне это нравится!