«Есть хорошая шабашка. Полтора куска за месяц... Каждому», - упредил вопрос Андрея «на всех?» неугомонный Лёха, который не мог жить без приключений. Ребята, как всегда, собрались у Ивана записать «пулю», и, воспользовавшись этим, Лёха решил уговорить друзей на новую авантюру.
«Опять юрты?» - добродушно поинтересовался Вовка. В кругу сверстников ему особенно удавался рассказ об интимной связи с участницей басмаческого движения в Туркменистане. Рассказ этот Вовка каждый раз обогащал всё новыми и новыми подробностями, и в последнем варианте туркменке уже было более ста лет. «Да бросьте вы ссориться, - по-отечески примирил их Иван. Ему уже изрядно надоела домашняя тоска, и хотелось новых приключений. - Давай, выкладывай. - Он пододвинул Вовке «пулю», - подсчитай пока, сколько я сегодня выиграл». Иван играл осторожно, и никогда не проигрывал, хотя и не выигрывал много.
Лёха вырвал из тетради лист бумаги, и с карандашом в руках начал убеждать друзей в прибыльности задуманного им предприятия: «Побелка коровников стоит четыре копейки за один квадратный метр. Кажется, ерунда. Но длина коровника сто метров, высота - три метра, белим две стены с обеих сторон, ещё фасад, фронтоны, да и побелка двойная. В общем, сто рублей за один коровник, а если белить по два в день, за месяц получается 60 коровников на шесть тысяч рублей! Как ни считай, по полтора куска каждому.
Вошла жена Ивана: «Куда едете, ребята? - На целину! Откуда едете, ребята? - С ц...ц...ц...елины», - выдала она свой коронный анекдот. «Сто раз слышали. Но побелка - не юрты, это - верняк!» - убеждал её Лёха.
«Я выиграл рубль сорок, вы - два, а Андрей и Лёха проиграли по рублю семьдесят, - объявил результат «пули» Вовка, и добавил, - А за день управимся побелить два коровника? Может, и один не побелим, тогда будет не пятьдесят, а двадцать пять...» - «Ты, вот, сутки «пулю» писал, на десятку водки выпил, на пятёрку колбасы съел, а выиграл рубль сорок. Так что, не похудеешь, если обойдёшься четвертаком», - укорил его Андрей. «Да я, что, я, как всегда, согласен».
«Фокус заключается в том, что белить мы будем не два раза, а один», - разъяснил Лёха. «Это сколько же щёток надо?» - задумался Вовка. «Ты дилетант, Владимир. Перечитай Остапа Бендера. Ларчик открывается просто: щётками белить никто не собирается. Я тут присмотрел компрессор, с электродвигателем. Только успевай делать раствор, а белить он сам будет». - «Где ты присмотрел компрессор?» - спросил Иван. «Стройка народная, им он уже не нужен. Да и спор ваш ни к чему: я за него уже полсотни отвалил, теперь их отработать надо». - «И что, компрессор этот ты повезёшь с собой?» - «Не я, мы. Хочешь жить - умей вертеться!» И друзья отправились в центр России белить коровники.
Вопреки их ожиданиям, директора совхозов, равно, как и председатели колхозов, будто сговорились меж собой не заботиться о культуре производства, и коровники белить не хотели. Андрей даже съездил в облсельхозуправление, там обещали «принять меры и разослать циркуляр по инстанциям», но в данный конкретный момент их волновал один вопрос: уборка урожая. Наконец, нашим героям повезло. В одном колхозе им предоставили возможность побелить восемь свинарников. Начали составлять договор. Свинарники - не коровники, они были не по сто метров длиной, а по сорок, и высота их была всего два метра, так что за побелку восьми свинарников насчитали всего 200 рублей. «Мел ваш, - сказал председатель колхоза, и не стал выслушивать возражения шабашников. - Если бы у меня было чем белить, я бы обошёлся без вас». Пришлось прервать с ним переговоры. Надо было прежде обзавестись мелом. Ребята обшарили все районные стройки, сторговали 10 мешков мела, и вернулись к своему благодетелю. Поскольку их «золотыми руками» больше никто не интересовался, решили «давить» на этого председателя.
Им надо было увеличить сумму договора. Председатель внял их просьбам:
«У меня есть бочка краски, можете покрасить металлические перекрытия свинарников, двести рублей накину. Но кисти ваши! А ещё лучше, если вы очистите свинарники от навоза. За всю работу - тысяча рублей!»
Ничего не зная о предстоящей работе, и испытывая острую нужду в деньгах, ребята согласились. Они хотели начать с побелки, но председатель был неумолим: сначала почистить свинарники, потом покрасить перекрытия, а уже затем белить, так как после побелки краска на металл не ляжет.
Сложность заключалась в том, что в договор можно было вписать и двойную покраску, и двойную побелку, но туда никак не вписывалась двойная уборка навоза. А было его - свиньям по самое брюхо. Выгребать и выносить его приходилось вручную. И обиднее всего было то, что свиной навоз никто не хотел не то, что покупать для удобрения земли, но и брать даром. Да что там брать! Провозить по улице не разрешали. Мало того, что у него был дурной запах, он был ядовит для растений.
Лёха, мечтавший, было, разбогатеть на реализации удобрения, скис, и ребята отпустили его поездить по области в поисках того, ради чего они сюда приехали: побелки коровников. Но перестройка уже набрала силу, колхозы, и ранее не отличавшиеся богатством, забивали скот, численность поголовья коров снизилась, деревни обезлюдели, а там, где ещё кое-как сводили концы с концами, о побелке не мечтали, считали, что их коровы могут постоять и в грязном коровнике.
К радости шабашников, председатель колхоза был не только удовлетворён их работой, но и удивлён. Он не ожидал от них такой самоотверженности, никто из местных за эту работу не брался, единственный свинарь давно спился, свиньи тонули в навозе, и председатель отдал ребятам на откуп и навоз, и побелку, и покраску.
Убрав навоз, шабаи принялись за покраску. Сообразительный Андрей изготовил из свиной щетины кисточки, и, по его же предложению, перекрытия красили только снизу, и только у входа, где можно было заметить обман. Остальные части балок перекрытия предназначались к побелке вместе со стенами. «Скажем, нечаянно забрызгали краску мелом, пусть обмывает, проверяет», - пояснил Андрей. Эта хитрость здорово сократила время покраски, и позволила сэкономить 150 килограммов краски, которую продали оптом по рублю за килограмм, вместе с бочкой.
Приехал Лёха. Никакой шабашки он не нашёл, зато привёз из камеры хранения вокзала компрессор. Обрадовавшиеся шабашники тут же и разочаровались: компрессор питался электричеством, которого на свинарнике не было. О том, чтобы протянуть сюда провода, не могло быть речи, ближайшая электролиния проходила от свинарника в двух километрах. «Купим провод, протянем, побелим, снимем и продадим», - предложил Вовка. «Купить - штанов не хватит. Вот, если бы... найти».
- «Мы уже подводили воду к золотоносным пескам. Больше я на такую авантюру не пойду», - возразил Иван. «Электричество - не вода, в песок не уйдёт», - настаивал Вовка. Ему было жалко расставаться со своей идеей. «Кабель ночью украсть могут... Да и падение напряжения» - «Ну, и что делать?» - «Ненавижу этот вопрос!» - «А что, если запитаться от трактора?» - «Одна попробовала, семерых родила. У трактора напряжение 12 вольт, а нам надо 220». - «Да не от напряжения! У «Беларуси» имеется вал отбора мощности». - «Уборочная идёт, каждый трактор на вес золота». - «И всё равно, это - идея». - «Мы с Андреем пойдём в колхоз, в разведку». - «Девочек приведите», - напутствовал их Вовка. «Им незачем сюда идти, они оттуда твой запах чувствуют», - охладил его Иван.
Лёха и Андрей отправились в колхоз, благо, он был недалеко от свинарника: всё те же два километра. Помог им случай. У крайнего дома мужчина ловко управлялся с бензопилой, заготавливая на зиму дрова. Друзья молча переглянулись, и, не останавливаясь, прошли мимо. Ночью они умыкнули эту пилу, сняли с неё бензомотор, и приладили к компрессору: всего за одну бутылку водки колхозный токарь выточил им нарисованный Вовкой переходник, так и не поняв, для чего он им нужен. На окраине села позаимствовали бесхозную бочку, и принялись за работу. Лёха сидел на бензопиле, как Квазимодо на колокольне. Согнувшись в три погибели, он придерживал её грудью, одной ногой и рукой. Другой ногой он регулировал газ, а свободной рукой придерживал компрессор. К всеобщему удивлению, что должно было вращаться - вращалось, что должно было находиться в покое - не двигалось, и установка работала отлично. Вовка, как обезьяна, бегал вокруг бочки, бросал в неё лопату мела, вливал ведро воды, помешивал деревянной палкой, одновременно измельчая куски мела, и вновь: мел, вода, дробление, размешивание, а компрессор захватывает из бочки раствор, и она пустеет на глазах: надо шевелиться ещё быстрее! Иван подносил в нужное место шланги, возвращался помогать Вовке, и опять бежал к Андрею, который водил привязанной к жерди форсункой по стенам свинарника сверху вниз. Как только смоченная раствором стена темнела, он тут же передвигался на новое место, экономя и время, и раствор. Высохшие на ветру и солнце стены сияли первозданной белизной: приятно было смотреть.
Управились, как и рассчитывали, быстро. Будь в колхозе шестьдесят свинарников, они побелили бы их за один месяц. Увы, столько построек не было, видимо, во всей области, так что с расчетами Лёха сильно ошибся.
Закончив побелку, собрали бензопилу, и ночью возвратили хозяину. Откатили на место пустую бочку. Компрессор, чтобы не везти с собой, решили продать. В России действительно не было такого количества коровников, чтобы обеспечить работой бригаду шабашников на целый месяц, поэтому компрессор никто не хотел покупать ни за сто, ни за пятьдесят рублей, ни, даже, за бутылку водки. Лёха хотел его поломать, но друзья отговорили, и компрессор тот и по сей день стоит на поросячьей ферме.
Председатель был наслышан о деяниях шабашников, и без проверки подписал акт приёмки работ. В бухгалтерии уже была готова расчетная ведомость: за вычетом налогов, каждому причиталось по двести рублей. «За две недели работы, - объяснял Вовке Иван выгоды данной конкретной шабашки, - это в два раза больше, чем на твоей основной работе».
Правда, были расходы на проезд, на питание, на покупку мела и бензина, на бутылку токарю, на компрессор, да и назад надо ехать, за билеты платить, но сейчас об этом никто не говорил. Другое дело, за краску выручили 150 рублей, а приключений сколько! И, потом, просто, в этом году им не повезло. Зато на следующий год...
Три дня шабаи-навозники жили в районном доме колхозника, каждый день ходили в баню, несколько раз стирали одежду, но от свинячьего духа избавиться не могли. Зато Лёха придумал новый анекдот. Уже в вагоне, по пути домой, он развеселил ребят: «Работал я, как-то, свинарём. Как ни вымоюсь, Галка всё равно учует запах. Что это, говорит, от тебя говном воняет? И так каждый день. Ну, думаю, пора с этим кончать. Купил сосновый шампунь, сосновый дезодорант, духи «Сосенка». После работы помылся в бане три раза сосновым шампунем, обработал себя с ног до головы сосновым дезодорантом, а уже перед самым домом, надушился духами «Сосенка». Вхожу, смело обнимаю Галку, целую, и спрашиваю, дескать, напряги свой носик, скажи, что ты чувствуешь? Втянула она несколько раз носом воздух, осмотрелась вокруг, ещё раз понюхала, и неуверенно, так, говорит: такое впечатление, что, будто, в сосновом бору... Я, конечно, рад без меры, ну, думаю, наконец-то, а она, возьми, да и закончи фразу: кто-то насрал!»
Ребята рассмеялись, и начали обсуждать шабашку следующего года, которая будет удачнее этой, и они, наконец, заработают много денег.
Этот анекдот я слышал в разных вариациях, от многих людей, в разных местах, но придумал его Лёха. Это точно.
http://www.proza.ru/2009/11/02/417