ПЛОМБИР
Это уютное кафе, на берегу моря, Лёха любил за царящую здесь тишину. Берег на курорте песчаный, но в этом месте, давным-давно, какой-то граф засыпал его галькой, которая, перекатываемая волнами прибоя, исторгала ни с чем не сравнимые прелестные звуки, навевающие на посетителей кафе умиротворение и покой.
Говорят, в прошлые времена, галька, подобранная по форме и размеру, при соприкосновении с волнами, издавала нежные звуки любимой графом мелодии, но, со временем, прибой сделал свою работу, камешки округлились, мелодию уже не проигрывали, но, всё равно, звуки были приятные. Поэтому, несмотря на то, что кафе называлось «Пломбир», и постоянно было заполнено любящей мороженое детворой, по давней традиции, здесь было тихо, даже в середине жаркого летнего дня, когда торговля прохладительными напитками и мороженым шла особенно бойко.
С наступлением сумерек, когда малыши расходятся по домам, столики занимают старшеклассники, которые, следуя традиции, тоже ведут себя пристойно, не нарушая громкими разговорами благодатную музыку моря. Ближе к полуночи кафе «Пломбир» переходит во власть взрослого люда курортного городка, но и в это время спиртным здесь не торгуют, идут сюда серьёзные, степенные люди, чтобы, не столько отведать мороженого, сколько поговорить по душам, решить житейские проблемы, а то и просто, послушать шум прибоя. Это была традиция, которая не нарушалась ни во времена разгула алкоголизма, ни во времена борьбы с пьянством. Тот, кто сюда приходил, знал: пить и шуметь здесь нельзя! Вот, в это тихое, уютное кафе, и пришёл Лёха с другом Андреем. Они сидели за маленьким столиком «на двоих», под ними соленая морская вода, напару с прилетевшим из Турции ветром, извлекала из гальки бесконечную песню, напоминающую воркование голубей.
Андрей стоял у стойки, и оттуда подавал немые знаки: какое мороженое взять? Лёхе бы встать, подойти, сказать, но он, вопреки правилам, крикнул:
- Пломбир!
Это вышло у него не так уж и громко, но тишина была нарушена, все обернулись на голос, и ему стало неловко. К тому же, он заметил, что от стойки отделился средних лет мужчина, и направился к его столику. Лёха подбирал слова, какими он будет оправдываться, извиняться за то, что, ненароком, нарушил тишину, но мужчина сел напротив него в кресло, спросил:
- Чем могу служить?
Лёха растерялся. Он ничего не понял, и именно таким взглядом смотрел на собеседника.
- Ты меня позвал, я пришёл.
- Я... я никого не звал, - пролепетал Лёха.
- Я - Пломбир, - сказал мужчина.
- Простите, я этого не знал. Там, у стойки, мой приятель. Он берёт мороженое, я ему сказал, чтобы мне взял пломбир.
- А-а-а, - протянул мужчина. - Так тебе, значит, пломбир не нужен?
Лёха продолжал смотреть на него глупым взглядом.
- Пломбир. Настоящий пломбир. Пломбы ставить, свинцовые. Могу сработать недорого.
Подошёл Андрей. У буфетной стойки его уже просветили насчёт Пломбира:
- Накладочка вышла. Ты заказал мороженое пломбир, а у товарища кликуха Пломбир. Только мы с тобою и не знаем это. Вот, он и пожаловал к тебе.
Андрей взял от соседнего стола свободное кресло, сел.
- Но, раз уж так вышло, давай поговорим с товарищем, - он посмотрел на Лёху.
- О чём поговорим? - спросил тот.
- Как, о чём? О пломбире.
Лёха ничего не понял. Ничего не понял и мужчина, но, на всякий случай, спросил:
- Так, вам нужен пломбир, или нет?
- Нужен, - твёрдо ответил Андрей.
- Выкладывай, - сказал мужчина.
Аандрей подал ему руку, назвал себя:
- А это - мой друг, Лёха.
- Пломбир, - пожал им руки мужчина.
У Андрея мелькнула соблазнительная мысль, которую он решил обговорить с новым знакомым.
- Мы работаем на прииске, - начал он. – Лёха - на промывочном приборе, я - на бульдозере, подаю ему на вашгерд пески. А он моет золото. На колоде двойной контроль: ключ у Лёхи, а пломбир - у старшего съёмщика золота. Друг без друга к золоту никто не может добраться. А, вот, если бы у нас был пломбир...
- Нарисуй, какой нужен, я сработаю.
Пломбиру идея пришлась по душе. Жил он не бедно, пломбиры, на чёрном рынке, шли хорошо, но он был азартен, за любое новое дело брался с энтузиазмом. А тут - Колыма, золото. Это не киоск с газетами на тридцатник.
- В том-то и дело, что я не знаю, какой. Во-первых, их периодически меняют...
- Как часто? - уточнил Пломбир.
- Ну, я не знаю, специально не следил. Но, точно знаю, что - меняют. На пломбах значки разные, я видел.
- А, пломбу, можно достать?
- Не-а. Во-первых, это на Колыме.
- Знаю, что не в Крыму.
- А, во-вторых, съёмщик каждый раз пломбу срезает, и бросает в контейнер, вместе со снятым золотом. Если в шлихе не найдут пломбу - кранты!
- А посмотреть на неё можно?
- Можно, если слетать в Магадан.
- Что ты меня Магаданом пугаешь! Я - Пломбир! Меня другое волнует... Сколько золота можно взять из этого, твоего...
- Вашгерда, - подсказал Андрей.
- Ну, да.
- Много там не бывает. Максимум - килограмм. Но, всё брать нельзя, сразу поймут. А, если понемногу...
- Понемногу - это сколько?
- Ну, при хорошем намыве, грамм 200-300.
- Для этого в Магадан лететь?
- Съёмку делают каждый день...
- Так, это ж, совсем другой базар! Ради этого я с вами поеду.
- Полечу... Туда поезда не ходят. Но, взять золото - это полдела. Вопрос в том, как провезти через таможенный контроль!
- А как провезти через контроль?
- Слышал, отливают готовые изделия... Кольца, браслеты. Их не отбирают. Вроде, как бы, в магазине купил, на подарок.
- Если, только, они с пробой, - уточнил Лёха.
- Пробу мы исполним на высочайшем уровне, - сказал Пломбир. - Но, чтобы отливать изделия, надо Сивуху брать с собой.
- Какого ещё, Сивуху?
- Корешок мой. Он этим промыслом занимается, а я на его изделия пробы ставлю. Нам, как раз, надоело медь за золото сбывать, хочется поработать с благородным металлом. Так что, Сивуху тоже возьмём с собой.
- Мы никого не возьмём. Надо вызов организовать. Без вызова билет в Магадан не продадут, это закрытая зона.
- Вот, ты и организуешь вызов!
Они сидели в уютном кафе «Пломбир», тихо, словно невинные голубки, ворковали, стороннему наблюдателю и в голову не пришла бы мысль о том, что за этим столом, под сладостный ропот морских волн, разрабатывается грандиозная операция по подрыву государственной мощи, ибо, как ещё можно назвать хищение золотого запаса страны в особо крупных размерах. Официальной версией для вызова в артель решили считать, что Пломбир - мастер на все руки, что часы отремонтировать, что приёмник, что телевизор, а Сивуха - отличный механик, коими они и в самом деле являлись. Чужих людей, со стороны, в артель не брали, но рабочих рук не хватало, и по рекомендации Андрея и Лёхи, Пломбиру и Сивухе вызов пообещали организовать.
Заканчивалась короткая, южная, карикатурная зима. На Колыме ещё стояли тридцатиградусные морозы, а Лёха и Андрей уже улетели в артель, прихватив с собой, в качестве презента артельным дамам, букеты мимоз к Восьмому марта.
С вызовом, как и ожидали, никаких трений не возникло. Поручительство сыграло свою роль. На Колыме надо ремонтировать и технику, и часы, и телевизоры, так что, Пломбир и Сивуха появились в артели задолго до начала промывочного сезона. Сивуху определили в механический цех ремонтировать бульдозеры, а Пломбир, в ожидании оттайки мерзлоты, с группой старателей ремонтировал баню. Лёха и Андрей взяли Пломбира и Сивуху в свой балок. С целью конспирации, чтобы ни у кого не возникло вопросов относительно клички Пломбира, а, тем более - подозрений, решено было величать их настоящими именами: Пломбира - Игнатом, а Сивуху - Саввой. А о Пломбире и Сивухе решили пока забыть.
С наступлением промывочного сезона Игната поставили на прибор, мыть золото, а Савву, ему в напарники, бульдозеристом, толкать на вашгерд пески. На этом же приборе, в другую смену, работали Андрей и Лёха. В этот год мыть начали рано, ещё по морозу. Колода обмерзала, приходилось её подогревать, чтобы не упускать золото в отвал. В ход шли ветхие телогрейки, облитые соляркой, валенки, прочая ветошь. Намывали помалу.
Золото снимали два раза в неделю, по 100-150 грамм. Игнат запаниковал:
- Стоило ради этого ехать на Колыму!
Андрей успокаивал его:
- Не кипятись, подожди. Ещё не вечер. Потеплеет, - золото само будет сыпаться в колоду. Сейчас главная задача - определить место, где оно лежит. Полигон наш большой. Золото на нём распределено не равномерно. В одном месте - один грамм на тонну песка, а в другом - двадцать. В зависимости оттого, как проходит жила. На глаз это не определишь, только опытным путём.
Андрей начертил на листе бумаги план полигона, разбил на квадраты, нанёс место, где расположен вашгерд.
- Вы не гоняйте бульдозер беспорядочно по полигону, - учил он Лёху и Савву, - берите песок с определённого места, всё время с одного квадрата, пока не сделают съём золота. Посмотрим, сколько снимут, и нанесём на карту. После этого будете брать песок с другого квадрата. Так мы определим, где проходит основная россыпь. А когда мы это будем знать, гребанём оттуда за сутки кубов восемьсот, вот тогда и будет золото.
С этого дня бульдозер, и днём и ночью, стали гонять по полигону в поисках богатых золотом песков.
Наконец, оттайка пошла полным ходом. Теперь, чтобы не упускать золото по коврикам в отвал, съём делали ежедневно. Снимали по разному, когда сто граммов, когда - четыреста. В один из дней первый коврик был заполнен шлихом до отказа, второй, третий и четвёртый блестели слоем золотого песка, и даже пятый коврик, который трогали один раз в месяц, на этот раз потревожили: всего сняли более трёх килограммов! Игнат уже не только разобрался в нехитром графике смены пломб, - их было всего пять, и менялись они каждые пять дней, по порядку, - но и смастерил все пять вариантов пломбираторов. В его богатом наборе инструментов для ремонта часов и телевизоров, были инструменты для изготовления и пломбиров, и пломб. Не мешкая, Лёха - весь день, а Савва - всю ночь, подавали на вашгерд песок с «урожайного» места, а утром открыли колоду, и сняли грамм восемьсот золотого шлиха. После этого колоду замкнули, опломбировали, стали мыть дальше, чтобы не сдать съёмщикам чистые коврики или, что было бы ещё хуже, чтобы на втором коврике не было золота больше, чем на первом: тогда их сразу разоблачили бы.
Съёмщики в этот день сняли больше обычного, около одного килограмма, и всё допытывались у Саввы, откуда он подавал песок. Савва прикидывался дурачком, говорил, что гонял равномерно по всему полигону:
- Гоняю бульдозер по полигону полоска за полоской, как председатель учил.
Председатель тоже спросил у Саввы, откуда был «тот» песок, но Савва и ему навесил лапши на уши. Председатель поверил, ибо в его практике были случаи, когда со всего полигона за лето брали не больше десяти килограмм, но был и такой случай, когда за одни сутки сняли восемь килограмм, да ещё неизвестно, сколько золотого песка ушло в отвал, так как все коврики были переполнены. После того случая он дал команду удлинить колоду до восьми ковриков, но последние два - три, и по сей день пустуют, ждут, когда бульдозер наткнётся на богатую россыпь... Ребята были довольны. Пока всё шло по намеченному плану. За месяц они припрятали пять килограмм шлиха, но о том, чтобы его переплавить, не могло быть речи. Работали в две смены, по двенадцать часов, Савва бульдозером подавал на стол вашгерда песок, Игнат стоял на «жлыге», промывал его. Потом они отдыхали, а Андрей и Лёха мыли золото. Съём шлиха делали ночью, прятали по пути с работы, на заброшенном полигоне, недалеко от артели, чтобы можно было в любой момент взять. Но переплавить... Для этого не было ни приспособлений, ни места, ни времени. Савва выговаривал Андрею:
- Ты бы сразу сказал, что мы будем жить в тайге, в семистах километрах от Магадана. Мне нужна оснастка, чтобы переплавить золото. И если даже я всё, что нужно, найду, - где, и когда это делать?
- Ты сначала думай, как, а потом, решим, где, - сказал Андрей. В то время как остальные участники предприятия уже почти смирились с поражением, Андрей был на сто процентов уверен в благополучном исходе операции.
- У тебя что, есть варианты? - зло спросил Савва.
- Есть! Один из них, самый крайний, - взять в долю председателя.
- И сразу загреметь по статье! Ты, что ли, будешь с ним говорить на эту тему? Да у него десять вашгердов, золота мы намываем, считай, по десять килограмм в день, полюбуйся на стенд в столовке. Он за один день, если половину возьмёт, может поиметь пять килограмм, а ты ему: пожалуйста, за весь сезон - десять! И всё, что сам за десять лет украл, на тебя же спишет!
- Я только шесть лет здесь работаю, - отшутился Андрей. Но зато он выбрал момент, и посоветовал председателю послать Игната в Магадан: отремонтировать дочери вязальную машину, а заодно - несколько часов. Савва дал Игнату соответствующие инструкции, и тот привёз купленные в хозмаге обычные товары, из которых собрали тигель для плавки золота. А Игнатовых инструментов для ремонта часов и телевизоров с лихвой хватило, чтобы изготовить формы для литья. Огнеупорную глину нашли рядом с артелью. Таким образом, были решены почти все вопросы: как лить, из чего, и когда. Почти, потому что оставался маленький пустяк: где? В балке, кроме них, жили ещё два старателя, да и плавить на «буржуйке» не получилось бы. В ремонтном цехе места много, там бы всё и устроить, но там рабочих всегда полно, работают круглосуточно, и Савве там, вроде, нечего делать.
После долгих споров вышли на единственно возможный вариант: надо оставаться в артели на зиму! Каждый год, после окончания сезона, старатели разъезжаются по домам. На зиму в артели остаются несколько человек. Три бурильщика со взрывником: бурить скважины, заряжать и взрывать, рушить вечную мерзлоту, которую даже сверхмощный бульдозер «Камацу» не в силах разрезать, ни задним клыком, ни передним лемехом. Три бульдозериста, которые эти самые взорванные торфа сгребают в отвал, вскрывают золотоносные пески. Три - четыре опытных слесаря по ремонту техники, да ещё истопник-повар-банщик, всего десять - пятнадцать человек. Вот, в эту группу и решили попасть наши герои. Чтобы зарекомендовать себя с положительной стороны, они, в свободное от работы время, из старых труб соорудили водопровод для подачи воды в баню и столовую. Если раньше воду возили на санях, в цистерне, то теперь она шла с ближайшей сопки самотёком, а бульдозер освободился для более важных дел. Потом изготовили скрепер для выдачи из котельной шлака. Сконструировали и изготовили трубоукладчик для монтажа шестидюймовых труб, по которым подаётся вода на вашгерд. Придумали рычажное устройство для установки электрических столбов. Председатель ими не мог нарадоваться. Вообще-то, в артель плохих работников не берут, тут все трудяги, и специалисты высокого класса, но эти ребята, своим трудолюбием и изобретательством, превзошли даже опытных ветеранов. Заканчивался промывочный сезон. У ребят уже было припрятано килограмм двадцать шлиха, с учётом удаления шлаков и испарения при плавке, десять килограммов чистого золота. Это, в ювелирных изделиях, больше ста тысяч! Огромное состояние. Только состояние это надо было переплавить, отлить, изготовить изделия, отшлифовать, поставить пробу, вывезти на материк, и продать! Увы, в благодарность за их хорошую работу, председатель пообещал на следующий год оставить в артели на зиму кого-нибудь одного из них. Слишком велика была конкуренция. Дело в том, что, старатель, отработавший летний сезон, и оставшийся на зиму, да ещё на одно лето, зарабатывал уйму денег, и желающих было много. Этот сезон считался удачным, ребята за лето заработали по пять тысяч, и уехали на материк. Деньги, конечно, не малые, но и не те, на какие они рассчитывали. А чтобы получить те, надо отпахать ещё один сезон, умудриться остаться на зиму, переработать спрятанное золото, и вывезти его на материк!
Когда разрабатывалась операция, они не учли один нюанс: через таможню можно провезти золотые изделия с пробой, как личную вещь: одно кольцо, два, ну, пять! А как провезти несколько килограмм? После долгих дебатов, ребята нашли единственное, на их взгляд, правильное решение: золотые изделия продавать на Колыме. В Магадане, Палатке, Стрелке, Атке, Среднекане, Сеимчане. Савва связался по телефону с председателем артели. Тот пообещал дать вызов его родственнице, и устроить её продавцом в Магадане.
На новый сезон поехали уже впятером: Андрей, Лёха, Игнат, Савва и Барина. Нынешний сезон повторил прошлогодний. Ребята по сменам работали на вашгерде, а Барина - продавщицей в универмаге. Только продавать ей пока было нечего. Ребята промывали пески, понемногу воровали шлих, прятали его, но до переплавки дело не доходило, и от этого охотничий азарт только возрастал. К концу сезона было припрятано, по их расчетам, килограмм сорок - сорок пять. Они решили, что этого достаточно, и больше не рисковали. Съём на их вашгерде сразу увеличился в два раза. Пришли геолог, маркшейдер, председатель артели, обследовали полигон, и нашли-таки место залегания россыпи. Она проходила наискосок через дальний угол полигона, и выходила на восток и север за его пределы, что позволяло сделать оптимистический прогноз на следующий год: полигон решили заложить прямо на богатом месторождении. Савва его нашёл, его и оставил председатель на зиму, вскрывать на этом полигоне торфа. Ребята ликовали. Андрей, Лёха и Игнат поехали на материк, а Барина осталась в Магадане.
Савва и его напарники обуривали полигон, заряжали, взрывали, убирали разрыхлённые торфа в отвал. В свободное от работы время Савва подрядился ремонтировать технику. Руки его, и правда, были золотые. Он мог найти поломку и в бульдозере, и в токарном станке, и в сварочном аппарате. И не только найти, из подручных материалов он мог изготовить любую деталь, необходимую для ремонта. Он брал втулку от одного механизма, шестерню - от другого, вал - от третьего, и собирал дефицитную запчасть, без которой машина была грудой металлолома. Три раза в неделю он разжигал в кузнице горно, ковал «в запас» для будущего сезона зубилья, отвёртки, молотки, кувалды, ключи и... плавил золото. Ручные меха он усовершенствовал, изготовив электрический вентилятор, приспособил кислородный баллон для поддува, и легко получил нужную температуру. Дело пошло на лад. Сначала он переплавил шлих в золотые слитки небольшого размера, потом начал отливать браслеты, кольца, печатки, перстни. Формы делал попроще, чтобы изделия выходили поувесистее, следовательно, и подороже. Тут же, в кузнице, прятал готовую продукцию. Покончив с переплавкой, смастерил шлифовальный станок, и отполировал все изделия до зеркального блеска.
В апреле приехали Игнат и Андрей. Лёха зимой женился, и молодая жена на север не отпустила.
Осмотрев готовую продукцию - более тысячи ювелирных изделий, ребята были удивлены: когда Савва успел всё это изготовить? Условились, что этот сезон для них будет последним. Поэтому решили больше не рисковать, и колоду не вскрывать. Сбыть бы уже готовое...
Игнат изготовил керн, высекающий 585 пробу не хуже фабричного, и за одну неделю придал изделиям товарный вид.
У председателя артели сломался телевизор, он послал в Магадан Савву, который, заодно, навестил Барину. Работая в универмаге, она познакомилась с нужными людьми, могла наладить сбыт золотых изделий. Но без ярлыков и товарной упаковки продавать никто не соглашался. Пришлось подключать специалистов по изготовлению коробочек, и полиграфистов, для печатания ярлыков и паспортов. По совету директора универмага, с целью ускорения процесса реализации, задействовали начальника облювелирторга, который пообещал разослать изделия по всем городам Магаданской области. Круг осведомлённых об операции людей расширился до опасных пределов, но отступать было поздно: дальше дело шло самотёком. Золотые изделия доставили в Магадан, Барине. Оттуда, по системе ювелир торга, их развезли по магазинам области. Оставалось ждать результатов реализации. Ребята, конечно, понимали, что ожидаемую сумму - 200 тысяч рублей - получить не удастся, каждый из посредников что-то оставит себе.
Но то, что произошло позже, превзошло все их расчёты. Понятно, договоров никаких не заключали, бумаг никто не подписывал, расписок не давал, обязательств не брал. Единственным связующим звеном с ювелирторгом была Барина. От неё и узнали, что изделия «не идут». Поэтому, денег никаких нет. И назад получить своё золото невозможно. Андрей подозревал в махинациях Барину, но Савва ей верил, она клялась, что всё это проделки начальника ювелирторга. Он распределяет доходы, и если ничего не даст, то ничего с него и не возьмёшь. Савва ездил в Магадан три раза, и всё безрезультатно. Попытался и Андрей выйти на начальника ювелирторга, но его даже к кабинету не подпустили. Андрей хотел идти в милицию, но Барина отговорила: что он там скажет? Что украл золото на прииске, переплавил в ювелирные изделия, поставил пробу, упаковал в коробочки, приклеил ярлычки, и всё это отдал человеку, которого, не то, что в глаза не видел, но, даже, фамилии не знает?
Савву сообщение Андрей рассмешило, и он, будучи по натуре игроком, хохотал до коликов в животе. Для него этот проигрыш был не страшнее других, ибо в других случаях ему действительно приходилось проигрывать большие суммы, а тут, в сущности, он ничего не проиграл. Просто, ничего не выиграл, и всё!
Игнат недолго и не зло поматерился, обвиняя, в основном, себя. А вот Андрей решил не сдаваться. И не потому, что ему так сильно нужны были деньги. На безбедную жизнь хватило бы и того, что за несколько сезонов заработал в артели честным трудом. Его обуревала злость на того человека, который, не ударив пальцем о палец, ничем не рискуя, нагло присвоил такую сумму. Он не был игроком, поэтому не мог проигрывать. У него всегда всё было рассчитано до мельчайших деталей, и по своей вине проколов никогда не допускал. Он поехал в Магадан. Барина устроила встречу с начальником ювелирторга. Но тот сделал удивлённые глаза, и сказал, что впервые слышит о каких-то подпольных золотых изделиях. Откуда они взялись? Какой дурак привёз их на север, где золота - пруд пруди? Ах, вы их тут изготовили? Так это, уже, знаете ли, статья...
Андрей хотел припугнуть его ревизией, но и этот номер не прошёл:
- У меня на каждое изделие имеется товаротранспортная накладная, ценник, ярлык, сертификат, в общем, вся документация в порядке. А если хотите приключений на свою голову, идите в милицию, прокуратуру, ОБХСС, куда хотите! Я позвоню, и вас там примут подобающим образом.
Андрей вышел, хлопнув дверью. Савва уговаривал его, предлагал успокоиться, плюнуть на это дело, дождаться окончания сезона, и уехать на материк. Но у Андрея, видимо, на эти деньги были свои виды, и он не хотел так легко сдаваться.
- Надо всё начать с начала, - говорил он. - До конца сезона время ещё есть. Если каждый день брать песок с той россыпи, успеем снять килограммов двадцать.
- Ты думаешь, что начальнику ювелирторга двести тысяч мало? - язвил Савва. - Так он ведь шлих на реализацию не возьмёт, ему готовые изделия подавай!
- С пробой, ярлычком, и в коробочке, - подлил масла в огонь Игнат.
Но Андрей успокоиться не мог. Той же ночью, воспользовавшись тем, что его напарник ремонтировал бульдозер, он вскрыл колоду, снял два килограмма шлиха, опорожнив все коврики, в надежде на то, что к приезду съёмщиков они успеют что-то намыть. Но поломка оказалась серьёзная, бульдозер завести не смогли. Утром съёмщики увидели чистые коврики. Это был беспрецедентный случай! На первых ковриках золота не было, а на третьем, четвёртом, пятом - было. Хорошо ещё, что Андрей, чтобы не подводить друзей, пристроил на колоду старую пломбу, а новую, вместе с пломбиром, выбросил в водосборник.
По рации вызвали председателя артели и его заместителя по охране золота. При внимательном осмотре установили, что пломба была сорвана, и потом аккуратно прилажена на место. Тут же, в привашгердной кабине, нашли сумочку с золотым песком. На Андрея надели наручники. Учитывая, что случай этот единственный, что Андрей действовал сам, плодами кражи не воспользовался, артели ущерба не нанёс, чтобы не выносить сор из избы, председатель просто, указал рукой на трассу: бери мешок, иди домой. Здесь ты больше не нужен. Само собой разумеется, о зарплате в таком случае речь не идёт. Деньги выдавали только на проезд.
Когда Андрей не вернулся в балок, Савва и Игнат заволновались. Обсудили создавшееся положение, и решили, что, на всякий случай, надо об этом сообщить председателю. Савва пошёл в контору, доложил, что Андрей не вернулся с полигона. Председатель внимательно посмотрел на него, потом просто сказал:
- Он нарушил Устав артели. Я указал ему рукой на материк.
- Андрей мой друг, он меня сюда устраивал. Могу я узнать, в чём его вина?
- Он не склонял тебя к воровству золота?
- Нет. Я не представляю, как его можно украсть, а тем более - вывезти. На это может пойти только новичок. А Андрей не первый сезон на севере. Нас в прошлом году в аэропорту Магадана таможенники полчаса обыскивали, все швы проверяли, даже в задницу заглядывали... Как он собирался его провезти?
- Может, что-нибудь говорил о каких-нибудь каналах, связях, знакомствах?
- Он говорил, что денег у него хватит на безбедную жизнь. А о каналах... Какие у него каналы? И зачем?
- И тем не менее... Видимо, чёрт попутал.
- А он что говорил? - осторожно спросил Савва.
-Тянул лиственницу на дрова, нечаянно сорвал пломбу - выдернул проволочку изнутри. Хотел пристроить, потом решил посмотреть колоду. Открыл, снял золото. Думал, не узнают. А тут на бульдозере серьёзная поломка, больше не мыли...
- Сыпанул бы в колоду шлих, добавил десяток лопат породы, и размыл бы пушкой.
- Так сделал бы профессиональный вор. А он - дилетант. Первый раз украл, и попался. Потому я его и отправил с миром. Жалко парню судьбу ломать.
- Как он мог! - деланно воскликнул Савва. - Не надо было лезть в колоду. Но, если уж полез, надо было всё чисто сделать.
Савва понял, что переиграл, сказал лишнее, и, чтобы не вызвать подозрение, закатился заразительным смехом.
Председатель долго смотрел на него вопросительным взглядом.
- Да, это, я потому, что он хотел заработать лишний рубль воровством, а потерял всю зарплату за сезон, - продолжал ржать Савва. Он ржал долго, заразительно, до тех пор, пока посетители кафе «Пломбир», не начали на него шикать со всех сторон. Тогда успокоился, откашлялся, протёр платком заслезившиеся от смеха глаза, и сказал:
- Ну, ты, Андрюха, даёшь! Себя наказал, нас чуть не подставил, а всё по глупости. Два раза на одной мякине даже воробей не попадается! Научись смотреть на проигрыш с улыбкой. Или не садись играть. Жизнь не такая простая штука, как ты о ней думаешь. Она намного проще!
Друзья смеялись до тех пор, пока их не попросили удалиться с этого уютного приморского кафе «Пломбир», тишину которого не разрешалось нарушать даже отъявленным колымским аферистам.
Первый успокоился Пломбир:
- Смех смехом, а мы не договорились: нужен вам Пломбир, или нет? Берёте вы нас на Колыму, или нет? Короче, хотите вы заработать кучу денег на золотых изделиях, или нет?
Лёха и Андрей обещали подумать...