ТРИУМФАТОР
Однажды Евгений Петрович сам оказался жертвой собственной принципиальности. Правда, свой поступок он не считал жертвенным. Скорее всего, пострадавшей стороной назвать можно было нас, на свою голову избравших его своим бригадиром. Понятно, что дело снова было на базе, куда по осени представители нашего института посылались не менее двух раз в месяц.
Дождливый день за неделю до ноябрьских праздников. Суббота Отгулы нужны всем.
Добровольцев на фруктово – овощной фронт отбирали, чуть ли не по конкурсу. Из мужчин счастливчиками оказались пятеро: Евгений Петрович, Вадик Кошелев, я, Игорь Точилов и Асхат Сабиров. Собрались у ворот базы, зашли в диспетчерскую. Там народу – море, с различных предприятий и организаций. К окошку за нарядами не пробиться. Стали в конец очереди, ждём. Постепенно народ рассеялся. «Есть кто ещё»- крикнули из окошка. «Есть» -отозвался Асхат –«Мы».
-Последние?
-Последние.
–Какая организация?
Называем институт.
- Кто старший?
Мы не сговариваясь подтолкнули к окну Евгения Петровича, Он поскромничал немного и согласился.
- Как фамилия?
-Коновалов.
- Сколько человек с Вами?
- Ещё четверо.
-Значит так, Коновалов, вот вам наряд на всех пятерых, направляетесь в 21 цех, к мастеру Гороховой. Она вам скажет, что делать
Не спеша находим 21 цех.
-Вы, мастер Горохова?- Спрашивает Евгений Петрович.
- Я. В чём дело?
-Нас к вам послали на работу, вот наряд, возьмите пожалуйста.
- Да они, что там, сдурели, что ли? Куда мне столько народу!
Мастер Горохова хватает телефонную трубку.
- Алло, Николаев?. Ты, что там , сдурел? Куда ты мне людей посылаешь? Куда я ещё пять мужиков дену?. Куда, куда? Вот сам туда и иди!
Горохова бросает трубку.
-Ну, мужики, вам повезло. Я вам сейчас день закрою, наряд подпишу и валите домой. Всё, считайте, что день вы отработали.
Мы обрадовано переглянулись. Действительно повезло. На фу-фу отгулами разжиться! «Спасибо - Говорим - товарищ Горохова! Большое спасибо!»
Вдруг наш бригадир , Евгений Петрович, сурово посмотрел на Горохову и сказал. «Не имеете права! Нас сюда работать прислали, за этот день кое-кому отгулы дадут». Здесь он обвёл взглядом всех нас и вновь обратился к Гороховой: «Так, что Вы обязаны обеспечить нас работой»
- Где ж я Вам её найду? Сказала идите домой, так идите, наряд я вам подпишу, не беспокойтесь.
Мы тоже набросились на Евгения Петровича, ты, что, мол, очумел? Сказано идти домой, так идём. Бери наряд и пошли.
Но Евгений Петрович упёрся, давайте, говорит, обеспечивайте нас работой.
-Ах так! – Обозлилась Горохова – Будет Вам работа!
Она раскрыла тетрадь, вырвала из неё лист, что- то написала на нём, сделала отметку в наряде и сказала, обращаясь к Евгению Петровичу.
-Идите в 6 цех к Моховой, передайте ей от меня записку и ваш наряд. Откуда только берутся такие долбанутые!
Мы пошли в 6 цех, по дороге ругая Евгения Петровича чудаком.
6 цех оказался на другом конце базы. Нашли Мохову. Она прочитала записку, посмотрела наряд и сказпла.
- Повезло вам, мужики,- нет сегодня для вас работы. У меня сегодня лишь переборка апельсинов, там и так народу полно. Отправляйтесь вы лучше домой, наряд я вам закрою по полной.
Мы принялись толкать Евгения Петровича , соглашайся, бери наряд и валим отсюда. Но он вновь стал требовать, чтоб нам дали какую- нибудь работу, а то пойдёт к руководству овощебазы с жалобой и на Мохову и на Горохову.
Ах так! – Обозлилась уже Мохова. Хорошо! Идите за мной.
Она повела нас на улицу, под дождь, затем на перекрытую навесом террасу, в цементном полу которой виднелись крышки люков. Мохова откинула крышку с одного из люков, и по платформе расплылся отвратительный запах какой- то гнили.. Оказалось, что этот люк находился в крышке огромного чана для квашенья капусты.
_ Вот вам верёвка, ведро, скребки, совковая лопата, полезайте в этот люк и очистите чан от капустных остатков. Гнилую капусты будете относить на свалку, вон в те контейнеры. Понятно?
-Понятно. – Ответил за всех Евгений Петрович и, обратившись к нам, спросил: - Кто из вас хочет полезть в чан?
Мы подошли к люку и посмотрели внутрь ёмкости. Железная лестница приваренная к горловине чана отвесно уходила в его глубину. Там слабо светилась переносная электрическая лампочка, ватт на 40 -60. Виднелась прислонённая к стене лестница.. Чан изнутри был облеплен заплесневелыми капустными сгустками, на дне темнела жижа. Из чана несло жуткой вонью.
- Дураков нет. – Сказал Вадик – Вот сам и полезай.
Евгений Петрович обратился к Моховой, которая с явным интересом ожидала, что будет дальше: У вас спецодежды не найдётся? А то, знаете ли в своём лезть туда как – то не очень..
Мохова кивком указала на грязную полиэтиленовую накидку, висевшую у противопожарного щита.
-Наши рабочие её на себя накидывают и шуруют.
- А резиновых сапог у вас не найдётся?
- Резиновые сапоги каждый приносит с собой, в целях гигиены.
Мы со смешанным чувством жалости и справедливого возмездия смотрели, как Евгений Петрович с помощью Моховой натянул поверх своего пальто прозрачную накидку и с трудом протиснулся в горловину ёмкости. Мы на верёвке опустили ему ведро со скребком, потом бросили в люк совковую лопату.
Меня, думаю и остальных тоже, охватило чувство , что мы участвуем в довольно пакостном деле, в совершенно мерзостном спектакле. Чёрт бы с ним, с этим Евгением Петровичем. Нас отпустили домой, надо было взять подписанный наряд и свалить. А Евгений Петрович пусть хоть поселился бы на этой гадской базе. Его дело. Нет же, подумали, что он настучит на нас в кадры и прощай пара отгулов каждому за эту субботу. С одной стороны хорошо, что он в это дерьмо полез, так ему и надо! С другой стороны жалко мужика. И сами мы здесь как клоуны, груши околачиваем.
Вытянули мы с десяток вёдер, решили, что всё, хватит!
-Евгений Петрович, вылезай! – крикнул Вадик внутрь чана.- Уже два часа, конец работе!
Из чана донеслось ответное гуденье.
-Что? – Переспросил Вадик. - Что ты там гудишь? Поднимайся наверх!
Голова Евгения Петровича, прикрытая грязным капюшоном, показалась из люка. Мы помогли ему покинуть горловину чана, освободили его от плащевой накидки. Он стоял перед нами в своём испачканном снизу пальто, грязных ботинках. За те полтора часа, что он провёл на дне чана, его одежды основательно пропитались тошнотным запахом гнили Мы какими- то тряпками пообтёрли его пальто и ботинки, ухаживая за ним, как за младенцем. Даже Вадик, этот хохотун и насмешник, и тот проникся несвойственным ему состраданием, с нежностью спрашивая Евгения Петровича, какого лешего он полез в этот чан?
Евгений Петрович был молчалив и неподвижен. Его щёки в присохших капустных останках раздвигала самодовольная улыбка триумфатора.
01. 11. 2009.