43
АНГЕЛЫ ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕ ЖИВУТ
По версии Голливуда, в огромной публичной библиотеке Лос-Анжелеса живут ангелы. Они ходят от стеллажа к стеллажу, рассматривают корешки книг. Не листая страниц, узнают, о чем написано в книгах. Ангелов никто не видит. Никто не чувствует их присутствия рядом. А может, кто-то и чувствует что-то, какую-то странность, но не понимает, что это и есть присутствия рядом ангела. В библиотеке, в которой Дольчевита решила перекантоваться в дождливый и ветреный мартовский день, ангелов, скорее всего, не было. Читатели были, но очень мало. Дольчевита совсем не собиралась заняться чтением книг, просто библиотека была единственным местом, в котором за мизерную плату можно было укрыться от дождя. Плата действительно было до смешного малой: Дольчевите предложили заполнить формуляр и взяли с нее небольшую сумму за читательский билет. Это было так здорово! Теперь она могла с восьми утра до пяти вечера сидеть в удобном кресле и делать вид, что читает. В любой день, кроме четверга. Здесь была туалетная комната, в которой можно было умыться, был еще курительный салон с удобным диваном, на котором можно было вздремнуть. Читателей было очень мало, курящих читателей - еще меньше. Библиотека переживала кризис. Всю информацию можно было раздобыть в Интернете, содержание любой книги можно узнать в сильно сжатом варианте в том же Интернете и не зацикливаться на таких мелочах, как художественные образы, диалоги или метафоры. Имя автора и название – этих знаний многим хватает даже на то, чтобы высказывать собственное мнение о книге. Иногда этих знаний достаточно, чтобы ссылаться на творение великого писателя или даже цитировать его в своем произведении. Дольчевита сама пережила такой период. Когда она писала свою первую книгу, она хотела обратить внимание своих читателей на свою собственную начитанность и образованность. Цитатами из Данте пестрела вторая книга Дольчевиты.
Дольчевита прохаживалась между высокими книжными стеллажами, как ангелы в голливудском фильме. И тут она увидела книгу, которая привлекла ее внимание. Это был Данте, ее любимый Данте, которого она не читала. Не читала, но любила говорить, что это ее любимый писатель. Сейчас любимый писатель сам просился ей в руки. Книга называлась «Божественная комедия». «Хорошо, что комедия, - вздохнула с облегчением Дольчевита. – Ничего другого я сейчас просто не выдержу».
Сначала ей читать было очень сложно. Знакомые буквы складывались в знакомые слова, но понять что-то было невозможно. Дольчевита откладывала книжку, потом с новыми силами начитала читать сначала. Шестая или седьмая попытка оказалась удачной: Дольчевита прочла несколько страниц и кое-что стала понимать. Но тут в зале погас свет, библиотекарь проторохтела ключами и ушла, закрыв за собой дверь. Дольчевита осталась одна в библиотеке! На целую ночь, без света, одна!
«Высплюсь в тишине», - подумала Дольчевита и придвинула к своему креслу еще одно, чтобы положить на него ноги. В самом конце зала светились буквы, указывающие направление эвакуации при пожаре или химической атаке.
В читальном зале было тепло и уютно, тихо и темно. Ничто не мешало Дольчевите крепко уснуть, даже голод затаился в глубине живота и не напоминал о себе урчанием.
Дольчевита уснула. Долго она проспала или не очень, но проснулась она внезапно от шороха. Дольчевита открыла глаза. Рядом с ее креслом стоял мужчина в светлом плаще и листал «Божественную комедию». Полная луна светила в окно, комната вся была залита лунным светом. Очевидно, дождь уже прекратился, и тучи разошлись, открыв звезды и луну.
-Вас тоже закрыли в библиотеке? – спросила Дольчевита незнакомца.
-Да, к сожалению, - вздохнул он.
-Но здесь сухо! Март – это такая мерзость, - сказала Дольчевита.
-Май тоже может быть отвратительным, если в нем случается что-то плохое, - сказал мужчина.
-А что может случиться плохое в мае? - спросила Дольчевита.
-Например, кто-то может умереть, - объяснил незнакомец.
-Я знаю. Я потеряла все, когда лето было в разгаре. И погода меня не радовала. Моя мать оставила меня одну.
-Не одну. Она дала тебе надежду, - возразил незнакомец.
-Откуда вы знаете? – спросила Дольчевита, нисколько не удивившись словам незнакомца. – И кто вы?
-Данте. Данте Алигьери, - представился мужчина.
-Тот самый? Не может быть! – не поверила Дольчевита. – Тот самый Данте умер. Как мне кажется…
-Умер, умер. Значит, я его дух. Так можно? – спросил мужчина.
-Можно. Пусть будет дух, - согласилась Дольчевита. – А почему вы здесь? Вы же должны быть в Зеленой Полянке. В той, наверху. Разве там плохо?
-Нет, не плохо, там хорошо. Я здесь ради тебя. Я хочу показать тебе мой ад. Ну, не в том смысле мой, что я там сейчас. Я, как ты понимаешь, в раю, - стал почему-то оправдываться Данте. - А тебе я хочу кое-что объяснить.
-Не стоит! Я доберусь сама до всего собственным умом! – резко отрезала Дольчевита.
-Собственным умом – хорошо, но когда есть кто-то, кто умнее тебя, к нему бывает полезно прислушаться. Почему нас так мало читают? У нас есть чему поучиться! – уверенно сказал Данте.
-Чему? И зачем? Борьба добра со злом продолжается, а безнравственность и бездуховность – как были, так и есть. И никакими умными книжками их не искоренить. Их разве что можно обнажить и показать всем, но они и сами себя с удовольствием обнажают.
-Значит, все напрасно?
-Что?
-Наши чувства, мысли, творения.
-Может, и не напрасно. Почем я знаю? – разозлилась внезапно Дольчевита. –Давайте уже, покажите мне свой ад!
Данте взял ее за руку, и они вдвоем взлетели вверх, прямо под хрустальную люстру. Внезапно люстра превратилась в звездный небосвод. Потолок раздвинулся. Над ними сияло звездное небо.
-Разве ад в небе? – спросила Дольчевита.
-Я передумал. Я не хочу показывать тебе мой ад. У каждого – он свой.
-И рай свой?
-И рай свой. Только мне не велено тебе об этом говорить, - спохватился Данте. – Ад точно у каждого свой, а вот рай – это сама узнаешь.
-И девять кругов – не предел? Нет, пусть будет девять. И в самом низу – дантисты, вырывающие здоровые зубы. Это грех – всем грехам грех!
-Интересная трактовка, я бы до этого сам не додумался. Надо будет пересмотреть свою комедию.
-Кстати, а почему вы назвали свою комедию комедией? Я не вижу в ней ничего смешного! – сказала Дольчевита.
-Все хорошо, Дольчевита, все хорошо. А кто у тебя пойдет в восьмой круг?
-А в восьмой круг – редакторы, выбрасывающие из моей рукописи самые сильные страницы. Чем не стоматолог, вырывающий здоровые зубы?
-А в седьмой кого? – полюбопытствовал Данте.
-А в седьмой – тех, кто вырывает из своего сердца живую любовь…
Данте внезапно куда-то исчез, остался только его голос.
-Девочка уснула, а я не заметила. Еще бы: в наше время кто сможет читать такую толстую книгу и не уснуть над ней?
Дольчевита открыла глаза. Но это был уже не Данте. Над ней склонилась библиотекарь.
-Ой! Простите! Я, кажется, уснула! – поспешила извиниться Дольчевита.
-Ничего страшного, я сама часто над книгами засыпала. Поэтому и стала библиотекарем. А ты спешишь куда-то? Или вместе кофе будем пить? Читатели не скоро появятся, через несколько часов.
-Будем вместе кофе пить, - согласилась Дольчевита.
-Знаешь, меня прислало к тебе провидение, - сказала вдруг радостно библиотекарь.
-Привидение? – Дольчевита вспомнила о Данте.
-Провидение. Сегодня праздник, библиотеке сто двадцать лет. Мне нужно праздник подготовить, программу какую-нибудь. А если читателей не будет? А если будет, как вчера – ты и еще две девочки? Кому я тогда программу покажу? Вот ты и будешь зрителем.
-Зрителем можно, я уже была зрителем несколько раз. И всегда очень успешно. Но, может быть, для меня найдется роль в вашем представлении? Так долго не слышала аплодисментов! Моя душа жаждет восхищения и аплодисментов.
-Добро. Будут тебе аплодисменты, - сразу согласилась библиотекарь. - Выступать будешь ты, а зрителем – я. Ты моложе, костюм Королевы Книги на тебе будет лучше смотреться, гармоничнее. И слова учить мне не очень хочется.
-Я выучу слова, у меня хорошая память на буквы, - похвасталась Дольчевита. – А много учить?
-Много. Но у тебя есть еще время – оператор будет в пять часов. А сейчас еще нет девяти.
-Оператор? Будет оператор? А если нас так и будет двое? – удивилась Дольчевита. – Для чего оператор?
-С оператором уже трое. На празднике еще будет меценат. Он должен мне дать денег на покупку новых книг, - объяснила библиотекарь.
-Зачем? И эти никто не читает, - заметила Дольчевита.
-Правда? И ты так подумала? Ну что ж, на эти деньги я сниму себе новый клип. А на остачу – куплю себе новые пуанты. Или сапоги. Зачем мне пуанты, если я на них стоять не умею?
«Лучше меня могу написать только я,
если хорошенько высплюсь».
Дольчевита Фелинина, «Мой звездный путь»